Бэрронс моргнул и посмотрел в бокал.
– Я тебе не нравлюсь.
– Я бы и врагу не пожелала столкнуться с Викерсом. К тому же отец всегда благоволил тебе, – прошептала она.
Они встретились взглядами.
– Тебе нужны деньги, – прошептал Бэрронс, проведя пальцем по краю бокала и опустив глаза.
– Я потеряла работу, мой наниматель понял, что я что-то скрываю.
– Найди другую.
Лео поставил бокал и пошел к двери.
– Не могу. – Онория схватила его за рукав. И то, как он застыл, пугало. – Я не могу прокормить Лену и Чарли, даже работая. Мне нужно взять немного из трастового фонда, который отец для нас учредил. Ты – душеприказчик. Мне нужно совсем немного денег, чтобы продержаться, пока…
Лео вырвался и схватил ее за запястье.
– Ты не понимаешь. Если я воспользуюсь средствами фонда, люди начнут задавать вопросы. Плохо уже то, что твоей отец назначил меня душеприказчиком. Я не смогу объяснить, зачем снимаю большие суммы денег.
– Тогда возьми из своих и можешь оставить себе все папино наследство. Только одолжи мне немного, чтобы продержаться год. Обещаю, что прошу в первый и последний раз. Больше ты меня не увидишь.
– Не могу.
Ее кровь вскипела.
– Ты имеешь в виду, что не станешь. Ты, ревнивый сукин сын, ты так поступаешь потому…
– Молчи.
– Они и твои брат и сестра. – Онория пожалела, что не сдержалась. Она до сегодня не говорила Лео, что знала, почему он так третировал ее в детстве или с какой стати отец так часто говорил о нем.
Лео окаменел.
– Я – Кейн, так что лучше не бросаться подобными обвинениями, особенно вслух. Я ведь могу и обидеться на измышления о незаконном рождении. Тебе повезло, что у меня еще остались какие-то странные теплые чувства в отношении тебя и твоей семьи. Денег не дам, тебе придется справиться самой. – Он скользнул взглядом по фиолетовым юбкам с элегантными оборками, скрывающими потертый подол. – Непохоже, чтобы все было так плохо. Наверное, стоит расстаться с предметами роскоши, что ты захватила с собой.
Онория стиснула зубы и прошипела:
– Я ошиблась, думая, что ты порядочный человек. Признаю свою неправоту.
– У тебя пять минут. – Лео пошел к двери развязной походкой. – Я отвлеку Викерса. И, ради бога, побрызгайся моим одеколоном, чтобы скрыть свой запах. – Внезапно он остановился. – Кстати, у тебя случайно нет дневника?
– Дневника? Отцовского дневника? – Ложь легко сорвалась с ее губ.
– Да.
– Я не видела его с тех пор, как сбежала из дома Викерса. – И не скажет Лео, даже если бы и видела. – А что?
– Ты уверена? – спросил Лео, глядя на нее черными глазами.
– Уверена.
Он кивнул, и яркий блеск в его глазах потускнел.
– На твоем месте я бы не задерживался. И больше сюда не приходи.
– Не волнуйся, не приду.
Ее последний шанс вышел в коридор и захлопнул дверь.
– Черт возьми!
После всего случившегося ей казалось, что Лео мог бы найти в себе частичку человечности и помочь им.
Похоже, она ошиблась. А теперь очутилась в ловушке в одном доме с монстром из кошмаров, и можно только надеяться, что Лео ее не предаст.
Она была такой дурой. Пыталась избежать неизбежного. Онория потерла руки. Зачем мучиться? Неужели так плохо продавать себя? Возможно, в глубине души жила вера, что они выкарабкаются из ужасного болота, и она займет свое прежнее место в обществе.
Теперь возвращение невозможно. И сбежать нельзя. Она неделями голодала из принципа. А хуже всего: сознавала, что этим все и закончится.
Может, все будет не так уж плохо. Блейд ничего ужасного ей пока не сделал. И хотя он не классический красавец, но все же своим присутствием заставлял ее сердечко трепетать, а тело теплеть. Говорят, что иногда женщина даже испытывает удовольствие в процессе, но Онория съеживалась от отвращения при одной лишь мысли.
Кого она пытается обмануть?
* * *
– Неприятности? – спросил Викерс, выглядывая из окна. Солнце осветило его бледную напудренную кожу и светлые, почти белые кудри. Как и старшее поколение голубокровных, герцог пудрил волосы. Ресницы тоже были слишком белыми, а губы – по-девичьи розовыми.
Лео тихо и осторожно закрыл за собой дверь.
– Вовсе нет. Одна из моих трэлей заскучала.
Бэрронс улыбнулся, зная, что Викерс почувствует аромат крови в его дыхании.
Снаружи тихонько заскрипели половицы. Когда Онория прошмыгнула мимо библиотеки, до Лео донесся сильный запах его одеколона. Викерс безразлично посмотрел вслед девушке и ровным тоном заметил:
– Стоило бы научить ее не мешать.
Лео вскинул бровь и устроился в кресле, закинув ногу на подлокотник.
– Уже сделано, больше она меня не побеспокоит.
Викерс кивнул.
– Хорошо. Так ты что-нибудь выяснил о местонахождении семьи Тодд? Бэрронс, прошло уже шесть месяцев! Кое-кто мог бы подумать, что ты прилагаешь мало усилий.
В устах герцога это обычное замечание превратилось в угрозу. Лео покрутил кольцо, глядя, как свет играет в изумруде. Ему хотелось поскорее избавиться от Викерса. Люди Лео искали вампира, но так пока и не нашли.
Но скоро найдут. Не вампира, так его следы. Существо не сможет устоять перед искушением. Оно станет убивать жителей Лондона, и у Эшелона возникнут проблемы. И тогда одного дуновения ветерка хватит, чтобы развалить карточный домик, который Бэрронс отчаянно пытался удержать на месте. В его мире все зависело от внешнего благополучия, и если кто-то из его многочисленных врагов докажет, что ему было известно о вампире, дом Кейна уничтожат вместе с чудовищем.
Тот, кто знал о голубокровном, близком у Увяданию и не уведомил власти, по меньшей мере получит суровый выговор от Совета. Но если станет известно, что именно он ответственен за инфицирование и появление вампира…
У него нет времени ни на Онорию, ни на других. Им придется выпутываться самостоятельно.
– Твои драгоценные Ночные ястребы тоже не нашли ни одной зацепки, – ответил Лео, точно зная, почему так получилось. Онория почти не оставила следов, а остальное он сам уничтожил давным-давно. – Терпение, Викерс, они выберутся на свет. И когда это случится, я буду их поджидать.
Мрачное выражение промелькнуло в бледно-серых глазах Викерса и тут же пропало. Он изучил аккуратно подстриженные ногти и кружево, свисающее с рукавов.
– Первым позови меня. Только найди их, а я уж разберусь с неблагодарными паршивцами.
– А девушка? Онория?
На этот раз Викерс не смог скрыть жар похоти во взгляде.
– Онория, – ласково прошептал он. – Она моя. Пора сломать эту надменную сучку. – Герцог встал и щелкнул пальцами. – Найди их и сообщи мне. – И без лишних церемоний вышел в облаке духов. Сильный аромат не мог полностью скрыть присущий ему слабый запах гнили.
Лео смотрел, как закрылась дверь, лениво покусывая ноготь. Увидев свою руку, он застыл. При свете его кожа казалась почти серой. Результат инъекций коллоидным серебром уже нельзя скрыть. Он не может этим заниматься бесконечно долго, иначе в Эшелоне прознают, что Лео отчаянно пытается подавить вирус.
Ему нужен дневник, пока он сам не стал источать запах гнили. Но если записи не у Онории, то где же?
Глава 6
Онория постучала в дверь, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Вокруг нее кружился густой туман. Она нервозно оглянулась через плечо, затем покрепче запахнула новую шаль.
Утром Онория продала все платья и материнскую брошь. Этого хватило, чтобы оплатить астрономические счета от доктора и даже осталось несколько монет на месячную ренту. Она купила пару приличных повседневных платьев, сшитых из кусачей шерсти коричневого и серого цвета, а также прочные ботинки. Лена, увидев, что сделала сестра, заплакала.
К своему изумлению, Онория почти не жалела, что разорвала последние связи с прежней привилегированной жизнью. Теперь уже назад пути нет. Как ни странно, она не чувствовала ничего, когда отдала красивые платья. Волновалась лишь, сколько можно за них выручить.
Стоило бы подождать. Денег хватит на целый месяц, но не следовало тянуть в надежде на чудо. Если она не договорится с Блейдом сейчас, то не наберется смелости никогда.
Из-за приоткрывшейся двери выглянул мальчишка, приставший к ней тогда на площади.
– Те нельзя выходить в темноте, военное положение.
– Мне нужно увидеться с Блейдом.
– Его нету.
«Есть еще время отступить», – подумала Онория и тут же задавила эту мысль на корню.
– Что значит «его нет»? Где он?
– В Ямах, – ответил сорванец. На мгновение его лицо расслабилось, и линия челюсти стала не такой напряженной.
– В Ямах, – повторила Онория. Ужасное поле боя, где мужчины дрались друг с другом и с животными. Самый популярный из кровавых видов спорта, и приличной даме там точно не место.
Мальчик схватил отвернувшуюся Онорию за руку.
– Эй, постой, куды собралась? Без сопровождения никак низя. Где Уилл?
– Уилл? Понятия не имею. А что?
– Он должон за тобой присматривать.
Онория прищурилась:
– О чем ты говоришь?
Малец открыл рот и закрыл.
– Ни про че.
Онория схватила грязнулю за запястье.
– Что значит, Уилл за мной присматривает?
– За вашим домишком! – Малец вывернулся из хватки мисс Тодд и надменно зыркнул: – Защищает от убийцы.
Защищает? Только Блейд мог отдать такой приказ. Но зачем? В общем-то, она под его защитой, как и многие другие граждане, но ни у кого из них не было большого и сильного телохранителя.
– Что Блейд задумал?
– Хосподин защищает своих. – Ребенок неопределенно пожал плечами, пальто натянулось, показывая небольшие округлости. Девочка.
– Как тебя зовут? – спросила Онория.
– Ларк.
– Ларк, а ты не знаешь, надолго ли он ушел?
– Наверняка вернется к рассвету. – Ларк покосилась на мисс Тодд. – Эй, обожди, все равно никуда ты не пойдешь!
Онория отступила назад в туман. Ей нужно сделать это сегодня, пока трусость не взяла верх. Но не настолько Онор глупа, чтобы идти самой так далеко, когда в округе бродит убийца.
– Где этот Уилл? Хоть какая-то от него польза.
– У вас за спиной, – раздался голос из ниоткуда, испугав обеих собеседниц.
Высокий юноша спрыгнул с крыши и приземлился рядом с Онорией, коснувшись булыжников кончиками пальцев. Кожаные подтяжки пересекали его массивную грудь, а некогда белая рубашка была порвана на плечах, открывая напряженные бицепсы.
О боже. Онория уже видела почти обнаженных мужчин в Уайтчепеле, но никто из них не обладал такой… впечатляющей мускулатурой.
Парень выпрямился, и Онория подняла голову. Выше, выше. Встретив взгляд желтых глаз, она поежилась.
– Мне нужно увидеться с господином.
– Сколько мне те талдычить, Ларк: нельзя открывать дверь. Иди в дом и не высовывайся. – Уилл снова посмотрел на незваную гостью и, стиснув зубы, проворчал: – Вы ж смекаете, что паршиво на него влияете?
Акцент трущоб в его голосе не был таким явно выраженным, как у других. Онории даже послышался легкий шотландский выговор в некоторых словах. Уилл шагнул ей навстречу, но Онория не отступила, хоть и очень хотела.
– Как же?
– С вами он плохо соображает. Вы – одна из ихних, вся такая высокородная. Капризная девчонка, что заморочит ему голову, и которую волнует лишь личная выгода.
Онория все же отступила назад. Парень прав. Она действительно думала о том, что может получить от Блейда. Но тут ей вспомнились его слова в пабе: «Однажды ты будешь умолять меня взять тебя…» И чувство вины как рукой сняло. Они всего лишь заключат сделку, ничего личного.
И резковато ответила:
– Он хочет кровь, а я готова ее предоставить. Так ты меня к нему проводишь или нет?
В прищуренных глазах Уилла сверкнул золотой блеск.
– Ага, но если вы ему навредите, то будете иметь дело со мной. Подумайте об этом хорошенько.
* * *
На него накатил шум: боец на арене рухнул, и толпа взревела. Блейд откинулся в кресле, закинул ноги в сапогах на перила своей личной ложи в Ямах и уставился на происходящее сквозь облако сигарного дыма.
– Схватка за Грейди! – воскликнул смеющийся О’Шей, глядя на список ставок. – Я ж те говорил, что победит он!
Блейд стряхнул пепел с кончика сигары.
– Хамло всего лишь упал, а не выбыл. Зырь.
О’Шей повернулся как раз, когда Джим Хамло ударил обутой в сапог со стальными пластинами ногой прямо по колену Грейди. Раздался треск, и боец рухнул с гримасой изумления и боли на грязном лице. Хамло тут же оказался на противнике, молотя того огромными кулаками. На белый песок брызнула кровь, снова вызвав одобрительный гул толпы.
– Клятый бесполезный трус! – рявкнул О’Шей, разорвал билет в клочки и бросил в толпу, словно пригоршню снежинок.
Внимание Блейда привлекло движение в одной из лож по другую сторону ринга. Потушив сигару, он опустил ноги на пол.
– Голубокровные приперлись. Прикрой мне спину.
– О, точняк!
О’Шей поднял глаза, в жажде крови позабыв о цели их прихода, и, прищурившись, проводил взглядом троицу гостей, усевшихся напротив. За креслами расположились двое охранников, внимательно изучающих толпу. А в опущенных руках у них наверняка оружие.
Блейд уперся в перила и, перемахнув через них, приземлился в самую гущу двигающихся потных тел. Жар похоти толпы опалил его и участил пульс. Везде кровь. Блейд чувствовал ее на песке, на костяшках, засохшие пятна на одежде мужчин и даже некоторых затесавшихся женщин.
Он сегодня уже кормился, но голод притаился, ища бреши в его броне. Это чувство никуда не девалось, всегда держа хозяина настороже. Одна слабина – и он превратится в монстра, вгрызающегося в толпу, и прольет на ринг больше крови, чем хотелось бы зевакам.
Однако они не замечали близкой угрозы. Блейд – тигр в их среде – был им знаком, поэтому его не боялись. Он чувствовал настороженные взгляды, но никто не отступил.
Все больше глаз обращалось к надушенному трио в той ложе. Дебни прижимал к лицу надушенный носовой платок, глядя, как с ринга выносят потерявшего сознание бойца. Возле него сидел молодой удалой Лео Бэрронс, наследник герцога Кейна, а третий…
Стоило Блейду посмотреть на Аларика Колчестера, отпрыска дома Ланнистера, младшего кузена Викерса, как весь остальной мир отступил на задний план.
И посерел, затем покраснел. Блэйд тяжело дышал, раздувая ноздри, и боролся с голодом.
– Блейд? – спросил О’Шей, наткнувшись на господина.
У того задергалась щека.
– Не прикасайся ко мне.
О’Шей отступил, опасаясь смертельно-тихого тона хозяина. Он знал, что это значило, и сдерживал толпу, пока Блейд не взял себя в руки.
Еще не время. Викерс заплатит вместе со своим домом, но не здесь и не сейчас.
Голод вцепился в него, но Блейд насильно успокоил жажду, тяжело сглотнул, приклеил улыбку и пошел дальше. Толпа перед ним расступилась, будто наконец почувствовала угрозу.
Он вскочил, балансируя на краю ограждения. Бэрронс заметил Блейда, окинул взглядом необычных обсидиановых глаз и отвернулся. Голубокровный что-то прошептал своим спутникам, которые тут же повернулись к хозяину трущоб.
Блейд прошелся по ограждению и схватился за край ложи. Спрыгнул, резко кивнул и прислонился к перилам, сложив руки на груди.
– Здрасти!
Дебни снова поднял носовой платок, будто Блейд плохо пах. Таким способом голубокровный давал понять, что собеседник воняет как вампир.
Охранники позади Дебни напряглись, привстав на цыпочки. Они были обычными людьми. Истинная опасность крылась в трех сидящих голубокровных, которые изображали безразличие. С Дебни Блейд мог справиться, возможно, и с Бэрронсом тоже, но Колчестер – жестокий ублюдок – отлично владел мечом.
– Убирайся, хам, – приказал Дебни. – И на этот раз я прощу оскорбление. – Он не сводил глаз с поля боя, будто появление Блейда его не заботило. Густые белые локоны аристократа были зачесаны назад, открывая высокий лоб, и сильно напудрены в грегорианском стиле, от которого старшие голубокровные пока так и не избавились. Иногда Блейд задавался вопросом, не делали ли они это, чтобы скрыть, насколько близки к Увяданию – к тем последним месяцам, когда все оттенки покидали тело, и голубокровные становились кровожадными тварями, которых презирали.
– Вы не в городе, милорды.
– Но ты один. – Дебни окинул его холодным взглядом серых глаз. – Даже ты не сможешь справиться с тремя представителями Эшелона.
Блейд мотнул головой.
– Вон там, напротив. Видали мужика с винтовкой? Я наказал ему стрелять в голову. А вашей троице остается догадываться, в кого он целится сейчас. Мне все равно, выбирает он.
О’Шей помахал рукой и хитро ухмыльнулся.
Охранники нервно поежились.
– Чего ты хочешь? – спросил Бэрронс.
А. Ну хоть у одного рассудок еще на месте.
– Я бы не побеспокоил блахародных лордиков, да проблема у мя в трущобах.
– Сам и разберись, – презрительно отрезал Дебни. – К нам это не имеет никакого отношения. Сам нагадил, сам убирай.
– Ага, вот только энто не я нагадил, – наклонившись, прошептал Блейд. – У меня тут неприятность с вампиром. Мож, справлюсь сам, а мож, и нет.
И тут они обратили на него внимание.
– Это невозможно, – прищурившись, сказал Колчестер. – В городе об этом ни слуху, ни духу. Никто не подошел так близко к Увяданию.
– Насколько вам известно, – парировал Блейд, внимательно разглядывая Бэрронса. Остальные снова расслабились, но этот тип все еще был напряжен.