– Плохо ты обо мне думаешь, – усмехнулся обернувшийся Олег. – Думаешь, я не понимаю, что ты нуждаешься в отдыхе? Никаких танков и ракет. Разве что в зоопарк наведаемся. Устроим тебе тренировочный поединок с самцом гориллы.
Конечно же, это была шутка, но Таню она не развеселила. Она пыталась подсчитать, сколько часов осталось до визита к Шарко. Сделать точные расчеты по запарке не удавалось, однако, как ни крути, времени оставалось мало. Слишком мало, чтобы тратить его на беззаботную болтовню.
Глава 16
Брак по чужому расчету
1
Не успела Таня опомниться, как наступило утро. Отныне она не принадлежала себе. Под другим именем, под чужой фамилией, в обществе Олега Белана, игравшего роль ее мужа, она ехала туда, куда предписывал приказ. В голове царил полнейший сумбур, на душе скребли кошки, в придачу Таня забыла свою щетку для волос и переживала, что не успеет купить новую.
Видя ее состояние, Олег особо ее не донимал. По пути в Шереметьево молча смотрел в окно, а в аэропорту читал толстую газету. Со стороны они ничем не отличались от множества супружеских пар, летевших на юг. Не вели оживленных разговоров, редко обращали друг на друга внимание, то и дело глазели по сторонам. Но это была лишь видимость. Стоило Тане подумать о том, что ей и Олегу предстоит поселиться под одной крышей, как у нее учащался пульс и пересыхало во рту. Да и забывала ли она об этом хотя бы на миг? Судя по опустошенной бутылке минералки – нет.
После регистрации билетов пассажиров рейса Москва—Феодосия препроводили в накопитель, промариновали там минут десять и пригласили на посадку. Проникнув в салон самолета, Таня заняла место и уткнулась в окно, давая понять, что по-прежнему не расположена к общению. Из головы не выходили волосатый Шарко и его алмазы.
Пока она предавалась мрачным размышлениям, самолет успел не только взлететь, но и подняться довольно высоко, плавно разворачиваясь в южном направлении.
– Расслабься, – прозвучал искаженный реактивным гулом голос Олег. – Сядь ровно, не горбись. Твоя спина прямо-таки вопит от страха.
– Спина не может вопить, – возразила Таня, хотя ей абсолютно не хотелось спорить.
– Еще как может, – усмехнулся Олег. – А трусливые мыслишки издают мышиный писк. На нас уже пассажиры оглядываются.
– Ну и пусть.
– Нет, не пусть. – Его тон приобрел жесткость. – Мы супружеская чета, отправляющаяся на отдых. Для того чтобы в это верили окружающие, необходимо не забывать об этом самим. Собери волю в кулак. Не кисни. В моменты, когда все зависит от тебя, нельзя распускаться.
– От меня ничего не зависит, – горько произнесла Таня. – Я как бумажный кораблик в бурном потоке. Куда несет, туда и плыву.
Олег кашлянул, подыскивая контраргументы. Это была непростая задача. Как убедить Таню в том, во что не веришь сам? На земле он жил от акции до акции; здесь, в поднебесье, всецело зависел от погодных условий, технических характеристик лайнера и пилотов, управляющих полетом. В нескольких километрах от земли любая мелочь могла стать роковой для полутора сотен пассажиров, вверивших свои жизни Аэрофлоту, наземным диспетчерам, защитникам воздушных рубежей России и еще бог весть кому. Один ошибся в расчетах при конструировании, другой маялся с похмелья, когда заливал антифриз, третий, сидящий за штурвалом, подслеповат или просто не выспался ночью. Малейшая оплошность – и надежный с виду самолет рухнет вниз, разваливаясь в падении.
Судьба? Наверное. Ее не обманешь, не задобришь, с ней не договоришься. Ты зависишь от нерадивого авиамеханика в такой же степени, как от придурочного лихача на дороге, который, перепутав красный свет с зеленым, врезается прямо в лоб твоего автомобиля, когда ты спокойно возвращаешься домой с работы. Ошибаются хирурги, мухлюют фармацевты, под крышами домов зреют таящие смерть сосульки, в подвалах ждут своего часа гексогеновые заначки, бурлит отравленная водка, торчат загнанные в чьи-то стволы пули, натачиваются финки, выходят из строя тормозные колодки локомотивов…
«С этим ничего не поделаешь, – подвел черту Олег. Вся жизнь – игра, азартная игра с судьбой, у которой всегда припрятаны тузы в рукаве».
Поделившись своими соображениями с Таней, он продолжил рассуждать вслух:
– Стоит мысленно смириться с поражением, и тебе конец. Так что не падай духом, подруга. Я часто бывал на волосок от гибели и все же выскакивал. Благодаря чему?
– Ты мужчина, и ты сильный, – сказала Таня.
– Одна только сила не делает неуязвимым. Требуется везение в придачу. Вот и положись на удачу, не теряй веры в свою счастливую звезду. И помни, что на тебя рассчитывают. Ты не имеешь права обмануть ожиданий тех, кому ты дорога.
– Ты себя имеешь в виду или Ивана? – поинтересовалась Таня.
Олег насупился и сделал вид, что не расслышал вопрос.
2
Близких соседей у них не имелось, ни спереди, ни сзади. Салон самолета был заполнен на две трети, не больше. Это раньше отдых в Крыму приравнивался чуть ли не к путешествию в жаркие страны. Теперь же все больше россиян предпочитало проводить отпуска в Турции, Греции или в еще более экзотических краях. Крым перестал быть таким уж привлекательным местом отдыха из-за участившихся тревожных сообщений о грядущем разделе Черноморского флота, бесчинствах татарских экстремистов, учениях НАТО.
Попытавшись вспомнить, как расшифровывается эта аббревиатура, Таня задремала. Ее разбудила рука Олега, фамильярно похлопавшая ее по колену.
– Пора возвращаться к действительности, спящая красавица.
– Не хочу, – сонно пробормотала Таня. – Чересчур суровая она, действительность.
– Какая есть, – пожал плечами Олег. – Другой всевышним не предусмотрено.
– Обязательно об этом напоминать, да?
– Обязательно.
– Твоя любезность не знает границ.
Демонстративно отвернувшись к иллюминатору, Таня не удержалась от судорожного зевка. Судя по синхронно открывающимся ртам большинства пассажиров, у них тоже заложило уши. Двигатели загудели в новой тональности. Самолет медленно снижался, кренясь на левое крыло. Лица людей непроизвольно напряглись, будто пассажиры находились на борту тонущей субмарины. Облака, искаженные стеклами иллюминаторов, походили на пенистые гребни чудовищных волн, готовых поглотить серебристый «Ил-86». Провалившись сквозь них, самолет завис над неправдоподобно синим морем, окаймленным столь же неправдоподобно яркой зеленью.
– Прибыли, – вздохнула Таня. – Впервые в жизни не радуюсь тому, что очутилась в Крыму.
Покосившись на нее, Олег заметил:
– Пока что мы не в самом Крыму, а над ним.
– Это меняет дело?
– Еще как. Местные вояки могут запросто шарахнуть по нам ракетой, а потом скажут, что их хата с краю. Прецеденты были.
– Были, – загрустила Таня, вспомнив израильский пассажирский самолет, сбитый над Черным морем несколько лет назад.
Тут ее похолодевшие внутренности ухнули вниз, повторяя маневр самолета, снизившегося сразу на пару сотен метров. Облачная пелена исчезла окончательно, открывая взору раскинувшийся внизу ландшафт, кажущийся игрушечным, вылепленным из цветного пластилина. Стали различимы выжженные солнцем холмы, степные равнины, островки зелени, ниточки дорог с букашками машин, нагромождения домиков и даже рябь на безбрежной морской глади. Хотя это вполне могли быть самые настоящие волны. Самолет находился еще довольно высоко.
В проходе появилась стюардесса в строгом фирменном костюмчике, плохо вязавшемся с ее почти интимными пришепетываниями:
– Наш воздушный лайнер авиакомпании ОАО «Аэрофлот» готовится совершить посадку в Феодосии. Просьба пристегнуть ремни и воздержаться от курения…
Когда она сообщила температуру воздуха за бортом, Таня скептически хмыкнула:
– Лучше бы сказала, какая температура на земле.
– Градусов тридцать пять в тени, – предположил Олег и почти не ошибся.
В Крыму было чудовищно жарко. К тому моменту, когда гомонящая гурьба пассажиров ввалилась в прохладное здание аэровокзала, все они смахивали на группу грешников, проделавших ознакомительную экскурсию в аду. Но их мытарства только начинались. Потому что теперь за них взялись украинские таможенники, настырные, как черти.
К их неподдельному огорчению, с документами у русских был полный порядок, не придерешься. Олег и Таня имели на руках обычные гражданские паспорта, выписанные на вымышленные фамилии, зато помеченные самыми настоящими брачными штампами. Их общий багаж весил значительно меньше пятидесяти килограммов, ликероводочных изделий они при себе не имели, а что касается наличия порнографии, оружия или наркотиков, то в этом плане «супруги Кукарехины» тоже не представляли собой никакого интереса. Таможенники погрустнели и принялись выискивать в очереди другие жертвы.
3
3
Выбравшуюся на площадь пару окружила шумная ватага квартиросдатчиков, предлагавших немедленно отправиться хоть в Алушту, хоть в Алупку, на выбор. Лже-Кукарехины стремились в Керчь, проживание в частном секторе их не прельщало, но прошло не менее пяти минут, прежде чем удалось втолковать это назойливым домовладельцам. А затем на Олега и Таню набросились местные таксисты, готовые доставить их хоть к черту на кулички.
– Куда едем, молодые люди? – распинались они, стараясь перекричать друг друга. – Едем куда?
– Уже приехали, – успокаивала их Таня, а Олег молча рассекал толпу плечом, сопя, как медведь, окруженный сворой собак.
Вырвавшись наконец на открытое пространство, Таня отметила про себя, что рубаха спутника смахивает на тряпку, которой вытирали испарину со лба великана. Ее собственное платье тоже постепенно теряло свежесть.
Солнце, отражаясь от каменных поверхностей, слепило глаза. Прикрывая их ладонью, Олег окинул взглядом площадь. Нужная машина стояла вдалеке, давая понять, что ее водитель не намеревается конкурировать с местными таксистами. Это была изумрудная «Ауди» с керченскими номерами.
– Нам туда, – сказал Олег, кивком предлагая Тане следовать за ним.
К ее изумлению, за рулем машины восседал не кто иной, как Иван Долото, только почему-то в тельняшке, с татуировками на плечах и остриженный чуть ли не наголо.
– Добро пожаловать на гостеприимную крымскую землю, – произнес он по-украински, подмигивая.
– Щиро дякую, – нашелся Олег.
– Здоровэньки булы, – брякнула Таня.
– Так на Украине прощаются, – поправил ее Иван, трогая «Ауди» с места. – Вернее, прощались. Сейчас тут в моде польские, венгерские и румынские языки, но непременно ломаные до неузнаваемости, иначе прозападникам скучно. Пока не исковеркают, не испохабят все, не угомонятся. – Он заглянул в зеркало заднего обзора, выискивая Таню. – Были бы вы местной, сделали бы из вас вместо Токаревой какую-нибудь Токарэнко или Токарську.
– Вы обознались, уважаемый, – с достоинством ответила Таня. – Моя фамилия Кукарехина. А это мой супруг – Женя Кукарехин. Он отличается ревнивым нравом, так что советую смотреть на дорогу и не распинаться перед незнакомыми замужними женщинами.
– Забавная фамилия, – усмехнулся Иван. – Кстати говоря, местные пивни, то бишь петухи, не кукарекают, а ку-чи-кукают.
– Чего-чего? – не поверил своим ушам Олег.
– Кричат «ку-чи-ку».
– Но это же не по-украински, а по-американски! – воскликнула Таня.
– В том-то и соль, – поморщился Иван. – Все слова, схожие с русскими, срочно переделываются и заменяются другими. Чем иностраннее, тем патриотичнее.
– Ты мне лучше скажи, друг ситцевый, отчего это тебя на украинську мову потянуло? – прищурился Олег. – Присмотрел себе жену-хохлушку?
– Зачем обязательно жену и почему хохлушку? – обиделся Иван. – В соответствии с легендой, у меня в Керчи двоюродная сестра, я у нее погостить остановился. А у нее сынишка, а у него букварь. Полистал от скуки.
– Надеюсь, сегодня скучать тебе не придется. Общаться с двоюродными сестрами куда приятнее, чем с двоюродными братьями.
Тане было неприятно слушать грубоватый мужской треп. Сердце отчего-то кольнуло при упоминании «сестренки» Ивана, а еще вспомнилось, что лично у нее детей нет и вряд ли уже появятся.
– А где поселят меня? – спросила она. – Учтите, если в доме нет ванной комнаты, то я дезертирую, вот.
– Молодоженов ожидают настоящие хоромы, – мрачно произнес Иван, лавируя в потоке автомобилей. – Двухкомнатная квартира с шикарной лоджией и ванной.
– Тогда все в порядке, – успокоилась Таня.
– Если не отключат воду, то да.
– Можем сходить на море, – предложил Олег. – До вечера уйма времени.
– Как раз хватит, чтобы добраться до относительно чистого пляжа, помочить ноги и вернуться обратно, – согласился Иван. – Керчь – портовый город. Купаться в городской черте опасно для здоровья.
– Кто рискует жизнью, тот не слишком беспокоится о здоровье, – заявила Таня.
Мужчины одновременно посмотрели на нее и одинаково покачали головами. Чувствуя себя маленькой девочкой, сморозившей глупость в присутствии взрослых, Таня притворилась поглощенной созерцанием ландшафта.
Море давно скрылось из виду. Дорога бежала среди пологих холмов, зеленых лугов и серых пашен. Поскольку поблизости не было ни высоких домов, ни раскидистых деревьев, то основное пространство пейзажа занимал небосвод. Выпуклый, он подчеркивал плоскость распластавшейся вокруг земли. Чужой земли. Абсолютно равнодушной к переживаниям Тани.
4
Первое, чем поинтересовалась она, перешагнув порог незнакомой квартиры, это месторасположение ванной комнаты. Туда она и удалилась, прихватив дорожную сумку. Словно подозревала, что Олег станет тайком рыться в ее пожитках.
Досадливо поморщившись, он занялся собственными вещами. Развесил рубашки и брюки на стульях, приготовил бритвенные принадлежности, затем взял в тайнике под подоконником пистолет «вальтер», извлек из него обойму и принялся отрабатывать скоростную стрельбу навскидку. Сунув ствол за пояс, он резко выхватил его, целясь в выключатель. Так повторялось несколько раз, причем цель постоянно менялась. Опыты выявили, что с доставанием оружия проблем не будет. Правда, целился Олег на пару сантиметров выше, чем следовало, но неточность была вызвана тем, что без обоймы «вальтер» сделался гораздо легче. Проделав опыт с заряженным магазином, Олег убедился, что не потерял навыков.
– Есть еще порох в пороховницах, – пробормотал он, целясь в свое зеркальное отражение, застывшее в трюмо. Забавно, подумал Олег, не спеша опускать ствол. Именно таким видели его те, в кого ему доводилось стрелять. Это было их последним впечатлением, которое они уносили в мир иной. Тридцатилетний мужчина на чуть согнутых, широко разведенных ногах, со вскинутой правой рукой и отведенной в сторону левой.
Он спрятал пистолет, изобразил лучезарную улыбку и принял расслабленную позу. Этот имидж понравится Тане куда больше.
Сколько Олег ни гнал от себя мысли о ней, они снова и снова роились в его голове, мешая сосредоточиться на задании. Она вошла в его жизнь столь внезапно, столь стремительно, что он не успел принять меры предосторожности. Не защитил сердце ледяной броней. Не отработал насмешливую манеру общения, позволяющую смотреть на Таню свысока. Не повторил себе тысячу и один раз, что не имеет права увлекаться напарницей, терять голову и лицо, находить все новые и новые поводы для разговоров на отвлеченные темы…
Лишь бы слышать ее голос…
Лишь бы смотреть в ее васильковые глаза…
– Но лучше бы не смотреть, не видеть, не слышать, – пробормотал Олег себе под нос, направляясь на кухню, где дожидались съестные припасы, заранее заготовленные Иваном. – И не чувствовать. Ничего не чувствовать. Совсем ничего.
Кухня, как и остальные комнаты съемной квартиры, содержалась в идеальной чистоте и могла бы порадовать скудностью обстановки любого спартанца. Вскрыв банку сардин, Олег на скорую руку покромсал хлеб, колбасу, сыр, поставил на плиту чайник. Готовя трапезу, он невольно поглядывал на светящееся окошко ванной комнаты, выходящее в кухню.
Словно почувствовав, что о ней вспомнили, Таня подала голос, перекрикивая плеск воды:
– Эй, ты меня слышишь?
– Слышу, – подтвердил жующий горбушку Олег.
– Минут через пять ванная освободится.
– Можешь не торопиться, дорогая. Я все понимаю.
– Что ты понимаешь? – насторожилась Таня.
– Тебе не часто удается понежиться в горячей воде, – ответил Олег, – и, дорвавшись, ты отмываешься на несколько месяцев вперед, я угадал?
Вместо того чтобы оскорбиться, Таня засмеялась и даже что-то уронила. Судя по звуку, предмет был стеклянным. Оставалось надеяться, что после этого под ногами не будут хрустеть осколки.
– Не угадал, – весело крикнула Таня. – Я отмываюсь за прошедшие полгода.
– В таком случае тебе грозит голодная смерть, – предупредил Олег, прикуривая сигарету. – Процесс долгий, провизия испортится.
– Бегу! – всполошилась Таня.
Через несколько секунд она и в самом деле появилась на кухне. Посвежевшая, в длинной футболке на голое тело, со сверкающими глазами, полускрытыми бахромой мокрых волос, она смотрелась соблазнительно…
Настолько соблазнительно, что уход Олега напоминал паническое бегство.
5
Выйдя из ванной, он обнаружил, что Таня успела перекусить и теперь лежит на диване, листая какой-то старый журнал. Ее загорелые ноги блестели в солнечном свете и казались глянцевыми. Разумеется, к ним хотелось прикоснуться. Разумеется, Олег этого не сделал.
– У тебя розовые пятки, – сказал он. – Детские. Для меня всегда оставалось загадкой, как женщины умудряются сохранять пятки в идеальном состоянии.