– Предки пахали, а я работаю, – Эфиоп понял, что устраивать цирк бессмысленно, и снова взял нормальную тональность. – На какого-то хера… не знаю, на кого. По принуждению.
– Ай, какая трогательная исповедь! – майор Федотов всплеснул руками. – Сейчас разрыдаюсь. Профессиональный убийца и террорист попал в кабалу. Жалко его, просто сердце разрывается.
– Где познакомились, при каких обстоятельствах, чем он тебя зацепил? – не обращая внимания на реплики майора, спросил Джонатан.
– Здесь, – Эфиоп встретился взглядом с полковником и медленно поднес указательный палец к виску.
– Ты фиги нам не крути! – прикрикнул Федотов.
– Тихо! – Джонатан поднял руку, осаживая майора. – Вахоб… – он не отвел взгляд, – я правильно тебя понял, ты слышал его голос… в своей голове?
– Под психа решил закосить? – по-своему сформулировал Федотов.
– Ты правильно понял, полковник, – Эфиоп враждебно взглянул на майора. – А ты нет.
– Ты что, баран вонючий, думаешь, мы поверим в твои арабские сказки?! – возмутился майор. – Отвечай по существу, нерусь черножопая!
Федотов попытался пнуть сидящего пленника, причем целил явно в лицо, но майора снова придержал Джонатан.
– Да ты, гоблин, скрытый фашист? – с усмешкой спросил Вахоб.
– Что?! – физиономию майора перекосила злобная гримаса.
– Ты разве не в курсе, что все граждане страны называются россиянами, независимо от национальности?
– Я тебе сейчас… – майор вновь попытался засветить Эфиопу ботинком в лицо, но и эту попытку подавления инакомыслия пресек Джонатан. Он легко приподнял и переставил майора на новое место, подальше от арестанта.
– Брэк!
– Нет, ты слышал, что он сказал?! Обозвал меня!
– Это ты его обозвал, а он только спросил. – Джонатан повысил голос: – Все, закрыли тему! Эфиоп, подъем, поедешь со мной.
– Ему только этого и надо, – буркнул Вахоб, поднимаясь на ноги.
– Кому? – заинтересовался Джонатан.
– Слышь, разведка, – вмешался Федотов, – погоди! Сегодня твоих особых полномочий не хватит. Этот фрукт – не субтильная барышня с неясными прегрешениями. Этот… россиянин… уже двенадцать лет в розыске по всем смертным грехам. Не получится у тебя фокус!
– Получится, – Джонатан вынул из кармана телефон. – Сейчас будут полномочия.
– Ну-ну, – Федотов сложил руки на груди и встал, демонстративно загородив проход. – Звони, звони.
Джонатан опустил руку с телефоном и сменил тон:
– Пойми меня правильно, майор. Вариантов нет. Эфиоп знает, как выйти на главного врага всех наших с тобой подопечных. Понимаешь, о ком я?
– Может быть, – Федотов пожал плечами. – Что с того?
– А то, что мы вполне можем договориться по-хорошему. Он сдает мне врага, я его прижимаю, использую, беру все свое и сплавляю тебе олигархов с потрохами.
– Скорее потроха и будут «всем твоим», а мне только потрошенные тушки достанутся, – майор усмехнулся и покачал головой. – Совсем за пацана меня не держи, ладно? У меня в последнее время возникают обоснованные подозрения, что ты ведешь свою игру, разведка. И не очень чистую!
– Намекаешь, что я прикрываю Островского и компанию? – Джонатан слегка улыбнулся.
– А что, угадал? – Федотов хитро прищурился. – Много платят?
– Лично я дал бы в рыло за такие предъявы, – проворчал Эфиоп, снова усаживаясь к стеночке.
– Не хочешь дружить, да, майор? – Джонатан с деланым сожалением вздохнул и открыл телефон. – Хрен с тобой, золотая рыбка, плавай в этом дерьме самостоятельно. Алло… Николай Васильевич, здравия желаю. Да, я. Нет, ничего такого не случилось, рутина, но очень уж затягивает. Нет, на самом деле не рутина, а конкретные личности процесс затягивают. Да вы его и не знаете, наверное. Майор Федотов. Клиента не отдает. Говорит, шибко в розыске. Да, вот и я смеюсь: раз поймали, значит, уже и не в розыске. Кто не знает? Знает о моих полномочиях получше меня самого, не первый день работаем. Да, и все равно саботирует. Нет, вы лучше посыльного с бумагой отправьте. Да, так надежнее будет. Нет, не долго, я же здесь, в спецсекторе, в «камере люкс». Хорошо, жду. Кому привет? А-а, капитану Федотову, ладно, передам.
Джонатан закрыл трубку и выразительно взглянул на посеревшего от злости Федотова.
– Сам нарвался… капитан, – усмехнулся Эфиоп.
– Молчи, – строго приказал Джонатан, – не то лично застрелю тебя при попытке к бегству. А ты, Федотов, не держи зла. Просто не твой день.
– Пошел ты… вы… товарищ полковник… – прошипел Федотов и, резко развернувшись, вышел из камеры.
– Он и так сдался бы, – Эфиоп снова встал. – Звонить было необязательно.
– Я и не звонил, – Джонатан пожал плечами. – Взял на пушку в чистом виде. Жалко, что поссорились, но уговаривать некогда. Времени в обрез. Руки за спину и марш вперед. И не дергаться, понял?
– Ты меня знаешь, начальник, – спокойно ответил Эфиоп. – Я долги всегда отдаю. Только один вопрос, можно?
– Жизнь гарантирую, – разведчик указал на дверь. – Шагом марш.
– Больше вопросов не имею, – Эфиоп заложил руки за спину и двинулся на выход.
– Зато я имею, – Джонатан вдруг придержал его за плечо. – Что ты хотел сказать?
– Когда? – Вахоб удивленно поднял брови. – А-а, насчет нанимателя… это так… мысли вслух. Версия.
– Поделись, – Джонатан приготовился было слушать, но его и на этот раз отвлекли. Правда, теперь это была не возмущенная реплика майора, а звонок телефона. Разведчик подал Эфиопу знак придержать фразу и ответил на звонок:
– Слушаю. Кто? А, привет. СМС? Ясно. Телефон работает? Установили? Всех свободных бойцов по пеленгу. Да, всех без исключения. Да, по плану «Двойной капкан». И сбрось мне адресок, я поеду прямо отсюда.
Джонатан закрыл телефон с эффектным щелчком. Эфиоп посмотрел на него с интересом. Скорее всего, жест разведчика означал, что он удовлетворен полученной информацией. Или так он проиллюстрировал услышанное, ведь, судя по тексту, он собирался ехать проверять какую-то захлопнувшуюся ловушку.
– Планы изменились? – Эфиоп бросил короткий взгляд на казенную койку. Оставаться в «камере люкс» ему явно не хотелось.
– Изменились, но ты все равно едешь со мной. Будешь главным свидетелем.
– В смысле?
– В прямом. Опознаешь своего нанимателя. Думаю, скоро мы с ним пересечемся.
– Я его не видел, – Эфиоп помотал головой. – Он все время сзади сидел и на ухо шептал, а иногда и вообще… напрямую, в мозги. Не веришь?
– Ты испугался, Вахоб?
– Не возьмете вы его, он… не человек, похоже.
– Ваха… – Джонатан разочарованно вздохнул, – ну что за сказки, действительно, арабские? Я ведь не Федотов, мне можно и правду сказать.
– Я и говорю! – Эфиоп хмуро уставился в пол. – Думаешь, мне интересно песок на мозги тебе наметать? Что я, самум? И в сказки я тоже не верю. Дэвы, джинны, иблисы… это детишек пугать. Меня таким цирком уже не проймешь. Но… Не может человек так в мозги влезать! Я никогда гипнозу не поддавался, а тут спекся, как лепешка в тамдыре. И Федотов твой, и бойцы его тоже повелись. Когда меня брали, хер этот в машине сидел, они туда все по очереди заглянули, но никто его не увидел. Ты умеешь гипнотизировать в одну секунду и сразу всех?
– Я вообще гипнозом не владею.
– Ну вот. А он запросто это проделывает. И управляет, шайтан, как марионеткой. Думаешь, я совсем контуженный, чтобы на Варшавке беспредельничать, когда все менты третьи сутки в авральном режиме работают? Он заставил, гад.
– Верю. Тем более полезно будет взять тебя с собой. Если правду говоришь, он обязательно тебя подключит, когда поймет, что мы его окружили. Будешь вроде индикатора.
– Буду опасным, – отводя взгляд, предупредил Эфиоп.
– Не опаснее меня, – уверенно парировал Джонатан. – Топай.
Дежурный у служебного выхода оказался не таким дотошным, как Федотов, никаких бумаг предъявлять не потребовал, и выйти из здания удалось без особых проблем. Так же спокойно и без происшествий Джонатан вывел машину с парковки и вклинился в поток. Как только это случилось, Эфиоп заметно расслабился, но ничего не сказал, даже не вздохнул с облегчением. Но это было неудивительно, ведь фактически на свободу он пока не вырвался.
Джонатан искоса взглянул на арестанта. Зачем Врагу понадобился именно Эфиоп? Вариантов объяснения было много, но ни один не выглядел бесспорным. Единственное, в чем Джонатан был уверен на все сто, так это в осознанности выбора. Враг завербовал Эфиопа не из уважения к его профессионализму. Он сделал это по какой-то другой причине, известной одному лишь Врагу.
«Еще один потенциальный Хамелеон? Не похоже, но ведь до наступления Оптимума он и не должен ничем выделяться среди простых смертных. С другой стороны, на мой хлопок по бедру Ваха никак не отреагировал, даже не поморщился, а должен был, ведь я угодил точно по тому месту, куда три дня назад ему влепили пулю. Получается, Оптимум наступил, и раны у него теперь заживают быстрее, чем у собаки. Но я не чую в нем Хамелеона. И Вечного не чую. Кто же он? Неужели все-таки действительно сам Враг, собственной персоной? В таком случае наглости ему не занимать. Он ведет очень тонкую и рискованную игру и делает это на высшем уровне. Просто народный артист. Молодец. Впрочем, почему сразу Враг? Храмовников тоже умеет маскировать запахи, а он лишь Хамелеон. Этот может быть таким же особым экземпляром. И вообще новый вид маскировки теперь, возможно, доступен им всем. Кто знает точно, кроме Вечности?»
После таких размышлений опасение, что, вероятно, сам везет Врага в ловушку (и тот об этом знает), перестало волновать Джонатана совсем. Если Эфиоп и есть Враг, до цели Джонатан его не довезет, где-нибудь на полпути Враг попытается соскочить. Если же Вахоб – это созревший, но пока не осознавший своей силы Хамелеон или Вечный, беспокоиться вообще не о чем. Неопределенный сценарий подразумевался лишь в третьем случае – если Эфиоп ни первый, ни второй, а кто-то еще.
«Но над неопределенными сценариями размышлять бесполезно, это гадание на кофейной гуще, а не размышления. – Джонатан бросил взгляд на экран навигатора, где вырисовывался сброшенный цеховым диспетчером маршрут. Путь лежал неблизкий и напряженный в связи с обилием пробок, но достаточно прямой, в один из дачных поселков. – Вот доберемся до места, там и поглядим. Враг там появится обязательно. Либо по наводке крота, который наверняка перехватил сообщение от Жени, либо проследит за Эфиопом, раз уж установил с ним телепатическую связь, либо… его тупо привезу я сам, если Эфиоп все-таки и есть Враг. Ну и о чем тут, спрашивается, думать? Все в руках Вечности».
Убогий домик на окраине дачного поселка внешне мало чем отличался от соседних, но Джонатан был уверен, что ему нужен именно этот объект. Из приоткрытой двери дачки сочился терпкий запах, который раздражал обоняние любого Вечного сильнее нашатыря. Это был запах Хамелеона. На миг у Джонатана все же возникло сомнение, ведь Враг пах несколько иначе, но все сомнения развеялись, когда Смотритель увидел нескольких оперативников цеховой СБ, притаившихся в зарослях неподалеку от домика. Дачка была оцеплена со всем старанием.
Джонатан остановил машину под прикрытием соседского сарая и, выбравшись на свежий воздух, жестом подозвал одного из товарищей.
– Он там, в подвале, – уверенно заявил оперативник, пожав Джонатану руку. – Воняет, как из помойной ямы.
– Воняет Хамелеоном? – уточнил Смотритель.
– Ну, – подчиненный кивнул. – А кем должно?
– Врагом.
– А это как?
– Учуешь – поймешь. – Джонатан обернулся к машине и поманил Эфиопа: – Ваха, иди сюда.
Чистильщик нехотя выбрался из комфортного салона «Тахо» и вразвалочку приблизился к Вечным.
– Чего?
– Как тебе воздух? – Джонатан внимательно взглянул на Вахоба.
– Нормальный. Чище, чем в городе, но до горного не дотягивает. А что?
– И ничем не пахнет?
– Я тебе кто, собака? – Эфиоп пожал плечами. – Ничем не пахнет. Сыростью тянет. Оттуда, с болота.
Он указал на заросли ивняка.
– Там болото? – Джонатан бросил короткий взгляд на оперативника.
Тот кивнул.
– Два месяца дожди поливали. Теперь во всех ложбинах натуральные болота.
– А говоришь, не пахнет, – Джонатан подтолкнул Эфиопа вперед, в направлении дачки. – Шагай.
– Зачем? – Вахоб заложил руки за спину.
– Если он там, опознаешь.
– А если он пулю промеж глаз мне влепит?
– А тебе не все равно, в лоб или в затылок?
– Давишь, командир, – Вахоб осуждающе покачал головой. – Почти как Федотов. Нехорошо.
– Мало времени, Ваха, некогда объяснять, – Джонатан произнес это равнодушно, без обычных дружеских ноток в голосе. – Будешь сотрудничать, отпущу сразу, как только возьмем гада. Слово.
– Сотрудничать? – Эфиоп усмехнулся. – С кем? С тобой как с полковником ФСБ или как… с кем? Эти волкодавы в кустах, они кто? Явно не федералы.
– Почему ты так решил?
– Холеные слишком. Кто вы на самом деле? Не шпионы, случайно?
– Ты идешь? – Джонатан сунул руку в карман.
– Иду, иду, – Вахоб еще раз хмыкнул и побрел, огибая сарай, в направлении дачки Хамелеона. – Только зря мы туда идем. Нет там никого, могу поспорить.
– Это он тебе нашептал? – Джонатан двинулся в шаге позади Эфиопа. – На связь вышел?
– Это я сам додумался. – Эфиоп кивком указал на заросли ивняка: – Там он, а не в доме. На болоте и от людей спрятаться можно и от ищеек оторваться, по трясине след не возьмут.
– Мы прочесали, – заметил оперативник.
– Ну да, прочесали, – Эфиоп скривился. – По опушке. Хоть на метр в кусты заходили? Вон ты даже ботинки не замарал. Чесальщик!
Джонатан выразительно взглянул на коллегу. Тот отвел взгляд.
– Нет там никого! Заросли только отсюда густыми кажутся, а если заглянуть – все прозрачно. Насквозь видно. Деревца тонкие, человек за такими не спрячется.
– А если ляжет? – снова спросил Эфиоп.
– Шеф, этот Шерлок Холмс у нас что, вроде независимого эксперта?
– Вахоб дело говорит, – ответил Джонатан. – А вы, братцы, волыните.
– Хамелеоном из подвала несет, – упрямо заявил оперативник. – А с болота только тиной. А если мы кого-то другого ищем, не Хамелеона, так и скажи, переориентируемся.
– Пока будем считать, что ищем Хамелеона. – Джонатан проверил оружие. – Выводи народ на позиции, будем штурмовать дачку.
– Вот ты, полковник, упрямый! – Эфиоп неодобрительно помотал головой. – Ладно, идем в подвал. Мне только легче. Безопаснее.
– Тебя больше никто не спрашивает, – строго сказал Джонатан. – Топай молча.
Джонатан вполне допускал, что Эфиоп догадывается о причине, по которой «полковник» упрямо подталкивает пленника по заведомо ложному маршруту. Смотритель, в отличие от Федотова, сразу поверил в «арабские сказки» пленника насчет телепатических приказов, которые Враг отдавал своей марионетке. В связи с этим фактом Джонатан сейчас и устроил весь этот спектакль, а оперативник цеховой СБ, сам того не понимая, подыграл шефу. Шито все было белыми нитками, но ничего другого вот так, на ходу, Джонатан придумать не мог. Будь поблизости Туманов или Храмовников, оперативную игру можно было провести на более высоком уровне, но, поскольку в распоряжении Джонатана имелись только Эфиоп и рядовые бойцы СБ, приходилось импровизировать на грани фола. Хотя, по большому счету, играть можно было как угодно, главными героями спектакля являлись вовсе не Джонатан и его люди. Врага, который без сомнений ушел с дачки болотом, Эфиоп тут был прав на все сто, должны были взять бойцы второй линии оцепления. О ней ничего не знал ни Эфиоп, ни даже оперативники, оцепившие дачку. На всякий случай, чтобы не допустить утечки, об этой опергруппе Джонатан не сказал никому.
– А-а, шайтан! – Эфиоп вдруг остановился и схватился за голову. – Горячо!
– Спокойно, Вахоб, – Джонатан придержал пошатнувшегося наемника за плечо. – Сопротивляйся! Не дай ему завладеть твоим телом!
– Не могу, – скрипнув зубами, ответил Эфиоп. – Прости, полковник, но сейчас он попытается тебя задушить.
Профессиональный убийца Эфиоп был ловок и силен, но в случае с Джонатаном это не имело решающего значения. Смотритель был бойцом более высокого класса, поскольку имел предостаточно времени, чтобы отточить боевые навыки до уровня рефлексов. На то, чтобы скрутить Эфиопа в бараний рог, прижать к земле и отключить, коснувшись особой точки на шее, Джонатану потребовалось меньше секунды.
– Теперь я чувствую! – внезапно севшим голосом сказал оперативник. – Это… не Хамелеон, это… он еще хуже!
– Так и есть, – Джонатан кивком указал на дачку. – Вперед!
– Нет, он не там, – боец обернулся к зарослям. – Он на болоте, этот азиат был прав. И он… давит на мозги.
Оперативник на миг крепко зажмурился и поморщился.
– Не зависай, – Джонатан ухватил бойца за плечо и встряхнул. – Разворачивай цепь в сторону болота!
– Я… попытаюсь, – оперативник неуверенно шагнул к зарослям и остановился.
Было заметно, что он прилагает немалые усилия, чтобы сделать следующий шаг, но тело отказывалось подчиняться приказам Вечного. Боец все-таки «завис», уставившись остекленевшим взглядом на кустарник. Еще четверо парней из первой опергруппы замерли в точности такими же истуканами чуть поодаль. Адекватным пока оставался лишь Джонатан, хотя и он ощущал сильнейшее давление на психику.
Из глубин памяти сами собой всплыли слова Хамелеона:
«Враг – неплохой гипнотизер. Для нас с тобой это угроза средней степени – может ослабить волю, притормозить реакцию, а вот простым людям, думаю, он способен заморочить голову напрочь, вплоть до полного подчинения».
Получалось, что Храмовников был прав ровно наполовину. Враг оказался действительно сильным гипнотизером, но для Вечных его дар был не менее опасным, чем для смертных. Гипноз Врага не ослабил, а полностью подавил волю бойцов Цеха. Даже волю Смотрителя. Неизвестно, чего стоил сеанс массового гипноза самому Врагу, вероятно, он серьезно рисковал, бросая в бой все резервы, но пока с помощью этого финта он обеспечивал себе явное преимущество.
Джонатан попытался поднять руку с пистолетом, но мышцы стали ватными, пальцы разжались, и оружие упало на землю. Все, что он мог сейчас делать, – это стоять столбом и смотреть на заросли, в которых происходило что-то явно нехорошее. Тонкие ветви и острые листья ивняка подергивались, будто их трепали резкие порывы ветра. До слуха Вечного доносился хруст сучьев и чавканье грязи, а обоняние терзал раздражающий запах Врага. От него Джонатана едва не выворачивало, но задержать дыхание бессмертный не мог, в точности так же, как и пошевелиться. Приходилось терпеть и с тоской ощущать, как с каждой секундой все глубже погружаешься в мутный водоворот подзабытого уже инстинктивного гнева. Особенно тоскливо становилось оттого, что обездвиженное тело не позволяло выплеснуть гнев вовне, на ненавистного Врага. Джонатану казалось, что еще миг – и его разорвет от переполняющих душу отрицательных эмоций.