Она решила попробовать еще разок, просто чтобы убедиться, но, к счастью для всех, Бойл уже подъезжал к дому Брэнны.
Айона выбралась из кабины и направилась к кузову, чтобы забрать чемоданы. Да ну к черту! Он их туда закинул, пусть сам и вынимает. Она развернулась и зашагала прямиком в дом.
Не дожидаясь стука, дверь ей открыла сонная Брэнна.
— Прямо по часам.
— Он рано приехал. Еще раз спасибо тебе, что пустила жить.
— Посмотрим, как ты меня через пару недель благодарить станешь. Доброе утро, Бойл. Если понесешь все это в дом — вторая дверь налево. Пойдем, комнату покажу, — опять повернулась она к Айоне и повела ее по узкой лестнице. — Моя комната в конце, а Коннора — в начале. У меня своя ванная. Для этого, главным образом, и пристройка делалась. Одна ванная на двоих — это было мучение, скоро сама узнаешь.
— Я не против. Пожалуйста.
— Через пару недель останешься при том же мнении — буду считать тебя лгуньей. Но по-другому, увы, не получится.
Кровать с нехитрым изголовьем из металлических реек кремовато-белого цвета стояла под окном, откуда, в обрамлении из кружевных занавесок, был виден лес. Потолок повторял скос крыши и образовывал уютный закуток, где стояли маленький письменный стол и кресло с вышитым мягким сиденьем.
Такой же небольшой комод с зеркалом был расписан цветочным орнаментом по кремовому полю. На комоде стоял белый горшок с цветущим трилистником. Густо-зеленый тон пейзажа был повторен в окраске стен и служил своеобразным фоном для холмов, лесов и садов.
— Ой, Брэнна, как здорово! Так красиво… — Айона провела рукой по мягчайшему покрывалу в насыщенных сливово-фиолетовых тонах, которое лежало сложенным в ногах кровати. — Мне очень нравится. Огромное тебе спасибо!
Теперь Брэнна уже была готова к пылким объятиям, Айона от радости чуть не прыгала.
— Добро пожаловать! Конечно, если захочешь что-нибудь переделать по-своему…
— Не стану я ничего переделывать! Здесь все идеально.
— Куда ставить прикажете? — с нескрываемым раздражением спросил Бойл с порога.
В один миг слезы радости высохли, Айона обернулась и обдала его ледяным взглядом.
— Куда угодно. Спасибо.
Ловя ее на слове, он плюхнул чемоданы прямо там, где стоял, а сам даже не вошел.
— Ну что ж… Тогда я поехал.
— У тебя же еще есть время? — От Брэнны, безусловно, не укрылись летающие в воздухе то огненные, то ледяные стрелы, но она не подала виду и с непринужденной улыбкой продолжила: — Давай я тебе завтрак сделаю, за труды.
— Спасибо за приглашение, но у меня дел по горло. Уже почти девять. А ты не спеши, обустраивайся.
Бойл быстро исчез, протопав по крыльцу сапогами.
— Так-так… И как это понимать? — спросила Брэнна, но, заметив, как вспыхнули у Айоны глаза, жестом остановила ее. — Подожди, давай на кухню спустимся. У меня есть подозрение, что одной чашкой кофе мне сегодня не обойтись.
Она прошла вперед и налила две кружки.
— Ну, давай, выкладывай.
— Ох, что выкладывать… Он является, колотит в дверь. Я как раз работала с перьями. Брэнна, у меня получилось! Я тебе покажу. А он мне все порушил, в результате по всему номеру перья, но я их собрала и показала ему, что умею. Я была взбудоражена, счастлива, это же так естественно! Но я не слепая и не дура.
Рассказывая, она выхаживала по кухне, отчаянно жестикулируя рукой. Брэнна с опаской поглядывала на чашку с кофе.
— Я вижу, когда мужчина собирается сделать шаг. Я знаю этот взгляд. И ты знаешь, — ткнула она пальцем в Брэнну.
— Знаю, конечно, и в большинстве случаев мне этот взгляд очень нравится.
— Вот именно! И поскольку мне он тоже понравился, я не устояла, точнее… Господи, ну что я сделала? Немножко подалась вперед. А он как шарахнется, будто я в него головешкой метнула.
— Хм-мм… — промычала Брэнна и поставила на огонь ковшик.
— Я стояла как круглая дура! Ну, ты знаешь, что в таких случаях чувствуют. Хотя… навряд ли ты знаешь, — поправилась Айона. — От тебя кто же шарахаться станет? Но меня прямо жаром обдало, причем в неприятном смысле. Я смутилась. Стала извиняться. Ну… что не так его поняла и все такое, и как мне жаль… Ну хорошо, может, меня немного и понесло, но я чувствовала себя ужасно, как настоящая идиотка, и разнервничалась, потому что я-то думала, что у них что-то с Мирой, а Мира сказала — ничего нет, вот я и вломилась в эту дверь, хотя раньше, из-за Миры, и в мыслях не было, кто ж на чужое зарится? К тому же он мой начальник, вляпаться как-то не к месту было бы. А вот взяла и вляпалась, только хуже сделала. Ну, вот… я перед ним извиняюсь, пытаюсь обратить все в шутку, а он как схватит меня! Как сграбастает!
Брэнна помолчала, помешивая яичницу на сковороде.
— Это правда?
— Рванул меня к себе и давай целовать, у меня аж мозги из ушей потекли, а макушку взрывом снесло. — Она изобразила звук взрыва, а руками показала выплескивающийся из головы фонтан. — А через пять секунд выпускает меня из рук — я едва на ногах удержалась — и говорит какие-то гадости, мол, по-другому меня не заткнешь и вообще пора-ехать-где-твои-чемоданы-пора-на-работу.
— Да, поэтому Бойлу Макграту не бывать…
— Да бог с ней, с этой поэзией! Зачем было так меня унижать?
— Не унижал он тебя, что ты! — В голосе Брэнны слышались сочувствие и усмешка. — Он резковат, наш Бойл, и иногда это выглядит как душевная черствость, но, как правило, он не старается задеть за живое.
— Похоже, ради меня он сделал из этого правила исключение.
— Пожалуй, особенно в той части, где у тебя мозги из ушей пошли. Ты у него работаешь, поэтому вышло неловко. Наверняка переживать будет.
— Но я…
— Вот, бери и садись за стол. — Она протянула Айоне тарелку, на которой лежала яичница с беконом, а поверх нее — толстый кусок поджаренного хлеба. — У меня от утренних трагедий разыгрывается аппетит. — Брэнна со своей тарелкой и кофе тоже села к столу. — Я тебе так скажу: он человек определенных правил. Не обманывать, не воровать, не врать. Хорошо обращаться с животными. Не обижать слабых. Не нарываться на ссору — это правило появилось только в последние годы, — но и не уклоняться от драки, если уж до нее дошло. Стоять горой за друзей и платить за всех в пабе, когда твоя очередь. Не прикасаться к чужой женщине и не давать обещаний, которых не собираешься выполнять.
— Я не нарывалась на ссору, и я ничья женщина. Я не слабее его. Физически — да, зато я умею кое-что другое. Мне даже показалось, что по дороге сюда я его пикап немножко приподняла над землей — как будто на бугорок наехали.
Развеселившись, Брэнна с аппетитом поглощала завтрак.
— От злости энергия может увеличиваться. Тебе надо научиться это контролировать. Ты сама говоришь — он твой начальник. Он тоже наверняка об этом помнил, Айона. Так что если он тебя с таким жаром поцеловал — можешь быть уверена, ему этого очень хотелось. Это у него вышло непроизвольно, вроде как у тебя с машиной.
Айона в задумчивости откусила от бутерброда.
— Думаешь, он не для того это сделал, чтобы меня проучить?
— Нет, конечно, только не Бойл. У него такого и в мыслях быть не может. Говорю тебе — это только мои соображения на основании твоего рассказа: то, что он наговорил потом, — следствие того, что он на себя разозлился. А вчера в пабе, кстати, он на тебя поглядывал…
— Он? На меня?
— Ну я и попала! Сестра-колдунья — и парень, с которым мы всю жизнь дружим.
— Ты права. Из-за меня ты теперь меж двух огней.
— Не дури. Сестры на то и нужны. Я так скажу: он подумал и решил, что повел себя против правил. Решил исправить дело, а вышло только хуже, поэтому он расстроился и злится.
— Ладно. — Айона энергично навалилась на еду. — Мы оба вправе злиться и расстраиваться. Но мне после разговора с тобой полегчало. Я знаю, у меня ничего не задерживается — что надо и не надо. Ты не такая. Но хочу сказать, если тебе когда-нибудь нужно будет с кем-нибудь поговорить — я умею заткнуться и слушать.
— Нам много есть о чем поговорить. И поскольку ты теперь живешь здесь, надо использовать время с максимальной пользой. Тебе еще многому нужно научиться, а я не знаю, сколько у тебя есть времени. Я этого не вижу, вот что меня крайне тревожит.
— Я понимаю, это мелочи, но сегодня мне удалось запустить сразу все перышки. У меня получилось их направлять, изменять скорость, поворачивать. И мне кажется, даже думать не пришлось, я это просто почувствовала.
— Это не мелочи. Пока что ты молодец. Если бы дело заключалось только в том, чтобы раскрыть данные тебе способности, мы бы могли спокойно заниматься и получать от этого больше удовольствия. — Брэнна посмотрела в окно. — Но я понятия не имею, как и когда он явится. Не понимаю, как это вообще возможно, что он возвращается, ведь его обратили в прах сильнейшим колдовством. Но он точно явится, сестренка, когда будет уверен, что у него достанет силы сокрушить нас всех. А наша задача — сделать так, чтобы это оказалось его заблуждением.
— Нас все-таки четверо, так что…
— Трое! — перебила Брэнна. — Нас трое. Фин в наше число не входит.
— Ладно. — Кто вас поймет! Пока не разберешься, лучше не соваться. — Нас трое, он один. Это солидное преимущество.
— Чтобы одержать верх, он способен навредить всем и каждому, и он это сделает. Мы же — своей кровью, своим даром, всем своим естеством — никому не должны причинять зла. Ему это, может быть, и непонятно, но он это знает.
Она поднялась и направилась к двери. С улицы вбежал пес. Айона не слышала, чтобы он скребся или скулил.
— Когда соберешься, Катл проводит тебя до конюшни.
— Собака-телохранитель?
— Он любит побегать. Имей в виду: по мере того как твоя энергия и способности возрастают, Кэвон будет уделять тебе все больше внимания.
— Запомню. А когда ты отведешь меня в то место в лесу?
— Скоро. Мне надо подготовиться. И не забудь, у тебя еще и работа есть. Давай-ка иди разбери вещи и отправляйся.
— Я здесь приберусь. И вообще, ты не обязана готовить мне завтрак.
— И не собираюсь. Только если под настроение, — произнесла Брэнна таким непринужденным тоном, что Айона еще больше почувствовала себя дома. — И еще. Сегодня ты убираться не будешь, а вот вечером вы с Коннором договоритесь, когда чья очередь. Если я готовлю еду, то один из вас — или оба сразу — должен убираться.
— Более чем справедливо.
— У нас есть небольшая стиральная машина с сушкой — хотя в хорошую погоду мы сушим на улице, вон там. И насчет покупок и других домашних дел тоже договоримся. Весна придет — появятся работы в саду, но я тебя и к траве не подпущу, пока не буду уверена, что ты знаешь, что делаешь.
— Бабушка меня учила. Я сад хорошо знаю.
— Вот и посмотрим. Еще тебе бы сходить с Коннором на соколиную охоту.
— Я с удовольствием!
— Тебе понравится, но не это главное. У каждого из нас есть свой советчик, но мы сильнее, когда действуем заодно — и они вместе с нами.
— Хорошо. Ты не пойдешь взглянуть на Аластара?
— Схожу. Скоро. Теперь это твой дом, Айона. Навсегда.
— Ты всегда знала, где твое место на земле. Понимаешь ли ты, что я чувствую сейчас, когда наконец тоже нашла свое?
— Ну ладно, ступай разложи вещи. Когда придешь с работы, позанимаемся. И еще вот это тебе. — Брэнна протянула к ней руку и разжала кулак. На ладони оказался серебряный ключ. — Обычно мы дверь не запираем, но мало ли что может случиться… Будет чем отпереть.
— Ты должна мне показать, как ты это сделала, — пробурчала Айона и взяла ключ, еще теплый. — Спасибо.
— Не за что. Когда сегодня отработаешь на конюшне, я буду в мастерской. Приходи прямо туда и будь готова учиться.
— Буду.
В восторге от предстоящих новых чудес Айона вприпрыжку пустилась по лестнице.
Теперь это ее дом, снова подумала Брэнна. Она будет его беречь, трудиться ради него, а настанет день — и сражаться.
Глава 9
Верхом на Аластаре Айона впервые вела группу самостоятельно. Она не могла бы сказать, заслужила она столь ответственное задание или Бойл просто убрал ее с глаз долой.
Это было неважно.
Она с удовольствием провела целый час в седле и, хоть и понимала, что конь с куда большей радостью пустился бы галопом, чувствовала, что ее компания пришлась ему по вкусу. Точно так же, как сама она была довольна прогулкой и непринужденной беседой с парой из штата Мэн, а еще тем, что уверенно знает маршрут и ответ почти на любой вопрос.
Мы с тобой не зря хлеб едим, подумала она, потрепав Аластара по холке.
По возвращении Айону и ее группу вышла встречать Мира.
— Если вы не против, — обратилась она к туристам, — дальше вас провожу я. Айона понадобилась на большой конюшне.
— Да?
— Вместе с Аластаром. Дорогу найдешь?
— Конечно. Ты мне показывала, я даже на карте отметила. Только…
— Приказ Фина, так что лучше не спорь. Как прошла прогулка? — повернулась она к американцам.
В недоумении Айона развернула коня и отправилась, куда было велено.
Неужели Бойл на нее нажаловался? Ее, что же, теперь уволят?
Чувствуя беспокойство наездницы, Аластар повернул к ней голову.
— Я дура. Сама себя накручиваю, только и всего. Бойл злится, но не опустится до мелочной мести. — К тому же, добавила она мысленно, Фин ей симпатизирует, по крайней мере немного.
Доберется до места и все узнает. И с этой мыслью она решила предоставить Аластару самому выбирать путь.
— Вперед! — приказала она и не успела пришпорить коня, а он уже полетел как птица. — Господи, как хорошо! — Смеясь, она подставила лицо ветру, а Аластар мчал по тропе.
Ее возбуждение, его возбуждение — все слилось воедино. Восхитительный симбиоз. Она почувствовала, как обоюдная энергия придает им ускорения, и вдруг они взмыли над землей. Это был настоящий полет, и ветер трепал ее волосы и гриву коня.
Она засмеялась, Аластар победно заржал.
Вот для чего он был рожден! И она тоже.
— Тише, — прошептала Айона. — Мы должны скакать по земле. Пока.
Ощущение полета, а теперь — наслаждение от быстрой езды на таком красавце скакуне отодвинули на задний план все ее тревоги. Она позволила коню самому выбирать темп, дорога повернула вместе с рекой, потом чуть ушла в сторону, превратилась в узкую тропку между могучих деревьев и наконец вывела их на поляну, где за просторным плацем с барьерами виднелись конюшни.
Айона перевела коня на рысь — тише, тише, — чтобы и самой восстановить дыхание и оглядеться.
Перед ними выросло здание из серого камня, с двумя красивыми башенками и множеством сверкающих окон. От гаража и расположенного над ним жилья Бойла конюшни отделял красивый мощеный двор, сзади подпертый садовой стенкой.
С правой стороны находился еще один плац. У ограды стояли три лошади, словно в глубоком раздумье повернувшись в сторону леса.
Много людей, трейлеров, грузовиков, мощный черный внедорожник.
Процветающее хозяйство, практичное и замысловатое. Пустив Аластара неспешной рысью, Айона направила его к конюшне. Ее окликнули, и она остановилась.
Это был Фин — джинсы, сапоги, все то же кожаное пальто — источник зависти. Он махал ей в сторону манежа с препятствиями, куда шел сам.
Распахнув ворота, он жестом пригласил ее следовать за ним.
— Мира сказала, ты хотел меня видеть?
— Хотел. — Он наклонил голову набок и остановил на ней пронзительный взгляд зеленых глаз. — Насладилась, а?
— Я… Что?
— Да вижу, ты разрумянилась. Да и мальчик наш тоже в радостном возбуждении.
— А-а. Да. Прошлись хорошим галопом.
— Так я и понял, и еще бы не прочь, да? Но как бы то ни было, — не дал он ей ответить, — я хочу посмотреть, как вы с Аластаром справитесь с прыжками.
Мало что могло удивить ее сильнее.
— Хочешь, чтобы я провела его по барьерам?
— Я же сказал. — Он открыл ворота и сунул руки в карманы. — Прошу.
Айона немного посидела в седле, изучая поле. По сложности вроде бы среднее. Пара оксеров — ничего хитрого, и для подхода места достаточно.
— Как скажешь. — Она легонько подтолкнула скакуна вперед, провела его по кругу и ударом каблуков пустила размашистым галопом.
Она в нем не сомневалась — в конце концов, они уже вместе летали. Она почувствовала, как конь подобрался к первому прыжку. Они легко перелетели через барьер, подошли к следующему и так же без труда преодолели и его.
— Что это ты удумал? — пробурчал подошедший Бойл. Руки он тоже держал в карманах, но сжатыми в кулаки.
Фин едва повел головой в сторону друга.
— Я тебе уже говорил: хочу посмотреть, на что она способна. Мне надо знать. Давай-ка разверни его и повтори в обратную сторону! — прокричал он.
Взглядом он скользил по опушке леса. Пока никаких теней не видно, одни деревья, но в любой момент все может перемениться. И этот момент нельзя проглядеть.
— Ну, тут я тебе не нужен, — заговорил Бойл.
— Как ты знаешь, мне надо по делам в Гэлоуэй. Одному из нас придется остаться и убедиться, что она в состоянии вести тренировку.
— Какая необходимость задействовать ее в этом?
— А почему нет? Господи, да они просто боги, эта парочка. Этот конь уже принадлежит ей. Меня прямо ревность одолела. Он меня тоже жалует, но до такого обожания мне далеко. Опять мне сердце разбили.
Фин похлопал Бойла по плечу.
— Увидимся в пабе, к восьми я освобожусь и буду. Пива выпьем, поедим, и ты мне расскажешь, как она справилась. А потом мы выпьем по второй, и, может, это развяжет тебе язык настолько, что ты расскажешь, что у тебя с этой белокурой бестией произошло, что ты весь день такой мрачный.
— От двух пинт у меня язык не развязывается, приятель.
— Значит, возьмем по третьей. Молодец, Айона! Прекрасно смотритесь в паре.
— Он просто рожден для этого. — Она погладила Аластару холку и подвела к краю поля. — Я всего лишь балласт.