Леди Арамина принялась стягивать перчатки, что, как ни странно, напомнило Блейду об Онории. Какая тревожная мысль. Ему не следует думать о ней так часто, однако проклятая девица, похоже, намертво засела голове.
И тут-то сногсшибательное очарование леди Арамины растеряло свою силу. Рыжие волосы оказались недостаточно темными, карие глаза – слишком светлыми, похожими на бренди. А вот оставшиеся в его памяти черные омуты Онории блестели сдержанным гневом. Именно в них он хотел бы утонуть, погружаясь в ее тело, а не в этих расчетливых очах, которые теперь следили за ним.
Мда, тревожно. Блейд вдохнул сладкий дым.
– Вы получили мое сообщение? – спросила леди Арамина, отдавая перчатки груму, но не отводя взгляд от Блейда.
– Щас сами все выложите. Заходьте, я пошлю за чаем и ячменными лепешками, и мы с вами хорошенько потолкуем, идет?
Карие глаза цвета бренди потускнели, но Арамина не знала, насмехается над ней этот наглец или нет.
– Я прибыла не одна.
Блейд чувствовал запах одеколона из экипажа.
– Ага. – А взглянув туда, увидел мускулистое бедро и ногу в чулке. – Вижу.
– Мы не причиним вам вреда, – ответила Арамина, направляясь к господину, словно он должен убраться с дороги.
Блейд бросил сигару на булыжники и раздавил ее. Арамина остановилась перед ним, недовольно нахмурив бледное холодно-прекрасное лицо. Господин сделал шаг вперед и посмотрел на нее сверху вниз. Леди не особо напряглась, только поджала губы.
Сунув руки в карманы, он обошел гостью по кругу, как будто осматривая ее:
– Роскошная голубка. Принц-консорт послал вас, шоб меня умаслить?
Арамина чуть сжала пальцы. Хорошо.
Она повернула голову и посмотрела на него через плечо. Взглядом леди готова была содрать с Блейда шкуру, и он подозревал, что Арамина уже представляла себе эту картину.
– Вам не стоит враждовать со мной, – предупредила леди Казавиан.
Красивая гадюка. Блейд быстро схватил и сжал ее запястья за спиной. Она вздохнула и прошипела:
– Убери от меня свои руки!
– Слушай сюды, дорогуша, – холодно произнес Блейд. – Мы уже враги. Я никада этого не забуду. Такшо хорош юлить. Мне не по нраву твои игры.
Он услышал, как из экипажа вышел другой голубокровный, но вот аплодисменты застали его врасплох.
Мельком взглянув в ту сторону, господин вскинул брови. Вот уж кого он не ожидал увидеть в обществе леди Арамины, так это Лео Бэрронса. Дома Кейна и Казавиана много лет враждовали, выжидая, когда противник оступится. Дом Кейна едва не уничтожил Арамину.
Во что же играет принц-консорт? От всех этих интриг у Блейда голова разболелась.
Стоило ему отпустить леди, как она развернулась и выхватила маленький кинжал, украшенный драгоценными камнями. Блейд успел отступить.
– Угомонитесь, принцесса, а то еще ножичком порежетесь.
Арамина оскалилась.
– Довольно, – приказал Бэрронс. – Говорил же, что ему не нравятся игры.
– Интересная оценка от того, кто ничего обо мне не знает, – отозвался Блейд, внимательно рассматривая гостя.
Тот развернулся с жуткой грацией, непривычной для голубокровных Эшелона. Значит, умеет фехтовать на мечах. А еще хорошо знает Онорию.
Блейд коротко кивнул, как приветствуют друг друга дуэлянты.
Бэрронс взглянул на крышу и спросил, взяв щепотку табака:
– Опять снайперы?
– Осторожность не помешает, – ответил Блейд, махнув рукой в сторону темного входа в Логово. Металлогвардейцы хотели было пойти следом, но господин отрезал: – Машины останутся здесь.
– Они умеют вести себя в доме, – сказала Арамина.
Блейд вытянул руку, загораживая ей дорогу:
– Ага, но ко мне в дом они не попадут.
Леди хотела было запротестовать, но ее спутник пробормотал:
– Оставь. Нам надо обсудить кое-что поважнее.
Блейд опустил руку:
– Ага.
Арамина, кажется, собиралась возмутиться, что грязнокровный пойдет за их спинами, но Бэрронс зашел первым, опасный даже в бархате и кружевах, и пропал во тьме Логова.
– После вас, – сладко предложил Блейд.
Арамина ринулась вперед в вихре пахнущих жасмином юбок. Блейд быстро оглядел улицу и крыши и последовал за ней.
О’Шей ожидал в так называемой комнате для посетителей. Там было темно и пахло плесенью, а половицы чуть ли не проваливались под ногами. С окон свисали драные занавески, а камин потух. Единственный намек на то, что жилище чем-то отличалось от трущобных лачуг, – три элегантных кресла времен Людовика XVI в центре комнаты.
Даже Бэрронс, казалось, поразился почти пустому помещению. Арамина изящно сморщила нос. Но Блейд давно усвоил, что нельзя пригревать гадюку на груди. Эта комната была показной. Немногие видели настоящие покои и домашнюю пристройку, в которой жила его «семья». Онория – единственная за последнее время, кого он впустил в свою святая святых.
– Жди снаружи, – тихо приказал Блейд О’Шею, а затем обратился к голубокровным: – Садитесь. – Сняв красный плащ, бросил его на спинку и опустился в кресло. Ларк выскочила из тени со скамеечкой для ног. Минуту просидев в нерешительности и сердито зыркнув на девчонку – он чего ей, чертов лорд? – Блейд закинул ноги в сапогах на подставку.
Бэрронс отодвинул кресло для Арамины. Блейд не упустил, как та посмотрела на спутника. Пусть они и притворяются союзниками, но если один из них учует яд в чашке другого, то, без сомнения, не скажет ничего, пока не станет слишком поздно.
– Вы утверждаете, что в трущобах Уайтчепела орудует вампир. – Арамина перешла сразу к делу. Каким-то образом, несмотря на обстоятельства, она сделала вид, словно это господин пришел ее о чем-то просить. Для такого и правда нужен настоящий талант.
– Ага. То еще чудище.
Бэрронс подался вперед:
– Вы его видели? Вы же сказали, что нашли только тела.
– Прошлой ночью наткнулся на эту тварь. Самолично. – Блейд с отвращением мотнул головой. – Никада подобного не видал. Конечно, слыхивал истории, но… своими глазами – совсем другое дело.
– Вы выжили, – заметила Арамина, взглядом показывая, что сожалеет о таком исходе.
– Едва, – ответил Блейд и махнул Ларк. – Подай, пожалуйста, бладвейн.
Девочка кивнула и бросилась вон из комнаты.
– Он быстрее и сильнее, чем все, что я видал. – Блейд тоже наклонился вперед. – Я проткнул ему сердце, а чудище едва моргнуло.
Все трое присутствующих не застали тот Кровавый год, все случилось еще до их рождения. Для них это был ужас, миф, превратившийся в кошмар наяву.
– Вы уверены, что проткнули именно сердце? – спросила Арамина.
Блейд ткнул пальцем под грудину:
– Вот тут. Твари не понравилось, но она не особо пострадала.
– Вам удалось его найти? – спросил Бэрронс. Вел он себя делано спокойно, но напряжение в темных глазах выдавало тревогу.
Блейд покачал головой:
– Он убег, как тока я его ранил, и мне не удалось его догнать.
– Вы не стали его преследовать? – спросила Арамина.
– Вампир потрепал одного из моих подручных. Я не дурак, чтоб охотиться на него в одиночку. Хочу понять, откуда он.
– Мы еще точно не знаем, – ответила Арамина. – Принц-консорт приказал нам разобраться. Нельзя такое допустить. Кто-то знал, что происходит, и умыл руки.
Бэрронс кивнул, глядя в пол рядом с сапогом Блейда. Возможно, потому что хотел обвинить собеседника в чем-то, но господин никак не мог стряхнуть ощущение, будто гость что-то скрывает.
Ларк вернулась, осторожно неся поднос с бладвейном, и сначала протянула напиток хозяину.
– Мы готовы предложить поддержку военных. Принц-консорт… – продолжила Арамина.
– Ага. Легион металлогвардейцев прибудет за чудищем, и че потом? Они просто уберутся и оставят в покое меня и трущобы? – Блейд рассмеялся. – Черта с два. И че подумают мои люди, када заметят, что пришли их враги? Они подымут бунт.
– Может, вы переоцениваете людскую нетерпимость, – возразила Арамина. – Они совершенно не бунтовали в других районах. Если только у вас имеется иная причина против прихода легиона. Так?
Блейд прищурился:
– Эт не Кенсингтон, миледи. И, могет, вам стоит осмотреться. Люди помирают с голода, а налоги все растут. Принцу-консорту тут не рады. Увидят орду металлогвардейцев в трущобах и решат, шо дело дрянь. – Он подался вперед: – Если считаете мя трусом, скажите прям в лицо.
Арамина покраснела. Одно Блейд об Эшелоне усвоил крепко: они могут мило улыбаться жертве, одновременно планируя ее смерть, но если поймать их на обмане, то сразу раскалываются.
Бэрронс замаскировал смешок кашлем:
– Так что вы предлагаете? Принц-консорт желает как можно скорее избавиться от этой проблемы.
Блейд притворился, что думает, но еще прошлой ночью все решил, лежа на полу в кухне Онории и слушая ее дыхание из соседней комнаты.
Блейд притворился, что думает, но еще прошлой ночью все решил, лежа на полу в кухне Онории и слушая ее дыхание из соседней комнаты.
– Два десятка Ночных ястребов.
Некоторые из этого гарнизона были такими же, как он, инфицированными вирусом жажды и выброшенными, когда сумели обуздать голод. Их обостренные чувства позволяли им стать доками по поимке преступников. И они работали на таких же улицах, как и в трущобах.
– И вы, – добавил Блейд, глядя Бэрронсу прямо в глаза. – Я поработаю с вами.
Лучше присмотреть за ним. И, может, даже узнать, что для него значит Онория – а еще лучше, кто для нее этот голубокровный.
Арамина моргнула:
– Бэрронс? Но почему? Он дуэлянт, но не чета вампиру.
– Он говорит то, че думает. Мне это по вкусу. И если и пытается меня надуть, я не вижу, как.
– Не говоря уже о нашем общем знакомом, – прошептал Бэрронс.
Они посмотрели друг на друга. Бэрронс точно знал, чего от него хотел Блейд. Волоски на затылке господина встали дыбом, но он резко кивнул:
– Ага, и это тоже.
– Знакомый? – Арамине не нравилось, что она не в курсе.
– Старый друг. – Бэрронс улыбнулся леди и встал. – Мы принимаем ваше предложение. Будем вместе управлять охотой. Принц-консорт пошлет два десятка Ночных ястребов. И я хотел бы настоять на эскадроне металлогвардейцев, несмотря на вашу осторожность. Они полезны для зачисток туннелей, когда нежелательно рисковать жизнями.
Разумно. Блейд задумался:
– На эскадрон я соглашусь. Несколько огнеметов и пару-тройку землетрясов. Либо мы его выкурим, либо выкопаем.
Блейд отдал Ларк пустой бокал и поднялся, протягивая руку. Бэрронс секунду колебался, затем сжал предложенную ладонь. Несмотря на кружевные манжеты, у аристократа была твердая хватка и мозоли. А когда господин сдавил чуть сильнее положенного, наследник дома Кейна улыбнулся и ответил тем же.
Они разжали руки и кивнули друг другу.
– Заметано, – сказал Блейд.
– Заметано, – согласился Бэрронс.
Арамина поднялась и разгладила юбки:
– Ну что ж, рада, что вы пришли к соглашению. Если понадоблюсь, я буду в экипаже. – Она повернулась и вышла, оставив терпкий экзотический аромат жасмина.
– Красотка, но тока безумец решит поиграться с такой тигрицей, – заметил Блейд.
– Она не так уж плоха, если ей подрезать коготки, – возразил Бэрронс, демонстрируя дьявольскую улыбку.
Блейд указал на дверь. Оба молчали; между ними искрилось почти видимое напряжение, от которого по коже господина забегали мурашки.
Аристократ ничего не сказал хозяину по пути к выходу, но остановился на пороге:
– Вы знаете, кто она?
Можно было не сомневаться, о ком речь.
– Ага. Кто она вам?
– Старинная приятельница, – ответил Бэрронс.
– Приятельница. Мне не нравится это слово, оно мне ниче не говорит.
– Ее отец много лет работал на герцога Кейна, пока его не сманил Викерс. Мы выросли вместе. – Бэрронс бросил на собеседника сердитый взгляд. – Не буду утверждать, будто мы друзья, нет, но мне бы не понравилось, если б с ней что-то случилось.
Блейд почувствовал облегчение, но не до конца.
– Она пришла ко мне, и я дал ей защиту.
– В качестве трэли? – требовательно спросил Бэрронс.
– Ага.
Бэрронс тихо и невесело рассмеялся:
– Боги, я ее до этого довел.
– Че за хрень вы городите?
– Она сначала пришла ко мне. И я отказался помочь. Если б знал о ее намерениях, то, может, проявил бы больше такта. – Бэрронс кивнул. – Я передам наше соглашение принцу-консорту и завтра утром вернусь с подмогой.
– Ага, – процедил Блейд, но его собеседник уже ушел, легко и грациозно направляясь к экипажу.
«Она сначала пришла ко мне…» Какого черта это значит?
Глава 11
Онория вонзила шприц в резиновую крышечку флакона с густым коллоидным серебром, пытаясь не обращать внимания на то, как содрогнулся брат. Игла должна быть достаточно большой, чтобы втянуть вязкую жидкость – значит укол причинит адские страдания. Но самое ужасное начнется, когда серебро вступит во взаимодействие с вирусом, и Чарли охватят болезненные судороги.
Иногда лечение оказывается хуже недуга. Но в данном случае это вообще не было никаким лечением. Уколы просто ненадолго замедляли процесс, даря им еще немного времени.
– Ну давай, Чарли, – пробормотала Онория. – В какую руку?
– В правую, – вздохнул тот, протягивая тонкую словно у пугала ручонку. На сгибе локтя уже красовалось несколько мелких шрамов. При таких частых инъекциях вирус не мог излечивать раны.
Онория туго затянула кожаный ремешок на плече брата и привычным движением ввела иглу в вену. Чарли закусил губу, сдерживая слезы.
– Скоро все пройдет, мой маленький мужчина, – приговаривала она, наблюдая за медленно убывающим металлом. – Еще чуть-чуть. Всего несколько минут.
Потом коллоидное серебро соединится с вирусом, и Чарли придется сдерживать уже крик. Господи, как же Онория это ненавидела. Должен быть способ получше! Профилактическая вакцина подействовала на обеих сестер Тодд, так почему же не сработала с Чарли?
Всегда находилось несколько людей, к которым вирус не цеплялся. И отец Онории экспериментировал, смешивая их кровь, не в состоянии что-либо объяснить, но готовый вакцинировать этой невосприимчивой кровью всех желающих. И в большинстве случаев срабатывало. Наверное, только один из нескольких сотен испытуемых проявлял симптомы болезни. И лишь по жестокой иронии судьбы Чарли оказался в их числе.
А может, и нет. Онория всегда подозревала неладное. Отец как-то оцарапал ее шприцем, который уже использовал на пациенте из Института, но утверждал, мол, это случайность. А вдруг такая же «случайность» произошла и с Чарли? От подобных мыслей становилось дурно, но ведь для мистера Тодда наука была всем. А поиск вакцины – смыслом жизни.
– Ну вот и все. – Онория вынула иглу и прижала к ранке марлевую подкладку.
Чарли дрожал, изо всех сил стараясь лежать спокойно. Затем пронзительно, по-звериному, вскрикнул от боли и уткнулся лицом в подушку. Онория отложила шприц в сторону и погладила худенькую спину, чувствуя пальцами каждое ребро...
– Удалось сдержать завтрак?
Он помотал головой и что-то задушено промычал. Онория скользнула на кровать рядом с братом, обхватила руками его крошечное тельце и, крепко прижав к себе, запела колыбельную, что отец напевал им в детстве:
– Тише, мой Чарли, малютка моя,
Папа подарит тебе соловья.
Если же он не споет нам ни слова,
Папа найдет короля заводного.
Если и эта игрушка сломается…
Прошло много бесконечных минут, прежде чем слезы брата иссякли. И еще больше потребовалось, чтобы он перестал мучительно содрогаться. Боль забрала все силы, и Чарли устало распластался на простынях.
Онория переплела свои пальцы с его:
– Все закончилось, Чарли. На сегодня все.
– Хочу, чтобы навсегда закончилось, – прошептал он.
Ком встал в ее горле.
– Не говори так. Ты же не имеешь в виду…
– Имею. – В голосе брата звучали слезы. – Ты не представляешь, каково это.
– Тс-с. – Она погладила его по спине; сердце болезненно сжалось.
«Отец, я обещала тебе, что буду о нем заботиться. Но как я могу защитить его от этого? От самого себя? Ты же клялся, что все получится! Что вакцина подействует…»
Но она не подействовала, а отец так и не довел лекарство до ума. Оставались только записи в его дневнике и…
Рука Онории замерла. Мистер Тодд зашифровал большую часть записей, но она знала шифр. Возможно, ей удастся закончить работу отца.
Отчаянный шаг. Но Онория как раз была на грани отчаяния. Долгое время она лгала себе, но правда состояла в том, что Чарли становилось все хуже.
Приподнявшись на локтях, Онор заглянула в лицо брата. Ресницы подрагивали на его щеках. Боль его изнурила. После инъекции он обычно спал часами…
Онория соскользнула с кровати и, быстро нацарапав записку для Чарли, оставила ее на соседней подушке. Затем поцеловала брата в холодный лоб и прихватила с собой шаль, чтобы не замерзнуть. До Института путь неблизкий.
* * *
Ничего. Они целый день убили, прочесывая трущобы, и не нашли даже намека на вампира. Блейд вышагивал по крыше, балансируя на черепице, и хмурился.
– Ну где-то ж он должен быть, – пробормотал следующий за ним по пятам Уилл.
– В Нижнем городе. Мы тока там еще не искали.
– Хренов ад.
Да уж, с этим Блейд был полностью согласен. Нижний город служил убежищем для бездомных и бедняков, что не могли себе позволить платить дань Эшелону или скрывались. Отчаявшиеся. Правили Нижним городом банды тесаков, прячась в туннелях, которые когда-то являлись проектом Восточной ветки подземной железной дороги, соединяющей районы, но затем все рухнуло, заживо похоронив под обвалом сотни рабочих. Разразившийся скандал привел к краху железнодорожной компании, и строительство остановилось за недостатком средств. Дальнейшие попытки очистить туннели лишь привели к токсичным взрывам из-за вскрывшихся газовых месторождений, а затем поползли слухи о призраках, раздирающих живых на клочки. Эшелон в кратчайшие сроки объявил о закрытии проекта и заколотил туннель досками.