— Ты решил сражаться до конца? — удивленный эльф даже остановился.
Я смотрел на него с вызовом, глядя в глаза.
— Уважаю! — произнес он после некоторого молчания. — Мы ошиблись в тебе, считая слабым противником. Нужно было больше доверять пророчеству муд...
Он слишком увлекся разговором и не заметил, как хрипы Волка внезапно прервались, а затем сдавленное "Хех..." обозначило старт. Старт полета грозного боевого топора, который со смачным хрустом влетел в спину мастеру, перерубая ему позвоночник.
Не издав ни звука, мастер рухнул на землю, а я бросился дальше по кустам, слыша впереди звуки схватки. Подхватив один из луков с натянутой тетивой, я достал новую стрелу из колчана на спине. Схватка впереди оказалась последней. Там трое оставшихся в живых разбойников добивали двух эльфов, отбросивших луки и отбивавшихся от них кинжалами. Я подбежал к ним, натягивая лук, чтобы закончить бой. Но внезапно один из эльфов выбросил руку ладонью вверх, и по моим нервам резанула волна энергии. Передний разбойник сложился пополам, пытаясь закрыть руками то, что осталось у него от живота. Оставшиеся два выдохнули:
— Маг!
Лишь тогда я опознал в эльфе Минаэля, одного из наших магов. Нет, не эльфийских, знающих только магию леса, а истинных, к которым принадлежал и я. Он получил знания гораздо раньше меня, но остался в поселке, как истинный защитник эльфийских лесов. Именно он был тем вторым эльфом среди всего народа, который мог правильно приготовить лимэль. Нет, я не говорю, что нас всего было трое, кто занимался истинной магией. Всего нас было шестеро — я, мой учитель, Минаэль, два старейшины и мастер. Причем последний занимался только её практическим применением, стремясь улучшить и усовершенствовать своё тело. Именно благодаря магическим занятиям, он овладел такой немыслимой реакцией, что позволила ему отбивать мои стрелы. Только хорошо, что она не дала ему возможность увернуться от топора, а значит, маг из него был никаким! А двое старейшин, занимавшихся ею, были настолько увлечены лесом, что старались и всю истинную магию свести к магии жизни, чтобы после этого она могла быть доступной любому эльфу. Конечно, их усилия были напрасны. Истинная магия не желала ограничиваться и не подчинялась разумам этих недоучек. Что-то я отвлекся.
Тем временем, пока я приходил в себя после выброса силы, с непривычки выбившего меня из колеи, эльфы перешли в наступление и сумели серьезно ранить одного разбойника. Натянув лук, я выпустил стрелу в Минаэля. Она зависла в воздухе напротив его лица. Глянув на меня, эльф еще раз выбросил вперед руку, и у остававшегося целым разбойника буквально разорвало голову, заляпав кровавыми ошметками окружающие кусты и нашу одежду. Я тем временем выстрелил во второго эльфа, попав ему в глаз и начал лихорадочно собирать энергию, впитывая её в своё тело, насыщая все доступные емкости моего организма, понимая, что последний мой удар должен быть именно магическим, иначе я рискую проиграть в самом конце битвы.
Одновременно я начал методично посылать стрелы в лицо Минаэлю, вынуждая того тратить все свое внимание и посылать всю энергию на защитный кокон, расходуя свои силы. Я приближался, не давая ему возможности даже подумать о нападении. Раз за разом стрелы останавливались в воздухе в нескольких сантиметрах от лица эльфа, а я тем временем подходил все ближе и ближе... Наконец в трех шагах от противника, я протянул руку за стрелой, но нащупал только пустой колчан. Минаэль торжествующе ухмыльнулся и начал поднимать руку, а я стоял, замерев и собирая всю доступную мне энергию в одну точку. Наконец, он подтянул свою ладонь немного к себе, готовясь выбросить, и тогда я ударил. Ударил всей набранной мною энергией, всей энергией, которую сумел накопить и сохранить за время моего пути по лесу, формируя её в острую иглу, направленную в лицо эльфа. Мой удар пробил его защиту, даже не заметив её, видимо я с непривычки недооценил возможности магического резерва моего тела и потратил энергии гораздо больше, чем нужно.
Минаэль так и не выбросил вперед руку. Он замер, недоуменно раскрыв глаза, постоял немного, а затем опрокинулся навзничь. Я подошел к нему и произнес, глядя на дыру с обугленными краями у него посередине лба:
— Бездарь! Только и можешь, что лимэль варить, а боевые плетения так и не выучил!
Да, напрасно я так сильно напрягался и даже не стал применять плетение магической стрелы, опасаясь, что она не пробьет защитный кокон Минаэля. Напрасно я бил просто сырой силой, опустошив все свои запасы, но раз получилось отлично, то чего теперь волноваться?
Вынув все оставшиеся стрелы из колчана второго эльфа, я засунул их в свой и наклонился к еще живому человеку. Рана его была глубокой и сильно кровоточила. Конечно, фляжка лимэля могла спасти положение, но я решил иначе. Подобрав валявшийся рядом эльфийский кинжал, я безо всякой жалости всадил его в сердце разбойника. Затем подобрал второй клинок и отправился к тому месту, где оставил мастера.
Придя на полянку, я понял, что чуть было не опоздал. Мастер был полноправным членом эльфийского народа, а значит, всегда имел с собой флягу с живительным зельем. Именно её он держал в руке, сидя на земле, когда я вышел из кустов. Бросив её на землю и протянув руку за мечом, он замер, потому что стрела с моего натянутого лука уже смотрела ему в лицо.
— Ну и что теперь, — хрипло спросил он. — Убьешь меня, даже не дав честно умереть с оружием в руках.
Стрела вонзилась ему в глаз. Я подождал, пока безжизненное тело откинется на землю и тихо произнес:
— Да, мастер.
Нет, меня такими упреками, как обвинения в нечестной схватке или подлом ударе не проймешь. Какая разница, какая была схватка, если противник мертв, что и планировалось в самом начале? Вот никогда я не понимал, почему существовали такие идиотские традиции, которые частенько описывались в фэнтезийных книгах? Хотя нет, как раз использование их в книгах понятно — как еще лучше подчеркнуть благородство и честь главного героя, как не показать, что тот дает своим противникам умереть с оружием в руках. Ага, типа смерть с оружием и без него в своем итоге как-то отличаются друг от друга? Поэтому я и не стал жалеть мастера, пускай на том свете жалуется, какой я нечестный.
Повернувшись к Волку, я убедился, что он уже давно был мертв. Видимо, то последнее усилие, которое спасло мне жизнь, стоило жизни ему. Вздохнув, я направился на очередной обход вокруг поляны, думая, что ради этого разбойника я бы пожертвовал одной своей заветной фляжкой, ведь, несмотря на то, что слово "честь" для меня лишено высокого смысла, долги я привык отдавать всегда.
Методичный обход принес результаты — два эльфа оказались живы, но оглушены. Я добил их ударами кинжала и вышел на поляну. Здесь трупов было гораздо больше. Многие разбойники даже не успели толком осознать, что произошло, как пали под меткими выстрелами из кустов. Найдя только одного раненого и аналогично упокоив его, я понял, что теперь все закончилось. И только после этого на меня навалилась усталость, боль в натруженных руках, непривычных к долгой работе с луком. Поэтому я рухнул там, где стоял, полностью выложившись в быстротечной схватке и даже не имея сил, чтобы отползти от мертвого тела. Темнота ласково и заботливо укрыла меня пуховым одеялом и унесла подальше от земных тревог...
Когда я очнулся. Нет, не проснулся, а именно очнулся, вынырнул из забытья, вокруг был ясный солнечный день. Глядя на солнце, я понял, что провалялся среди трупов больше шести часов. Поднявшись, я удивился — моё тело чувствовало себя превосходно. Не было никаких следов усталости, никакого магического истощения. Наоборот, оно просто было наполнено энергией! Проверив свой резерв, я понял, что он практически заполнился, видимо, в забытьи я машинально открыл все свои каналы, впитывая окружающую энергию, а её здесь было очень много. Ведь столько разумных существ лишились жизни на этой поляне! Теперь понятно, отчего мой резерв так быстро восстановился.
Потягиваясь, разминаясь и в который раз приходя к выводу, что спать на голой земле не слишком приятно, я принялся исследовать окрестности, пытаясь найти воду. Ведь разбойники должны были что-то пить, а значит, где-то неподалеку просто обязан быть родник. Побродив минут десять, я наткнулся на ручеек, основательно загаженный людьми и превращенный в этом месте в небольшое болотце. Побрезговав пить из такого места, я поднялся по его течению немного выше, где он был относительно нетронутым и утолил свою жажду. Потом я вымыл лицо, отметив непривычную гладкость кожи. Видимо, я сделал правильный вывод — лимэль дал постоянный эффект и бриться мне больше не суждено никогда. А после водных процедур, я неспешно вернулся на поляну.
Да и куда мне было спешить? Вряд ли в округе будет еще одна группа эльфов, отправленная за моей головой. Это только когда не вернется предыдущая, старейшины немного покумекают, выберут кандидатов и сформируют новый отряд. Но это случится не раньше, чем они будут уверены, что все те, кого посылали ранее, уже точно не вернутся. Я прикинул, выходило, что эльфы бежали за мной по пятам, также пользуясь лимэлем для большей скорости, и настигли меня, когда я опрометчиво полагал, что имею еще несколько часов форы. Если учесть, что для их возвращения понадобилось бы два дня, а затем еще добавить сутки на сбор новой команды, значит охотников за моей головой мне стоит ждать не меньше, чем через четыре-пять дней. Это вполне достаточный срок, чтобы я мог дойти до первого большого города и в нем затеряться. А может и не до первого, ведь что мне стоит пройти еще дальше, для большей гарантии?
Размышляя таким образом, я вернулся на поляну и принялся за неприятную работу — таскание тел. Походив по окрестным кустам, я выволок все тела из кустов и собрал все оружие, раскиданное по окрестностям, а затем приступил к обыску. Причем разбойников я обыскивал гораздо более тщательно, брезгливо морщась, выуживая серебряные и медные монетки из складок их одежды и обуви. У некоторых нашлись золотые кольца, перстни, кулоны, цепочки, а у Волка в сапогах отыскались даже три золотых монеты. Их я с внимательно рассмотрел — ничего особенного: круглый кусок желтого металла с физиономией какого-то мужика в короне на одной стороне, и веткой цветов на другой. Ни номинала, ни имени мужика на монете не было. Мне вообще только оставалось догадываться о стоимости монет, найденных у разбойников. Ничего, в первом городе легко можно разобраться.
Обыскав разбойников и став обладателем довольно приличной горки монет и золотых изделий, я стал обшаривать эльфов, предварительно тщательно вытерев руки о рубашку ближайшего. Все-таки разбойники были довольно грязными личностями, причем в буквальном смысле. Обыск эльфов дал мне больше добычи — я собрал все их кинжалы, пояса, клинки мастера и пару длинных одинарных клинков других эльфов. Что ни говори, эльфы не только хорошие лучники, среди них встречаются и отличные мастера клинка. Мне очень повезло, что в суматохе сражения, они не ожидали моего появления с луком и полегли под стрелами еще в самом начале, а ведь могли бы потом доставить множество проблем.
Вообще, прокручивая в памяти утреннее сражение, я приходил к выводу, что мне просто удивительно повезло! Зря я ночью себя корил за то, что мне захотелось подурачиться. Это была просто превосходная идея! И если бы не она, мне вряд ли бы удалось отбиться от стольких эльфов сразу. Я машинально их пересчитал, их было двадцать восемь! Практически все старшие мастера-воины эльфийского поселка. Теперь лесной народ не скоро оправится от такой потери. Молодняк будет учить просто некому! Ну, это и хорошо. Авось, забудут обо мне, и не будут посылать других за моим скальпом.
Обыскав напоследок все хижины и найдя в них свои трофеи и еще несколько монет в сундуке Волка, я стал разбирать добычу, трамбуя её в несколько заплечных эльфийских сумок. Ремни эльфов я решил не брать, а то груз получится просто неподъемным, хотя жаба давила, говоря — смотри, какая великолепная кожа, какие узоры на них! Под конец, я внял её мольбам, выбрав только три самых красивых, а остальные выкинул подальше, чтобы не смущали. Все эльфийские кинжалы в ножнах, а также два длинных клинка влезли в одну сумку. Туда же я напихал несколько рубашек, пару штанов, белья и куртку, что поснимал с эльфов. Завязав узел, я попробовал поднять её. Получилось килограмм двадцать пять. Ну, и ничего, что тяжело, утешил я себя, запас карман не тянет!
Нужно сказать, что эльфийские клинки были не слишком тяжелыми, так как были довольно узкие и тонкие. По сравнению с кинжалами людей, которые встречались у нескольких разбойников, они весили в два раза меньше. Вот поэтому я мог особо не напрягаясь собрать весь эльфийский арсенал, радуясь своей добыче, и понимая, почему эльфийские клинки так ценится у людей. Во-первых, они была очень прочными, во-вторых — на моей памяти еще никто из эльфов не натачивал свои клинки, это просто было не нужно, ну и, в-третьих, они даже на вид сильно отличались от человеческих — были отполированы до зеркального блеска и имели свою гравировку. На каждом клинке ближе к рукояти имелись изображения различных цветов или веточек, что было весьма красиво. Поэтому я собрал их все, в отличие от луков, с которыми даже не стал возиться.
Во вторую сумку я упаковал весь найденный лимэль, который уместился всего в четырех фляжках. Как я и думал, эльфы весьма активно его употребляли, бегая за мной. Некоторые их фляги вообще были пустыми, что сильно меня огорчило. В ту же сумку поместилось десяток хлебных лепешек, вяленое мясо, найденное у эльфов, сухофрукты и три колчана, набитых стрелами. Все это тоже весило изрядно, но я не унывал, утешая себя тем, что спешить мне некуда, а запас карман не тянет. В первом городе попытаюсь избавиться от большей части, облегчив себе жизнь.
Все монеты и драгоценности я собрал в красиво расшитый кошель одного из эльфов, в котором тот хранил флягу с лимэлем. Вот молодец! Мне даже не пришлось думать, из чего бы сделать кошелек. Монеты и кольца, найденные у разбойников, я перед этим не поленился вымыть в ручье, заодно набрав воды в несколько пустых фляг. Кольца я внимательно рассмотрел, выбрав два наиболее приметных — с печатками. Их я положил отдельно в карман, решив остальные продать, а эти переплавить или просто выкинуть — уж больно они приметные, как бы не вышло чего. Может я и перестраховываюсь, но как говорится, лучше перебдеть.
После этого шмона я сообразил, что разбойники довольно долго занимались своим делом. В их шалашах нашлись и фляги с вином, и дорогие ткани, и некоторые изделия народных умельцев типа расписных тарелок, и вполне приличные сабли... Короче, по их трофеям я понял, что они не брезговали бедняками, но атаковали и проезжающие кареты со знатными людьми. Так как здесь они сидели не один месяц, по количеству добычи я предположил, что выходили "на дело" они раз в десятицу, а в остальное время отсиживались тут, не привлекая внимания. Почему они избрали такое невыгодное с точки зрения поживы место, осталось загадкой. Может, Волк был таким же перестраховщиком, как и я, а может просто родом был из этих мест и имел связи в цивилизованном мире, с помощью которых сбывал награбленное? Да я и не стал над этим сильно задумываться, так как все это было абсолютно несущественно.
Закончив упаковывать трофеи, я принялся подкрепляться. Все лепешки эльфов, их мясо и сухофрукты (как будто ничего другого из НЗ они не носят принципиально!) я долго разжевывал, не спеша, смакуя каждый кусочек. Кашу варить я не стал — долго, да и не нужно, ведь я скоро планировал прийти в какую-нибудь деревню, а там уже основательно перекусить. Почувствовав, что больше в меня просто не лезет, я отложил в сторону недоеденный кусок мяса. Жаль было оставлять столько трофеев, но я понял, что для меня нести больший груз будет просто невозможно.
Была у меня мыслишка припрятать все остальные трофеи до лучших времен, но я ее отогнал поганой метлой. Превращаться в Плюшкина и собирать все попало, я не хотел, а ради нескольких десятков луков и десятка мечей возвращаться не стал бы. Поэтому я просто оставил все то, что не смог положить в сумки и не стал особо жалеть об этом. Может я и хомяк по натуре, но знаю, когда нужно остановиться! Жадность губит, а я и так дофига набрал. Должно вполне хватить на сытую и спокойную жизнь и незачем переживать из-за нескольких упущенных монет.
С трудом поднявшись, я оглядел еще раз поляну с телами и подумал, вот будет пиршество для местных хищных зверей. Нацепив на себя перевязь с клинками мастера и проверив, как хорошо они выходят из ножен, я задумался. А что, если... Нет, ведь может сработать! Мне все равно нужно тренироваться и периодически полностью опустошать свой магический резерв, расширяя его емкость. Приняв решение, я снова уселся на землю, занял удобное положение и расслабился. Мысленно воссоздав у себя в сознании моего знакомого пушистика, я подтянул всю энергию, что кружила вокруг, и напитал ею свой зов. Этот зов был рассчитан на всех кэльвов в округе и подобно эхолоту волнами расходился от меня во все стороны. Я звал:
"Сюда!... Здесь есть пища... Здесь есть мясо... Все сюда..."
Через пятнадцать минут такого зова я полностью опустошил свой магический резерв и прекратил попытки. Со вздохом поднявшись, я подумал, что ничего не получилось, и принялся собираться. Закинул на плечо лук в чехле, лучший из всех, что нашел у эльфов, мощный, тугой, местами украшенный затейливой резьбой. Туда же отправил сумку с продуктами и... замер. Потому что стремительный рыжий блик выскочил из кустов и остановился передо мной, превратившись в кэльва. Я постарался передать ему волну дружелюбия и показать, что нападать на него я не собираюсь. Затем промелькнуло еще несколько рыжих молний и вскоре передо мной напряженно застыв, стояли десятка полтора пушистиков, глядя мне в глаза. Я оглядел их, выделив из стаи одного кэльва, что своими размерами и раскраской немного отличался от остальных — он был крупнее, а шерсть была серой в черных пятнах, и затем мысленно сказал всем:
"Я не враг вам. Я добыл вам еду. Насыщайтесь и расскажите всем, что на этой поляне находится много вкусного мяса!"
Поразительно, но кэльвы меня поняли. Это я осознал сразу же, потому что после моего обращения напряжение ушло из их тел, они перестали смотреть мне в глаза. Некоторые стремительно унеслись обратно в кусты, а многие сразу же разбрелись по поляне, выбирая тело себе по вкусу и впиваясь в него клыками. Я удовлетворенно улыбнулся и поднял второй баул, закинув его на другое плечо, и развернувшись, стал уходить.