Афганские каскадеры - Сергей Соболев 11 стр.

– Вот так, значит, работает доблестная полиция и не менее доблестный следственный комитет, – ледяным тоном сказала Козакова. – Сегодня же соответствующий сюжетный ролик появится на ряде телеканалов и в Интернете…

– Кто не работает, тот не ошибается, – продолжая глядеть куда-то вдаль, угрюмо заметил Бирюков. – Бывает…

– Интересная сентенция. Это что, девиз вашего отдела внутренних дел?

– Что? – Опер уставился на нее. – А… То есть… ошибки в нашем деле не исключены.

– Я в этом удостоверилась на своем примере.

– Потому что мы… мы ведь работаем, мы ловим преступников.

К ним присоединился Котов, которого тоже освободили, избавив от наручников.

– Хреново работаете, – сказал Анатолий, разглядывая красную полоску на правом запястье. – Настоящих-то преступников вы упустили!.. Кстати, что известно про них?

– Тайна следствия…

– Неправильный ответ, капитан, – скаля зубы в усмешке, сказал Котов. – Вот ты предлагал мне, – он чуть понизил голос, – недавно сделать «чистосердечное». И грозился расколоть. Так?

– Ну.

– Гну! А теперь я тебе предлагаю – встречно!

– Что именно предлагаете? Не понял.

Котов, выставив ногу чуть в сторону, посмотрел на мокрую грязную брючину.

– Блин… – процедил он. – Брюки от моего выходного костюма «Армани», между прочим… Интересно, кто мне оплатит теперь убытки?

– Что вы хотите? – угрюмо спросил Бирюков.

– Предлагаем поделиться информацией, – сказал Котов. – От того, что мы от тебя услышим, будут зависеть наши дальнейшие планы.

– То есть? Какие еще планы?

– Капитан, мы не в Одессе, – подключилась Козакова. – А потому хватит отвечать вопросом на вопрос.

– Вижу, придется резать матку-правду, – сказал Котов. – Сейчас мы поедем к нашим добрым хорошим друзьям, к знакомым телевизионщикам. И уже в дневных выпусках появится репортаж о том, как доблестная полиция в очередной раз облаж… села в лужу.

Анатолий стал рукавом оттирать полу пиджака, обнаружив там грязное пятно. Тему тут же подхватила Анна.

– Полагаем, наш сюжет заинтересует и ваше начальство, – сказала она, холодно глядя на стушевавшегося – против самого себя прежнего – служивого. – Вместо того чтобы ловить киллеров, вы набросились на журналистов…

– Значит, вы из ОВД «Ясенево»? – переспросил Котов, оставив в покое свой мокрый пиджак. – Управление внутренних дел Юго-Западного округа?

Бирюков обернулся, рыскнув глазами по сторонам, негромко заговорил:

– Строго между нами, ладно?

– Ну? – поторопил его Котов. – Так что стряслось?

– Сегодня, между половиной восьмого и восемью утра в своей квартире… на шестом этаже… был застрелен один из жильцов этого подъезда.

– Как фамилия?

– Смольников… Валерий Трофимович.

– А кто он по жизни?

– А вы разве не в курсе?

– Опять одесские дела?

– Отставной военный, – нехотя произнес Бирюков. – И еще вроде бы писатель…

– Вы сказали – «застрелен в своей квартире», – вступила в перекрестный допрос мента Козакова. – Он что, сам запустил к себе в адрес киллера?

– Выходит, что так…

– А откуда в полиции узнали об этом происшествии? И как так получилось, что вы так резко среагировали?

– В дежурную часть позвонил аноним… Он сделал сообщение, что в таком-то адресе находится мертвый мужчина.

Котов и Козакова обменялись быстрыми взглядами.

– Когда позвонил? И откуда?

– В пять минут девятого утра. Звонок, как установили, сделан из уличного таксофона… Он находится во дворе соседнего дома.

– Кто звонил? – спросила Анна. – В смысле – мужчина или женщина?

– Женский голос… но она не представилась.

– И что потом произошло?

– По этому вызову в адрес сразу же прибыли патрульные. Дверь оказалась незапертой. В гостиной этой двухкомнатной квартиры обнаружили мужчину со следами огнестрельных ранений, без признаков жизни.

– Из квартиры что-то пропало? – внутренне насторожившись, спросила Анна. – Может, это были грабители?

– Ничего не тронули… Правда, дочь… она приехала сразу же, когда ей сообщили о происшествии… заявила, что не нашла отцов ноутбук… А вот сотовый телефон потерпевшего оказался на месте, его нашли на столе в гостиной.

«Журналисты» вновь обменялись быстрыми взглядами.

– А как эти двое… предполагаемые киллеры… прошли мимо консьержа?

– Они открыли внешнюю дверь своим ключом. Консьерж подумал, что они родственники или знакомые кого-то из жильцов. И только после того, как приехали патрульные, а потом и наши оперативники, он рассказал о тех двух молодых людях, что приходили около половины восьмого и ушли спустя полчаса, примерно в восемь…

– Откуда взялись сведения про пистолет с глушителем?

– Это лишь предположение. Соседи не слышали звуков выстрелов… Поэтому и предположили, что у преступников был при себе ствол с глушителем.

– А почему на нас косяк пошел? – спросил Котов.

– Ну… так вы же сами позвонили на телефон покойного. В книге звонков имелся этот номер, с которого вы прозвонили.

– Мы договаривались с этим человеком о встрече, – сказала Анна. – Кстати, а как вычислили место, где мы стояли?

– Вот этого я не знаю. Я был в отделе, когда мне прозвонили, приказали поднять нашу ГНР и отправляться на задержание…

– Была названа даже марка нашего авто?

– Да, – нехотя сказал опер. – Надеюсь, все? Извините… мне пора ехать в отдел.

– Где наша машина, капитан?

– Все еще у торгового центра, – хмуро сказал Бирюков. Он жестом подозвал кого-то из сотрудников. – Подвези господ журналистов к паркингу возле магазина «Ясенево».

Спустя некоторое время, когда они уже выехали на возвращенном им «иксе» на МКАД, Котов набрал со своей трубки один из контактных телефонов.

– Котов на связи, – произнес он, когда на другом конце линии сняли трубку. – Человек, с которым мы должны были встретиться, мертв. Какие будут инструкции?

– Мы уже в курсе, – сказал мужской голос. – Отправляйтесь прямиком во «вторую» студию, вскоре туда подъедет «старший редактор».

Анатолий сунул смартфон в чехольчик.

– На конспиративную квартиру приказано ехать… – проинформировал он напарницу. – Полагаю, нас ждет разбор полетов.

– Как минимум один покойник в нашем «архивном деле» уже есть, – задумчиво сказала Анна. – И тот, кто дал приказ на ликвидацию Смольникова, похоже, в курсе того, что кое-кто еще начал проявлять интерес к тайне «Черной пещеры».

– Как ты сказала? Черной пещеры? Откуда взялось это название?

– Ммм… Я его сама придумала, – призналась Козакова. – А почему, в связи с чем оно мне пришло в голову… этого я уже и сама не помню.

– Хорошенькое начало, – хмыкнул Котов. – Придется держать ушки на макушке.

ГЛАВА 13

8 октября

Все, что происходило с Козаком в последние часы, казалось настолько необычным, даже фантастическим, что он едва удерживался от желания ущипнуть себя, чтобы проверить, не снится ли ему все это.

Как так получилось, что его имя и фамилия – m-r Ivan Kozak – оказались в списке кандидатов на получение британских наград? В списке, прошедшем через канцелярию Даунинг-стрит, одобренном лично премьер-министром Великобритании, а затем и Ее Величеством Королевой? Этого он доподлинно не знал.

Как не ведал – пока не началась собственно наградная церемония, – за что именно его, иностранного гражданина, собираются наградить и какой награды он будет сегодня удостоен.

Лоснящийся, ухоженный, как породистый вороной скакун, лимузин доставил Козака прямиком во двор Букингемского дворца.

Иван чувствовал себя несколько скованным. И не только из-за необычности самого действа, но еще и потому, что на нем надет не привычный камуфляж, а новенький костюм, – темно-серый в полоску. На голове у него шляпа-цилиндр, на руках перчатки.

На наручных часах – половина одиннадцатого. Погода серая, осенняя; довольно прохладно, но без осадков. Выйдя через правую заднюю дверь лимузина, Козак направился по разложенной во дворе красной ковровой дорожке к Парадному входу. Здесь, у самого входа, его встречал рослый – роста ему добавляет еще и высокая меховая шапка – парень в красной форме Королевской конной гвардии.

– Следуйте за мной, сэр! – почти не разжимая губ, сказал он. После чего круто развернулся на сто восемьдесят и, не дожидаясь ответа или иной реакции, отработанным до автоматизма, неуловимо скользящим шагом двинулся по коридору, ведущему внутрь дворца.

Козак пристроился в кильватере у гвардейца. Они свернули налево. Некто в дворцовой форме принял у визитера котелок с вложенными внутрь перчатками. Вскоре Козак в сопровождении гвардейца вошел в Бальный зал. И почти сразу же застыл, удивленный увиденным им зрелищем.

В зале, пол которого устлан красным с золотистыми вставками ковром, находились, если так можно выразиться, близкие и родственники «кандидата». Из невидимых динамиков льется тихая мелодия – звучит шотландская волынка. Скамейки или стулья отсутствуют, все присутствующие стоят, разбившись на три небольшие, расположившиеся в разных углах Бального зала группы.

В зале, пол которого устлан красным с золотистыми вставками ковром, находились, если так можно выразиться, близкие и родственники «кандидата». Из невидимых динамиков льется тихая мелодия – звучит шотландская волынка. Скамейки или стулья отсутствуют, все присутствующие стоят, разбившись на три небольшие, расположившиеся в разных углах Бального зала группы.

В первой из этих трех компаний обнаружился командующий британским воинским контингентом в Афганистане бригадный генерал Уилер. Сэр Дэвид прибыл во дворец при полном параде, с наградами на мундире, при рыцарской шпаге. Выше среднего роста, сухощавый, подтянутый, с несколько надменным выражением лица; эдакий эталон британского офицера еще имперской закваски… Рядом с ним стоит старый давний знакомый Майкл Сэконд (костюм на нем сидит как влитой, бабочка, гладко выбрит, идеальный пробор, на лице блуждает загадочная полуулыбка). Третьим оказался не кто иной, как глава британской секретной разведывательной службы MI-6, человек, крайне редко появляющийся на людях.

Увидев вошедшего – введенного гвардейцем – в зал сослуживца, Сэконд незаметно подмигнул ему: мол, что я тебе давеча говорил?.. Хотя этот знак с его стороны можно истолковать и несколько иначе: не дрейфь, Козак, все будет хорошо.

Иван, оставаясь на месте, в той точке, где должен находиться в ожидании начала церемонии удостоенный высокой чести вызова в Букингемский дворец, повел глазами влево.

Вторая компания тоже немногочисленна и тоже состоит исключительно из мужчин. Эти были свои, «армгрупповские». Их трое.

Седовласый джентльмен, которому, пожалуй, уже под семьдесят, не кто иной, как глава совета директоров международной частной военной компании AGSM. Отставной военный, генерал, в 1982 году, во время британо-аргентинской войны за Фолклендские острова, он занимал пост начальника штаба экспедиционного корпуса. Хотя Иван прежде видел этого господина только на фотоснимках, он без труда его узнал. В принципе нет ничего удивительного в том, что этот важный, влиятельный человек, которого считают главой «британской партии» внутри их компании, присутствует на данной церемонии.

Несколько больше удивило Ивана то, что к числу «близких» кандидату на королевские почести причислили двух его сослуживцев по Кемп Бастион – именно они составляют компанию «большому боссу». Этими двумя были начальник филиала в провинции Гильменд мистер Грэй (старый знакомый Ивана еще по службе в иракском городе Баакуба, что хоть в какой-то степени оправдывает его присутствие здесь). И… и Колин Кэмпбелл собственной персоной.

Иван удивленно посмотрел на облаченного в шотландский килт сослуживца. Кэмпбелл, глядя куда-то в сторону, чему-то – или кому-то – улыбался, слегка притоптывая ногой в такт бодрящим трелям шотландской волынки… Козак никак не мог сообразить, зачем, для чего сюда позвали этого субъекта. Разве что причиной тому послужила недавняя «спасательная операция»? Та самая, когда после падения вертолета на минном поле сотрудники AGSM – Иван не хотел себя одного выпячивать в этом деле – оперативно спасли пострадавших?..

В отличие от двух компаний, составленных из мужчин разных возрастов и разной степени влиятельности, третья состоит из представительниц прекрасного пола. И именно в их сторону, ухмыляясь, притоптывая ногой, кажется, смотрит Кэмпбелл.

Женщины – их две – стоят боком к нему. На них элегантные наряды: на одной платье ниже колена и жакет, на другой юбка и жакет. Плечи обеих леди прикрыты меховыми накидками. Обе в шляпках с опущенными вуальками и в длинных, по локоть, перчатках. Переливаются, искрятся надетые на них драгоценности: броши, сережки, браслеты, одетые поверх перчаток перстни. У одной дамы все пальцы, кажется, унизаны дорогущими перстнями. У другой лишь два таких украшения – обручальное кольцо с небольшим бриллиантом и старинного вида перстень с зеленым камнем…

Высокие, стройные, они о чем-то негромко переговариваются между собой. Что характерно, обе молодые женщины, как могло показаться, не обращали никакого внимания на собравшихся в зале в ожидании появления Высокой персоны мужчин. Включая сюда, кстати, и Козака.

Иван чуть не рухнул, когда смог лучше разглядеть этих двух молодых леди…

С одной из них у него связаны противоречивые воспоминания. Даму эту зовут Джоан Борель. Французская фамилия досталась ей от мужа, довольно состоятельного месье (вроде как добровольно ушедшего из жизни года три тому назад, приняв цианид). Имеет гражданство Пятой республики; одно время работала в парижском филиале AGSM. Может, и сейчас там числится, этого нельзя исключить. Родом она из России, почти половину своей жизни – а ей тридцать два, если его сведения верны, – прожила в Европе, в основном в Париже.

Авантюристка международного масштаба. Одно время была любовницей Майкла (заодно обрабатывала «нужных клиентов», добывала информацию, плела интриги). В какой-то момент переметнулась к злейшему врагу мистера Сэконда – и Козака, кстати, тоже, – став доверенной помощницей и любовницей одного крутого американца. А именно, Ричарда Доккинза, выходца из военной разведки РУМО, мастера тайных операций, одного из высокопоставленных сотрудников «американской партии», существующей внутри компании «Armgroup» наряду с партией «пробританской».

Красивая, ухоженная; весьма, весьма соблазнительная женщина. Впрочем, под этой соблазнительной, блестящей оболочкой, сколько мог судить Козак по собственному опыту общения с ней, скрывается одна из самых опасных особ, каких только можно представить в человеческом обличье. Короче, та еще змея.

Если Джоан – она же Джейн, она же Жанна – присутствует здесь, в этом особом месте, да еще в такой компании, то одно это уже о многом говорит. Например, о том, что вся ее «работа» на американцев в последние пару лет была фейком, фикцией. И что она, будучи двойным агентом, всегда играла на стороне «пробританской» партии.

Однако, как бы сильно ни поразило Козака наличие в этом зале такой особы, как мадам Борель, присутствие здесь второй женщины было еще более удивительным.

Потому что этой «второй» была… его жена.

Да, да – Анна Козакова собственной персоной.

Словно из-под земли появился служащий в дворцовой униформе. Подойдя к напряженно застывшему в указанной ему точке зала будущему кавалеру, он быстро и ловко прицепил тому на лацкан специальный зажим – чтобы Высокая особа могла без проблем прикрепить ему на грудь заслуженную награду.

Пока Иван силился понять, что в этой тепленькой компании делает его благоверная, – а Анна даже не смотрит в его сторону – началось то, ради чего, собственно, они здесь все и собрались.

В зале появились пять лейб-гвардейцев из дворцовой охраны. Они выстроились у трона, находящегося на некотором возвышении. В динамике прозвучало:

– Леди и джентльмены… Ее Величество Королева…

Королева вошла в Бальный зал в сопровождении офицера гвардии и лорда-гофмейстера. Немолодая, седовласая женщина, одетая на удивление скромно, в простое, приличествующее возрасту и положению одноцветное платье, совсем без украшений, в очках. Узнаваемое благодаря многочисленным телерепортажам и снимкам в газетах лицо – женщина небольшого роста, но величественная; не могущая себе позволить быть «добренькой» ко всем и всякому, порой строгая, но тем не менее доброжелательная; отстраненная, умеющая держать дистанцию, но и странно близкая миллионам своих подданных.

В зале зазвучал национальный гимн:

Тем временем приглашенные на церемонию персоны выстроились в одну шеренгу (кроме будущего «кавалера», который оставался, подобно застывшему каменному изваянию, недвижимо стоять в указанном ему месте).

Хозяйка Букингемского дворца – и, как утверждают досужие языки, полновластная правительница половины земного шара – не стала затягивать церемонию. Сопровождаемая лордом-гофмейстером, который что-то негромко подсказывал – вероятно, называл имена и должности присутствующих на церемонии, – Королева неспешно двинулась вдоль этой недлинной живой цепочки.

Первым в шеренге приглашенных оказался британский глава компании AGSM, хорошо знакомый Ее Величеству и по прежним делам, в числе которых такие славные кампании, как победная война за обладание Фолклендами. Королева мягко улыбнулась седовласому джентльмену, как старому знакомому; тот, церемонно склонив голову, пожал милостиво протянутую ему монаршью ладонь.

Следующим был удостоен милости генерал Уилер. Королева о чем-то негромко спросила его; генерал ровным сухим голосом в ответ произнес: «Ваши верные слуги, Ваше Королевское Величество, с честью выполнят свой воинский долг…»

Королева протянула поочередно руку главе ее секретной службы, затем начальнику одного из филиалов AGSM, в прошлом офицеру SAS[16] Грэю, а также одетому в килт кряжистому, почти двухметрового роста Кэмпбеллу, который до перехода в AGSM служил в Пятом батальоне Королевского полка Шотландии. Подала руку и сотруднику той же ЧВК, некоторые подразделения и филиалы которой работали фактически на корону, Майклу Сэконду. Причем, в случае с последним, Ее Величество милостиво коснулась плеча этого рослого мужчины и что-то негромко, как показалось, с приветливыми, даже ласковыми интонациями, произнесла… Сэконд ответил приглушенным голосом; из-за того, что в зале воцарилась полная тишина, его ответ услышали все присутствующие: «Благодарю, Ваше Королевское Величество, всегда к вашим услугам…»