— Хорошо, я… — Варя полезла в сумку. — Вот… тут двенадцать тысяч! Тебя устроит? У меня больше нет.
— Двенадцать тыщ? Круто! Давай! И ты когда в театре будешь? За шмотками зайду! Не забудь, что ты обещала! А в таких шмотках я и без твоей помощи пробьюсь! Заметано?
— Конечно. У меня в одиннадцать репетиция. Если опоздаешь, я оставлю у дежурной.
Шура опрокинула в рот недопитую рюмку, икнула и поднялась из-за стола.
— Спасибо, хоть проповедей мне не читала! Пока!
И она, пошатываясь, пошла к выходу.
Между тем Стас, трезво оценив обстановку, вдруг ощутил странный кураж, которого давно не испытывал. План действий созрел мгновенно!
— Дашенька, — заговорщицким тоном прошептал он. — Я смотрю, ты не ешь…
— Я совсем не голодная, Станислав Ильич!
— Видишь, в том зале сидит пара, вон, мужик в коричневом свитере?
— Вижу!
— Понимаешь, это один жутко нудный тип, я от него уже бегаю. Если он меня увидит, все, вцепится как клещ!
— Он кто?
— Да сценарист-графоман, кошмарный тип. Давай я сейчас попрошу официанта выпустить нас через черный выход и отвезу тебя домой. Ты согласна?
— Да, — растерялась Даша.
— Я здорово устал, а вступать в разговоры с этим занудой… Молодой человек, — обратился он к официанту. — У меня к вам несколько необычная просьба.
— Станислав Ильич, я на минутку, — смущенно улыбнулась Даша и направилась в туалет.
А Стас что-то долго втолковывал официанту. Тот согласно и понимающе кивал. Стас Симбирцев был его любимым артистом, к тому же приятелем хозяина.
— Все понял, господин Симбирцев! Сделаю!
— Спасибо, брат! Как тебя звать-то?
— Евгений!
— Спасибо, брат Евгений! — И Стас сунул «брату Евгению» две тысячные купюры.
— Что вы, не надо!
— Надо! Всякий труд должен быть оплачен!
Тут вернулась Даша. Глаза Стаса весело блестели.
— Можем смываться! — шепнул он. Вынув из вазы цветы, подал их Даше. — Пошли!
«Брат Евгений» провел их через подсобные помещения. Знаменитый артист попрощался с ним за руку и подмигнул.
— Вот, слава богу! — Он взял Дашу под руку и почти бегом направился к машине. Он знал, что она живет недалеко. — Садитесь, барышня, мигом домчу!
Варя сидела в некоторой прострации. «Брат Евгений» быстренько убрал со стола все следы Шуры и мягко спросил:
— А почему ж вы ничего не скушали?
— Аппетита нет.
— А давайте я вам принесу десерт, у нас такой потрясный десерт есть.
— Десерт? Из чего?
— В основном из шоколада, это малюсенькие пирожные, но одно горячее, другое из мороженого, третье из шоколадного крема… Очень рекомендую!
— Пожалуй! А кофе без кофеина есть?
— А как же!
— Вот и отлично! Мне сейчас надо чем-то сладким заесть…
Официант понимающе кивнул.
Десерт и впрямь оказался волшебно вкусным! Допив кофе, Варя собралась уже расплатиться, но официант куда-то исчез. Она подозвала другого.
— Пожалуйста, счет дайте!
— Сию минутку! — сказал он и тоже исчез. Народу было мало, и Варя готова была уже возмутиться, но просто не было сил. Вдруг в зале появилась очень полная женщина в поварской курточке и белом колпаке. Она решительно направилась к Варе.
— Госпожа Лакшина, мне сказали, что вам понравился мой десерт?
— О да! Это восторг!
— Мне очень приятно! Вы моя любимая артистка. Я очень люблю театр, а после «Песен шмеля» была просто в отпаде, причем от вас больше, чем от Бурмистрова!
— Спасибо вам.
— Знаете, если вам понадобится какой-нибудь торт для гостей, пирожные, обращайтесь!
— Спасибо большое! Обязательно!
Милая женщина дала Варе свою визитку.
— Спасибо, мне приятно… — Варя взглянула на визитку. — Лидия Анатольевна, пожалуйста, скажите официанту, чтобы принес счет.
— Да-да, обязательно скажу! — и женщина как-то странно подмигнула Варе.
Думать о том, что бы это значило, было лень. Буквально тут же возникла совсем юная девушка, одетая так же, как Лидия Анатольевна, с тарелочкой в руках. На тарелочке стоял совсем маленький горшочек, явно горячий.
— Это вам от заведения! И от мамы Лиды! Попробуйте, жуткая вкуснота!
И девушка исчезла. От горшочка упоительно пахло. Варя ковырнула ложечкой румяную запеченную корочку. Попробовала. Чудо! И вдруг на плечи ей легли чьи-то руки. Она не испугалась. Она узнала бы их из многих тысяч…
— Стас!
— Привет, любимая! Ты что тут одна сидишь? Не прогонишь?
— Нет. Но ты же сам сбежишь!
— Нет, не сбегу! Я так счастлив тебя видеть.
Он был какой-то другой! Глаза сияли, его буквально распирала энергия, таким он был в начале их отношений. Такому она никогда ни в чем не могла отказать.
Он сел напротив, сгреб ее руки в свои.
— Варежка! Как ты живешь?
— Живу! Репетирую Элизу Дулитл в театре у Маковского… Это само по себе счастье…
— Хочешь сказать, что и без меня счастлива?
— Ну и ты сегодня не похож на убитого горем.
— А знаешь почему?
— Нет, откуда же…
— Варежка, я просто вдруг понял, из-за чего у нас вся эта хрень… почему мы так глупо себя ведем, деремся, ругаемся…
— Ну и почему?
— Потому что у нас не… не было романа… Мы сразу бросились жить вместе… А это, наверное, неправильно.
— Может быть, ты и прав… Но что сделано, то сделано!
— Ничего подобного! Я лично намерен закрутить с тобой роман… Ходить на свидания… Целоваться в подъезде… Дарить цветы и конфеты…
— Стас, ты шутишь?
— Я серьезен, как никогда! Я понял — не могу без тебя… совсем… у меня в последнее время было ощущение, что ты вынула из меня душу… Я жил как-то механически, начисто утратил кураж… А какой артист без куража? И вдруг увидел тебя… Наблюдал за тобой, как ты общалась с какой-то шалавой…
— Погоди, ты тут давно?
— Ага! Я пришел сюда с двадцатилетней девчонкой, хорошенькой, как картинка, влюбленной в меня по уши…
— Стас!
— Погоди, дай договорить! Ты все не так поняла. Эта девочка моя партнерша, мне не хотелось ехать домой и очень хотелось есть, вот я и позвал ее. Но она скучная, глупенькая, явно разработавшая план по охмурению артиста Симбирцева, и вдруг увидел тебя и понял…
— Но куда ж ты девочку девал?
— О! Я отвез ее домой, но наказал официанту до моего возвращения не выпускать тебя отсюда! И сработало!
— Стас! — расхохоталась Варя. — Ты невозможный тип!
— Но ты мне не ответила, Варежка! Ты согласна крутить со мной роман?
Он был сейчас совершенно неотразим!
— Ага! — вдруг расхохоталась она. — Согласна!
— Счастье мое, Варежка!
— Только у меня есть одно условие!
— Какое?
— У нас нет прошлого. Нам еще нечего вспоминать! Я сидела в ресторане, а ты ко мне подошел… Наша история началась только сейчас!
— Ты такая умница…
— Постой, это еще не все!
— Слушаю и повинуюсь.
— Ты не будешь ревновать меня к любому столбу, и мы не станем посвящать в наши отношения кого бы то ни было, ни мам, ни друзей…
— Правильно! Они слишком о многом могут напомнить, да?
— Конечно!
— Но позволь… Где же мы будем встречаться? Я сниму квартиру! Вообще-то, я собирался покупать, но это долгая история… На люди показываться со мной ты не хочешь… Кстати, почему?
— Стас! Не начинай!
— Ах да, прости. Но ты намерена долго меня томить?
— Вообще томить не намерена. Сейчас мы с тобой поедем в какую-нибудь гостиницу…
Стас вспыхнул радостью!
— Хочешь меня? — прошептал он, больно сжав ее руки.
— Больше всего на свете!
— Что с тобой? — спросил Дима. — Чего ты так сияешь?
— Просто выспалась.
— С кем? Уж не со Стасом ли? Такое сияние я наблюдал только в связи с ним!
— Нет, Димочка, выспалась одна. Еще с Никитой с утра поговорила!
— Ну-ну, — недоверчиво покачал головой Дима.
— Шеф, звонила эта…
— Кто?
— Пирогова!
— Черт бы ее подрал! Чего хочет?
— Отчета о проделанной работе. Явится через полтора часа.
— Пускай, у нас все готово. Боюсь, дамочка так разочаруется, что может вторую половину и не заплатить.
— Думаешь?
— Думаю. Ну и черт с ней!
— Знаешь, шеф, а я ей даже благодарен…
— За что, хотелось бы знать?
— Я как-то поверил, что бывают порядочные бабы.
— Ни хрена себе! — воскликнул Денис Воробьев. — Ты тоже на нее запал?
— Почему тоже, шеф? — засмеялся Вениамин.
Детектив Воробьев покраснел.
— Ошизеть! — сказал Вениамин. — Загадка сфинкса!
— Заткнись! — буркнул Денис.
Через полтора часа Вениамин возвестил:
— Она на такси приехала! Видать, начиталась за это время детективных романов, — расхохотался Вениамин.
— Добрый день, господа!
— Добрый день, господа!
— Здравствуйте, мадам!
Марьяна села в кресло, закинула ногу на ногу. Ножки у нее будь здоров, отметил Вениамин.
— Мне хотелось бы поговорить с вами с глазу на глаз, — обратилась она к Денису.
— Это мой помощник, он в курсе дела. Один я не мог бы справиться с задачей.
— А вы с ней справились?
— Мадам, в нашу задачу входила только слежка за госпожой Лакшиной. Мы отслеживали буквально каждый шаг. Даже мотались за ней в Германию, но кроме матери, сына и фрау Гудрун Шварц никаких контактов у госпожи Лакшиной там не было.
— Почему вы не сообщили мне об этой поездке?
— Но вы же сами потребовали, чтобы я прекратил еженедельные доклады и всю информацию оставил до вашего визита.
— Да, верно. Извините. Так что там?
Вениамин вручил Марьяне объемистую папку с ежедневными отчетами и массой фотографий.
— Прошу вас, мадам, можете ознакомиться. Пройдите, пожалуйста, вот в эту комнату. Здесь тесно, и мы не хотим вам мешать. А у нас есть работа!
— Хорошо, но ответьте мне на один вопрос.
— С удовольствием, мадам.
— В данный момент кто-то наблюдает за Лакшиной?
— Разумеется, мадам! — поспешил ответить Денис. Не объяснять же этой дуре, что наблюдение на киностудии во время съемок попросту невозможно и бессмысленно. Это было давно проверено. Кто-то из них сопровождал Варю до студии, а потом возвращался к концу смены.
— Ну, хорошо! — Марьяна ушла в маленькую комнатку. Прошло не менее получаса, и она появилась снова.
— Что это значит? За два месяца только один мужик и тот ее бывший муж?
Денис молча развел руками.
— Можно подумать, она святая! Ну вот что, я хочу, чтобы вы продолжили за ней следить. И вот еще что… Ночью вы тоже за ней следите?
— Мадам, мы следим только до возвращения объекта домой. По ночам она спит. И нам тоже надо иногда спать.
— А вы убеждены, что она не спит с Бурмистровым?
— Если только в театре во время спектакля! — взорвался Вениамин. — У Бурмистрова полно девушек. Они с Лакшиной просто друзья.
— Интересно, очень интересно!
— Мадам, мне кажется, что мы работаем впустую.
— Но я же вам хорошо плачу!
— А брать деньги за пустышку как-то не вкусно, знаете ли.
— И все-таки! Вот вам то, что я должна была, и прошу вас последить за ней еще один месяц. Только один! Расценка та же.
— Почему бы и нет, в конце концов! — решил Денис.
— Хорошо. Никакой связи со мной поддерживать не нужно, я сама приду через месяц и… там будет видно. Всего хорошего.
— Мадам, а вы материалы с собой заберете?
— Нет. Они мне не нужны. Можете их уничтожить, всего хорошего!
— Слушай, это надо же, две сестры и такая разница! — воскликнул в сердцах Денис.
— Загадка сфинкса!
Марьяна, с одной стороны, была разочарована, но с другой… Может, я зря подозреваю Ваню? Может, ничего у него с Варькой и нет? Просто он действительно возместил ущерб и подарил ей квартиру? Или следить надо было за ним? Но это нереально! Вот интересно, почему это Варька поехала с Симбирцевым не к себе, не к нему, а в гостиницу? Может, это Ваня запрещает ей водить туда мужиков? Или просто у меня паранойя? Нет, никакой паранойи! Но почему вдруг, ни с того ни с сего, такой взлет, такой успех? Ладно, первый фильм — это счастливый случай. А дальше? А дальше появился Ваня. Он спонсировал рекламную кампанию… Продюсировал второй фильм… и, скорее всего, газетная шумиха тоже им проплачена. Эти восторженные отзывы о спектакле… Да, очень похоже… Ничего в Варьке особенного нет… Подумаешь, кинозвезда! Это все на Ванечкины деньги, я уверена. А Ваня не тот человек, который будет заниматься благотворительностью. И какой вывод? Он с ней спит! И кстати, поначалу он настаивал, чтобы мы общались с ней, а потом просто снял этот вопрос с повестки дня! А между прочим, то, что Варька не спит с Димой, тоже подозрительно. Небось, Вани боится… А с Симбирцевым все же переспала, но в гостинице… Очень, очень подозрительно! И что же это получается? Что в один прекрасный день он меня бросит и женится на Варьке? Я этого не переживу! А если бросит и женится на ком-то другом, я разве переживу? Это переживу… наверное. Все мои подружки под этим страхом живут… А вот Варьку не переживу… И что же делать? А может, мне просто поговорить с ней? Спросить напрямки — да или нет? Она честная, может и признаться… Нет, это успеется… Надо попробовать сначала другое…
— Ванечка, скажи, а этот фильм, который собирается снимать Шилевич, тоже ты продюсируешь?
— Да, а что?
— Зачем ты это делаешь?
— Мне это интересно, во-первых, довольно выгодно, во-вторых… А почему ты спросила?
— Понимаешь… Да нет, просто так… И там опять Варвара снимается?
— Конечно, если бы не она, я бы вряд ли связался с кинопроизводством.
Марьяна побледнела.
— Ваня!
— Что Ваня? Твоя сестра на редкость талантлива и сейчас на пике успеха. Вложения окупаются.
— А ты в курсе, у нее есть любовник?
Иван Константинович внимательно посмотрел на жену. Но ничего не сказал, только странно усмехнулся.
— Между прочим, мне сказали, что видели ее в одной гостинице с Симбирцевым! В московской гостинице!
— Ну и что?
— Скажи на милость, зачем им уединяться в гостинице, если у нее и у него есть жилье, а?
— Понимаешь, Марьяна, меня совершенно не интересует этот вопрос! — ледяным тоном ответил Иван Константинович. — А если он так жгуче интересует тебя, спроси у сестры!
— Вот еще! Не хочу я с ней общаться!
— Не хочешь, как хочешь, а меня, будь любезна, избавь от столь идиотских разговоров.
С этими словами Пирогов встал и ушел к себе в кабинет.
Я права, его это задело, он с ней спутался, и что мне теперь делать? Но почему сыщики ничего не нарыли? Может, просто боятся его? Или он их перекупил? Но как он мог узнать? Или он следит за мной? Но зачем? А может, он хочет меня подловить на прелюбодеянии, чтобы легче развестись со мной? Хотя у меня же никого нет… Но это похоже на правду…
— Женечка, кажется, получилось! — ликовала Даша Деникина.
— Ты переспала с ним?
— Нет, что ты! Но он в меня влюбился!
— С чего ты взяла?
— Понимаешь, мы были в ресторане…
— И что?
— А то, что он на утро приехал на съемки совершенно другой! Веселый, добрый, даже ласковый… Глаза блестят… с ума сойти можно! Он в ресторане сперва был хмурый, усталый какой-то, безразличный, и вдруг его как подменили… Такой стал веселый, озорной даже! Там какой-то занудный дядька был, так он решил от него сбежать! Это надо было видеть. И наутро эти перемены тоже… Мне все в группе сказали — наверное, Симбирцев в тебя влюбился… Я так счастлива!
Варе позвонила Катя Вершинина.
— Варь, как ты?
— Нормально! — звенящим счастливым голосом откликнулась Варя.
— Слушай, надо повидаться, есть интересное предложение!
— Катюш, какие сейчас предложения? У меня секунды свободной нету!
— Но ведь будет! Отснимешься, и пожалуйста, а предложение весьма интересное. От таких, собственно, не отказываются!
— А что?
— Не по телефону! Скажу только одно слово — Европа!
— То есть заграничное предложение?
— Да. Встретимся?
— Хорошо, но я посмотрю, когда это возможно… Давай, может, между репетицией и съемкой. У меня съемка вечерняя. Тогда пообедаем вместе?
— Давай. Только я приеду с Лешкой. Мне его девать некуда!
— Обожаю твоего Лешку!
Лешка, шестилетний сын Кати, которого она воспитывает одна, был горячим поклонником Вари. Когда он ее видел, у него рот растягивался до ушей и он неизменно произносил, безбожно картавя:
— Вайвая, моя любимая женщина!
Он занимался с логопедом, и похоже, занятия были незряшными, потому что при виде Вари он кинулся к ней с криком:
— Варррварра! Любовь моя!
— Лешечка! Какой ты молодец! — умилилась Варя.
— Рррррррр! — зарычал Лешечка.
— Так собой гордится! — сказала Катя. — Ну все, Алексей Эдуардович, сейчас ты сидишь тихо. У нас дела! Ой, Варечка, ты так сияешь! Что с тобой? Роман завела?
— Ага!
— С Димкой, что ли?
— Нет.
— А я его знаю?
— Мама, это не ррработа! Это пррро мужиков! — вмешался Алексей Эдуардович.
Женщины покатились со смеху.
— Алексей Эдуардович, мы договорились, что ты не лезешь во взрослые разговоры!
Мальчик промолчал и даже прижал ко рту ладошку. Катя сделала Варе знак, мол, потом поговорим о нашем, о девичьем.
— Так вот, Варь, есть предложение от Джанни Бернини.
— Это кто?
— Итальянский продюсер. Предлагает роскошную роль у Никколо Бертольди. Его ты знаешь?
— Ой!
— Вот то-то же!
— А когда?
— Сроки обговорим. В принципе ты согласна? Если да, я займусь переговорами.