И, повысив голос, я вопросила:
— А кто у нас хочет покататься на машинке?
— Масын! — обрадовался ребенок, прекращая возить зеленым маркером по бежевой диванной подушке.
— Сейчас Коля с няней пойдут во двор, Коля сядет в машинку и поедет в гости к тете Ире!
Широким жестом отбросив маркер, ребенок помчался в прихожую. Ловко увернувшись от летящей рисовальной принадлежности, няня с сумкой поспешила за малышом.
— Извини, не могу уделить тебе много времени, — я повернулась к гостье, понуро сидящей на табурете в кухне. — Мы должны ехать, у подъезда в машине ждет Ирка.
— Я здесь, — перебила меня подруга, заходя в квартиру. — В машине ждет только Томка.
Снизу сквозь оставленную открытой дверь донесся восторженный детский визг.
— Ждал, — поправила я. — Похоже, он уже дождался. Мася собачку увидел, и теперь им обоим будет весело.
— Привет, Галя! Извини, не сможем уделить тебе много времени, — сказала Ирка, повторив мой текст.
— Много не надо, — хмурая Галка поднялась с табурета. — Я только хотела посоветоваться, что делать, если муж ушел к другой бабе?
— А почему ты пришла советоваться со мной? — удивилась я. — У меня нет такого опыта!
— Но ты же журналистка! Ты ведешь всякие-разные журналистские расследования! — с претензией воскликнула Галя, возмущенно хлопнув себя по бокам, обтянутым ярко-зеленым трикотажным платьем так туго, что легко можно было пересчитать все Галкины набрюшные складочки. — Дай мне воды, пожалуйста!
Я поспешно наполнила стакан холодной кипяченой водой из чайника, и задыхающаяся от негодования Галина жадно припала к воде.
— Она похожа на жирную гусеницу, — жмурясь от удовольствия, шепнула мне Ирка, весившая ровно шесть пудов. — На жирную волосатую гусеницу!
— Наверное, от горя забыла побриться, — шепнула я в ответ. — Сама подумай, до пилинга ли женщине, которую неожиданно бросил муж!
— Что же мне делать? — с тоской вопросила Галка, дохлебав воду.
Мы с Иркой переглянулись. Подруга с намеком потрясла перед моим носом свеженьким ключиком. Я кивнула, показывая, что поняла ее мысль, и мы хором воскликнули:
— Проследить и застукать на месте преступления!
— И набить морду, — добавила еще Ирка.
— Тогда уж сразу две морды, — поправила ее я.
— Это само собой, — кивнула Галка. — А как проследить, если он сбежал без предупреждения? Поужинал, сволочь, у жены, а ночевать смотался к любовнице! Я даже не знаю, где он сейчас!
— Тогда почему ты решила, что он ушел к другой женщине? — рассудительно спросила я. — Может, его сбила машина и он в бессознательном состоянии лежит в больнице!
— Или в морге, — добавила бестактная Ирка.
— Если бы! — даже не вздрогнув, заявила Галка, которой такое развитие событий казалось более приятным. — Нет, он себе бабу завел, это точно! На днях заявился домой около полуночи, усталый до одури и без трусов!
— Голый? — оживилась Ирка.
— Почему сразу — голый? Просто без трусов! В джинсах на голое тело.
— Ну и что? — вмешалась я. — Подумаешь, человек пришел домой без трусов! Да этому можно найти дюжину вполне невинных объяснений!
— Например? — Галка уставилась на меня с тайной надеждой.
— Ну… Например… Э-э-э, — я тянула с ответом, потому что с ходу не могла придумать ничего правдоподобного. Ладно, начну говорить хоть что-нибудь, авось кривая вывезет! — Например, так! День был очень жаркий, и Андрей снял трусы, чтобы…
— Чтобы обмахиваться ими, как веером! — предложила Ирка.
— Нет, чтобы… Чтобы надеть их на голову! — воскликнула я. И продолжала, вдохновенно ускоряя темп: — Ведь панамы у него не было, а трусы были! Вот он и надел их себе на голову, чтобы спастись от перегрева, а потом дунул ветер, и его головной убор улетел!
— Отличный головной убор, с двумя дырками для ног! — с сарказмом сказала Галя.
— Для рогов! — подсказала Ирка.
— Не для ног-рог, а для вентиляции! — поправила я. — Впрочем, если тебе не нравится эта версия, я могу предложить другую. Значит, так. День был очень жаркий…
— Это мы уже слышали, — отмахнулась Галя. — Придумай-ка что-нибудь получше.
— Погоди, мне интересно, — остановила ее Ирка.
— День был жаркий, и Андрей решил сходить в бассейн, — гнула я свою линию. — Как раз рядом с его работой есть открытый бассейн спортобщества «Динамо», вот Андрюха туда и пошел. Плавок у него с собой не было, поэтому пришлось купаться в трусах, а потом он натянул штаны прямо на голое тело. Не мог же он идти домой в мокром белье!
— Гм… Убедительно, — рассудила Ирка.
Она вопросительно посмотрела на Галю.
— Убедительно? — повторила та, хмурясь пуще прежнего. — А задницу ему располосовали тоже в бассейне, да? Кто, акула?
Стоя за Галкиной спиной, Ирка развела руками и вздохнула.
— Э-э… Может, он сел голым задом на гвоздь? — сделала я еще одну попытку спасти рушащуюся версию.
— На три гвоздя разом! — рявкнула Галка.
Ирка сгребла в охапку незримого партнера и прошлась ногтями по воображаемой заднице невидимки. Я поняла, что подруга изобразила мимический этюд «Бурная страсть», и устало кивнула:
— Ладно, я не могу этого объяснить. Почему бы тебе не спросить самого Андрюху, где и с кем он пропадает?
— На работе его нет, мобильник не отвечает, — хмуро ответила Галка, топая в прихожую. На пороге она остановилась и добавила еще: — Кстати, вчера вечером он звонил с мобильника какой-то бабе. Я подслушала часть разговора, они как раз договаривались о свидании. Ладно, извините за беспокойство, я пойду. Если что-нибудь узнаете о моем старом козле и его новой телке, сообщите!
Ссутулив плечи, она вышла на лестничную площадку и двинулась вниз.
— Козел и телка — это хорошо сказано, — оценила Ирка.
Она на пару секунд задумалась, потом встрепенулась и неожиданно накинулась на меня:
— Ну, чего мы ждем?
— Поехали.
Я проверила, все ли в доме в надлежащем порядке, закрыла дверь, и мы спустились к машине. Галка еще топталась во дворе, грустно воркуя с Масянькой, и сердобольная Ирка предложила ее подвезти. Мы попрощались до понедельника с няней, погрузились в «шестерку» и покатили за Коляном, чтобы прямо с работы увлечь его в гости.
— Исход евреев из Египта, с чадами и домочадцами! — прокомментировал Колян картинку, которая открылась ему, когда он распахнул дверцу машины.
Галка вылезла из «шестерки» пятью минутами раньше у этого самого здания, и в машине стало чуть больше места, однако она все равно производила впечатление перегруженной. За рулем сидела упитанная Ирка, на переднем пассажирском сиденье трепыхался пристегнутый Томка в красном с золотом плаще, на заднем сидели мы с Масей. Добрую треть дивана занимала сумка, собранная запасливой няней.
— По какому поводу мигрируем с насиженных мест? — поинтересовался Колян, втискиваясь к нам.
— У нас дома не работает унитаз, — напомнила я.
Это объяснение я придумала заранее, прекрасно зная, что одно упоминание о нуждающейся в починке сантехнике заставит супруга бежать подальше от родных стен. Впрочем, я не забыла прихватить с собой листочки с чертежами внутренностей унитаза и ванны в разрезе. Погляжу на досуге, если он у меня будет.
— Поедем к Ирке, чтобы провести выходные в комфортных условиях, — сказала я Коляну.
— Отлично! — обрадовался муж. — Сейчас купим пива, нажарим сосисок на гриле и проведем прекрасный вечер!
— Чудесно отдохнем! — подтвердила гостеприимная Ирка.
«Как бы не так! — подумала я, сунув свободную от Масяньки руку в карман и нащупав там ключ от чужого дома. — Лично у меня на сегодняшний вечер совсем другие планы!»
Впрочем, насладиться ужином в садочке с видом на самшитового ежика это мне нисколько не помешало.
Первым на боковую отправился Масянька. Уложив отчаянно зевающего ребенка в кровать, к которой специально для него Моржик приспособил небольшое съемное заграждение из широкой доски, я хитростью и обещанием плотских утех заманила в спальню мужа, надеясь, что после игрищ он быстро уснет и будет спать долго и крепко. С аналогичной целью Ирка увлекла на супружеское ложе Моржика. Мы с ней условились встретиться в холле, когда наши мужики захрапят.
Справедливости ради надо отметить, что сама я уснула раньше, чем Колян, который был полон готовности веселиться подобным образом хоть до утра. Однако я показательно засопела, и мужу оставалось только последовать моему примеру.
Крик в ночи разбудил нас обоих.
— Кыся, что это?! — Колян хлопал по прикроватной тумбочке в поисках лампы, но в темноте промахивался и попадал по другим предметам. С шуршанием спорхнула на пол газета, звякнули наручные часы на металлическом браслете, протестующе пискнул мобильник. — Мне чудится или в самом деле кто-то поет?
Я села в постели, переместилась повыше, подняла руку и дернула за шнурок бра, включая освещение. Вытаращила глазки плошками, присматриваясь, и сделала ушки топориком, прислушиваясь.
— Бо-оже, царя-а храни! — выводил в отдалении мужской голос.
Мы с Коляном переглянулись, не сговариваясь, слезли с кровати и босиком пошлепали на звук. Первая строка монархического гимна прозвучала малоэмоционально и немного фальшиво, но пение быстро исполнилось энтузиазма, и к мужскому басу присоединилось приятное женское сопрано.
— Ца-арствуй на славу нам, на страх вра-гам! — слаженным дуэтом допели Моржик и Ирка.
Убедившись, что концертный номер успешно закончен, мы с Коляном поаплодировали и постучались в дверь чужой спальни.
— Кто там? — нервно воскликнула Ирка.
— Это я, почтальон Печкин! Принес заметку про вашего мальчика! — приблизив губы к замочной скважине, громко прошептала я.
В комнате послышалась какая-то возня, шорохи, скрип матраса. Потом с другой стороны двери, тоже из замочной скважины, донесся голос Ирки:
— Чего нужно?
— Спишите слова! — отодвинув меня в сторону, сказал в дырочку для ключа Колян. — Мы могли бы петь вчетвером! У Кыси второе сопрано, у меня баритон, получится чудесный квартет.
За стеной демонически захохотал Моржик.
— Я сказал что-то смешное? — Колян с недоумением посмотрел на меня.
Я пожала плечами.
— Идите спать, — скороговоркой попросила Ирка. — Мы сегодня больше не будем петь.
— Ну почему же? — игриво спросил Моржик. — Я могу еще немного поконцертировать!
Ирка смущенно захихикала.
— Пойдем-ка мы отсюда, — сказала я мужу, сообразив, что мы мешаем каким-то интимным процессам.
— Идите-идите, после поговорим, — торопливо шепнула Ирка.
За руку я уволокла упирающегося Коляна в нашу комнату и, чтобы отбить у него вновь возникшее желание поконцертировать, демонстративно извлекла из сумки листки с сантехническими чертежами и улеглась их изучать. Колян благоразумно закрыл глаза, отвернулся и уже через десять минут начал похрапывать.
Я выключила бра над изголовьем кровати, тихонько выскользнула из постели и побежала в холл, на встречу с Иркой. Они с Моржиком, видно, основательно спелись, потому что мне пришлось подождать минут двадцать. За это время я вдумчиво изучила сантехническую документацию — сначала читала от нечего делать, а потом с неподдельным интересом. К тому моменту, когда в холл на цыпочках вышла разрумянившаяся Ирка, я пропеллером крутила на пальце новенький ключик и уже готова была бежать сквозь тьму к дому Титоренко-Желтикова в одиночку.
— Сколько можно тебя ждать?! — накинулась я на подругу, которая на ходу застегивала халат, промахиваясь дрожащими пальцами мимо пуговок. — Что это вам вздумалось среди ночи упражняться в хоровом пении?
Ирка густо покраснела:
— Пошли, я тебе по дороге расскажу.
Мы выскользнули из дома, стараясь не шуметь и искренне радуясь тому, что на этот раз не нужно тащить с собой лестницу. Томку мы тоже с собой не взяли, хотя он очень просился.
— Так что там с пением? — напомнила я подруге уже за воротами.
Быстрым шагом, как киношные американские вояки на марше, мы плечом к плечу, в ногу топали по грунтовой дороге. Убывающая луна слабо освещала наш кремнистый путь, но даже при таком освещении я увидела, что обращенная ко мне Иркина щека побагровела, как свекла.
— Я расскажу, но ты пообещай, что не будешь смеяться, — попросила подруга.
Я на бегу приложила руку к сердцу, заодно проверив, ровно ли оно бьется:
— Обещаю и торжественно клянусь!
— Ладно, слушай.
Ирка смущенно покашляла и поведала мне, что с ее любимым мужем некоторое время назад приключилась неприятность. Ну, повредил он себе что-то по мужской части.
— Напоролся на гвоздь? — не выдержав, съязвила я. — Или его акула в бассейне укусила?
— Будешь издеваться — ничего не скажу! — рассердилась Ирка, останавливаясь.
— Не стой, как копна, — попросила я ее. — Мало ли, кто посмотрит в окошко на дорогу! Задумается, что это за пара призраков выясняет тут отношения.
— Сама ты призрак, — обругала меня подруга. — Во мне сто кило живого веса, какое из меня привидение!
— Нелетучее, наземное, — отмахнулась я. — Не отвлекайся, давай рассказывай про пение! Говори, при чем тут Моржикова мужская травма?
— А при том, что я теперь все время опасаюсь, что он в пылу любовной битвы снова получит боевое ранение! — напыщенно ответила Ирка.
В общем, подружка строго-настрого запретила мужу охать и стенать, чтобы не перепутать сладкие стоны с болезненными. Моржик в угаре страсти об этом, ясное дело, напрочь позабыл и вспомнил только тогда, когда издал громкое финальное: «О-о-о-о!» Он тут же трансформировал его в многозначительное восклицание: «О-о бо-оже!», но Ирку и это не успокоило, и тогда изобретательный Моржик завел монархический гимн.
За интересным разговором мы сами не заметили, как пришли к дому на Школьной, восемь. Обогнули особняк, подобрались к черному ходу. На выкрашенной в темно-серый цвет двери белела узкая бумажная полоска с печатью.
— Ага? — вопросительно выдохнула Ирка, пальцем указав мне на нее.
Надо полагать, произнесенное самым многозначительным тоном междометие означало что-то вроде: смотри, дверь опечатана! К чему бы это?
— Угу, — ответила я в том же лаконичном стиле: мол, вижу, что опечатана, понимаю, что смертью хозяев заинтересовалась милиция, но не собираюсь отступать.
— Эх, — согласно вздохнула Ирка, давая понять, что понимает мое любопытство, и даже помогла подковырнуть бумажечку ногтем.
— Вместе пойдем или ты останешься караулить? — спросила я подругу, осторожно вставляя в замочную скважину новый ключ.
— Нет уж, одна я тут не останусь! — поежившись, Ирка с тоской посмотрела на собственный дом, второй этаж и крыша которого были прекрасно видны с высокого крыльца.
Бородатый слесарь не подвел, ключ провернулся легко, и дверь открылась без затруднений.
— Молодец мастер, — похвалила слесаря Ирка, мыслящая со мной в унисон.
— А я разве не молодец? Кто сделал превосходные оттиски в зуботехнической бяке? — напрашиваясь на комплимент, я пошире открыла дверь, чтобы пропустить вперед подругу.
Ирка вошла в прихожую, я шагнула следом и плотно прикрыла за нами дверь.
— Зажигай фонарик, — велела я ей.
Острый желтый луч уперся в платяной шкаф, косо поехал вправо и очертил дверной проем, за которым угадывалась просторная кухня.
— Нам туда? — спросила Ирка.
— А разве есть иные варианты? — Я подтолкнула ее в спину. — Ты же видишь, что других дверей нет, разве что в шкафу. Топай вперед!
Гуськом мы вошли в кухню и транзитом проследовали в холл, где варианты наконец появились: можно было пойти по темному коридору в глубь первого этажа или же подняться по лестнице на второй.
— Туда я не пойду, — заявила Ирка, высветив фонариком двери, выходящие в коридор. — Там ванная, в которой лежал труп Аделаиды. Это я уже видела, спасибо, больше не хочется.
— Но ванную без трупа ты еще не видела, так что шагай вперед, — велела я. — Или отдай мне фонарик, я сама пойду.
Подруга без возражений вручила мне осветительный прибор, и я прошла в банно-прачечное помещение, которое со времени моего предыдущего посещения нисколько не изменилось. Здесь по-прежнему было чисто, сухо, зеркально блестел розовый кафель, сияли начищенные до блеска металлические детали сантехнического оборудования. С невольной завистью покосившись на унитаз, с виду вполне исправный, я прошла к ванне.
— Интересно, зачем столько пробок? — спросила Ирка, вопреки собственным словам последовавшая за мной. — В раковине пробка, а в ванне сразу две — на дне и сбоку!
— Зришь в корень, — похвалила я подругу, потянувшись к пробке, закрывающей дополнительное сливное отверстие на боку ванны.
Сверкающая пробка выдергиваться не желала, так как оказалась навинчивающейся. Я покрутила ее, сняла и посветила фонариком в темное отверстие.
— Ничего не видно, — сокрушенно вздохнула Ирка, с интересом заглядывая в черную дыру.
— Разумеется, не видно, — с чувством превосходства заявила я. — Там очень крутой изгиб трубы. Она уходит вниз вертикально и соединяется с основной сливной трубой уже перед самым подключением к канализации.
— Откуда знаешь? — с уважением спросила Ирка.
— Читала специальную литературу, — уклончиво ответила я. — У тебя случайно нет при себе вязальной спицы или чего-нибудь в этом роде?
— Случайно — нет, — ответила подруга, глядя на меня как на ненормальную. — А ты собралась заниматься рукоделием? Прямо сейчас, здесь?
— Нет, я хотела проверить, не занимался ли тут рукоделием кто-то другой, — ответила я, оглядываясь в поисках какой-нибудь металлической проволочки.