Мой рот приоткрылся, и тут меня будто кипятком обдало. Я совсем лишилась разума! Нельзя избавляться от тараканов, поджигая дом. Платье – страшная тема. Надо придумать другой отвлекающий маневр… Но какой?
Я растерянно посмотрела на Маню, она прикусила губу.
И тут вдруг Зайка расплакалась.
– Что случилось? – кинулись к ней мы с Маруськой в едином порыве. – Ты заболела?
Леся, поднимавшаяся по ступенькам с веником и ведром, неожиданно проявила тактичность и исчезла в комнате полковника.
– Такое внимание! – утирая слезы, прошептала Ольга. – Эта картинка… купленная просто так, без повода… Хоть это и не фигурка, но растрогала меня, как маленькую. Вставлю ее в рамку. Дашенька, любимая! Ты самая лучшая! Можешь не снимать абажур, он тебе к лицу. Машенька, красавица! О-о-о…
Заливаясь слезами, Ольга убежала, мы с Машей остались вдвоем.
– Чего это с ней? – протянула Маруся.
– Понятия не имею, – ответила я.
– Зая рано легла спать, – задумчиво продолжала девочка, – не обратила внимание на коллекцию, и зарыдала, увидав календарь…
– Надо завтра позвонить Оксане. Вдруг Ольга заболела? – подхватила я.
Откуда-то издалека полетела бойкая мелодия.
– Мой мобильный! – подпрыгнула Маня. – Я оставила его в столовой…
Я не успела сказать ни слова в ответ, Маруська побежала к лестнице и, перепрыгивая через ступеньки, устремилась вниз.
Я пошла в ванную, зажгла свет и посмотрела в зеркало. Что-то не так. Маруся не принадлежит к породе врунов, и если уж девочка решила не сообщать мне истину, значит, случилась большая неприятность, а Маня пытается сберечь чужие нервы.
Только что она без всякого волнения пояснила: «Сашка Хейфиц звонила, мы с ней болтали». И я сразу успокоилась. Саня старинная подруга Маруськи, когда-то они ходили в один садик. Саша может позвонить в любое время дня и ночи, девочки способны часами обсуждать всякую ерунду. Хейфиц собирается поступать в театральное училище, Маруся часто выступает в качестве, так сказать, спарринг-партнера, ей будущая актриса демонстрирует куски из какой-нибудь роли.
Все вроде нормально: Саша сейчас что-то репетировала, Машка подавала ей реплики, такое бывает каждый день. Впечатление портит маленькая деталь – Машкин мобильный только что зазвенел на первом этаже. У девочки только один телефон, домашние радиотрубки в гардеробной не работают (я давно хочу купить более мощные, чтобы принимали сигнал и в бане, и в бойлерной, и на улице, но никак не доеду до магазина). Так при помощи какого средства связи Маня общалась с Санькой?
Нет, в нашем доме творятся непостижимые вещи. Зайка неадекватно реагирует на чепуху и явно что-то недоговаривает, Маруська сама с собой ведет разговоры ночью в гардеробной… И что происходит со мной? Отчего мое изображение в зеркале искажено?
Через секунду я заморгала и сняла с макушки абажур. Хоть на один вопрос нашелся четкий ответ – с моей внешностью полный порядок, голова не изменила форму, я не стала походить на члена семейки Симпсонов, это всего лишь проволочный каркас, обтянутый тканью.
Утро началось с телефонного звонка.
– Госпожа Васильева? – пропел нежный голосок.
– Да, – ответила я, придерживая полотенце, – слушаю вас внимательно.
– Бутик «Памс» беспокоит, заказанное вами платье прибыло.
– Огромное спасибо! – заорала я. И тут же перешла на шепот: – Когда можно забрать туалет?
– В любое время, мы работаем круглосуточно.
– Здорово, – восхитилась я.
– Но если в течение десяти дней вы не явитесь, мы будем вынуждены выставить одежду в торговый зал.
– Сегодня же непременно примчусь.
– Ждем с нетерпением, – профессионально вежливо завершила беседу администратор.
Я завернулась в халат, села в кресло и набрала номер справочной службы.
– Можно по адресу узнать телефон?
– В Москве?
– Да.
– Называйте улицу, номер дома, квартиру и фамилию владельца.
– Майя Водкина, – зачастила я. И вскоре стала обладательницей номера писательницы. Оставалось лишь позвонить.
– Слушаю, – прохрипел из трубки голос явно простуженного человека, то ли мужчины, то ли женщины.
– Можно Майю?
– Она на работе.
– Не скажете ее телефон?
– Если хотите сделать заказ, то можно со мной побеседовать, – собеседник закашлялся.
– Извините, мне порекомендовали Майю Водкину, – твердо ответила я.
– Без проблем, записывайте, – прогундосила простуженная личность.
Я поджала под себя ноги в кресле и вновь потыкала пальцем в кнопки.
– Музей имени Алексеева, – ответил вежливый женский голос.
– Здравствуйте, – нежно пропела я, – хотелось бы побеседовать с госпожой Водкиной.
В трубке послышался щелчок, заиграла заунывная мелодия, на пятом «ля-ля-ляляля» у меня заныло в виске. Нет, только не мигрень! Она мне сегодня абсолютно не нужна!
– Алло, – прозвучало из телефона, – слушаю, говорите.
– Позовите, пожалуйста, Майю Водкину.
– Вся внимание.
– Это вы?
– Да. Кто говорит?
– Господи, какая радость! – не сдержала я эмоций.
Водкина тихонько засмеялась.
– Приятно ощущать себя новогодним подарком. Представьтесь, пожалуйста.
– Даша Васильева. Мне ваши координаты дала Лариса Матренкина.
– Кто? – после некоторого молчания спросила Майя. – Прошу прощения, сейчас много заказов, и я не всех бывших клиентов помню.
– Но фамилия «Скавронская» вам определенно знакома! – решила я действовать напрямик.
Из трубки донеслось покашливание.
– В принципе, да, – ответила наконец Майя, – я интересовалась историей этой семьи.
– И лично знали Софью Скавронскую, ведьму из Киряевки?
Снова легкий кашель. Затем Водкина без всякой аффектации ответила:
– Скавронская была замечательной целительницей, в нашем музее ей посвящен целый стенд. Но, простите, пока я не могу понять причину вашего звонка.
– Можно мне к вам приехать?
– Экспозиция открыта до двадцати часов, – сообщила Водкина, – последняя экскурсия в восемнадцать тридцать. Но, если не успеете, можно взять плеер.
– Я хочу с вами поговорить.
– Со мной? Хорошо, – согласилась Майя. – Когда вас ждать?
– Адрес музея подскажите.
– Улица Вавилова, дом…
Я быстро прикинула в уме дорогу: если поеду по МКАД и не попаду в пробку, то…
– Примерно через полтора часа я приеду, – сообщила я.
– Паспорт не забудьте, – предупредила Майя, – я выпишу вам пропуск.
У входа в музей дремал парень в черной форме.
– Билет купили? – не открывая глаз, спросил он. – Бахилы наденьте.
– Я к Майе Водкиной.
Охранник зевнул.
– Все равно натяните чапки, полы чистые.
– Вам нужен мой паспорт?
Юноша приоткрыл веки и стал похож на старую черепаху.
– Зачем?
– Водкина выписала пропуск на имя Васильевой.
– И чего?
– Это я.
– Здрассти, – кивнул секьюрити и сделал новую попытку задремать.
– Эй! – окликнула я.
– Что?
– Пустите меня к Водкиной.
– Разве я вас держу? Ступайте!
– А пропуск?
– Он вам нужен? – с безнадежностью в голосе спросил охранник.
– Мне нет. Но Водкина приказала не забыть паспорт.
– Она думала, сегодня Максимыч на вахте, – пробормотал юноша, – он строгий. Идите спокойно.
– Назад меня выпустят?
– Если в качестве экспоната не поставят, то выпустят, – прошептал парень и уронил голову на грудь. – Только бахилы наденьте! Здесь я непреклонен! – с трудом завершил он беседу.
– И где они? – снова потормошила я стражника.
– В аду, – еле слышно прозвучало в ответ, – выньте из огня.
– Где? – попятилась я.
От психов следует держаться подальше. Ну кому пришла в голову идея посадить у турникета шизофреника?
– Плохо день пойдет, – с горечью констатировал парень. – Я давно понял – как начнется, так и покатит. Теперь меня задергают. Сказал же русским языком: бахилы в аду, они бесплатные.
– И где тут у вас владения сатаны? – поинтересовалась я, оглядываясь по сторонам.
Как назло, в холле не было никого, кроме юноши-психа.
Он с видимым трудом поднял руку и ткнул пальцем в черное ведро, стоявшее у двери.
– Вон! Там возьмите.
Я послушно пошла к пластиковой емкости, заглянула внутрь и поразилась:
– Ой, внутри маленькие фигурки и что-то красное!
– Ну нет покоя… – простонал охранник. – Это грешники и черти, красное – огонь, голубое – бахилы. Должны быть непременно.
– Не вижу.
– Баба Зина! – взвыл охранник.
В стене приоткрылась маленькая дверка, вышла женщина, едва ли старше меня.
– Не кричи, Рома, – строго сказала она.
– Бахилов нет, – сообщил ей секъюрити, – а без них я ее не пущу.
– Сейчас будут, – прожурчала женщина. – Вам одну пару?
Я кивнула и стала обладательницей шуршащих мешочков.
– Почему ведро называют адом? – спросила я.
– Это аспирантка для экспозиций делала, – равнодушно пояснила Зинаида, – да напутала чего-то, и научному руководителю не понравилось. Я ничего в этом не понимаю, на мой взгляд, красиво, с чертями. Но велели выбросить, а жаль. Вот мы и пристроили под бахилы. Когда еще деньги на специальный короб выделят? У начальства не допросишься…
Глава 21
Майя занимала крохотный кабинетик, который с трудом вместил шкаф, письменный стол и два стула.
– Садитесь, – предложила Водкина, – во избежание ненужных трений, предупрежу сразу: обереги не являются подлинными, мы не торгуем фондами. Это всего лишь имитация, хотя, вот удивление – они действуют! В чем у вас проблема?
Я разинула рот, но Водкина не дала мне возможности произнести даже слово.
– Да, еще! Мы делаем исключительно добрые талисманы: на удачу, денежный успех, исцеление от болезни. Мужей не привораживаем, в особенности чужих. Ясно?
Я закивала.
– Ну тогда излагайте, – смилостивилась Водкина. – Себе берете или подарок хотите сделать?
– Вы ученый человек, – вырвалось у меня.
Майя сделала легкое движение бровями.
– Я закончила институт, аспирантуру, защитила диссертацию, но ум и уровень образования от количества дипломов не увеличиваются. Вы слышали про Мосева?
– Академика? – проявила я эрудированность. – Конечно. Осилила его монографию «История двуцарствия».
Водкина улыбнулась.
– Мосев никогда не имел звания, но все – и люди, далекие от науки, и сами ученые – считали его «бессмертным». Получение статуса академика зависит часто от умения интриговать, налаживать связи с коллегами и примыкать к нужным коалициям, исключительный талант вкупе с энциклопедическими знаниями может только повредить, коллеги из зависти при защите набросают черных шаров. И потом, вся эта забава с мантиями – такая суета. Мосев был выше мышиной возни, его не волновали погоны с крупными звездами, но люди-то видели величие ученого.
Я кашлянула. Очевидно, собеседница любит поболтать. С одной стороны, мне ее привычка на руку, а с другой… Не могу же я провести в кабинете неделю, выслушивая ее сентенции, надо приближаться к нужной теме.
– Вы ученый человек, – начала я беседу с того места, на котором меня прервали, – но, как я сейчас поняла, делаете талисманы. Неужели вы верите в магию, старинные легенды и глупые истории про колдунов?
Майя взяла со стола очки, водрузила их на нос и без всякой обиды произнесла:
– Решение о производстве сувенирных талисманов мы приняли коллективом, я не работаю на свой карман. Музеям из бюджета достаются крохи денежных средств, а расходы у нас большие: электричество, охрана, уборщицы, не говоря уж о научной работе. На билетах и экскурсиях много не заработаешь, во всем мире собрания редкостей, даже такие, как Лувр, – дотационные, имеют спонсоров. Мы пытаемся выжить, вот и придумали трюк с талисманами. Смотрите…
Майя привычно протянула руку, взяла с подоконника несколько пухлых альбомов и положила их передо мной.
– Полистайте, здесь снимки всех оберегов, которые имеются в нашем музее. Некоторые выставлены в залах, другие лежат в хранилище. Если заинтересуетесь вещью из фонда, вам покажут подлинник. Сразу предупреждаю – вы приобретаете оригинальный сувенир, просто украшение, а не культовый талисман. Покупка будет уложена в коробку и снабжена дипломом. Можете ознакомиться.
Перед моим носом возникла новая бумажка. «Сертификат. Оберег жителей села Великое». Помогает беременным женщинам благополучно доносить ребенка. Копия. Не является медицинским средством, не заменяет лекарств. Подлинник хранится в музее имени Алексеева».
– Понимаете? – спросила Майя. – Милая безделица. Мы никого не обманываем, не выдаем сувениры за волшебные палочки. В зависимости от толщины вашего кошелька можете выбрать материал для поделки – дерево, железо, камень, серебро. Последнее наиболее распространено, народ хочет иметь талисман, максимально приближенный к оригиналу. Это очень хороший подарок! У нас сувениры идут нарасхват, сейчас в магазинах всего полно, нужна оригинальность. Но самое интересное…
Водкина сделала театральную – прямо-таки мхатовскую! – паузу и торжественно продекламировала:
– Он помогает! Работает! Сколько людей прибегало сюда и благодарило: муж в семью вернулся, больной выздоровел, ребенок за ум взялся, удача пришла.
– Интересно, – закивала я, – впечатляет.
– Думаю, тут срабатывает самовнушение, – пояснила Майя. – Получив талисман, человек перестает испытывать страх, ощущает себя защищенным, становится активным, и в его жизни происходят позитивные перемены. Ясное дело, мы тиражируем только добрые варианты.
– А есть злые?
– Лучше не будем затрагивать сию тему, – отрубила Водкина.
– Меня интересуют заклинания Софьи Скавронской.
– Да, да, – закивала Майя, – вы по телефону упоминали ее фамилию. Увы, должна вас разочаровать. Скавронская являлась удивительной травницей, но она не делала оберегов.
– Никогда?
– Нет. Такова была ее принципиальная позиция, – ответила Майя. – Софья умерла, и теперь можно сказать: в ее практике были даже случаи исцеления от онкологических заболеваний. Скавронская себя не рекламировала и не брала денег от больных, говорила: «Иначе Господь дар у меня отнимет». Но люди очень злы. Софью не понимали, пытались преследовать. Хотя кому она мешала? Жила келейно, в небольшом домике, вела натуральное хозяйство – коза, корова, кролики, огород… Даже хлеб сама пекла, считала, что магазинный заражен спорыньей.
– Это что за зверь? – разинула я рот.
Майя положила альбомы на подоконник.
– Грубо говоря, во ржи, если она неправильно хранится, заводится возбудитель болезни, которая делает человека похожим на сумасшедшего. Потому-то Скавронская полагала, что часть деревенских юродивых можно было вылечить. А себе хлеб пекла сама. И даже переехав в Москву, не ходила в булочную.
– Странно, что знахарка перебралась в столицу, – подтолкнула я Водкину к продолжению рассказа.
Майя тяжело вздохнула.
– Вовсе нет. Я же говорила – люди злые. Если с ними происходит нечто странное, мгновенно начинают охоту на ведьм. История человечества полна драматических случаев. Возьмем, к примеру, начало двадцатого века. В деревне Хвостово выдалась засуха, за лето не выпало ни капли дождя. Местные жители сожгли знахарку, посчитав ее виноватой. Потом, наверное, локти грызли, ведь остались без медицинской помощи, но в момент аффекта они о такой ерунде, как собственное здоровье и долголетие, не подумали.
– Скавронскую выгнали местные жители? За что?
Водкина опустила уголки рта.
– Это давняя история, печальная. Вы лучше посмотрите талисманы, сейчас покажу некоторые, особо интересные…
Майя снова потянулась к альбомам, а я сочла момент подходящим и тихо сказала:
– Чтобы поддержать музей, я непременно закажу амулеты для всех членов своей немаленькой семьи. Подберете мне потом вариант, заряженный на счастье. Но истинная причина моего визита к вам иная.
– Какая? – слегка испуганно спросила Майя.
– Я достаточно долго беседовала с Вероникой, внучкой Софьи, но она не сумела ответить на множество вопросов. В частности, каким образом отпечаток мизинца Скавронской мог появиться на звонке дома Лаврентьевых в Киряевке пару дней назад.
Майя зажала рот ладонью.
– Вероника не испытывает к вам особого расположения, – продолжила я. – Мне даже показалось, что она до сих пор ревнует, так сказать, благоприобретенную родственницу к бабушке, хоть та давно скончалась. Из ее рассказа я поняла: вы, похоже, единственный человек, с кем Софья Скавронская поддерживала тесные отношения. А еще вы дружите с Ларисой Матренкиной, подписали ей книгу.
– Ну и что? – постаралась изобразить равнодушие Майя.
– Вам ведь дорого честное имя Софьи Скавронской?
Водкина отвернулась к окну и промолчала.
– В Киряевке творятся странные дела, – сказала я. – Там сейчас на разные лады поминают знахарку, а Арина Лаврентьева абсолютно уверена, что целительница жива.
– Глупости! – фыркнула Майя. – Я лично ее хоронила.
– Ника рассказывала, – кивнула я, – на погребении присутствовали только вы и она. Правда, странно?
– Что ж тут необычного? – потемнела Майя. – Ушел из жизни пожилой человек, который пережил людей не только своего поколения, но и родную дочь. У Софьи никого не осталось, и она не была ведущей телешоу, чтобы у ее гроба в истерике бился народ. Всего-то спасла жизнь паре тысяч человек. Не о чем говорить, зарыли и забыли…
– А вот у Арины Лавреньевой другое мнение, – я на ходу фантазировала. – Она считает, что смерть Софьи – хорошо разыгранный спектакль, и вы его организатор. По мнению Арины, Скавронская жива, она имеет эликсир бессмертия, которым не пожелала поделиться даже с умиравшей дочерью Мартой. Но как объяснить людям, что ты мирно тянешь уже не первый век? Пришлось Софье «умереть», и сейчас она живет под чужой личиной, выполняет заказы, зарабатывая на жизнь колдовством. Последний ее подвиг – убийство Нины Лаврентьевой. Колдунье не понравилось, что та вломилась в тайник, где долгие годы хранилась библиотека Панкрата Варваркина. Конечно, на собрание раритетов было наложено проклятие, но оно за прошедшие десятилетия могло потерять силу, вот ведьма и надумала напоить Нину отравой.