Даше казалось, что это сон.
«Наверное, именно так сходят с ума инфицированные люди!» — думала она, — «Ничего я не изобрела тогда, в последнюю ночь. А вирус, который я себе вколола, так изыскано разрушает мой мозг, даря иллюзию счастья!»
Она незаметно себя ущипнула. Незаметно для всех, кроме Якова.
— Даша! Не надо делать себе больно! Или хотя бы не так часто это делай! — прошептал ей на ухо Яков.
Это был не сон!
— Наши специалисты ещё немного поработают над тем материалом, который Вы привезли, — продолжал Семён, — и, думаю, уже через несколько дней он будет готов к массовому производству. А Вы пока можете располагаться на своём новом месте. Если понадобится какое-то оборудование для Ваших экспериментов, говорите, невзирая на цены. Персонал тоже будет Вам предоставлен в любом количестве и самой высокой квалификации.
Даша повернулась к Якову:
— Мой персонал самой высокой квалификации остался там, откуда мы приехали. Мы можем их тоже сюда привезти?
— Не думаю, — покачал головой в ответ Яков, — они разъехались по домам сразу, как только мы выехали за ворота. Пока не наладится сотовая связь, мы вряд ли их найдем.
— Откуда ты знаешь?
— Я попросил одних очень ответственных людей присмотреть за вашей лабораторией, чтобы ничего не случилось.
— Жаль, — пожала плечами Даша, — но когда связь наладится, мы их привезём.
— Конечно, — ответил Яков.
Глава 17
Машина Сергея неслась в сторону Ульяновска. Алёнка спала на заднем сиденье. Тревога и страх от собственного бессилия всё больше и больше проникали в душу Сергея.
Всё то время, которое они прожили вместе с Алёной, он ощущал себя большой каменной стеной, за которой мог скрыть свою ненаглядную от всех бед и напастей. Сергей был умным, обеспеченным и заботливым мужем. Ещё вчера этого было достаточно, чтобы гарантировать своей супруге счастливую жизнь. Но сегодня этого было уже явно мало. Для того чтобы выжить, теперь нужны клыки поострее и когти подлиннее. Сегодня нужно стать животным. Если не в буквальном смысле, то в метафорическом точно. Отныне Сергей должен стать другим. Он понимал это. Он понимал, что теперь он должен быть готов убить, или кто-то убьёт его. Может, именно поэтому Сергей так не любил Якова. Сергей подспудно понимал, что Яков — человек новой формации. Тот человек, чьё холоднокровие и цинизм в новом мире на вес золота. А Сергей и люди подобные ему попали на обочину истории.
Сергей вздрогнул от неожиданности, когда сзади его обняли руки Алёны.
— Ты у меня самый лучший! — прошептала она ему на ухо.
Два простых слова любимой женщины. Её дыхание и нежное прикосновение. Страх, который Сергей безуспешно пытался прогнать, как будто сдуло этими простыми словами.
— Почему так мало поспала? — спросил Сергей.
— Мочевой пузырь разбудил. Притормози, пожалуйста!
— Алёнка! Лес кругом. Нас же предупредили, чтобы ни в коем случае здесь не останавливались!
— Сейчас передам твои слова своему мочевому пузырю. Но вряд ли он меня послушает. Ну, Серёжа! — заканючила Алёна, — Я же не могу, как мужики в бутылку попасть!
— Ладно, — ответил Сергей, выбирая место для парковки, — только от машины не отходи! Я покараулю!
— Карауль, выдумщик, — ответила Алёна и выскочила из машины.
Сергей подошёл к Алёне, которая сидела рядом с машиной на корточках, и стал вглядываться в темноту лесной чащи.
Алёнка делала своё дело и смотрела на Сергея:
— Ты как Оциола, Чингачгук Большой Змей!
Она для правдоподобия издала типичный звук индейца, постучав себя ладонью по губам.
— Тихо! — цыкнул на неё Сергей, — Давай быстрее!
— Я не могу быстрее, Серёжа! Я долго терпела.
Сергей увидел, как в лесу промелькнула чья-то тень.
— Быстро в машину! — Сергей взял Алёну за шиворот и потащил к двери.
— Я ещё не всё! — залепетала Алёна, пытаясь на ходу натянуть джинсы.
Сергей был не просто взволнован, он был реально напуган. И какого же было его изумление, когда выйдя из-за машины и держа за шиворот Алёну, которая пыталась, подпрыгивая на ходу, натянуть джинсы, он наткнулся на огромную свинью.
Сергей вскрикнул от неожиданности. Алёна, ещё не разобрав, что же так напугало Сергея, завизжала в ответ.
— Прошу прощения, — чередуя хрюканье и человеческие слова, произнесла свинья.
Сергей и Алёна опешили глядя на свинью. Алёна так и осталась стоять с открытым ртом и спущенными штанами.
— Помогите! Меня хотят сожрать! — продолжила свинья.
— Я… Это… Ну… Это понятно, — пробормотал Сергей, не зная, что ответить, — Вы вся такая аппетитная!
— Это баба твоя аппетитная! — возмутилась свинья, — А я для всех просто мясо.
— Спасибо! — оценила комплимент Алёна и, опомнившись, всё-таки натянула джинсы.
— Ну, залезай! — Сергей открыл дверь багажника.
Свинья неуклюже стала забираться в багажник. Сергей присел, подтолкнул её сзади и закрыл дверь багажника.
Сев за руль, Сергей обратил внимание, что Алёна, сидевшая рядом, приняла демонстративно обиженный вид. Ему и самому было не по себе от этой ситуации, однако поведение Алёны ему показалось странным.
— Ты в порядке? — спросил он.
Алёна ничего не ответила. Она, подчёркнуто театрально закатив глаза, повернула голову к окну.
— Ты чего?
— Ничего. «Вы такая аппетитная! Давайте, я Вас за попу в машину подсажу!» — обиженно ответила Алёна.
— Алёнка! Ты что меня к свинье ревнуешь?
— Откуда я знаю, что от тебя, кабеля, ждать?
Из багажника с характерным прихрюкиванием послышался голос свиньи:
— Остынь, Алёна! Я — мальчик!
Алёна сразу оживилась. Она чмокнула Сергея в щёку и перелезла на заднее сиденье, где, перегнувшись через спинку, обратилась к свинье:
— А как тебя зовут?
— Кто как. В основном зовут «свинья»!
— Так нельзя. У такого замечательного джентльмена должно быть имя! — заигрывающим тоном сказала Алёна, — я буду тебя звать Ланселот!
— Как-то стрёмно! — хрюкнула в ответ свинья.
— Тогда Ниф-Ниф или Фунтик.
— Ладно. Согласен на Лонселот.
— Ланселот! А кто тебя хотел сожрать? — спросила Алёна.
— Сначала хозяин мой — Сашка. Я ему говорю, мол, не надо бы! Сгожусь ещё! А он меня поленом. В лесу на собак напоролся. Еле пятак унёс.
— А почему у тебя так хорошо получается говорить?
— Не знаю, — Ланселот задумчиво хрюкнул, вспоминая всю свою свинскую жизнь, — может, я волшебный?
— У свиней гортань очень похожа на человеческую, — включился в разговор Сергей, — и поэтому, при должном желании и практике, свинье не сложно научиться издавать человеческие звуки.
— Серёжа! Он не звуки издаёт, а говорит, — поправила его Алёна.
— Точняк, — обиженно согласился Ланселот, — звуки ты издавал, когда меня увидел.
— Ланселот! — сказал Сергей, — а хочешь, я тебе сделаю укол, и ты станешь как раньше просто свиньёй?
— И ты меня сожрёшь? — буркнул Ланселот, — Вот люди! Какие вы тупые! Если свинья визжит по-свински, и вы её не понимаете, её можно свиноволом в бок. А если по-человечески сказала «здрасте», то вы с ней готовы уже за жизнь перетереть.
— Алёна! Накрой чем-нибудь нашего философа из свинарника! И пусть помалкивает. К блок-посту подъезжаем, — прервал его рассуждения Сергей.
Автомобиль Сергея медленно подкатился к блок-посту. Сергей открыл окно и протянул пропуска вооруженному человеку. Тот посмотрел пропуска, посмотрел на Сергея, потом заглянул через открытое окно в салон и спросил:
— Куда следуете?
— В Ульяновск. К родителям, — ответил Сергей.
— В Ульяновске сейчас не спокойно. Как, собственно, и во всех крупных городах. Введён комендантский час. На улицах без лишней надобности не появляйтесь. Остерегайтесь всех животных! Они очень опасны. Сразу по приезду сдайте анализы и встаньте на учёт, — проинструктировал военный и протянул пропуска Сергею.
— Хорошо, — ответил Сергей.
Когда они немного отъехали от поста, Алёна задумчиво сказала:
— Незадолго до того, как всё это началось, я смотрела в инете разные предсказания. Там говорилось, что когда настанет пришествие Сатаны, всем нужно будет бежать из городов. Ты думаешь, это и есть пришествие Сатаны?
— Если бы я был Сатаной, я точно воспользовался бы сложившейся ситуацией! Сейчас люди будут молиться любому, кто сможет навести порядок.
Ульяновск их встретил недоброжелательно. Пустые улицы, мусор на улицах, брошенные автомобили. По дорогам передвигались в основном военные машины. Изредка были слышны выстрелы. Автомобиль Сергея подъехал к дому, где жили его родители.
Подъездная дверь была открыта. Алёна и Сергей вышли из машины и направились к подъезду.
— Я здесь один не останусь! — захрюкал им вслед Лонселот.
Ульяновск их встретил недоброжелательно. Пустые улицы, мусор на улицах, брошенные автомобили. По дорогам передвигались в основном военные машины. Изредка были слышны выстрелы. Автомобиль Сергея подъехал к дому, где жили его родители.
Подъездная дверь была открыта. Алёна и Сергей вышли из машины и направились к подъезду.
— Я здесь один не останусь! — захрюкал им вслед Лонселот.
Алёна вернулась к машине и открыла дверь багажника:
— Давай быстрее! Пока никто не видит.
Хряк выскочил из багажника и поцокал в подъезд.
— Слушай, Лонселот! — сказал ему вслед Сергей, — Мои родители люди пожилые и очень ранимые. Ты не мог бы подождать немного у двери пока я их подготовлю к твоему приходу?
— Замётано, — хрюкнул в ответ Лонселот.
— Они поднялись на третий этаж, где жили родители Сергея. Сергей замер перед дверью. Он очень боялся, что им никто не откроет дверь, что с его родителями могла случиться та же беда, что и с мамой Кати.
Наконец, он собрался с силами и постучал. За дверью послышались осторожные шаркающие шаги, но дверь никто не открыл.
— Мама, папа! — это Серёжа, громко сказал Сергей, — Откройте!
Замок в двери щёлкнул, и дверь открылась. На пороге стояла мама. Она очень состарилась за то время, которое её не видел Сергей. Глаза были заплаканные и очень усталые. Она громко ахнула и упала в объятия Сергея. Немного отойдя от первого шока радости, она повернулась к Алёне:
— Алёнушка! Дочка! И ты приехала!
Алёнка по привычке расплакалась и бросилась обнимать маму.
Увидев на лестничном пролёте огромного хряка, который с умилением наблюдал за картиной воссоединения семьи, мама вскрикнула и закричала:
— Быстрее в дом. Они сейчас нападут!
— Нет. Мама! Успокойся! Это наш друг Ланселот. Он с нами приехал.
— Драсте! — почтительно наклонив голову, хрюкнул Ланселот.
— Говорящие животные объявили войну человечеству. Их надо истреблять! Об этом целыми днями твердят по телевидению, — не унималась мама.
— Этот нормальный, — успокоил её Сергей, — пойдёмте в дом! Где папа?
Мама заплакала.
— Папа здесь. Я его прячу в спальне. Уже неделю, как разум потерял. По новым законам мы должны сообщить о заражении, и нашу квартиру поставят на учёт. У Коноплёвых дед заболел. Они сообщили, а через пару дней всех, и здоровых и нет, вывезли куда-то, и больше их никто не видел. Я уж и не говорю никому.
— И правильно. Мы вам поесть привезли. Разберитесь пока с Алёнкой, что к чему, а я к отцу зайду, — Сергей взял из сумки шприцы и флакон с лекарством.
Алёна и мама отправились на кухню. Ланселот, немного подумав, пошёл за Алёной.
— А мы думали, телевидение не работает сейчас, — сказала Алёна, разбирая сумку с продуктами.
— Раньше не работало. А вот уж как неделю работает. Всё передают, что, мол, война в стране. Животные заражают людей, чтобы захватить мир. Я поначалу не верила в этот бред. А давеча увидела, как одну тётку на улице коты в клочья разорвали, так поверила. Поумнели они, чертяги, немыслимо, — мама покосилась на Лонселота и перекрестилась, — сейчас любая мышь стала опаснее льва. Не боятся никого и ничего. Бывало, бросишь чем в котов, они и разбегутся. А сейчас стороной обойдёшь, да ещё и поздороваешься попочтительнее, чтобы не напали.
— А правительство куда смотрит? — подключился к разговору вышедший из спальни Сергей, — кругом одни военные.
— Они теперь и есть правительство. Как только паника в стране началась, они собрались кучкой (полиция, военные, да прочая шелупень в пагонах) да и отстранили прежнюю власть. Мол, в военное положение власть должна быть военной. Где президент, и сами не знаем. А нам что? Кто бы ни правил, лишь бы бардака не было. Поначалу они жёстко порядок навели — и телевидение, и свет дали. Тварей этих безбожных разгонять стали. А потом под видом здоровых и больных стали людей делить на «нужных» и «ненужных». По новым законам больной вирусом, значит уже не человек. А если за ним присмотреть не кому, значит бродячее животное. А в этом случае последствия жёсткие.
— Но зачем? Ведь заражённый человек в основном безопасен. Скоро появится лекарство, и всех вылечат, — удивилась Алёна.
— Что ты, дочка! — вздохнула мама, — Нет такого лекарства.
В этот момент из спальни вышел немного растерянный отец. Он огляделся по сторонам, увидел на кухне людей и сказал:
— Ёшкин кот! Мать! К нам дети приехали, а ты ещё на стол не накрыла?
Мама удивлённо смотрела на отца и по инерции продолжала отвечать Алёне:
— Болезнь неизлечима.
— Здесь я с тобой не соглашусь, — возразил Сергей, как ни в чем, ни бывало присев к столу, — и даже готов аргументировать свои слова на наглядном примере.
В этот момент мама отошла от оцепенения:
— Ну что ты в одних трусах выперся к гостям-то? Иди хоть штаны надень! Да рожу свою небритую умой!
Алёнка громко захохотала.
Семейный ужин проходил в спокойной обстановке, как бывало когда-то давно, когда люди ещё не боялись выходить на улицу. Когда за окном не было слышно криков и одиночных выстрелов. Всё было как всегда за исключением огромной свиньи, сидящей возле дивана.
Ланселоту положили двойную порцию в большую железную миску и поставили на пол. Он очень проголодался за время дороги, поэтому набросился на еду и стал с упоением прихрюкивать и чавкать. Еда разлеталась по полу.
Алёна посмотрела на него и сказала:
— Да, Лансик! Ты хоть и умеешь говорить, но всё-таки остался свиньёй!
Ланселот поднял свой испачканный в еде пятак, дожёвывал салатный лист, и мудро изрёк:
— Умей оставаться самим собой, и ты никогда не станешь игрушкой в руках судьбы!
У Сергея ложка выпала из рук — свинья цитирует Парацельса!
— Откуда ты это знаешь? — удивился Сергей.
— Да хрен его знает! Само как-то вырвалось! — ответил Ланселот, продолжая беспощадно поглощать пищу.
Глава 17
Тем временем, Даша с упоением ушла в работу. Она снова грезила лаврами Нобелевского лауреата. Она и сама уже верила в то, что её открытие спасло мир от ужасной болезни, стараясь не думать о том, что её же открытие эту болезнь и породило. Ей в помощь было выделено двое сотрудников: женщина лет 40 по имени Наталья, микробиолог, и химик Иван — мужчина лет 30 с большой рыжей бородой, похожий на откровенного хипстера. Они были хорошими специалистами в своей области, но Даша очень скучала по своей боевой команде.
Лекарство, как и обещал Леонид, было запущено в серийное производство. И Даша наблюдала, как за ворота выезжали большие грузовики с вакциной в сопровождении вооруженной охраны на больших зелёных броневиках. Она не разбиралась в военной технике, и поэтому все большие зелёные броневики для неё были танками.
Даша стояла у окна своей лаборатории, смотрела, как выезжают за ворота грузовики и думала. Думала о том, что она никогда не была такой счастливой, как сейчас — в это ужасное время. У неё была работа, о которой она всегда мечтала. Она была окружена почётом, славой и уважением. Любой охранник знал, кто она. А она была, ни много ни мало, человеком, который дал миру надежду на спасение. Её почитали уже сейчас, как человека-легенду. Даше это очень льстило. И, наконец, рядом с ней был любимый мужчина — Яков. Мужчина, рядом с которым ей хотелось быть слабой и беззащитной, а порою безрассудной. Она научилась доверять ему себя всецело и безоглядно. Как это было приятно!
— Дарья Сергеевна, — голос Натальи отвлёк Дашу от сладостных размышлений, — разрешите мне сегодня пораньше уйти с работы!
— У Вас что-то неотложное? — Даша старалась держать дистанцию с новыми сотрудниками. И статус человека-легенды по её мнению должен обязывать быть немного высокомерной.
— У меня ребёнок заболел.
Даша напряглась:
— Заболел чем?
— Нет-нет. Ничего серьёзного. Простуда, наверное. Просто кашель, температура. Да, ничего страшного. Я, пожалуй, зря беспокоюсь, — пробормотала, потупив голову, Наталья и побрела на своё место.
Даша остановила её за руку:
— Наталья, идите, конечно. Дети — самое главное в жизни. Зачем ещё жить?
Даше стало неловко за своё высокомерие, и она постаралась как-то сгладить ситуацию.
— Спасибо, Дарья Сергеевна, — подобострастно поклонившись, Наталья стала суетливо собирать вещи.
Через пару минут она вышла из лаборатории и быстрым шагом направилась к проходной.
Даша снова подошла к окну, стараясь вернуть ту сладостную истому размышлений, от которой её отвлекла Наталья. Она смотрела, как Наталья просеменила через парк и зашла в проходную. Даша недолюбливала её. В то время, когда она сама жила только работой, её помощницу заботили совсем другие вопросы.
Ах, где же её команда? Где Серёжа, Катя? И даже по Алёнке Даша скучала, как по одному из самых важных винтиков своей команды.