Никогда не говори «Никогда»
Я реально не понимаю, что это за слово такое подлое – «НИКОГДА».
Самое гадкое слово у меня конкретно!
У меня с этим словом такие обломы всю жизнь! Я себе даже слово дала – НИКОГДА его не говорить!
И опять это слово! Зачем я так сказала? Надо было хотя бы сказать: «Ты не будешь говорить слово «НИКОГДА». Но все равно оно же произносится! И поэтому ничего хорошего опять не получается!
Ну, блин! Что за слово?!
Я такая влюбчивая, ужас какая! Ну что мне с этим делать?
И только я скажу: «НИКОГДА он мне не понравится», ну тут же влюбляюсь.
Вижу какого-нибудь идиота – познакомиться хочет. Ну вижу – реальный идиот, говорю себе: «НИКОГДА» – и тут же! Ну что такое?
Ну это ладно еще! А тут прихожу в наш колледж – вижу, Настька пришла в реально диком таком прикиде. Я ей даже сказала: «Ты чего, Настьк? Я бы никогда такого не надела!»
Зачем я это сказала? Блииин! Тут же купила реально страшнее – не знаю, что на меня нашло!
Да, это так. Самое опасное слово.
Never Say Never Again.
Jamais plus jamais.
Со мной слово НИКОГДА всегда означало НАВСЕГДА.
НИКОГДА я не буду жить в этой комнате, сказала я, когда мама привела меня в новую квартиру. Мне было тринадцать лет. И так случилось, что всю свою жизнь я прожила в этой комнате. Выходила замуж, уезжала жить в другие квартиры, но жизнь делала какие-то невероятные повороты – и я вновь оказывалась в этой комнате. Я думаю, я в ней умру, хотя живу сейчас в другой квартире. Живу в другой квартире, а умирать буду в этой комнате. Знаю почему-то.
НИКОГДА я за него не выйду замуж. Сказала я про своего первого мужа. Уже догадались, чем это закончилось?
НИКОГДА я не выйду за него замуж, говорила я про второго мужа. Живу с ним.
НИКОГДА не буду водить машину. Тут же села за руль.
НИКОГДА не поеду в плацкартном вагоне – поехала, когда надо было.
НИКОГДА не буду воровать – я НИКОГДА не говорила. Потому что даже мысли такой НИКОГДА не было. Чтобы украсть. Честно – НИКОГДА.
Стыдно уже произносить это слово, но придется. Все случилось из-за обыкновенной СУМКИ.
Нет. Сумка как раз была не самая обыкновенная, а сумка, которую я давно пасла. И вот, придя в первый день сейла в магазин, я увидела, что ее уже там нет! Купили!
Я даже не стала там больше ничего смотреть, в этом чудесном магазине – так я была убита.
В страшном отчаянии, граничащим с безысходным горем, я поплелась домой. И от нечего делать залезла на сайт этого магазина, который недавно открыл продажу онлайн. И что я увидела? Там была моя сумка!
Ну, раз она есть на сайте, значит, есть и в магазине, подумала я. И так как этот магазин не очень далеко, снова туда рванула.
– У вас на сайте есть эта сумка, – постаралась я прокричать это как можно спокойнее. – Найдите, пожалуйста!!!
– Интернет-магазин к нам отношения не имеет. Товары могут быть разными. У нас эта сумка давно продана, – безжалостно ответила мне продавщица.
И уже не в таком безутешном горе, как в первый раз, а с некоторым лучиком надежды я не поплелась, а рванула с космической скоростью домой.
Бешеной собаке сто верст не крюк.
И дома – снова на сайт.
Без всякой особой надежды я выписываю мою сумку, почти на сто процентов уверенная, что это ошибка. Не отследили, что уже ее нет, думала я. Такое очень часто бывает даже с очень приличных магазинов сайтами. Много раз так накалывалась.
Напряженно жду. Нервно жду. Хочу сумку! Случается же такое в жизни. Нет счастья без нее, родной, уже почти.
И через два дня звонок:
– Ваш заказ такой-то, такой-то. Доставка через неделю.
– Как через неделю? Давайте я сама ее заберу – это же рядом.
– Это невозможно. Склад в совершенно другом месте. Мы интернет-магазин и к самому магазину отношения не имеем.
Я не очень это поняла, но раз так, что делать. Можно и подождать неделю.
Через десять дней мне ее привезли. В упаковке магазина, к которому этот виртуальный магазин отношения не имеет, но называется так же. Достаю из упаковки – ОНА! Я так обрадовалась, что и не рассматривала ее особенно.
А потом все-таки стала разглядывать.
У меня есть одна гадкая черта. Мне очень важно, что написано на вещи. Лейбл. Ну не могу я без лейбла! Ведусь на них как дура. Сама знаю, что идиотизм, но люблю я их. Ничего не поделаешь. Я из-за них, в сущности, и покупаю всякое ненужное, без которого жить не могу. Была бы точно такая же сумка, но, предположим, неизвестной марки – в жизни бы не купила. Не посмотрела бы даже на нее.
А у моей чудесной сумки нет лейбла снаружи. Единственный признак того, что сумка этой марки, – золотой брелок. Ну не золотой, конечно, а позолоченный. Но какая разница, лишь бы был.
А его НЕТ!
Я снова на сайт залезаю, рассматриваю фотографию сумки, как профессиональный криминалист. Увеличиваю то место на ручке, где должен быть брелок, и вижу, что и на фотографии его нет.
Я понимаю, почему эта сумка оказалась на сайте, а не в магазине. Кто-то увел мой брелок из магазина. А сайт продает то, что в магазине уже недостойно продавать. А как без брелка? Кому она нужна без брелка золотого?
Сдавать сумку я, конечно, не стала, она мне и так нравилась, но счастья обладания брендом у меня не было.
Нужен был план. Как достать брелок. Я бы его купила, хоть он и дорогой наверняка, но отдельно от сумки они не продаются. Я узнала. Снова ходила в магазин.
Надо было где-то красть. Другого выхода не было.
А красть для меня как для интеллигентной женщины – это НИКОГДА всегда было. Я даже шампунь из гостиницы никогда не возьму, не говоря уже о полотенце.
А тут решила. Буду красть. Еще не знала где.
В Москве эти сумки больше нигде не продаются, да и неудобно как-то в родном городе.
Буду ждать – решила я.
И терпеливо ждала случая. И он представился очень скоро, этот случай.
Мне предстояла командировка в другой город. Я не буду его называть, потому что стыдно будет иначе туда приехать снова.
Итак, мы поехали на переговоры. Я уже знала, что мне делать следующим утром до делового обеда. Но как назло, наша принимающая сторона, а именно два очень симпатичных, глубоко интеллигентных молодых человека, зная мою любовь к магазинам, стали предлагать себя в провожатые. Я сказала, что мне, собственно, ничего ее надо и я вряд ли куда-то пойду.
К несчастью, эти мои слова услышал мой дорогой, чуткий, все понимающий начальник. И боясь, что успех переговоров может быть под угрозой, если я чего-нибудь себе не куплю, как это всегда происходило и было уже доброй приметой для всего коллектива, очень заволновался и потребовал, чтобы я обязательно шла.
– Ну хорошо, – сказала я обреченно. – Пойду, раз необходимо для дела.
– И я с тобой пойду, прослежу, чтобы обязательно купила что-нибудь.
Ночь была бессонной. Мне предстояло совершить кражу в присутствии трех ничего не подозревающих свидетелей! А есть же еще продавщицы! Есть камеры слежения, наконец! Ужас!
Я тряслась в нервном ознобе. Очень страшно было.
И вот, проведя бессонную ночь, я забылась под утро тревожным сном.
Меня разбудил звонок чуткого начальника:
– Ты чего, совсем обалдела? Машина давно ждет! Спускайся скорее – ребята уже внизу!
Час X приближался.
С космической скоростью умывшись и одевшись, я выбежала в холл гостиницы.
– Что случилось? Ты не заболела? – с тревогой спросил чуткий начальник.
– Нормалек! – хмуро ответила я. – А может все-таки не поедем?
Все посмотрели на меня с испугом. Суеверные какие люди все-таки!
И мы поехали. В местный эпицентр красивой жизни. Поскольку я бывала там раньше, я четко знала, куда идти, но со мной был хвост! И он не собирался от меня отставать.
Чтобы запутать следы, пришлось идти по всем маркам. А главное – пришлось покупать! Иначе они бы от меня не отстали. Я купила два совершенно ненужных мне шарфа по цене мотороллера в одном магазине, еще три в другом, а потом еще две кофты, которые вообще приводили меня в ужас своей ценой и ненужностью. Но что было делать? Маскировка!
Когда все деньги были мной потрачены, чуткий начальник успокоился – переговорам нечего не угрожало. Принимающая сторона тоже облегченно вздохнула: все идет по обычному регламенту.
А у меня началась предательская дрожь в руках: дело надо было делать сейчас. Срочно. Или шанс, за который я столько уже заплатила, будет упущен!
И когда мы уже шли на выход, я, как будто меня осенила светлая и самая главная мысль в моей жизни, неожиданно отвернулась от них, затем стукнула себя по лбу и сказала радостно и нервно:
– Вы идите, идите! На улице постойте, я хочу еще в одну точку забежать!
– Неееет уж! Мы с тобой! – ответил чуткий начальник.
Ну что тут было делать? Пошла с хвостом на дело.
Захожу, приветливо здороваюсь с продавщицами, а сама инфу считываю глазами. Просто фильм «Матрица» в чистом виде. Стоят сумки! Много сумок разных фасонов, и на всех брелки!!!
Какую выбрать? Определение верной цели – успех всего дела. Те, что стоят, – никак не подходят. Заметно будет сразу, что беру в руки. Что делать? Хвост за мной стоит почетным караулом.
Я, делая вид, что мне очень интересно платье, начинаю его рассматривать – периферическое зрение напряженно ищет цель. И находит!
На манекене висит сумка с моим брелком!
Подхожу к манекену.
– Ой, какая кофта! Сколько стоит? А бусы – прелесть! Но это надо только вместе покупать! Отдельно, без бус, никакого вида не будет.
– Даааа, – соглашается дружно хвост.
А я, разглядывая бусы, другой рукой тянусь к брелку и СНИМАЮ ЕГО!!!
И плотно сжимаю мокрую ладонь.
– Ну ладно, все равно деньги уже все истратила. Не судьба, значит, – философски спокойно произношу я.
И вежливо прощаясь с продавщицами, мы выходим. По поведению хвоста я понимаю, что никто ничего не заметил! Я спокойно кладу руку в карман и… продолжаю сжимать ладонь с брелком. Не могу разжать! Не могу – свело пальцы!
Так, с зажатой ладонью, и ехала до ресторана.
Там нас ждала уже вся наша команда со своим вечным:
– Что купила на этот раз?
Еле разжав наконец ладонь и нервно закуривая, говорю:
– Сами смотрите, если интересно. Вот – в пакетах.
Бабы – они и есть бабы. Убедились, что опять кучу денег потратила на совершенно бессмысленные вещи, и обрадованные, что они в отличие от меня такие умные, успокоились.
Мой хвост стоял в стороне от машины – им было уже неинтересно наше бабское общение. А на меня такая злость нашла! Я-то все деньги за свой брелок отдала, а они-то думают, что за эту ерунду! Они же не знают, почему я это все купила! Мне так обидно стало, что они меня за такую дуру считают.
И я возьми и скажи драматическим шепотом:
– ЗАТО Я БРЕЛОК СПИ…ЛА!
И показываю им гордо свою добычу. А они знали, как я переживала из-за этого брелка. И тут самая добрая из моих подружек, истерически громко засмеявшись, бросается к моему хвосту и начинает им цитировать эту мою фразу!
Боже, что со мной было! Я думала, я провалюсь от стыда перед принимающей стороной! Такие милые, интеллигентные! И они ведь всегда думали, что и я такая же. Ну почти такая.
Мой чуткий начальник подошел ко мне и, глядя на меня с нескрываемым удивлением, как будто я – совершенно другой человек – не тот, которого он всегда знал, сказал мне:
– Умоляю, скажи, что ты это сделала случайно.
– Нет, – упрямо ответила я. – Не случайно.
– Но это ведь непроизвольно у тебя получилось?
– Я все заранее спланировала, – холодно и даже чуть свысока ответила я.
– Клептоманка, – равнодушно поставил неутешительный диагноз мой чуткий, как я раньше считала, начальник. И ушел шептаться с этой бывшей моей подругой.
А я вошла в ресторан, отдала куртку с брелком в кармане в гардероб и гордо села за стол.
Мой добрый начальник сел ровно напротив меня и весь обед, надо и не надо, обращался ко мне со всякими ненужными вопросами. А я даже не смотрела в его сторону, раз он такой черствый человек оказался. А он все лезет и лезет ко мне. А я все не смотрю.
И вдруг моя бывшая подруга говорит, обращаясь к нему:
– Ой, смотри, пятно посадил!
Я непроизвольно поднимаю глаза – и вижу свой брелок. Он висит у него на лацкане пиджака как медаль.
Идиоты. Они решили, что это очень смешно. Уговорили, значит, гардеробщика дать мою куртку, цепляли, ждали, как я увижу. Одно слово – дураки.
Сейчас, когда я хожу с этой сумкой, у меня всегда только одна мысль – только бы у меня его кто-нибудь тоже не спер. Жалко будет. Он же мне так дорого обошелся.
Мне, конечно, до сих пор немного стыдно, но все-таки не очень. У моей сумки тоже сперли брелок, а я просто вернула украденное. Как бы.
Постараюсь больше ничего не красть НИКОГДА.
Но как говорится
ЖАМЭ ПЛЮ ЖАМЭ!!!
А еще! Я решила сделать перепланировку квартиры – хочу совсем ликвидировать эту комнату. Пусть лучше где-нибудь в другом месте умру, если такое все-таки случится.
Маленькая Таня
Я стала спать плохо. Ну и думаю – что делать будем? Снотворные или как? К психиатру идти как-то не хотелось. Мне подруга говорит:
– К психологу надо! Весь Запад не зря к психологам ходит. А у нас это не в культуре пока. Но скоро будет. Психолог – самое то! Я тебе найду телефон. Я сама у нее не была, но Наташка ходила, говорит – светлая голова! Она вообще по образованию кинооператор. А сейчас курсы психологов закончила. К ней скоро не попасть будет – клиентурой обрастет. Иди скорее.
Ну я пошла к этой Светлой голове. Молодая женщина. Авторитетная такая.
– Сон, – говорю, – плохой. Что посоветуете?
– Так. Маятник есть?
– А что это?
Психолог с удивлением посмотрела на меня – как можно не знать про маятник:
– Ну, маятник. Из смеха в слезы кидает.
Я как-то засомневалась. Вообще-то я плачу редко. А вчера как раз всплакнула немного.
– Да есть у вас маятник – это же очевидно!
– Ну, наверно… – неуверенно сказала я.
– Укорачиваться маятник стал, – уже утвердительно сказала Светлая голова.
– Как укорачиваться? – уже несколько безнадежно спросила я.
– Переходы от состояния к состоянию короче стали, – с сожалением глядя на меня, сказала психолог. – Ну тут все ясно: у вас тяжелая депрессия в клинической форме.
Я опешила. Такой тяжелый диагноз оказался.
– Ну что вам сказать. Лекарства – прямой путь к суициду. Думаете уже о самоубийстве?
– Да вроде нет, – еще неувереннее сказала я.
А в чем можно быть уверенным, когда живешь, оказывается, с тяжелым диагнозом в клинической форме, не догадываясь о нем? Может, я и думаю о суициде, сама того не понимая?
– Думаете, думаете – это же очевидно, – махнув рукой, сказала авторитетный психолог. – Значит так. Болезнь тяжелая, запущенная, не буду скрывать, но выход есть.
– Какой? – почти прокричала я, схватившись за этот маячок надежды, как за последнюю соломинку.
– Значит так. Каждый вечер вам надо разговаривать с Маленькой Таней.
– С кем-кем? – не поняла я.
Психолог с сожалением посмотрела на меня. Есть же темные люди вроде меня, которые не знают Маленькую Таню.
– С Маленькой Таней, – уже несколько раздраженно повторила Светлая голова.
– А у вас есть ее телефон? – с надеждой спросила я.
Тут психолог посмотрела на меня как на совсем уже безнадежного пациента.
Тяжело вздохнув и покачав головой, показывая всем своим видом, как тяжело иметь дело с такой тупицей, как я, она сказала:
– Ну вас же Таня зовут?
– Таня, – охотно ответила я.
– Вот с собой Маленькой и разговаривайте.
– Как это? – уже чуть не плача, спросила я.
– А вот так. Сажаете ее на стул перед собой и спрашиваете: «Маленькая Таня, ты хочешь спать? Не хочешь? Ну и хорошо, я тебе разрешаю – не спи. Чего хочешь, Маленькая Таня, то и делай. Хочешь – телевизор смотри, хочешь – читай». И подольше поговорите с Маленькой Таней. Подольше! Увидите: она спать очень скоро захочет.
– Маленькая Таня захочет? И что делать? Укладывать?
– Конечно, укладывать, если спать хочет.
– А где ее укладывать?
– Рядом с собой, конечно.
– Но там же муж еще спит?
– А пускай спит, – беззаботно-весело сказала Светлая голова, – они друг другу не помешают!
– Аааа. Ну хорошо, если не помешают. А если она чего-то еще захочет, эта Маленькая Таня!
– Все разрешать безоговорочно!
– Все-все?
– В ВАШЕМ СЛУЧАЕ – АБСОЛЮТНО ВСЕ! Все. Через неделю жду.
– Спасибо вам большое!
И я пошла домой. Мне предстояла встреча с Маленькой Таней. По правде говоря, я волновалась. Я же с ней ни разу в жизни не встречалась. Какая она окажется? Я же помню себя маленькой только изнутри. А со стороны-то я себя никогда не видела.
Вечер прошел несколько нервозно. Муж раздраженно требовал ужин – а мне-то было совсем не до готовки. Сын еще пришел. Три дня не заходил, а тут – на тебе, приперся! И так некстати! Говори с ним, когда мысли другим ребенком заняты.
Наступил вечер. Муж, слава тебе господи, смотрел снукер перед сном. Мне никто не мешал настроиться на эту встречу.
Я села на кухне и стала ждать. Маленькая Таня почему-то не приходила. Я стала вспоминать себя маленькую. Но от напряжения ничего конкретного не вспоминалось. Тогда я вспомнила, что моя мама часто говорила мне, когда я подросла, каким смешным и забавным ребенком я была. И очень стеснительным.
И тут я услышала громкий голос:
– Ну, привет!
Напротив меня сидела Маленькая Таня! Точно такая же, как на старых моих фотографиях. В вязаной застиранной кофточке – оказывается, она была голубая, фотографии-то все черно-белые, – цвет я не помнила. В ситцевом платочке. Колготки все в складочку на коленях. Простые такие бежевые колготочки из хлопка. Мне вдруг так ее стало жаль, мою Маленькую Таню.
– Танюш, – говорю, чтоб беседу как-то начать, – чайку не хочешь?
– Давай, – говорит.
Голос ее меня насторожил немного. Голос какой-то не совсем детский. И не стеснительный совсем.