"Я не враг вам. Я добыл вам еду. Насыщайтесь и расскажите всем, что на этой поляне находится много вкусного мяса!"
Поразительно, но кэльвы меня поняли. Это я осознал сразу же, потому что после моего обращения напряжение ушло из их тел, они перестали смотреть мне в глаза. Некоторые стремительно унеслись обратно в кусты, а многие сразу же разбрелись по поляне, выбирая тело себе по вкусу и впиваясь в него клыками. Я удовлетворенно улыбнулся и поднял второй баул, закинув его на другое плечо, и развернувшись, стал уходить.
"Спасибо, хозяин!"
Эта мысль заставила меня обернуться. Я увидел серого кэльва, что не стал насыщаться вместе с другими, а вместо этого остался на месте и смотрел мне в глаза. Это он послал мне её, понял я. Значит, они точно разумны.
"Я не хозяин", — подумал я в ответ.
Недоумение кэльва ясно хлынуло мне в мозг, рождая смутные образы:
"Хозяин... накормил... не приказывает... почему?..."
Глядя ему в глаза, я послал ему свою мысль.
"Я не хозяин, я друг!"
"Друг?.." — недоуменно донеслось в ответ.
Я постарался оформить это понятие в доступной для кэльва форме и послал следующую мысленную волну:
"Друг может помочь. Друг не нападет и не причинит боль. Друг может накормить, но не будет приказывать!"
Недоумение в глазах кэльва ушло, я почувствовал, что он понял.
"Друг", — пришла ко мне его мысль, наполненная какой-то уверенностью.
Серый кэльв медленно подошел ко мне и потерся о мою ногу, как большой домашний кот. Правда размерами был намного больше своих собратьев, его спина была чуть ниже моего пояса, но меня это не смущало. Осмелившись, я протянул руку и провел пальцами по его густой шерсти. Кэльв замер, не шевелясь, я наклонился и заглянул ему в глаза. В них не было неприязни или злости, только недоумение. Приободрившись, я продолжил гладить его по шерсти, положа вторую руку на загривок и ласково почесывая там. Я увидел, как глаза Пушистика расслабились, а потом и вовсе зажмурились от наслаждения, и на меня хлынула волна удовольствия и радости.
Так я стоял еще несколько минут, гладя вконец расслабившегося кэльва, который уже начал урчать, как большая кошка. Друге кэльвы оставив свою трапезу, тоже стали подходить ко мне, требуя, чтобы я и их приласкал. Мне это было несложно, а потому я, скинув сумки, опустился на колени, гладя диких котов и получая от них ощущения невыразимого счастья. Некоторые, зажмурившись, стояли молча, другие урчали от удовольствия, один даже облизал в благодарность мне лицо. Язык дикой кошки оказался очень жестким и шершавым, поэтому в дальнейшем я не позволял им это делать. В конце концов, перечесав больше десятка котов и не по одному разу, я с сожалением поднялся, передав им свою мысль:
"Простите, ребята, мне нужно уходить".
Разочарование, нахлынувшее на меня, было таким явным, что у меня даже возникла идея остаться. Но рассмотрев такой вариант моей жизни в роли чесальщика для стаи кэльвов, я поспешил от неё отказаться.
"Я еще вернусь когда-нибудь", — подумал я в ответ.
Кэльвы смотрели, как я закидываю сумки на плечи, а я слышал их благодарность, сожаление и мысли, в которых чаще других проскальзывало только слово "друг". Кивнув на прощание, я пошел в сторону тропинки, на которой меня встретили разбойники. Уже в кустах меня догнала прощальная мысль Серого:
"Мы будем ждать, друг!"
Я обернулся и посмотрел на него. Вожак, предводитель стаи кэльвов дружелюбно мне оскалился. Я улыбнулся в ответ, показав свои зубы, и послал свою мысль:
"До встречи, Пушистики! Хорошей вам охоты!"
То ли вой, то ли боевой клич диких котов раздался на поляне. Все еще радостно улыбаясь, я шагнул вглубь лесной чащи. Интересно, подумал я, размеренно шагая по выскочившей мне под ноги тропинке, ведущей на север, почему с эльфами мне так не повезло, а с кэльвами — наоборот. Ведь с Пушистиками оказалось несложно общаться, я чувствовал их, как себя. Неужели я не смог бы сделать так с эльфами в самом начале? Что же послужило причиной моего конфликта? Нет, такие мысли к результату не приведут. Буду обходиться тем, что есть — кэльвы хорошие, а эльфы — гады. И все! А то скоро додумаюсь до такого, что пойду назад к лесному народу объясняться и закономерно получу пару стрел в особо важные органы или буду пущен на удобрение Ритуальному Дереву. Тоже еще гадость редкая — росянка-переросток. И надо же такому быть, чтобы весь народ ему поклонялся, как духу леса. Нет, эти эльфы явно чокнутые! Многовековая изоляция явно не пошла им на пользу.
И не пойдет! Ведь в селении осталось всего восемь сотен эльфов и немного приятно осознавать, что сам я приложил немало усилий по сокращению эльфийского поголовья. Да еще и двух магов убил, которые могли приготовить их эликсир жизни. Им теперь вовсе несладко придется, без универсальной аптечки-то. Ведь эликсир им не приготовить, даже если они решат покопаться в книгах из библиотеки учителя. Там многого нет, а пару мелких деталей мне учитель растолковывал только на практике, ведь градусника у эльфов не имеется — нельзя точно определить, когда снимать отвар с огня. А там есть несколько особых травок в составе — чуть переваришь, и получишь вместо лимэля очень верное средство от запора. Помню, сам когда-то пытался экспериментировать. Неприятные остались воспоминания... А если один хитрый цветок сварить с его листьями, как и написано в рецепте из книги, то действие лимэля будет очень и очень слабым. В общем, подводных камней там достаточно. Недаром рецепт этого зелья столетиями передается только из уст в уста.
Так что у эльфов теперь настанут тяжелые времена. А если будут и дальше посылать своих на мои поиски, то вообще останутся без защитников. Не думаю, что кэльвы их спокойно пропустят. Я даже и не знал, что Пушистиков здесь живет так много. И самое главное, я не ожидал, что мне удастся наладить с ними контакт. Так что можно сказать, эльфы сами нарвались. Встретили бы меня ласково и дружелюбно, вместо того, чтобы бить по голове, сейчас бы могли уже не бояться кэльвов и жить себе спокойно. А связались со мной и получили в ответ смерть двух своих магов, трех десятков стражей и пары молодых недоумков с пацаном. Так что все вышло, как по их книге — Убийца принес с собой многие смерти ушастикам.
Решив напоследок, что впредь надо больше доверять пророчествам, я вышел из леса на большую дорогу, в которую вливалась моя тропинка. Наверное, здесь разбойники выходили на охоту, понял я. Именно тут проезжают телеги, караваны, судя по наезженным колеям на дороге, а значит, в какую сторону я не пойду, обязательно выйду к какой-нибудь деревне или городу. Я посмотрел на дорогу, прикинул направление и решил пойти направо, все дальше на северо-восток, разумно полагая, что сходить налево всегда успею.
Глава 11 Деревня
Дорога оказалась оживленной — не прошло и получаса, как меня догнала телега с лошадью (а куда же без неё?). На телеге восседал сухонький мужичок, который увидав меня, спокойно стоящего посреди дороги, отчего-то забеспокоился и запричитал:
— Вот, демоны проклятые, так и знал, что на разбойников наткнусь! Родимый, не грабь меня, у меня детки дома голодают...
— Любезный, — холодно прервал его я. — Где вы тут разбойников увидали?
Мужичок замолчал, осмотрел меня, затем кинул взгляд по сторонам и расплылся в добродушной улыбке:
— Ой, хорошо-то как! Прости, парень, обознался. Думал, опять ребятишки Волка пошаливают!
— Я не разбойник, — продолжал успокаивать я этого водилу. — Просто мирный странник. Вот иду, по свету брожу, все увидеть хочу. Отец, не подвезешь до города?
Мужичок удивился:
— Так до города еще два дня пути, я так далеко не поеду. Я ведь к себе в деревню возвращаюсь от брата. Вот до неё подвезти смогу.
— Отлично! — обрадовался я и облегченно закинул свои мешки на телегу, а сам сел рядом с мужиком.
Солнышко начинало садиться, день близился к вечеру, а мы тряслись на старой телеге. Я уже не раз и не два успел подумать, что неплохо бы придумать какие-нибудь амортизаторы для данного средства передвижения, а то ведь так можно и задницу себе отбить, если вообще травму позвоночника не заработать. Глядя на мужичка, я понял, что ему такая тряска особых неприятностей не доставляет. Привык, видимо. Он с большим удовольствием рассказывал мне о своей нехитрой жизни, а я слушал и мотал на ус информацию о населении, местности, государстве...
Если сжато передать все то, о чем он жужжал все те три часа, пока мы добирались до деревни, то выйдет так. Государство, которое на юге граничит с эльфийским лесом, называется Мардинан и является небольшим королевством (ну, как небольшим... если сравнить с эльфийским лесом — то больше его раз в сто, а если с Империей, то меньше раз в тридцать-сорок) с абсолютной монархией. Недавно почивший старый король передал страну своему сыну Фариаму Третьему Справедливому, который и правил по сей день вот уже года три. Судя по тому, что мужик, представившийся Искимом, о нем говорил, король дураком не был и рулил страной довольно уверенно. Во всяком случае, бунты, что случались при его батюшке прекратились совсем. Королевство, на территорию которого я попал, было не слишком богатым, выходов к морю не имело, но зато на западе имело довольно протяженную границу со степью, населенной кочевыми племенами. Эти кочевники были довольно невоспитанными и периодически забегали вглубь страны с целью пограбить мирное население. Поэтому граница с ними была очень сильно укреплена, а города там имели хорошую охрану из королевских войск. Именно из-за этой проблемы Империя, граничащая с Мардинаном на востоке, пока не захватывала маленькое государство, наверняка резонно полагая, что потом эта головная боль достанется ей.
Если сжато передать все то, о чем он жужжал все те три часа, пока мы добирались до деревни, то выйдет так. Государство, которое на юге граничит с эльфийским лесом, называется Мардинан и является небольшим королевством (ну, как небольшим... если сравнить с эльфийским лесом — то больше его раз в сто, а если с Империей, то меньше раз в тридцать-сорок) с абсолютной монархией. Недавно почивший старый король передал страну своему сыну Фариаму Третьему Справедливому, который и правил по сей день вот уже года три. Судя по тому, что мужик, представившийся Искимом, о нем говорил, король дураком не был и рулил страной довольно уверенно. Во всяком случае, бунты, что случались при его батюшке прекратились совсем. Королевство, на территорию которого я попал, было не слишком богатым, выходов к морю не имело, но зато на западе имело довольно протяженную границу со степью, населенной кочевыми племенами. Эти кочевники были довольно невоспитанными и периодически забегали вглубь страны с целью пограбить мирное население. Поэтому граница с ними была очень сильно укреплена, а города там имели хорошую охрану из королевских войск. Именно из-за этой проблемы Империя, граничащая с Мардинаном на востоке, пока не захватывала маленькое государство, наверняка резонно полагая, что потом эта головная боль достанется ей.
Ехали мы в деревню, где жил Иским, которая называлась весьма прозаично — Большая Кочка. От неё, если ехать все дальше на северо-запад, уходила дорога на Зингард. За ним были еще несколько городов, больших и маленьких, а потом впереди появлялась столица королевства — Мард. Вот и вся география. Осторожно расспросив, что находится на юге, за Гномьими горами, я не добился ничего внятного, кроме сказок, что земли там дикие, живут там племена зверолюдей и всякие другие чудовища. Короче, я так понял, что сам Иским дальше Зингарда никуда не ездил и знает об остальном мире только по слухам и сплетням. Прекратив бесполезные расспросы, я пообещал себе, что как только появятся лишние деньги, купить подробную карту этих земель. Нужная вещь, да и сразу многое станет ясным.
Так мы ехали и ехали, а вернее, тряслись в телеге, набивая синяки на мягких частях тела. Но и эта пытка вскоре закончилась, так как впереди показалась Большая Кочка. Действительно, эта деревня была построена на небольшой возвышенности, а поэтому издали всячески оправдывала своё название. Первыми нас встретили местные собаки, громким лаем сообщая всем жителям о нашем прибытии. Телега медленно миновала полуразвалившиеся ворота и въехала в саму деревню. Она была небольшой — всего штук двадцать-тридцать бревенчатых домов уходили вдаль по обеим сторонам дороги. Точно я не мог сосчитать, ведь горка была круглой и дальние строения просто уходили за горизонт. Аборигены не обращали на нас особого внимания, занимаясь повседневной работой, и только ребятня высыпала на улицу, шумом и гвалтом провожая телегу.
— Иским, а где у вас тут можно переночевать путнику? Я бы заплатил, сколько нужно, — спросил я.
Мужик посмотрел на меня, прищурившись.
— Ну, ежели заплатишь, то можешь и у меня остановиться. Вон, дом мой уже показался, — ткнул он пальцем в большой и красивый домище, что одними своими размерами наверняка вызывал зависть у соседей.
— Ладно, договорились. Только учти, я ем много, не разорю тебя случайно?
— А как разоришь, то и заплатишь. Так ведь? — с хитринкой глянул на меня Иским.
— Идет, — не стал отпираться я.
Мы въехали во двор к Искиму и телега остановилась. Сразу из небольшой пристройки рядом с домом выбежал парень, обнял моего попутчика, а потом стал распрягать лошадь. Я же подхватил свои сумки и вместе с хозяином зашел в сам дом. Внутри оказалось светло и просторно, обстановка вызывала ощущение домашнего деревенского уюта. У окна стоял большой стол, накрытый вышитой скатертью, несколько резных стульев и большая лавка рядом с ним, а дальше у стены находилась большая кровать-лежанка с подушками и одеялами. Все помещение дома было перегорожено посередине стеной, в которой имелся дверной проем, почему-то без двери. А из него доносились такие ароматы! Мой желудок сразу начал издавать дикие звуки, напоминая, что обедал я давно и уже успел забыть об этом. Иским улыбнулся и гаркнул:
— Эй, там! Хозяин вернулся!
В тот же миг за стенкой что-то рухнуло и разбилось, а потом из проема выбежала полная женщина средних лет, гневно размахивая длинной деревянной ложкой.
— Что ж ты творишь, гад болотный! Я из-за тебя горшок разбила, демон тебя разрази!
Иским немного струхнул, но затем решительно подошел к женщине и сгреб её в охапку, ласково обняв. Та еще несколько мгновений размахивала ложкой, решая, дать ему по голове или нет, а затем также тесно прижалась к мужу. Я умилялся, глядя на эту сцену, и подумал, что это и есть настоящая семья. Любящие друг друга родители и примерный сын, помогающий им — даже завидно немного. Нет, я не говорю, что у меня в человеческой семье был разлад и отец с матерью ругались ежедневно, как кошка с собакой. Нет, просто они уже давно оставили всякую романтику подобного рода и таких милых сцен не устраивали. Ну, а если еще вспомнить, что в качестве сына им достался я, то семейная идиллия не вырисовывается никак. А в своей эльфийской жизни я родительским вниманием вообще обласкан не был. Мать-эльфийка умерла, когда мне еще и года не было, а отец, когда мне исполнилось пять, самоустранился из моей жизни, поручив меня опеке воспитателей и наставников. Вот и возникло у меня сейчас непрошенное чувство легкой зависти.
Наобнимавшись, Иским отступил немного от жены и спросил:
— А Лина где? Небось, опять с подружками во дворе играется?
Радостная улыбка его жены поблекла:
— Приболела она на днях. Жар у неё. И ничего из моих травок не помогает. Вечером обещала бабка Яжина зайти, посмотреть, — настроение хозяйки стремительно менялось, и вот она уже чуть не плакала от горя. — Ох, боюсь, уже не оправится Линочка, сгорит как Сивашка наш.
— А ну тихо мне! — рявкнул Иским. — Рано еще слезы лить! Она крепкая девочка, выдержит.
Он обернулся ко мне:
— Заходи, присаживайся на лавку, сейчас жена нам ужин принесет, а я отлучусь ненадолго.
Я сел на лавку и поставил рядом сумки, а Иским вместе с женой зашел во вторую комнату, и вскоре оттуда донеслось ласковое бормотание и тихий голосок девочки, отвечающий ему. Больная Лина наверняка сейчас там, подумал я. Видимо, за стенкой находится кухня и кровать, в которой лежит больная девочка. Я вздохнул и решил — антисанитария полная! А может уходить нужно отсюда побыстрее, чтобы самому ненароком не заразиться? Кто знает, чем заболела Лина, вдруг оспой, чумой или еще какой дрянью? А ведь рядом находится еда, которую мне будут предлагать на ужин. И куда это годится? Конечно, у меня еще есть три полные фляги лимэля, но кто его знает, как он действует на вирусные инфекции?
Однако вскоре чувство голода все же победило разум, и я решил остаться. Заодно и посмотреть на местную бабку Ёжку, что обещала вечером зайти, интересно же, что из себя представляет местный доктор. Придя к такому выводу, я дождался возвращения хозяина и его жены, которая стала сноровисто выставлять на стол различные тарелки, чугунки и плошки. Вскоре комната наполнилась ароматами, от которых мой желудок просто взбесился, выводя сочные рулады. Хозяин снова улыбнулся и предложил отведать угощение. Я долго себя упрашивать не заставил и принялся с жаром уплетать все те блюда, которые выдумала богатая фантазия жены Искима. На это время я просто отключился, а пришел в себя только тогда, когда мой живот настолько округлился, что грозил разойтись по швам. С удивлением я оглядел пустые тарелки и, прислушавшись к своим ощущениям, удовлетворенно вздохнул. Хозяин, уже некоторое время с изумлением на меня взиравший, истолковал мой вздох по-своему:
— Нету больше ничего! Нету! Ох, ну и горазд же ты есть, как я погляжу. Недаром ведь меня спрашивал, не объешь ли... Знаешь, сейчас я уже и сомневаться в этом стал, ты же ведь еще завтракать у нас будешь? — с надеждой на обратное спросил он.
— Разумеется! — не стал разочаровывать его я.
Хозяин сокрушаясь, покачал головой. В дверном проеме стояла его жена и также с удивлением на меня смотрела. Я решил развеять их страхи:
— Не бойтесь, людьми я стараюсь не питаться. У меня от них желудок по утрам крутит!
Челюсти хозяев плавно переместились вниз. Я полюбовался немного на эту дивную картину и поспешил сказать, что пошутил. Хозяин опять покачал головой, а жена стала убирать со стола. Тем временем со двора донесся крик сына Искима:
— Бабушка Яжина пришла!
Хозяйка от неожиданности уронила пустой чугунок, только чудом его не разбив, и засуетилась. Иским тоже заметно заволновался и вышел во двор, встречать дорогую гостью. Я же остался на лавке и уже приготовился увидеть ведьму, которая исполняла тут роль целительницы, но был жестоко разочарован. Вместо бабы Яги на пороге появилась довольно благообразная старушенция, не имевшая при себе ни черного кота, ни змей или других атрибутов зловредной колдуньи. Вместо этого на боку у неё была сумка, из которой явственно доносился запах сушеных трав. Прямо участковый врач на вызове, только белого халата и стетоскопа на шее не хватает, подумал я.