— Я думаю, это строение и правда содержит кое-что. Но это не корабль. Я думаю… думаю, это яйцо. Я думаю, энергетическое существо растет в нем до тех пор, пока не приходит время вылупиться, а затем прорывается наружу.
— Продолжайте, — Престолонаследник выглядел заинтригованным.
— И… мы не знаем, сколько птенцов живет в одном яйце. Храм на Бхекар Ро был очень зеленым, органическим и выглядел живым. Затем создание вырвалось наружу, и он стал темнеть. Этот храм темный… снаружи. Но в центре… В том зале, куда я стараюсь проникнуть… Он гораздо более зеленый.
Валериан сказал:
— Так значит… Вы полагаете, что здесь может быть еще одно энергетическое существо?
— Вполне возможно, однако пока что это лишь теория. По крайней мере, она не противоречит ничему из того, что нам пока что удалось узнать.
— И вы узнали не так уж много, — сказал Валериан.
Это было замечание.
— К сожалению, вынужден согласиться с вами. Однако каждую свободную минуту я посвящаю тому, чтобы узнать новое, и моя команда работает не покладая рук.
Будущий император улыбнулся.
— Я прекрасно осведомлен об этом. И прошу простить мою нетерпеливость. Я знаю, вы разделяете мое жгучее любопытство в отношении того, что находится внутри. И я уверен, что как только вам удастся найти способ проникнуть внутрь, вы немедленно известите меня. В любое время дня и ночи. Я хочу увидеть то, что увидите вы в тот самый момент, когда это произойдет.
— Разумеется.
— Продолжайте так же прекрасно выполнять свою работу. Только не заставляйте меня ждать слишком долго. Сконцентрируйтесь на этой надписи. Она может сказать нам, что находится внутри. Нет ничего сложного. Просто думайте как протосс, — Валериан подмигнул и исчез. На экране появилась эмблема Доминиона.
Джейк еще долгое время смотрел на темный экран.
***
День на Немаке длился двадцать шесть часов. Восемнадцать часов щит над археологами светился светло-голубым. На восемь часов купол становился иссиня-черным, чтобы людям было проще заснуть. Иногда это работало. Этой ночью — нет.
Джейк беспокойно ворочался. Его мозг продолжал работать. Прошло почти два месяца с момента их прибытия, а он, по сути, ни на шаг не приблизился к разгадке головоломки по сравнению с первым днем. Валериану легко было небрежно заметить: «Думайте как протосс», когда никто не имел ни малейшего понятия, как думают эти грациозные, чем-то напоминающие рептилий создания. Он пробовал и другие способы, зачастую опираясь лишь на интуицию. Но он не был протоссом, и он не мог мыслить как один из них, и кроме того, немало людей до него пытались проделать то же самое и потерпели неудачу.
Джейк встал, с удовольствием подумав о привилегии руководителя раскопок иметь частные апартаменты, и оделся. Может быть, ему поможет прогулка вокруг места раскопок. Он скривился от шума запускаемого вездехода, но все же тот находился достаточно далеко от спален, так что оставалась надежда, что он никого не разбудил.
Джейк вел машину к раскопкам сквозь темноту словно на автопилоте. Он давно уже привык месту, где скрывалось решение загадки. Он бывал здесь уже много раз, и каждый раз ответ находится буквально «на той стороне долины». Иногда эта долина были лишь впадиной на дороге. Иногда, как сейчас, она казалась бездонной дырой. Иногда он проводил здесь лишь несколько минут, иногда часы. Так продолжалось неделями. Ему нужно было что-то, хотя бы что-то, чтобы подстегнуть мозг.
Он выбрался из вездехода и пошел к храму. Его очертания вырисовывались под сверхъестественным искусственным освещением цвета индиго, которое излучал жилой купол. Глядя на него сейчас, Джейк начал понимать, почему он мог казаться пугающим. Но, даже если и так, его группа видела за свою жизнь гораздо более зловещие вещи. Разве не так? Что же так лишало их мужества здесь? Его самого храм совершенно не пугал. Он был лишь раздосадован тем, как стойко тот охраняет свои секреты.
В раздражении Джейк пнул землю, отбросив камень, который содержал практически идеальный отпечаток древнего листа. Впрочем, яркий неприятный свет фар вездехода освещал многие другие камни с отпечатками листьев и раковин. Джейк не беспокоился за их сохранность — здесь были буквально тысячи таких же. Он пошел, засунув руки в карманы, сгорбившись от раздумий и бесцельно глядя под ноги.
Что он упускал? У Джейка появилось отвратительное ощущение, что он ошибается во всем, и что если он продолжит следовать той же дорогой, то никогда и ни за что не выберется из этой долины.
Он посмотрел на очередной окаменелый лист. Обычно, несмотря на их распространенность, такие вещи интересовали его. Неважно, на какой планете он находился, неважно, какими странными и разными листья выглядели на первый взгляд, после внимательного изучения у них появлялась глубокая неизменная общность. Под его ногой хрустнул еще один камень, и он заметил окаменелый отпечаток раковины, полость которой закручивалась из центра в совершенном соответствии с математическим правилом «золотого сечения». Раковины также были одинаковы. Моллюски создавали их с той же сверхъестественной точностью. В любом мире. Существовали некоторые общие сходства, то, что было знакомо любому, и Джейк чувствовал себя среди них уютно. Одним из таких сходств являлось правило «золотого сечения». Неважно, насколько странен был мир, это правило было единым. Оно…
Джейка словно ударило взрывной волной.
Его чуть ли не мутило от неожиданного осознания, и он опустился на колени и схватил пустую раковину моллюска. Существовало соотношение, одинаковое для этого чужого мира и для Земли, Гелгариса, Пегаса — для любой планеты, на которой Джейк когда-либо был. Каждая полость была чуть длиннее предыдущей. Единица к одной целой шести десятым. И лист… та же безупречность, прожилки относятся одна к другой в той же пропорции.
Джейк чувствовал тошноту и не мог понять, вызвано ли это страхом или надеждой. Возможно и тем, и другим. Он протянул мозолистую руку в ярком белом свете фар вездехода, отметив, что рука сильно тряслась, и разглядел ее. Кость, образовывавшая кончик пальца, была чуть короче следующей кости… Которая была чуть короче той, что соединяла палец с ладонью, но соотношение было все тем же, совершенным, — единица к одной целой шести десятым.
Он отчаянно пытался вспомнить, на что похожи руки протоссов. Он знал, что они отличаются от человеческих, но как именно отличаются? Джейк закрыл глаза и постарался восстановить в памяти увиденные мельком кадры закованных в броню рук протоссов. Их пальцы были длинными и тонкими. У них не было четырех пальцев и одного противостоящего, у них было… о да, у них было два длинных пальца и два больших пальца по бокам. У некоторых сумчатых и приматов из тех, что встречал Джейк, тоже было по два больших пальца.
Он долгое время простоял на камнях на коленях, пыталаясь успокоиться. Он знал, что должен вернуться на базу, поднять всех, взять камеры и связаться с Валерианом.
Он знал, что должен. Но он не собирался делать это.
Джейк знал, что его не считают индивидуалистом. Глубоко в душе он понимал, что для этого ему не хватает храбрости, что обычно он предпочитал поступать так, как его учили. Но на этот раз… если он был прав, то этот момент он не хотел делить ни с кем. Если же он ошибался, то ему не хотелось выглядеть идиотом — черт, да даже больше, чем просто идиотом — в глазах его команды и «мистера В».
Если его догадка верна, у него еще достаточно времени, чтобы оповестить остальных. А сейчас, в любом случае, Джейк Ремси собирался проверить свою теорию самостоятельно.
Он вновь нашел окаменелого моллюска и схватил его все еще трясущимися руками. Сжимая в одной руке раковину, а в другой — фонарик, он неуверенно поднялся на ноги и включил свет. Он знал, что смог бы найти дорогу даже, если бы ему пришлось пробираться по извивающимся коридорам храма в темноте — так часто он уже проделывал этот путь. Джейк двигался быстро, его сердце отчаянно колотилось, и он старался умерить свой восторг — ведь даже если бы он смог войти в это помещение, не было никаких подтверждений тому, что внутри находится что-то мало-мальски интересное. Это мог быть и значительный провал.
Джейк спустился по лестнице, сброшенной на пол, и осветил стену фонариком. Так же, как и десятки, если не сотни, раз до того. Он прижал ладонь к двери. Появился светящийся контур прямоугольника.
Но это не был обычный прямоугольник, обозначающий лишь дверной проем. В ширину он был длиннее, чем в высоту… И соотношение горизонтали к вертикали…
Как же он сразу не заметил этого?
Джейк покрылся мурашками.
— Ясно как свои пять пальцев, — тихо прошептал он. Или, вернее, как ладонь, которая была перед его глазами. Разгадка все это время была у него прямо под носом.
Он бы не добился ничего, думая как терран. Он знал это. Все его предшественники тоже знали это. Но он чуть не попал в ту же логическую ловушку, что и они, пытаясь думать как протосс.
Кем бы ни был тот, кто запечатал эту дверь, оставив на ней сообщение кровью, он не был заинтересован в том, чтобы думать как протосс.
Кем бы он ни был, он старался думать в гораздо более универсальных категориях.
Джейк не убирал руку от дверного проема, и контур продолжал светиться. Другой рукой он нащупал кусок мела в одном из карманов и очертил этот контур. Как только он убрал руку, свечение погасло. Джейк быстро провел расчеты и вычислил соотношение сторон — как он и предполагал, это было «золотое сечение», отношение ровно единица к одной целой шести десятым. Найти «сердце» этого пространства, используя для измерения несколько прямоугольников меньшего размера с тем же соотношением сторон, было несложно. Не центр… сердце. Исходную точку прекрасной спирали моллюска, под нижней границей, чуть слева.
Сделав шаг вперед, он отметил крестом вычисленную точку. Его ладони были влажными от пота.
— Итак, Джейк, вот мы и нашли.
Он коснулся ладонью двери в отмеченной точке.
Как всегда, появился контур. Только и всего…
Его потрясло разочарование. Почему же не сработало? Все знаки налицо! Он ошибся в расчетах? Может быть, ему стоит вернуться и найти что-то для более точных измерений? Может быть, он…
А затем он рассмеялся. Кем бы ни был тот, кто создал эту головоломку, он был отличным стражем. Джейк сам коснулся стены по чистой случайности. По чистой же случайности кто-то другой мог коснуться ее именно в нужной точке.
— Нет, это было бы недостаточно предусмотрительно, — сказал он неизвестному и неуловимому инопланетянину, чье творение лишило его сна. — А ты ведь предусмотрительный, не так ли?
Он должен был доказать, что действительно разгадал загадку — вот что он понимал. Джейк встал на колени и нарисовал спираль сквозь каждый из прямоугольников, привстав на цыпочки, чтобы дотянуться до верхнего левого угла. В результате получилась совершенная спираль, известная терранам как спираль Фибоначчи, воспроизведенная в бесчисленном количестве раковин в бессчетном количестве миров. Неизменно, невыразимо прекрасная.
Джейк снова коснулся ладонью крестообразной отметки, но на этот раз он тут же провел рукой дальше, следуя изгибам спирали. Все еще ничего. Он решительно повторил. Третий раз, четвертый, пятый, шестой, седьмой…
А затем линия, нарисованная мелом, ожила и засветилась зеленым.
Глава 7
Светящаяся линия начиналась под его ладонью и проходила вдоль спирали вверх, где встречалась с левой вершиной прямоугольника. Теперь, так же как прежде, появился контур прямоугольника… и его начал заливать зеленый свет. Словно невидимый ребенок старательно закрашивает границы, или словно поднимается приливная волна, добираясь до ладони Джейка. Он задержал дыхание, поборов естественный инстинкт отдернуть руку.
Желто-зеленый свет вспыхнул так ярко, что он был вынужден закрыть глаза. Гладкая поверхность стены неожиданно исчезла. Он провалился внутрь, мгновенно открыв глаза, и сделал вдох.
Дверь — преграда, которая поставила в тупик умы гораздо более изощренные, чем его, которая стоила стольких бессонных ночей; преграда, преодолеть которую оказалось так легко, стоило лишь понять тип мышления того, кто воздвиг ее — открылась в новый коридор. И он был наполнен светом, который заливал лицо и тело. Куда бы он ни вел…
— Прекрасная работа, Джейк, — раздался женский голос.
Джейк судорожно обернулся, застигнутый врасплох, и увидел усмехающуюся Эр-Эм Дал. В сиянии мягких оттенков синего, зеленого и фиолетового света, излучавшегося стенами тоннеля, она выглядела совершенной. В черных волосах играли фиолетовые отблески, а фарфоровая кожа отражала едва уловимые изменения оттенков.
Но вопреки ангельскому виду в этом потустороннем свете, — а, да помоги ему небо, она выглядела именно так — Эр-Эм была вооружена. В руках она держала винтовку Гаусса и определенно была готова без промедления выстрелить в любое враждебное существо, которое могло рыскать по ту сторону. С одной стороны, он был ей благодарен, а с другой — чертовски раздражен, и это чувство было гораздо более сильным.
— Из-за вас я чуть не получил инфаркт, — резко сказал он. — Какого черта вы здесь делаете?
— Это моя работа, — ответила она. — Я услышала, как завелся вездеход. А я сразу поняла, что вы — тот человек, который будет шнырять вокруг, пытаясь сделать все самостоятельно, несмотря на то, что сказали Валериану. Как вам удалось проникнуть сюда?
— Не ваши заботы, — пробормотал он. Она вызывала у него беспредельное раздражение. Он полагал, что сам был виноват в этом, «шныряя вокруг», по ее выражению. Как был виноват и в том, что не мог оторвать взгляд от ее сияющего облика.
— Может быть, и мои, — сказала она. — Вы можете рассказать мне позже. А сейчас мы идем внутрь.
Она перебросила тяжелую винтовку, с легкостью удержав ее тонкой, но мускулистой рукой, поискала что-то в рюкзаке и бросила Джейку видеокамеру.
— Идите. Вал, возможно, простит то, что он пропустил открытие, если сможет увидеть, что находится внутри.
Джейк машинально поймал камеру и кивнул, вздохнув:
— Вы правы, Эр-Эм. Простите, что был с вами резок.
Она изогнула бровь цвета воронова крыла в знак принятия извинений и наклонила голову. Он включил камеру и вновь повернулся лицом к тоннелю.
— Чудесные открытия, — тихо прошептал он, вспоминая разговор с Валерианом. Он шагнул вперед. Эр-Эм последовала за ним.
Они двинулись на свет. Джейку хотелось бежать, но он сдерживал себя. Когда они подошли ближе, он нахмурился.
— Вы слышите это? — спросил он Эр-Эм.
— Да, — сказала она. — Какое-то жужжание.
Звук был гораздо более приятный, чем такое простое описание. Он звучал почти что музыкально. Коридор расширился, и Эр-Эм шагнула Джейку за спину, держа оружие наготове. Звук стал громче, а свет ярче — практически невыносимо ярким. Ступив вперед, Джейк поднял руку и прищурился, согнувшись из-за низкого потолка.
Его дыхание перехватило: он попал в мир сказки.
Пещера оказалась огромной. Сияющий сине-фиолетово-зеленый свет исходил из сотен — может быть, тысяч — кристаллов, поочередно ярко вспыхивающих. Некоторые из них были размером с его мизинец, другие же возвышались так высоко, что Джейк не мог разглядеть их вершин. На мгновение он позволил себе оцепенеть от увиденного, а затем вспомнил про видеокамеру и стал вращать ее вокруг.
— Это место… — сказала Эр-Эм мягким голосом, которого он не слышал прежде. Затем и она качнула головой:
— Оно миленькое, но не похоже на нечто столь важное, чтобы кто-то оставил из-за него сообщение кровью.
— Именно… — Джейк сделал паузу и прочистил горло, услышав свой хриплый и дрожащий голос. — Именно об этом я и думал. Кристаллы являются частью этого, гм, храма, и не были установлены здесь специально.
Рациональные размышления успокоили его. Он не ожидал, что окажется столь сильно поражен красотой этого места. Да и вообще не ожидал, что оно окажется красивым. Жужжание продолжалось — мягкое, убаюкивающее — и он встряхнул головой, чтобы вернуть ясность мыслей. Чего же он ожидал? Дариус, Лесли и другие, скорее всего, полагали, что здесь прячется нечто ужасное. Джейку нужно будет сделать так, чтобы они оказались среди первых исследователей этого места. Разве не будут они удивлены и не испытают облегчение, увидев эту красоту вместо никому не известного ужаса, который рисовало им воображение?
Он осмотрелся — глазами уже не ошеломленного скептика, а опытного профессионала. Кристаллы определенно имели органическую природу. Он встал на колени и коснулся пола. Тот казался твердым и слегка теплым.
— Ну, я не вижу никаких знаков присутствия здесь энергетического существа, — сказал он. — На самом деле я даже разочарован. Моя теория летит в тартарары. Как вы считаете, что подумает об этом Валериан?
— О кучке мило поющих кристаллов? Боюсь, он не оценит. Он ожидал большей награды за труды по проникновению в столь труднодоступное помещение.
Джейк медленно двинулся вперед, осторожно ступая по кристаллам. Он нахмурился. На полу обнаружилось темно-бордовое пятно. Он встал на колени, направляя на пятно камеру, а затем осторожно коснулся его. Пятно было сухим. Теперь он понял, что это.
— Тот, кто оставил нам сообщение, зашел внутрь, — сказал он.
Эр-Эм обернулась и слегка напряглась, подняв винтовку.
— Давайте найдем его.
Это место неожиданно показалось Джейку гораздо менее привлекательным. Он подумал, жив ли еще тот протосс — по крайней мере, он полагал, что это протосс. Никто не знал, как долго они живут, а кровь могла быть результатом исполнения ритуала, а вовсе не следствием опасного для жизни ранения. Но через минуту, обойдя помещение по дуге, он узнал ответ.