— Но что за спешка, милый? Объясни мне, что происходит? — недоумевала пожилая женщина. — Я должна беспокоиться?
— Нет, мам, беспокоиться не о чем, я тебе потом все расскажу. А сейчас просто сделай, как я сказал, договорились? Сделаешь? — настойчиво повторил Майк. — Никому ничего не говори, просто сядь в автобус и отправляйся в тот пансионат. Я с тобой позже свяжусь.
— Хорошо, милый, если ты настаиваешь…
Из черного «Мерседеса», припарковавшегося на другой стороне дороги три минуты назад, по-прежнему никто не выходил. Двигатель работал. Номера 185 BH1.
— Я настаиваю. Не затягивай. Прямо сейчас!
Нолан попрощался, положил трубку и направился к расположенной поблизости остановке. Запрыгнул в первый же автобус, пробрался к заднему окну — людей в этот час было битком. Черный автомобиль нигде не мелькал. Что ж, возможно, он ошибся.
Майк достал из кармана пломбу с чипом (если в ней действительно был чип) и просунул ее между спинкой ближайшего сиденья и стенкой.
Через пару остановок основной поток пассажиров схлынул. На сиденье у прохода дремал паренек, используя спортивную сумку на коленях вместо подушки. Нолан подождал, когда возникнет суета перед следующей остановкой, воспользовался моментом и незаметно снял с него бейсболку. Майк надел ее, глубоко надвинув на глаза, и вышел из автобуса. Почти сразу же свернул за угол и замер за высокой клумбой, провожая взглядом удаляющийся автобус.
Майк выждал несколько секунд и уже вынес ногу на тротуар, когда на приличном расстоянии от автобуса по дороге проследовал черный «Мерседес» с номерами 185 BH1.
Он мог лишь догадываться, на какое время включается датчик. На несколько секунд? На минуту? На пять? Сейчас преследователи убеждены, что он едет в автобусе. Нападать в салоне, при свидетелях, они не решатся. А значит, будут кататься до последнего, логично полагая, что рано или поздно пассажиру придется выйти. Если же терпения им не хватит и они быстро вычислят, что Нолана внутри нет, то подумают, что упустили его в толпе. Однако через какое-то время датчик снова включится и пустит их по прежнему следу. Раньше вечера преследователи вряд ли сообразят, в чем фокус. К тому моменту он успеет отдохнуть и обдумать следующий шаг.
Он снял в хостеле дешевую комнату, рассчитанную на восьмерых постояльцев, но Майку повезло — сейчас он находился здесь один. Около часа ушло на то, чтобы принять душ, обработать и заново перевязать раны. Он проглотил пару таблеток аспирина, но боль лишь немного притупилась, не исчезнув полностью. Особенно беспокоило покусанное предплечье, отдававшее в лопатку и шею.
Майк повалился на кровать, с наслаждением вытягиваясь на мягком матрасе и чувствуя, как благодарно расслабляются напряженные мышцы. Только сейчас он в полной мере ощутил, как сильно устал. Каждая клеточка тела ныла, моля об отдыхе; голова гирей продавливала подушку. Майк чувствовал себя совершенно измученным.
Он завел стоящий на столике будильник на шесть вечера, накрылся одеялом и мгновенно отрубился.
Майк не верил своим глазам. Полчаса назад он припарковался неподалеку от конечной остановки автобуса, поджидая своих преследователей, хотя и не очень надеялся на их появление. Сперва напротив терминала остановилась одна машина, затем, чуть подальше, еще одна. А через пару минут мимо проехал и знакомый черный «Мерседес». Неужели они до сих пор не вычислили подставу?! При таких-то ресурсах — и ноль смекалки. Похоже, Майку Нолану начинало сказочно везти. Он сполз в кресле, чтобы не отсвечивать в окне, но продолжал следить за обстановкой. Взгляд скользнул по трем автомобилям. Не многовато ли охотников на одну добычу?
Нолан вытащил пистолет и проверил магазин — десять патронов. Более чем достаточно. Теперь, когда он отдохнул, происходящее уже не казалось драматичным, и Майк даже испытывал определенный азарт.
Однажды, приговорив почти всю бутылку вина, Викки призналась, что иногда ей хочется попасть в катастрофу. Выжить после падения самолета, потерять все при пожаре, оказаться погребенной под перевернувшимся составом поезда… Тогда он ее не понял, а она упрямо пыталась объяснить суть своего желания.
— Человек способен менять жизнь по своему усмотрению, — пьяно бормотала Викки, водя пальцем по его груди. — Один бросает работу и уезжает в Индию, второй продает квартиру и покупает дом, третий рожает ребенка, несмотря на отсутствие стабильного дохода. Эти перемены кажутся чем-то смелым и свежим, но в конечном итоге люди все равно не испытывают полного удовлетворения, и знаешь почему?
Майк отрицательно покачал головой, ловя и целуя ее пальцы.
— Потому что все эти перемены предсказуемы. Это план. Лестница. Не важно, куда она ведет — вниз или наверх, — важно, что ты видишь следующую ступень и знаешь, куда поставить ногу. Во всем этом нет спонтанности, неопределенности, бешено колотящегося сердца, понимаешь? — Она отдернула руку и похлопала себя над левой грудью. — Нет той ужасающей и одновременно упоительной невесомости, когда твоя нога занесена над пропастью и ты понятия не имеешь, коснется ли она твердой почвы или пустоты. Настоящие перемены неожиданны, кошмарны. Они несут в себе катарсис, перерождение… Они разрушают — но только для того, чтобы создать нечто абсолютно иное…
Только сейчас Майк Нолан понял, что Викки имела в виду. Он никогда не хотел катастроф — все еще оставался в здравом уме, хотя уже несколько дней не принимал таблеток — однако, очутившись в смертельной опасности, ощутил небывалый прилив сил. В нем бурлил адреналин, и впервые за последние месяцы он чувствовал себя живым. Переполнявшая его энергия хлестала потоком, перекрашивая окружающий мир в яркие, ядовитые цвета. Запахи воспринимались острее, звуки — громче, а эмоции достигали крайностей. Это был не город, не страна, не планета. Это было поле битвы, где каждый имел равные шансы на победу.
Подъехавший к терминалу автобус высаживал пассажиров. Водитель одной из машин отрывисто бибикнул, молодая женщина в джинсовом комбинезоне весело помахала ему рукой и нырнула в салон; спустя мгновение автомобиль уже скрылся за поворотом.
Из «Мерседеса» выбрался мужчина, подошел к водителю автобуса и пару минут о чем-то с ним разговаривал. Затем быстро обследовал салон и вернулся к своему автомобилю. Уже стемнело, Майк плохо видел его лицо. Мужчина оперся о капот, достал телефон и кому-то очень эмоционально что-то рассказывал.
Вторая машина тронулась с места и уехала. Тем лучше. Нолану не придется выбирать. Когда взбешенный владелец «Мерседеса» сел за руль и нервно тронулся с места, Майк последовал за ним, держась на безопасном расстоянии.
Через полчаса «Мерседес» свернул на одну из улиц в богатом районе и сбавил скорость. Красивые особняки вытянулись в углублении от дороги за широкими лужайками и фигурными кустами. Машина остановилась на широком драйвее, тихо щелкнули гаражные двери и поползли вверх. Майк припарковал старину «Доджа» у бордюра, быстро выбрался наружу и тенью метнулся к гаражу. Фонари на крыльце высвечивали террасу и ведущую к дому тропинку, но по бокам темнота сгущалась, давая Нолану шанс подобраться незамеченным.
Как только водитель «Мерседеса» въехал в гараж и открыл дверцу, чтобы выйти из машины, Майк сделал рывок вперед. Ему хватило пары секунд, чтобы настичь противника, рвануть его за шиворот и приставить ко лбу пистолет.
Это был мужчина лет сорока; в тусклом свете фонарей его некрасивое жесткое лицо казалось неестественно бледным. Блестящие черные волосы, зачесанные назад, делали его похожим на профессионального бального танцора.
— Не дергаемся и не шумим. — Свободной рукой Майк обыскал его, отобрал «беретту» и одобрительно хмыкнул: — Надежная вещь, но слишком громоздкая. Поворачивайся и медленно иди вон туда. — Нолан указал за свою машину. — Сядешь за руль.
Мужчина медленно подчинился.
— Заводи тачку и поезжай вперед, — приказал Нолан. — Остановишься, где я скажу.
Несколько минут они ехали в полной тишине.
— Здесь сверни, — кивнул Майк на безлюдную строительную зону. — И остановись.
— Может, объясните, в чем дело? — заговорил пленник, выключая двигатель.
Майк рассмеялся:
— Забавно. Я хотел попросить тебя о том же.
— Я не понимаю, — протянул мужчина. Он выглядел взволнованным, но не растерянным.
— Как тебя зовут?
— Фрэнк. Фрэнк Уильямс.
— Хорошо, Фрэнк. — Майк помолчал, не отводя направленного на пленника оружия. — Сколько людей на меня охотится и ради чего?
На мгновение в глазах мужчины мелькнул страх, но быстро исчез. Фрэнк Уильямс (если его действительно так звали) отлично собой владел.
— Я не знаю, о чем вы говорите, — с достоинством проговорил он, нарочито небрежным, отрепетированным движением поправляя воротник рубашки.
— Я не знаю, о чем вы говорите, — с достоинством проговорил он, нарочито небрежным, отрепетированным движением поправляя воротник рубашки.
— Конечно, знаешь, — улыбнулся Майк. — Или «беретту» ты для самообороны таскаешь? И за автобусом весь день катался просто так, а?
Уильямс сглотнул. Было заметно, что он лихорадочно соображает, что же ответить.
— Давай так, — помог ему Нолан. — Ты мне все рассказываешь, и я тебя отпускаю. Идет?
— Не понима…
Удар в лицо оборвал его на полуслове. Нолан выскочил из салона и выволок следом плюющегося кровью мужчину.
— Я очень дружелюбный, но не очень продолжительное время, — прошипел он, мгновенно утратив терпение. — Ты вынуждаешь меня делать тебе больно, Фрэнки. Тебе нравится, когда тебе делают больно?
Нолан подтащил упирающегося противника к огородившему стройплощадку сетчатому забору и с силой впечатал в него.
— Я ничего не знаю, — пролепетал тот и тут же согнулся от мощного удара по корпусу.
— Не зли меня, Фрэнки. — Майк демонстративно размял шею, хрустнув позвонками. — Ни к чему хорошему это не приведет. Повторяю вопрос: сколько людей на меня охотится и почему? Кто вы такие, а? Кто вы, мать вашу, такие, Фрэнки?
— Отвали, ублюдок! — Уильямс решил, что притворяться дальше не имеет смысла, и попытался атаковать, но хук в челюсть отбросил его назад к сетке.
Майк бил его до тех пор, пока у того не подогнулись колени.
— Эй! Посмотри на меня! — Нолан опустился на корточки напротив осевшего на землю Уильямса. Половина его лица представляла собой красно-фиолетовое месиво, ссадины распухли, из разбитых губ текла кровь, пачкая белоснежную, безупречно отутюженную рубашку. Красиво уложенные волосы теперь неряшливо прилипали ко лбу. — Посмотри на меня, Фрэнки.
Он сдавил пальцами его подбородок и вздернул вверх, вынуждая глядеть в глаза.
— Дай мне хоть что-нибудь, дружище. Хоть какую-то информацию. И ты отправишься обратно, в свой красивый дом, достанешь из холодильника пиво и проведешь вечер у телевизора.
Лицо Уильямса исказилось при попытке что-то сказать.
— Что? — Майк не расслышал. — Повтори, приятель.
Губы Уильямса растянулись в ухмылку.
— Да пошел ты!
— Не хочу тебя разочаровывать, Фрэнки. — Нолан схватил жертву за грудки, поднимая на ноги и прислоняя лопатками к забору. — Но пойду я только после того, как услышу ответы.
Он несколько раз сжал и разжал кулаки, давая противнику время одуматься, и снова принялся избивать его. Майк уже начинал отчаиваться — упрямый же ублюдок ему попался! — когда тот еле слышно прохрипел:
— Клуб…
— Что?
— Это закрытый клуб. — Уильямс тяжело дышал. — Они проводят игры…
— Какие игры, Фрэнки? — Нолан придерживал его за плечо, чтобы тот не заваливался в бок.
— Выбирается жертва. Несколько команд ее преследуют. — Он закашлялся и продолжил, с трудом ворочая языком: — Все участники делают взнос, принимаются ставки… Победитель получает приз…
— Где находится этот клуб?
Уильямс отрицательно мотнул головой. Майк встряхнул его:
— Где находится этот клуб, Фрэнки. Отвечай.
— Не знаю…
Нолан достал из-за пояса оружие:
— Я прострелю тебе колени из твоей же «беретты». Вряд ли ты сможешь ходить после этого. Ты хочешь провести остаток жизни в инвалидном кресле, а, дружище? Или предпочтешь сразу сдохнуть? Я могу это устроить. Терять мне нечего, ты же понимаешь.
— Да не знаю я, где этот клуб! — крикнул Уильямс, брызнув кровавой слюной.
Нолан мысленно досчитал до десяти, успокаиваясь.
— Предположим, Фрэнки, ты не знаешь, где клуб. А что именно ты знаешь?
— Мало что. Я впервые участвую.
— Что за хрень там с чуваком, которого якобы я пристрелил на парковке автобусов? Ты ведь смотрел новости, должен быть в курсе!
В лице Уильямса мелькнуло понимание, но он колебался с ответом. Майк несильно ткнул его под ребра:
— Мне простимулировать твое красноречие? Или обойдемся без этого?
— Это фейк, утка.
— В смысле? — не понял Майк. — По телику вещают…
— Мало ли что там вещают! — перебил его Уильямс. — Хрень все это! У клуба есть ресурсы, чтобы состряпать любую новость. Им… Нам было нужно, чтобы ты держался подальше от копов. Ну и чтобы занервничал тоже…
Нолан помолчал, обдумывая услышанное.
— Ты ведь как-то контактируешь с представителями клуба? Получаешь информацию, так?
Уильямс нехотя кивнул:
— Связь через координатора, по телефону.
Майк отступил на шаг, изучая его изможденное лицо. Похоже, что тип не врал.
— Звони ему.
Уильямс замер, осмысливая приказ. Потом медленно сунул руку в карман и достал мобильный. Его пальцы дрожали, когда он нажимал на кнопки.
— Поставь на громкую связь.
Несколько долгих гудков.
— Мистер Уильямс, чем обязан? — раздался мужской голос. Говорил тот же человек, что звонил на автозаправку. Майку снова померещилось, что прежде он уже слышал его вживую. Он выхватил телефон.
— Мистеру Уильямсу сейчас сложно отвечать. У него шатаются зубы, и он не хотел бы их потерять. С вами говорит Майк Нолан. Если вам важно, чтобы ваш человек остался жив, то немедленно отзовите своих псов и прекратите игру.
— Мистер Нолан! — Голос на другом конце провода звучал едва ли не радушно. — Не могу не выразить своего искреннего восхищения вашей смекалкой. То, как вы избавились от устройства слежения, выше всяких похвал. Заставили нас целый день гоняться за пустым автобусом. Лихо!
Майк напряженно слушал.
— Что до нашего человека, которого, как вы утверждаете, взяли в заложники, то, боюсь, это не наша проблема. Все участники знали, на что подписывались. Они были осведомлены о сопутствующих рисках и возможных последствиях. Мне остается лишь посочувствовать мистеру Уильямсу и порадоваться за вас.
Нолан собирался возразить, но собеседник его опередил:
— И еще одно, мистер Нолан. Из-за того, что вы изменили правила игры, избавившись от чипа, мы тоже вынуждены импровизировать. До понедельника вы должны оставаться в Бостоне, эта часть не меняется. Кстати, если вы полагаете, что в пансионате, куда вы отправили вашу мать, ей ничто не угрожает, то, спешу вас заверить, так оно и есть. Ей действительно ничего не угрожает, пока вы находитесь в городе. Вы можете попробовать снова связаться с ней, но вряд ли это что-то изменит. Вы должны наконец уяснить, мистер Нолан, что имеете дело с профессионалами, которые предусмотрели все нюансы, — доверительным тоном сообщил незнакомец и продолжил: — Ваши действия делают игру весьма непредсказуемой, что является несомненным плюсом. Но нам понадобятся ежедневные подтверждения, что вы не покинули территорию. Среда подходит к завершению. В четверг — в любое время — вам необходимо оказаться у храма Святого Антония, чтобы камеры зафиксировали ваше присутствие. На месте вы получите новые координаты, где вам предстоит отметиться в пятницу. Вы должны понимать, что в любом из этих мест вас будут ждать. Ваша задача по-прежнему остаться в живых и оторваться от преследователей. Рекомендую вам оставить этот телефон при себе, чтобы ваш штурман мог с вами связаться, объяснить инструкции или по возможности облегчить ваше выживание. Отслеживать телефон не будут, даю вам слово. Надеюсь, мистер Нолан, я четко обрисовал ситуацию и в дальнейшем у нас не возникнет недоразумений. Удачи.
Несколько секунд Майк оцепенело пялился на мобильный, прежде чем осознал, что абонент отключился. То, что он услышал, было намного больше, чем он мог переварить. Он перевел взгляд на мужчину — тот привалился к забору, вцепившись пальцами в сетку, чтобы не потерять равновесия.
Майк глубоко вдохнул и медленно выдохнул через нос. «Один шаг за раз», — говорил капитан Труман.
Когда дистанция непреодолима, делай один шаг за раз.
— Пойдем, Фрэнки. — Нолан потянул его за рукав, подталкивая к машине. — Мы с тобой еще не закончили. Мне понадобится от тебя кое-какая услуга.
Получить наличкой больше двадцати четырех сотен в банкомате не получилось — на карточках стоял лимит в восемьсот баксов. Нолан швырнул пятидесятидолларовую купюру Уильямсу в лицо:
— Извини, добросить до дома не могу. Доберешься на такси.
Он уже садился в машину, когда до него донесся сдавленный шепот:
— Ты труп, Нолан. Ты труп.
Майк зло усмехнулся и повернул в замке ключ зажигания.
Из дневника В.Старая скособоченная ель надежно укрывала меня от посторонних глаз и дождя, но я ощущала себя человеком, который спасается от цунами под зонтиком. Я хотела есть и спать, мечтая о передышке. Бесконечная гонка измучила меня. Несколько раз у меня возникала малодушная мысль выйти из игры, но я убеждала себя, что должна быть сильной. Гораздо позже я узнаю, что, если бы я решила тогда остановиться, меня бы попросту устранили. Так всегда поступают со слабаками.