И в этот вертеп полетела эта чертова журналистка, которую ему поручили охранять — им поручили, но ему — отдельно. Еще когда он знакомился с ее личным делом, понял — быть беде. Отчаянная хулиганка…
Несмотря на опасность, граф снова подключил телефон, попытался набрать номер. Бесполезно… видимо, самолет еще не приземлился. В самолетах — связи нет кроме первого класса…
— Дайте фотографию…
У графа фотографии объекта не было, в то время, как у бойцов САС — она была у каждого. Три разные фотографии, на которых была одна и та же женщина, все три сделаны с использованием Фотошопа, чтобы их официальный вид не привлек внимание. Это были те самые фотографии, которые дама обычно дарит воздыхателю в знак того, что его попытки могут иметь успех. На одной — журналистка была изображена сидящей по-турецки на подстриженной, чисто британской зеленой лужайке, на другой — она выходила и машины, небольшого Мини в центре Лондона, на третьей — она каталась на карусели и заразительно смеялась…
— Не стойте тут, как стадо свиней! Купите местные СИМки, сувениры, пожрать. Наймите машину. Здесь, через полчаса…
Графу Сноудону досталась фотография с зеленой лужайкой, с которой он и подбежал к таможеннику, самому дальнему.
— Скузи, синьор… — взволнованным голосом сказал он.
— Си? — таможенник хоть и чертовски устал, "выгрузив" межконтинентальный двухпалубник, но все же оставался вежливым.
— Ми споза, синьор, ми споза! — граф довольно талантливо играл встревоженного возлюбленного, — ха лашиато!
— Че коза, синьор? — не понял таможенник.
— Моя невеста… повторил граф, — она улетела, понимаете! У нас скоро свадьба, и она улетела и ни о чем меня не предупредила! Посмотрите!
Граф сунул в лицо таможеннику фотографию, тот чуть отстранился.
— Извините, синьор, не припоминаю…
— Она точно прошла здесь понимаете! Мы поругались… о Боже, я знаю, что я виноват, но так же нельзя! Понимаете…
— Я все понимаю, синьор. Сейчас подойдет начальник смены, он вам поможет…
Появившемуся начальнику — граф изложил немного более развернутый вариант той же самой версии. У него была невеста, англичанка, но она хотела приехать к нему сюда, чтобы они поженились. Они встретились, когда он учился в Оксфорде (это объясняло возможный акцент, а кроме того, граф и в самом деле учился какое-то время в Оксфорде), и полюбили друг друга. И ее родители были против брака и ее, но они все равно любят друг друга и будут любить. Он немного опоздал, и она позвонила ему и сказала, что собирается куда-то улететь, причем не сказала куда. А он — чтобы отправлялся к черту. Он не может это пережить, ее нет, и он готов покончить с собой прямо в аэропорту. Граф так и сказал — суицидио. А дежурной таможенной смене — суицид в их смену был совсем не нужен…
Итальянцы были людьми сентиментальными, падкими на всякие истории типа "Ромео и Джульетта", к этой истории даже самый заскорузлый таможенник не мог не отнестись с сочувствием…
— Успокойтесь, синьор. Может быть, стоит ей позвонить и попробовать поговорить?
— Я звонил! Она сбрасывает, видите!
Таможенник посмотрел на телефон, и в самом деле увидел сброшенные звонки.
— Синьор, я ни о чем вас не прошу! Можно узнать, когда она улетела и каким рейсом? Я пролечу за ней следом, понимаете!
— Но синьор, для этого нужна виза… — опешил таможенник.
— Мне наплевать на визу! Я ее получу, заплачу сколько надо! Только бы узнать, куда она полетела, может быть, мне удастся уговорить ее, понимаете, синьор. Мне только нужно поговорить с ней, я знаю, что она по-прежнему меня любит!
Таможенник сдался.
— Хорошо. Следуйте за мной, синьор…
— О, спасибо…
Граф Сноудон прошел таможню без досмотра, по служебному удостоверению начальника таможенной смены, через зеленый, дипломатический коридор. Начальник смены направился сразу к стойкам главной компании, использующей аэродром как хаб — Алиталии. Во всех нормальных аэропортах мира стойки продаж находились в "общей зоне" — но во Фьюмиччино они были и в послетаможенной зоне, чтобы пассажиры транзитных рейсов могли купить билет, не проходя таможню.
Им почти сразу повезло…
— Да, синьор, я помню эту женщину… — ответил молодой продавец билетов, посмотрев на фотографию, — это она.
— Куда она вылетела? Каким рейсом? — спросил начальник таможенной смены?
— Алиталия, на Каир. Купила билет первого класса, очень нервничала.
Начальник смены повернулся к графу, изображавшему отчаяние.
— Каир? — прошептал он, — во имя Господа, что ей делать в Каире…
Начальник таможенной смены пристально посмотрел на продавца билетов — граф незаметно вовлек его в игру, и теперь спрашивал уже не подозрительный, нервный парень — а представитель властей.
— Она следила за мужем, синьор… — ответил продавец билетов.
— За мужем? — вскричал граф, — каким еще мужем?! Ты врешь! Ублюдок, ты врешь!
— Спокойно, спокойно… — таможенник придержал графа рукой, чтобы тот не кинулся в драку, — какой еще муж, Винченцо? Ты помнишь его?
— Конечно, помню, синьор… — ответил изрядно струхнувший продавец билетов, — он тоже летел первым классом в Каир, билет был выкуплен и оплачен. Такой мужчина, пожилой, крепкий, лет, наверное, под пятьдесят, наголо бритый, в хорошем костюме. Он прошел на посадку, а тут эта синьора… простите, синьор, в общем эта женщина… Нервничала очень. Билет втридорога купила, в первый класс тоже. Говорит, это ее муж, он ей изменяет, она хочет за ним проследить, куда это он летает. В Каире… сами понимаете, синьор, нехорошие вещи делаются…
Продавец билетов сделал тот же знак, взявшись за ухо. В Италии это намек на гомосексуализм…
— … Я еще подумал, у человека такая красивая молодая супруга, а он такими вещами занимается…
— Но она улетела?
— Клянусь, синьор, прошла на посадку. Вслед за этим синьором…
Таможенник повернулся к графу. Тот был совершенно убит.
— Господи… она опять с этим…
— С кем, синьор?
— С этим… извращенцем. Она же мне обещала… Раз и навсегда… Я убью ее! И его тоже! Убью! Убью!!!
И с этими словами потерявший всякую надежду возлюбленный направился к таможенному коридору, повторяя — убью! Убью! Начальник смены поспешил за ним, в ответ на вопросительный взгляд таможенника в зеленом коридоре сделав знак рукой — пропустить без досмотра. История нехорошая… еще хуже было бы, если бы они втроем тут встретились. Вот дело было бы… А так — пусть идет…
И какие же все-таки бабы сволочи…
Своих людей граф встретил уже на стоянке. Около черной Альфа-Ромео.
— Ничего другого нанять не могли?
— Хорошая машина… — сказал Тим, стоящий у водительской двери.
Машина и в самом деле хорошая. Главное — приметная, мать твою…
— Короче говоря, она и в самом деле улетела…
Граф коротко пересказал, что ему удалось узнать. Как и многие аристократы — в детстве он учился в закрытом интернате. В отличие от интернатов для мальчиков, успешно пополняющих ряды педерастов — это был так называемый "общий" интернат. Сценическое искусство входило в число обязательных предметов, и граф по нему отлично успевал, играя в любительских постановках и даже режиссируя их. Вкупе с великолепным знанием прикладной психологии — это делало его искусным соблазнителем и опытным манипулятором людьми. То, что нужно для разведки…
После того, как он сообщил о "муже", наступило тяжелое молчание…
— Кто этот человек? — требовательно спросил граф.
Молчание.
— Вы его видели? Вспоминайте. Лысая голова. Привлекает внимание…
Кто бы ни был этот человек — он сделал большую ошибку, выбрив голову. Смотря по сторонам — если человек высматривает кого-то конкретно, он обращает внимание на лицо и на голову, на то, что находится на уровне его глаз. Мозг машинально перебирает образы, и если попадается знакомый человек, дает сигнал. Если нет — люди просто пропадают в памяти, но те, кто чем-то отличается — остаются, если и не в памяти, то в подсознании точно. Бритая голова — отличный признак…
— Кажется, да… — ответил один из САСовцев.
— Вспоминай. Откуда он взялся. Прилетел вместе с ней? Ты видел его в самолете?
— Кажется, нет…
— Кажется, или нет?
— Не помню…
Граф сделал себе заметку — заказать пленку с посадки в Хитроу. Если раньше — дипкурьеру требовалось как минимум день, чтобы доставить пленку — то сейчас нужный файл найдут и выложат в общий доступ за несколько минут. Всего лишь пленка с идущими на посадку людьми, ничего такого. Как только они увидят этого человека на пленке — можно будет отдавать для опознания, при необходимости бросить запрос в Интерпол и все такое. Пока у них нет ничего кроме словесного портрета — а нужен реальный.
— Кажется, да… — ответил один из САСовцев.
— Вспоминай. Откуда он взялся. Прилетел вместе с ней? Ты видел его в самолете?
— Кажется, нет…
— Кажется, или нет?
— Не помню…
Граф сделал себе заметку — заказать пленку с посадки в Хитроу. Если раньше — дипкурьеру требовалось как минимум день, чтобы доставить пленку — то сейчас нужный файл найдут и выложат в общий доступ за несколько минут. Всего лишь пленка с идущими на посадку людьми, ничего такого. Как только они увидят этого человека на пленке — можно будет отдавать для опознания, при необходимости бросить запрос в Интерпол и все такое. Пока у них нет ничего кроме словесного портрета — а нужен реальный.
— Хорошо — подытожил граф — вы все, отправляйтесь в город. Снимите квартиру, но ненадолго, буквально на неделю. Заплатите наличными и не берите никаких документов, здесь это любят.
— Где лучше?
— Поближе к центру. Адрес скинете СМСкой.
— Да, сэр…
30 мая 2014 года
Рим
…
Щелчок соединения.
— Слушаю, синьор?
— На мое имя должно было прийти отправление. Из Лондона.
— Одну минуту, синьор. Не могли бы вы назвать номер отправления…
Граф продиктовал номер, который на самом деле содержал в себе и его личный номер в МИ-6 и кодовое обозначение операции, в которой он участвует. Контора по срочной доставке в которую позвонил граф — и в самом деле существовала, и даже занималась доставкой. Называлась она Парсел-инт. По странному стечению обстоятельств — зарегистрирована она была в Лондоне.
— Спасибо за ожидание, синьор. Мы получили отправление на ваше имя. Вес семь фунтов. Изволите получить?
— Нет. Подержите его у себя дня три. Это возможно?
— Полагаю, что да, сэр. Но имейте в виду — за каждый день начиная с пятого взимается дополнительная плата, размере половины фунта за день хранения…
Граф Сноудон отключил телефон. Цифра 7 — седьмая точка контакта, вокзал Остиенце. Цифра три — означала серьезные проблемы, не дающие операции развиваться по плану и требующие срочной встречи. Цифра пять — означала номе камеры хранения, возможно, не полностью. Половина фунта — означала код…
Граф развернул туристическую карту города на своем мобильном навигаторе, очень удобном для мотоциклистов. Уточнил местонахождение вокзала — и отправился в путь.
На Виале Марко Поло граф оставил свой мотоцикл. Пошел к вокзалу, держась параллельно железнодорожных путей, прикрытых шумопоглощающими экранами…
В камере хранения вокзала — он пошел мимо камер, отыскивая нужную. На одной из камер — был нарисован баллончиком небольшой цветок в самом углу, номер начинался с пяти и заканчивался на пять. Камера была старомодной, с крутящимся дисковым замком.
Граф набрал "0505", открыл камеру, достал большую спортивную сумку. Сумка — тяжело звякнула железом, когда он поставил ее не пол.
Придурки…
Закрыл камеру, пошел назад. На выходе к нему привязался какой-то ублюдок, похожий на цыгана и одетый, несмотря на жару, в кожаную куртку.
— Как насчет пыхнуть? Лучшая марокканская зараза из Атласных гор и совсем недорого. Совсем недорого, синьор.
— Отвали — коротко сказал граф.
— А как насчет la ragazza? — не оставал подонок, — ты только посмотри, какие хорошули. Все чистенькие, из деревни…
В стопке ламинированных фотографий, каждая — с карту из колоды — была фотография, на которой маркером было написано "Hi!"
То есть — привет. Даже если бы этого парня задержали карабинеры — они не смогли бы ничего доказать. Мало ли, что и где написано. Тем более — на фотографии голой телки. Может, это вообще автограф.
Граф вздохнул. Британская секретная служба в своем репертуаре.
— Как насчет СПИДа?
— Нет СПИДа, нет СПИДа, синьор, — затараторил сутенер.
Краем глаза граф отметил обративший на них внимание патруль карабинеров.
— Отойдем…
Они вышли с вокзала на многолюдную Пьяццале ди Партижани. Народа было немного, на всех таксистов пассажиров не хватало…
— Как к тебе обращаться? — спросил граф.
— Как хочешь — ответил связной — у меня много имен.
— Может, Румпельштицхен[64]?
— Можно и так. Так как начет девочки? Я слышал, ты приехал не один…
— Отвали с девочками. Кое что произошло в аэропорту.
— Да…
— Ты знаешь? — удивился граф.
Вместо ответа сутенер достал свой коммуникатор. Порывшись, нашел нужную видеозапись. Она ничем не отличалась от любой другой записи "проводы в аэропорту".
На середине просмотра — граф ткнул "паузу". На экране был крепкий, наголо обритый, с аккуратными усами мужчина в хорошем костюме.
— Вот этот парень.
— Да?
— Она полетела за ним. Знаешь, кто это?
Сутенер всмотрелся. Они медленно шли по тротуару, и если это и было на что-то похоже, так это на то, как сутенер раскручивает клиента, показывая ему домашнее порно с участием девочек, которых он предлагал. Сутенеры тоже перенимали высокие технологии и старались показать товар лицом. Правда, в данном случае, э… не совсем лицом.
— Нет. Это точно, что она полетела за ним?
— Сто процентов.
В свою очередь — граф выругал себя. Он должен был или догадаться о наличии встречающих в аэропорту, либо заметить их по прилету.
— Установим — сказал сутенер и сунул коммуникатор в карман — где вы остановились?
— Пока не знаю. Узнаю — сообщу. Как тебя искать?
— Я здесь всегда бываю. Спросишь Романа.
Граф хмыкнул.
— Ты цыган?
— Нечто в этом роде. Ты уверен, что тебе не нужно девочку?
Они встретились снова, через два дня, почти на этом же самом месте. Только теперь — Роман был на машине, Даймлер-Бенце с заниженной подвеской, и с зачерненными деталями экстерьера, которые заменили существовавшие в оригинале хромированные. Типичная машина европейских бандитов, хотя они предпочитают скоростные и маневренные БМВ[65].
С независимым видом, граф Сноудон сел в машину. Даймлер сразу же тронулся…
— Что с моим человеком? — спросил граф, — он улетел в Каир.
— Попался — сказал Роман, — его взяли в Каире. На днях вытащат.
— За что? — не понял граф.
Вместо ответа — цыган (хотя хрен знает, кто он есть на самом деле) сунул флешку в разъем на передней панели, на экране размером девять дюймов — появилось изображение.
— Черт! — выругался граф.
На экране — было изображение какого-то здания, ограждения из фигурного, литого чугуна, заходящие в здание мужчина и женщина…
— Где это снято?
— Каир, Посольство Российской Империи.
— Твою же мать!
Все шло кувырком.
— Русские в игре? Кто этот мужчина?
— Опознан как русский вице-адмирал Александр Воронцов, князь, дворянин Российской Империи. Враг Британского государства, чрезвычайно опасен. Начинал в отряде боевых пловцов на Балтике, можно сказать ваш коллега.
— Он мне не коллега…
Граф Сноудон недолюбливал моряков, как и полагалось всякому сухопутному офицеру и тем более — бойцу САС. Пусть и бывшему.
— Мы перебираемся в Каир? Как насчет операции по освобождению?
Роман покачал головой.
— Оставаться здесь. Приказ подписан "зеленым кодом". И… вот еще что. Посмотри… в бардачке.
Граф открыл бардачок. Достал оттуда смартфон — это было североамериканское устройство от Blackberry, которое в отличие от других гражданских моделей смартфонов имело шифрованный канал получения информации высокой степени стойкости.
— Навигатор — подсказал Роман, делая резкий маневр и нажимая на клаксон, чтобы спугнуть какого-то козла на старой Инночетти.
Граф Сноудон вызвал навигатор. В несколько секунд загрузилась картинка…
— Что это за отметка?
— Отметка от маяка. Который находится на вашем объекте. Теперь вы сможете знать, где она находится и лучше охранять ее.
Граф помрачнел.
— В Лондоне мне ничего не сказали про маячок.
Роман подмигнул.
— Может, это потому что у вас нет допуска, сударь? Как бы то ни было — вам приказано оставаться здесь, в Риме и ждать новых указаний.
09 июня 2014 года
Тегеран, Персидский край
Аэропорт имени ЕИВ Николая Третьего
С авианосца возможность перелететь на континент была единственной — с помощью грузового самолета. Приземляться — решили не на военной базе — а в Международном аэропорту. После того, как Его Императорское Величество Николай Третий распорядился построить на месте бывшей базы Мехрабад огромный современный международный аэропорт — все больше и больше авиакомпаний открывали сюда прямые рейсы, а две компании — даже сделали этот аэропорт своим хабом, стыковочной точкой. Все дело было в нефти. После того, как были проведены дополнительные геологоразведочные работы на нефть и на газ — выяснилось, что в южной и в западной части страны есть очень значительные запасы нефти, которые были неизвестны, а на юге, причем недалеко от побережья — еще и громадные запасы газа, который очень удобно сжижать и заливать в специализированные суда — газовозы. Этим не занимались до сих пор только потому, что в стране до сих пор сохранялся серьезный уровень террористической угрозы. А терминал с жидким газом или судно-газовоз — не менее опасны при взрыве, чем атомная бомба.