Дариан понял, что наступил единственный момент указать Кею на дверь. Но происшествие с районной шпаной не выходило у него из головы.
– Что за бред?
– Миссис… – Кей повернулся к Гале. – Я думаю, вы были не худшими родителями для мальчика. Но у него есть настоящая семья и настоящее место в жизни.
– Я его мать, – быстро сказала Галя. – Мы потеряли недавно дочь, но сына у меня никто не отнимет.
Кей Альтос почему-то отвёл глаза. Вновь повернулся к Дариану:
– Рано или поздно проболтается ваш старший сын или прежние знакомые. Или мальчик задумается, почему у вас нет его детских фотографий и плёнок…
– Выйди, Томми! – Галя повысила голос.
– Он не может. – Кей поднял руку, демонстрируя браслет силовых наручников. Это был достаточно популярный элемент детективов и боевиков, чтобы его можно было с чем-либо спутать. Галя ахнула, схватила Томми за руку.
– В вашем поступке нет криминала, наоборот, – продолжал Кей. – Но вот работа на Основу Силикоидов…
– Что? – заорал Дариан.
– Увы, мальчик был лишён памяти чужими. Вы их невольные… надеюсь… пособники. Я могу убедить в этом Службу или Орган Порядка, если угодно. Но стоит ли? Правдивый ответ, и я уйду. Слово чести. Сколько вы получили?
– Эту квартиру и пятьсот монет в имперской валюте. – Дариан не колебался. В вопросах неприязни к чужим президент Каилиса был ревностнее самого Императора.
– Немного, – поднимаясь, сказал Кей. – Впрочем, подлинное добро бескорыстно, верно?
Он снял с руки браслет, бросил его на пол. Взял Томми за подбородок, посмотрел в глаза. Галя не решилась помешать.
– Теперь ты знаешь, что я говорил правду. – Для Кея словно бы больше никого в комнате не существовало. – Что тебе с ней делать – решай сам. Мне нужен партнёр, а не раб на поводке. Три часа я жду тебя в машине внизу. Решай.
– Я никуда его не пущу! – крикнула Галя. – Он всё равно мой сын! Я запру дверь, и можете сдохнуть в своей машине!
– Если мальчик не сможет выйти по своей воле, то он мне не помощник, – пожал плечами Кей. – Успокойтесь, пожалуйста.
Он пошёл к двери, которая распахнулась так быстро, словно охранная система с нетерпением дожидалась его ухода. Уже с порога Кей сказал, обернувшись:
– Томми! Галактика, сила, жизнь. Решай.
Кей, глядя сквозь стекло на дождь, съел три бутерброда, приготовленных катером. Выкурил две сигареты с лёгким наркотиком из пачки, забытой кем-то в машине. Сигареты Кею не понравились, его организм не воспринимал многие наркотики – одно из свойств перестроенной ещё до рождения нервной системы.
Через два с половиной часа Томми вышел из многоэтажной коробки, где прожил единственный год своей сознательной жизни, и подошёл к машине. Он был с сумкой через плечо, но без куртки, в тех же джинсах и тонкой чёрной рубашке, промокшей за считанные секунды. Кей включил обогрев салона и разблокировал двери.
– Альтос, я хочу поставить условие, – упрямо стоя под дождём, сказал мальчик.
– Для друзей я Дач. Говори.
– Поклянись, что не убьёшь меня.
Кей лишь вздохнул:
– Это становится моей семейной клятвой Кертисам. Не убью, садись.
Томми забрался на заднее сиденье, вытянул к себе раструб обогревателя. «Мицан» набрал скорость.
– Фингал болит? – полюбопытствовал Кей.
Томми потёр свежий кровоподтёк под глазом и покачал головой:
– Нет… не очень.
– У тебя высокий болевой порог, – сказал Кей. – Единственное, что меня утешает, когда я думаю об Артуре.
– Кей, он… мой двойник… хороший?
– Он очень несчастный. Хороший, пожалуй.
– А-а…
– Кертис Ван Кертис – человек в себе. Он посложнее аТана.
Кей замолчал, и только когда Томми, откинувшись на сиденье, начал дремать, закончил:
– Хотел бы я знать, что задумал старик и что из случившегося было им запланировано месяц или век назад.
2
Горра была одной из самых старых человеческих колоний. Здесь ещё иногда называли Терру Землёй, в двух университетах открыли отделения археологии, а правящая фамилия возводила своё происхождение едва ли не к Гагарину.
Император Грей смотрел на это снисходительно. Планета исправно платила налоги, её молодёжь охотно шла в Имперские силы, а в сенате с фракцией Горры никогда не было проблем.
Гордостью Горры было полное самообеспечение. Терра могла содержать науку Империи и миллионы художников, писателей и прочих дармоедов, Эндория строила корабли, полуголодный Инцедиос подкармливал окрестные сырьевые планеты, Таури обеспечивала половину Империи фруктами. Горра делала всё – понемногу. Среди местных жителей ходил упорный слух, что резервный дворец Императора расположен именно у них, а не на Эндории. Называли даже место – закрытый район в Голубых Каньонах, откупленный частным лицом ещё до Смутной Войны.
Лика Сейкер знала, что в Каньонах Императорского дворца нет. Она жила и царствовала там достаточно долго, чтобы просканировать все окрестности.
Сегодня её утро началось с визита начальника охраны. По заведённому давным-давно порядку все важные сообщения в Каньонах передавались устно.
Лика принимала утреннюю ванну, когда меклонец подошёл к бассейну. Вода была прозрачной, лишь слегка подкрашенной ароматическими маслами, но меклонцу была безразлична человеческая нагота. Лику присутствие киборга тоже не смущало, тем более что его пол был скорее женским.
– Доклад, – изрёк меклонец, замерев на безопасном расстоянии от бассейна. Вода уже не была столь опасной для его трансформированного организма, но инстинкты к этому ещё не привыкли.
– Слушаю, Кас/с/ис. – Лика потянулась, чувствуя, как упругие прохладные струи принялись массировать тело.
– Корабль на орбите, посадочная траектория ведёт в нашу зону.
Лика нахмурилась:
– Тип корабля?
– Катер. – Грудная броня меклонца разошлась, выдвинулся видеотерминал. – Старая модель, вооружение слабое, защитный блок слегка усилен. Опасности не представляет, но идёт очень уверенно.
Самая молодая за всю историю человеческой преступности Мать-Хранительница Семьи задумчиво смотрела на катер. Он казался знакомым, словно ей уже приходилось его видеть или даже летать на нём…
– Обеспечь коридор, Кас/с/ис. – Сейкер всё-таки вспомнила. – Это друг. Старый друг.
Меклонец развернулся к двери.
– И прикажи прийти камердинеру! – крикнула вслед Лика. Опустила голову – облако пепельных волос легло на воду, медленно намокая. Улыбнулась расписному потолку, привезённому сотню лет назад из какого-то земного собора. Полулежащая мужская фигура на центральной фреске всегда напоминала ей Кея. – Помнишь ещё, помнишь, – прошептала Лика.
Мужчина на фреске, тысячу лет поднимающийся с земли, продолжал смотреть в бесконечность. Его не интересовали странные игры потомков.
– Осторожный, терпеливый, умненький Кей, – закрывая глаза, сказала Лика.
Они прошли по короткому коридору, проплавленному в скале. Впереди человек с парой механических протезов – то ли механист, то ли просто не имеющий аТана, за ним Кей и Томми. Меклонец замыкал шествие, передвигаясь на задних конечностях, что было одним из вариантов боевой трансформации.
Томми жался к Кею. За прошедшие сутки его сомнения не исчезли до конца, но киборгов он раньше видел только по телевизору. Чужих не слишком-то жаловали на периферийных планетах.
Коридор кончился радужной завесой силового поля, включённого сейчас лишь на декорирующий режим. За ней был круглый зал со сводчатым потолком, в забранное мозаикой окно лился свет.
– Ждите, – сказал человек. Нижняя часть его лица состояла из тёмно-жёлтого металла, губы едва шевелились, но голос всё же казался настоящим.
– Ждём, – согласился Кей. Зал был почти пуст, лишь в центре, прямо на гладком мраморе пола, десяток больших атласных подушек. Похоже, на них и полагалось сидеть, но приглашения не последовало.
– Дач… – прошептал Томми.
– Расслабься, – не глядя на мальчика, велел Кей. Они прождали почти четверть часа в молчаливой компании меклонца и человека-киборга. Потом часть стены беззвучно разошлась.
Томми увидел женщину в простом платье из чёрного шёлка, чей возраст близился к пятидесяти, всё ещё красивую и стройную, но явно пережившую свой расцвет. На него она не произвела никакого впечатления. Единственное, что понравилось мальчику, считавшему себя неплохим знатоком имперских кинозвёзд и манекенщиц, – пепельные волосы, мягким каскадом падающие на плечи.
Кей смотрел на Лику Сейкер, которая могла позволить себе ежегодный аТан, но упрямо жила первую жизнь. Он заметил и полное отсутствие косметики, и незатейливость одежды.
– Я принял твоё приглашение, Лика, – сказал Кей.
– Я принял твоё приглашение, Лика, – сказал Кей.
– Ты не спешил, Дач. – Женщина подошла ближе.
– Это взаимно.
Сейкер вздохнула:
– Твоим воспитанием так никто и не занялся, правда? Я смывала косметику, Дач. Искала платье попроще.
Меклонец испытал свой эквивалент удивления, когда Мать-Хранительница обняла Кея и положила голову ему на грудь. Мужчина-киборг был лишён эмоций – его мозг наполовину состоял из микросхем. Он просто отметил, что вероятный уровень опасности снизился.
Лика подняла голову, вглядываясь в Кея. Спросила:
– Недавно из аТана?
– Да. Хорошо, что ты обходишься без этого.
– Врёшь.
– Я очень рад увидеть тебя той же, Лика, – сказал Кей.
Сейкер перевела взгляд на Томми. Мальчик неловко улыбался.
– Клиент и партнёр, – сообщил Кей.
– Да? – с сомнением произнесла Лика. – У тебя помятый вид, малыш.
– Мы прошли дистанцию от Каилиса за двадцать два часа, – ответил за него Кей. – Вошли в гипер без разгона, выпали в пространство в фотосфере вашей звезды. Семь корректирующих прыжков. Я думал, что у меня мозги вытекут через уши, а для Томми это первый полёт.
– аТан сделал тебя безрассудным, – с лёгким удивлением заметила Лика. – Андрей! Проводи мальчика в комнаты для гостей, дай указания слугам. И пусть его осмотрит врач.
Киборг двинулся к Томми, и тот испуганно посмотрел на Дача.
– Иди, – кивнул Кей. – Не бойся.
Лика тихо засмеялась, сказала:
– Тебе тоже окажут помощь, за которой ты прилетел. Не волнуйся, нынче я могу многое.
– Боюсь, что даже многое будет для меня слишком малым.
3
Ночью Голубые Каньоны обретали облик сказочной страны. Псевдохрустальные друзы, гордость Горры, были здесь слишком бедными для промышленной переработки. Зато они выходили на поверхность скал, и каждая звезда в безоблачном небе дарила им искру своего света. Казалось, что вокруг раскинулся дремлющий город – причудливые тёмные силуэты зданий и неяркие огоньки зашторенных окон…
– Семья отхватила красивый уголок, – сказал Кей.
– Мы любим красоту, – согласилась Лика. – Ты не замёрз? Включить экран?
– Не надо. На отмелях ночью бывало и холоднее… – Кей Дач нашёл в темноте руку Сейкер, тихо спросил: – Видишь Шедар?
– Вижу, земляк.
Они лежали рядом, ещё разгорячённые от любви, и мерцающие скалы вокруг спорили со звёздным небом над ними. Площадка, на которой Сейкер устроила свою спальню, венчала одинокий утёс, и Кей мимолётно вспомнил Кертиса с его «кабинетом» на вершине дома-иглы. – Ты не бывала там… после…
– Нет.
– Я был, однажды. Трое суток.
– Не надо, Кей, – попросила Лика.
– Океаны ещё кипят, но на центральном архипелаге земля перестала гореть. На «Старшей Сестре» Империя поставила контрольный пост, пока автоматический. Ей меньше всего досталось.
– Зачем ты это говоришь, Кей?
– Я давно не видел наших.
– Зачем, Дач?!
Кей повернулся, вглядываясь в лицо, которому темнота вернула юность.
– Здесь есть системы наблюдения?
– Есть, но наплюй на них. Я Мать-Хранительница, Кей. Ещё два года я буду вести Семью.
– Лика, помнишь нашу клятву?
Женщина молчала.
– Грязный трюм и нары до потолка, вонь, стакан воды в сутки, перехватчики сакрасов на хвосте…
– Я всё помню!
– Ты хочешь забыть, Лика. – В голосе Кея полыхнул огонёк ярости. – Твоя мать была с тобой, и счёт в эндорианском банке не конфисковали. Приют на Альтосе достался мне. Ты росла в своём доме, ходила в школу и влюблялась в голубоглазых эндорианцев. Подарки к Рождеству и открытки в день рождения – спасибо!
– Кей! Мы пытались тебя выдернуть!
– Очень сильно пытались. Особенно…
– Не трогай мою мать. Она умерла три года назад. Отказалась от аТана… знала, откуда деньги.
– Прости. Но я ждал четыре года. Маленький мальчик, верящий в обещания взрослых.
– Не мучай меня, Кей, – прошептала Лика. – Ты ждал сорок лет, чтобы нанести визит, и всё для того…
– Нет. Ты помнишь нашу клятву? Я решил её выполнить.
Сейкер рассмеялась – дрожащим, вымученным смехом.
– Каждый, кто виновен… будем жить, пока не отомстим. Кей! Сакры больше нет!
– Не Сакра сожгла наших отцов.
Женщина со Второй планеты Шедара присела на кровати. Сухо спросила:
– Кому ты собрался мстить? Жизни? Я пришла сюда, потому что ненавидела Империю. Но даже мафия – шестерёнка в её механизме. Грей мог бы стереть нас в пыль, но зачем Императору тысяча бешеных крыс вместо одного бешеного пса? Я говорю с ним каждый месяц, Кей! Баланс сил и доходов. Так заведено.
– У меня в руках ключ ко всем силам.
Лика Сейкер молчала три секунды. Потом сказала:
– Мальчик. Вероятность – семьдесят процентов.
– Верно, супер, – с удовольствием произнёс Кей. – Твои нейрончики всё так же слаженны. Мальчик.
Лика похлопала его по груди:
– А я-то думала, что ты сменил ориентацию.
– Благодарю.
– Не за что. Кто он?
– Я не отвечу… пока. Ты узнаешь всё – в свой час.
– Кей, никто не говорит со мной так!
– У меня есть это право… сестра.
– Дач! Мы из разных родов!
– Мы из одной пробирки. Двадцать девять процентов общих генов – достаточно для родственных связей. Помнишь, ты спрашивала у матери, можем ли мы пожениться?
– Теперь мне не надо никого спрашивать, Кей.
Женщина встала, прошла вдоль края площадки над мерцающей бездонной пропастью, склонилась над столиком с напитками.
– Мне брют, Лика.
– Я помню. Я тоже разлюбила сладость.
Сейкер вернулась с двумя бокалами шампанского. Протянула один Кею, спросила:
– Хочешь, я пройду аТан? Моя матрица снята в двадцать два. Я была очень хорошенькой… девчонкой.
– Для всего есть своё время, Лика.
– Понятно.
– Сейчас время вспоминать старые клятвы.
– Не извиняйся, Кей, ты этого не умеешь. Что тебе нужно?
– Ты поможешь мне без условий?
– Да.
Кей Дач присел, сделал глоток шампанского.
– Лучшее оружие и броня, какие есть в Галактике. Вся ваша информационная сеть, сориентированная на мои цели. Бойцы, способные противостоять меклонцу. И никаких вопросов.
Сейкер молчала очень долго.
– Ты получишь всё, Кей Дач.
– Тогда иди и запускай машину. Я должен знать местонахождение Изабеллы Каль, заместителя Командующего СИБ на Инцедиосе. Она использует корвет Службы с бортовым номером, начинающимся с шестёрки. Её поддерживали Имперские десантники из группировки Лемака, базирующейся на Догаре.
– С вероятностью пятьдесят семь процентов она на Догаре.
– Каль бросила десяток десантников на смерть, хотя на корвете был меклонец и механистка, перестроенная для оперативной работы.
– Два к одному – Инцедиос.
– Она оставила на смерть булрати и рядового сотрудника с Инцедиоса. Мне не нужны твои догадки, Лика. Точная информация!
– Ты сталкиваешь нас с армией и СИБ.
– Да.
– Хорошо, – сказала Сейкер. – Подожди здесь.
Кей засмеялся, ставя бокал на пол. Уйти с площадки он мог только в аТан… на Терру.
Когда через полчаса Лика вернулась, он уже спал.
– Ты всегда был толстокожей акулой, – сказала Сейкер, ложась рядом. – Хап! – и на боковую…
– Акулы не могут остановиться даже для сна, – неожиданно ясно ответил Кей. – Они спят на ходу.
– Тогда поцелуй меня во сне. Будь хорошим.
– Когда даёшь себя приручить, потом случается и плакать, – поворачиваясь, сказал Кей.
– Ты не умеешь ни того, ни другого, Дач.
– За меня плачут звёзды.
4
Ранним утром Кей разбудил Томми, заставил быстро умыться, поесть и потащил к выходу из подземного комплекса. На входе дежурили несколько человек, но инструкции уже были получены. Их провели на флаерную площадку, и Кей выбрал стандартную имперскую модель.
Кей не стал рисковать, взлетая из Каньона на ручном управлении. Он доверился автопилоту, который явно программировал человек со вкусом. Вначале флаер поднялся до уровня плато, потом описал круг над скалами, в недрах которых они были совсем недавно.
– Кей, а кто они такие? – спросил Томми.
– Когда твои дружки на мотоциклах потрошили очередную квартиру, кому шли двадцать пять процентов выручки?
– Старшему района.
– А он кому платил?
Мальчик пожал плечами.
– Так вот, здесь, в этой дыре, – вершина пирамиды.
Флаер лёг на курс. Потянулись каменистые холмы, при ярком свете белого солнца утратившие всё своё недавнее очарование.
– Они не особо прячутся, – сказал Томми.
– Кому надо – о них знают. Но у планетарного правительства свой интерес, у Императора – тоже.