— Я… договорился обо всем… — сказал мафиози, сглатывая комок в горле — я обо всем договорился. Позвони своим старшим… идиот ты чертов. Позвони своим старшим! Они скажут тебе отпустить меня!
— Можешь мне не верить — но у меня больше не старших — сообщил ему похититель.
— Ты… идиот. У всех есть старшие…
Вместо ответа — похититель взял лейку и снова полил под сидение. Он казался идиотом.
— Ты дважды назвал меня идиотом. Надо бы тебе отучиться сквернословить.
— Какого черта… ладно, извини.
— Вот видишь… — сказал похититель куда-то в пустоту — как оказалось, и на таких закоренелых грешников как он — можно воздействовать всего лишь добрым словом. Видишь.
— Что? С кем ты вообще разговариваешь?
— Все мы дети Единого отца…
Мафиозо стало страшно. Это же псих чертов! Он знал одного такого… когда он резал людей, он смеялся. Как можно наказать психа, ему же все равно.
— На кого… ты работаешь?
Похититель, наконец, обратил на него внимание.
— Я же сказал — ни на кого.
— Хорошо. Сколько ты хочешь? Скажи, и тебе привезут сколько надо. Я даже не буду тебя преследовать.
— Мне нужно несколько ответов на вопросы.
— Какого… черта.
Похититель нахмурился.
— Не сквернословь. Оскверняя уста, свои ты впускаешь в душу свою сатану.
И вправду — с дуба рухнул…
— Хорошо, хорошо… Какие еще к черту вопросы?
Неужели полицейский? Да быть того не может!
— Вопрос номер один — расскажи, кто еще кроме тебя имеет отношение к похищению детей и переправке их в Африку для продажи в бордели?
— Что? Пошел в задницу, урод! Развяжи меня, не то тебя наизнанку вывернут. Понял, мусор! Меня на фу-фу не возьмешь.
Точно — коп. Мусор поганый. Совсем обнаглели. Видимо, кто-то из новых, совсем отмороженных. Неужели в Тиране новые люди? Когда он уезжал — не было — но ситуация меняется быстро…
Вместо ответа — похититель снова взял лейку и полил под сидение, похожее на туалетное. Только туалеты не делают из стали…
— Что ты ко всем чертям делаешь? Думаешь, меня этим испугаешь? Да я маму твою делал, понял?
— Что ты знаешь про бамбук? — спросил похититель.
— Что?!
— Бамбук.
— Какой ко всем чертям бабук? Ты что несешь, козел!?
— Бамбук. Ладно, не знаешь. Так вот — растения семейства бамбуковых относятся к числу самых высоких растений на земле. Известны растения высотой в шестьдесят метров — толщина ствола такого растения может достигать обхвата человеческих рук.
— Какого хрена?! — заорал мафиозо — выпусти меня!
— … Но бамбук известен еще и тем, что он является самым быстрорастущим растением на земле. Секрет его быстрого роста заключается в том, что растение представляет из себя почки, нанизанные на стебель, и он растет не от корней, а всеми почками одновременно. В Азии есть сорт бамбука, который растет со скоростью шесть сантиметров в час — при наличии благоприятных условий. А ими являются, в свою очередь, тепло и влажность.
Похититель сделал паузу, взял лейку и снова полил под стульчак мафиозо.
— Думаю, тебе не стоит мочиться от страха — сказал он бандиту по имени Хашим Ташид — боюсь, от удобрений он пойдет в рост еще сильнее. Думаю, у тебя есть несколько часов, чтобы рассказать все, что ты знаешь. Пока этот бамбуковый стебель не пророс через тебя…
— Да пошел ты… — презрительно сказал мафиозо — засунь свою сказочку себе в задницу, псих чертов. И подумай, куда ты будешь убегать после того, как моли родственники найдут меня. А у тебя есть родственники?
— Нет. У меня нет родственников.
— Это плохо. Потому что убить тебя одного будет недостаточно. Если бы у тебя были родственники — я бы сам изнасиловал всех твоих женщин, прежде чем посадить их на кол. Или вспороть брюхо…
— Вспороть брюхо… Я слышал от одного человека, когда сидел в тюрьме. Когда в трюмах идущего в Африку корабля начинается эпидемия — мы проступаете очень просто. Вы выбрасываете детей за борт. И вспарываете им брюхо, чтобы они не всплыли…
— Да пошел ты! Лучше думай о том, что будет с тобой. Имей в виду, тебе не уйти. Даже эти несколько километров до воды тебе не пройти, потому что тебя будут искать все. От первого человека до последнего…
Человек с лейкой — ничего не ответил и только снова полил водой под стул.
Примерно через три часа — мафиози ощутил, как что-то коснулось его задницы, и дико заорал. Еще через десять минут — он заговорил. Он начал рассказывать обо всем, что знает. Как в городе объезжали, то есть насиловали детей перед тем, как переправить их в бордели. Причем среди детей были и девочки и мальчики, в некоторых африканских племенах маленький мальчик — наложник ценится больше, чем девочка. Как некоторых детей похищали под заказ — в таком случае их не насиловали, потому что нетронутые дети стоят дороже. Что такое Международный банк генетической информации и проект по расшифровке генома человека, в рамках которого сотни тысяч ничего не подозревающих людей в третьих странах сдают анализы и становятся потенциальными донорами органов для таких, как Ташид. Человек, который привязал его к стулу задал несколько вопросов о том, что происходит во Фиери и Ташид рассказал многое из того, что никто не знал, и что делало его отщепенцем и мишенью для киллера, если пленка где-то всплывет. Он рассказал о своем дяде, убившем жену. Он рассказал о другом своем родственнике, из мести убившем всю семью своего врага. Он рассказал о том, кто и кого за последнее время убил, предал, изнасиловал. Он рассказал о том, где и как он получает кокаин для переправки его в Европу. Он говорил и говорил и чувствовал, как проклятая деревяшка давила все сильнее и сильнее…
И бесстрастная видеокамера — прилежно записала самое поразительное признание бандита в истории Албании и, наверное, одно из самых поразительных — вообще в мировой правоохранительной практике. Еще никому — не удавалось столь убедительно склонить закоренелого бандита с самой верхушки мафии к сотрудничеству.
Когда Ташид перестал говорить, и начал умолять отпустить его — человек, который его похитил — подошел ближе. И Ташид — впервые увидел его лицо.
— А теперь — спокойно сказал этот человек — я хочу, чтобы ты рассказал все, что знаешь про ядерную контрабанду из Африки.
Ташид выпучил глаза. И тут — его сфинктер не выдержал, и дерьмо повалилось из него сплошным потоком. Один из лидеров албанской мафии просто обосрался от страха…
Ташид рассказал и про это. Ему уже нечем было срать, а деревяшка все росла и росла. И он говорил, словно надеясь на то, что слова замедлят рост бамбукового стебля, уже проросшего и в нем самом…
28 мая
2014 года Европа
… Купи кровать, четыре полотняные простыни, матрац, две наволочки, две подушки, набитые перьями, одну кожаную подушку, ковер и большой сундук. Ложись в постель чистым, и не будут вши да блохи чересчур докучать тебе. Запасись вином и питьевой водой и не забудь заготовить сухари двойной или тройной закалки. Они не портятся.
Закажи в Венеции большую клетку с насестами: в ней ты будешь держать птицу. Затем купи свиные окорока, копченые языки да вяленых щук. На корабле кормят лишь дважды в день. Этим ты не насытишься. Вместо хлеба там дают большей частью старые сухари, жесткие, как камень, с личинками, пауками и красными червями. И вино там весьма своеобразно на вкус. Не забудь о полотенцах для лица. На корабле они всегда липкие, вонючие и теплые. Затем позаботься о добром благовонном средстве, ибо такой там стоит безмерно злой смрад, что невозможно его описать словами …
Конрад Брюнемберг, Записи о путешествии к Святым местам, 1186 годПролив Ла-Манш издревле является одним из самых оживленных мест в смысле передвижения по воде во всей акватории мирового океана, и одной из самых взрывоопасных геополитических точек мира. Он даже называется по-разному: если в континентальной Европе (и во всем остальном мире за исключением САСШ) его называют на французский манер "Ла-Манш", что означает "рукав" — то британцы и англоязычные народы — упорно величают его "Инглиш ченнел", английский канал, точно так же как Персидский залив арабы предпочитают называть "арабское море". Здесь — скрыты корни давней и лютой вражды между двумя империями, континентальной и морской. В начале девятнадцатого века — именно этот канал, вкупе с британскими интригами стал причиной того, что Наполеон Бонапарт направил свои стопы в Россию, где его армия нашла свою погибель. Об это позже горько сказал Николай I Романов, сын Александра I, взошедшего на Престол в результате инспирированного британцами дворцового переворота. Его Величество горько сказал: для чего мы убили европейского льва? Для того, чтобы расплодились шакалы? Континентальная империя пала, в то время как британская, островная — еще существовала. Хотя и находилась на краю бездны…
Британский канал не так уж велик, его ширина в самой узкой его части составляет всего тридцать два километра, что заставляет отважных экстремалов переплывать его, есть даже клуб людей, переплывших пролив. Если один человек может его переплыть — значит, он не так уж широк, верно? В семидесятые годы в европейском концерте наций муссировалась идея постройки через Ла-Манш либо моста, либо тоннеля — тоннель кстати предполагал построить еще Наполеон Первый. Но все это — было сметено резким похолоданием отношений в начале восьмидесятых и сейчас — о постройке никто и не заикался, потому что одни боялись вторжения на острова, а другие — на континент. Таким образом, существовало два основных способа перебраться с островов на континент: медленный — с помощью огромных паромов, ходящих из Дувра в Кале и перевозящих железнодорожные составы целиком и с помощью судов на воздушной подушке, гораздо меньших по размеру и более дорогих — но развивающих в несколько раз большую скорость. Думаю, не стоит говорить, какой способ оказаться на континенте выбрал для себя двенадцатый граф Сноудон.
Алан Сноудон, двенадцатый граф Сноудон, отставной лейтенант двадцать второго полка специальной авиадесантной службы, а ныне егермейстер Его Императорского Величества[56] ровно за пять минут до отхода очередного скоростного судна на подводных крыльях подкатил к бетонному пирсу на своем мотоцикле…
Дальнее путешествие на мотоцикле — дело не такое простое, как может показаться на первый взгляд, хотя дороги сейчас намного цивилизованнее, чем в прежние времена. Да и автомобиль у графа был, путешествовать на мотоцикле было вовсе не обязательно. Повинуясь напутственному слову командира полка, граф приобрел себе машину. Это был Порше — 911 девяносто первого года выпуска, один из последних настоящих старых Порше, в которых то, улетишь ты в канаву или нет, зависит от мастерства водителя, а не от срабатывания АБС. Гениальное творение германского конструктора, доктора Вильгельма Порше, на островах оно было подвергнуто настоящему остракизму, и граф Сноудон был одним из тех немногих, кто ставил эту машину выше британских скоростных двухместок марок Триумф, МГ и ТВР. Все дело в разной культуре вождения. В Британии дороги мало того, что уже чем на континенте, так они еще часто обсажены зелеными изгородями, так что повороты не просматриваются. Поэтому, британцы при скоростной езде проповедовали полный контроль над машиной и отрицали такой способ прохождения поворотов, как контролируемый занос. Британские машины делались максимально легкими и с очень острым и отзывчивым рулем, так что даже относительно маломощный по континентальным меркам мотор от обычного седана, поставленный на британское гоночное шасси мог породить настоящий спорткар. Европейцы же — жили при куда меньшей тесноте, их дороги были намного шире, с просматриваемыми поворотами — а потому они могли ездить по таким дорогам на мощных машинах, используя для прохождения поворотов занос. Доктор Вильгельм Порше создал специфическую, но, в сущности, отличную машину. Мотор Порше 911 располагался сзади, и нагружал задние же ведущие колеса, отсутствовали потери мощности на длинном, проходящем через всю машину коленвале, а центр массы машины был сдвинут максимально назад. Столь неправильная развесовка — требовала специфических приемов вождения — но если ты их осваивал, то становился настоящим монстром дорог. Граф Сноудон вполне освоил вождение норовистого германского автомобиля и даже взял второе место на любительском кузовном заезде, проходившем на трассе Дансфолд в Суррее, той самой которую использует для гонок журнал Top Gear. В принципе — он мог бы взять и первое место, если бы дополнительно потренировался и лучше подготовил машину — но он не сделал ни того ни другого. Графа не отличала усидчивость и дисциплинированность в колледже, не отличался он ими и сейчас. Он действовал по принципу: пришел, увидел, победил — а если и не победил, то хрен с ним. Второе место его совсем не расстроило, тем более что это было второе место среди полупрофессионалов, которые серьезно готовились к гонке, а он так, можно сказать — мимо проезжал…
Отходящее судно было уже заполнено и офицер палубной команды разговаривал с таможенником, собираясь поднимать трап, когда черный Триумф Тайгершарк[57] прокатился мимо них, без разрешения и досмотра и вкатился на заполненную машинами палубу. Таможенник просто опешил от такой наглости.
— Эй, мистер! — крикнул он слезающему с мотоцикла водителю — документы предъявить не желаете, а?
Мотоциклист подошел ближе и снял шлем. У него были длинные, до плеч волосы и светлые, ястребиные глаза.
— У меня нет выбора, не так ли? — скал он, протягивая свой паспорт с обложке из настоящей свиной кожи.
— Да, мистер, можно и так сказать…
Путешествие к восточному берегу канала было хоть и быстрым, но не таким роскошным, как на пароме, в частности здесь не было бара, а завывание четырех ходовых двигателей вызывало головную боль. Достав из нагрудного кармана обтянутую кожей фляжку, лейтенант причастился коньяку и поймал на себе заинтересованный взгляд сидевшей неподалеку дамы. От тридцати до тридцати пяти, короткая стрижка, холеное, красивое лицо, вероятно, потомственная дворянка. Про таких говорят: любовь подобной женщины сродни гуманитарному образованию. Если это так, то за последние полтора года лейтенант стал одним из самых образованных людей на земле, ибо при Виндзорском Дворе было полно тайных и явных педерастов, неспособных оказывать дамам должное внимание. Эти педерасты женились, дабы не создавать в обществе скандала, потом снова предавались своему омерзительному пороку, их супруги готовы были лезть от этого на стену и зачинать ребенка хоть от конюха — так что лейтенанту приходилось трудиться за троих. Труд этот был приятным, хотя и обременительным, и лейтенант понял, что стоит только кивнуть этой даме — и через пару часов они уже будут в номере мотеля, наскоро снятом в одном из очаровательных прибрежных местечек континентального побережья. Несколько часов любви без обязательств и без продолжения, даже не зная имени партнера. Но у лейтенанта было задание и для его исполнения следовало действовать с минутной точностью. Поэтому — он возвратил даме холодный, равнодушный взгляд и посмотрел на часы. Примерно в это время — в знакомом до последнего закутка аэропорту объект садится в трансконтинентальный Бристоль, не зная, что ее сопровождают четверо неприметных, но отлично подготовленных мужчин. Это были его люди, двадцать второй полк САС, отряд контрреволюционной войны. С ними он, главный егермейстер Его Величества — должен был встретиться уже в Риме.
К счастью — ветер был попутным и катер на воздушной подушке прибыл в Кале даже раньше, чем было указано в расписании. Кале — потрясающе красивое место, пирс для судов на воздушной подушке оборудован прямо посреди песчаных пляжей. Лейтенант оседлал свой Триумф и выехал первым, немного задержавшись на бетонном выезде на трассу, чтобы посмотреть и запомнить пейзаж: бледно-желтые пески, чахлые кусты, остатки рыбацких сетей и бледно-голубое небо. Перед тем, как отправиться в путь через весь континент — он бросил взгляд назад и увидел, как заинтересовавшаяся им дама осторожно выезжает из темного чрева "ховеркрафта" на роскошном Даймлере-купе. Он махнул ей рукой, переключил передачу и рванул с места. Догнать его стального зверя — было практически невозможно, даже на мощном Даймлере.
Путь его был долог. Он лежал через всю Нормандию. В Нормандии дороги были хуже — несмотря на почти век германского господства немцам так и не удалось научить французов серьезному отношению к таким прозаическим вещам, как качество дорожного покрытия. Доходило до того, что французы, которые до сих пор помнили, что они французы, а не норманны, потомки свирепого народа воинов — умышленно портили дороги, проложенные немцами чтобы показать свое гражданское неповиновение. Впрочем… еще канцлер Бисмарк со вздохом сказал: а вы попробуйте править страной, где двести пятьдесят сортов сыра[58]…
Мотоцикл на дороге стоял просто отлично: а чего вы хотели, сверхлегкое шасси и тяжелый мотор, размещенный в самом центре мотоцикла. Тяга двигателя была просто тепловозной, как только граф пришпоривал своего коня — ответом ему был утробный рокот, переходящий в рев и Ниагара тяги. Машины законопослушных континенталов, плетущихся на своих ста десяти — он обходил как стоячих. Поддерживая двести — двести двадцать в час, он уже через полтора часа влетел на Периферик, кольцевую автодорогу, окружающую старый Париж и отделяющий его от современных, безликих, построенных уже при немцах пригородов…
Вероятно, за ним было уже двадцать — двадцать пять штрафов за превышение скорости от автоматических камер, расположенных на дороге — но графу на это было плевать. На острове — дорожные штрафы, выписанные на континенте, не признавали и не взыскивали.