Тем не менее, Артемис не мог избавиться от ощущения, что они вот-вот погибнут в этом просторном неисследованном кладбище, и ощущение усиливалось с каждым новым шагом, ведущим его глубже в землю.
Артемис продвинулся чуть дальше в темноте, и его пальцы наткнулись на ботинок Дворецки.
— Я думаю, мы сделали это, — сказал телохранитель. — Мы добрались до заваленной стены.
— Завал прочный? — раздался сзади вопрос Элфи.
Ответом ей была череда звуков, похожих на звуки раздавливания желе, а за ними последовал убойный запах канализации.
Дворецки несколько раз откашлялся, длинно выругался, а затем произнес фразу с немного пугающим подтекстом:
— Прочный, но только внешне.
Они протиснулись сквозь получившуюся дыру, и вывалились на кучу осколков от бутылок вина, которые разбились из-за слишком быстрого движения Дворецки. В обычной ситуации он бы не спешил на пути к выходу, а убирал камешек за камешком, но в этом случае скорость была куда важнее маскировки, так что он просто разгромил своеобразную блокаду Мульча. Артемис и Элфи быстро проследовали за ним, радуясь тому, что наконец-то выбрались из туннеля.
Артемис понюхал жидкость, разлитую на полу среди бутылочных осколков.
— Это явно не «Шато Марго» тысяча девятьсот девяносто пятого года, — сказал он.
— Это даже не змеиное вино, — подтвердил Дворецки, отряхиваясь. — Хотя я знаю парочку ребят, которые согласились бы это выпить.
Элфи взбежала по высоким ступенькам семнадцатого века и прижалась ухом к двери.
— Ничего не слышу, — сказала она в следующую секунду. — Только ветер снаружи, и все…
Дворецки помог Артемису спуститься с кучи обломков камней и стекла.
— Давай двигаться дальше, Артемис. Мы должны добраться до моего оружия, пока до него не добрался пассажир Джульетты.
Элфи тихонько открыла дверь и проскользнула внутрь. На полпути вниз по коридору ее поджидала группа пиратов с автоматическим оружием наперевес. Они стояли смирно — скорее всего, чтобы их кости вновь не рассыпались.
Дворецки глянул в ее сторону.
— И как обстоят наши дела? — поинтересовался он.
Элфи задержала дыхание и медленно закрыла дверь.
— Не очень хорошо, — сказала она.
Они на корточках пробрались за стойку с калифорнийским красным вином 1990 года, переговариваясь взволнованным шепотом.
— Что мы имеем? — спросил Артемис.
Дворецки сжал кулаки.
— Мне и этого будет достаточно.
Элфи порылась по карманам.
— Пластиковые наручи. И немного гранат. В общем, не слишком густо.
Артемис прошелся подушечками каждого пальца по подушечке большого — одно из упражнений для концентрации.
— У нас еще кое-что есть. У нас есть дом.
Глава 10. Братская вражда
Замок ФауловГобдо и Беллико шли вслед за гончими вверх по лестнице замка в направлении к лаборатории Артемиса. Только миновав дверь, собаки накинулись на белое пальто Артемиса, висящее на крючке, искромсали его в клочья и разжевали.
— Они учуяли человека, — сказал Гобдо, расстроившись, что не смог использовать по назначению детский Глок[6], который так искусно сжимала маленькая рука Майлза.
Затем они навестили оружейную комнату Дворецки, которая была скрыта за фальшивой стеной в его комнате. Лишь четверо знали ее расположение и код к ее замку. Ну, теперь четверо, если, конечно, считать Беллико отдельно от Джульетты. Гобдо подобрал себе маленький пистолет и несколько клинков, а Беллико выбрала пулемет и спортивный лук с колчаном алюминиевых стрел. Пираты прихватили, можно сказать, все остальное. От радости созерцания такого количества оружия они принялись пританцовывать, из-за чего, в конце концов, свалились в кучу у подножия лестницы, где и остались дожидаться своих предводителей.
— Нужно идти и смотреть дальше, — сказал Гобдо.
Беллико не разделяла мнение Гобдо, ведь благодаря Джульетте она теперь имела представление о плане замка.
— Нет. Кабинет Артемиса примыкает к этой комнате, поэтому они должны будут здесь появиться. Наши бойцы в подвале и в бомбоубежище. Позволь гончим и пиратам притащить их сюда.
Гобдо имел достаточный опыт командующего, чтобы отличить хорошую идею от плохой.
— Отлично. Мы ждем здесь, но если я до восхода не постреляю из этого пистолета, то буду очень огорчен.
Беллико схватила гончих за ошейники и оттащила от пальто.
— Стыдитесь! — сказала она. — Не теряйте себя внутри этих тварей.
Одна из гончих боднула другую, обвиняя ее в этой вольности.
— Вперед, — сказала Беллико, пнув их под хвост. — И приведите сюда вершков.
Гобдо и Беллико присели на корточки за столом, приготовившись: одна достала стрелу, другой снял с предохранителя пистолет.
— Дом — целая виртуальная крепость, — объяснял Артемис. — Когда на панели управления безопасности будет включен режим осады, захватчикам придется проникать через оборонительные препятствия, которые были спроектированы и установлены еще до путешествия во времени Опал, поэтому ни один из компонентов системы не должен взорваться.
— И где же эта панель? — спросила Элфи.
Артемис коснулся своих наручных часов.
— Обычно я получаю к ней доступ удаленно, через телефон или часы, но сейчас сеть отключена. Я регулярно обновляю роутер, и возможно, что в нем использована какая-то из деталей Кобой. Так что, нам придется добираться до моего кабинета.
Дворецки вспомнил, что одной из его функций являлось играть в адвоката дьявола.
— А может это просто запрёт нас с этой кучкой пиратов?
Артемис улыбнулся.
— Или их с нами.
Сальтон Финнакр плакался в жилетку своему приятелю Й’Хиизу по поводу своего утерянного тела.
— Помнишь мои бицепсы? — сказал он задумчиво. — Они были похожи на мощные стволы деревьев! А теперь — глянь на меня, — он подвигал левой рукой, демонстрируя свободно висящие куски плоти на костях. — Я едва удерживаю эту огненную палку…
— Это не огненная палка, — сказал Й’Хииз. — Они называют это пистолетами. Легко запомнить, да?
Сальтон посмотрел на автоматический пистолет в его костлявых пальцах.
— Ну, вполне. Просто прицелиться и нажать, да?
— Беллико сказала, что да.
— Вы слышали это, Берсеркеры? — спросил Сальтон у полдюжины пиратов, толпившихся на лестничной клетке перед ним. — Просто направить и выстрелить. И не бойтесь задеть кого-то из товарищей — мы ведь и так уже мертвые!
Они стояли в кирпичном коридоре, моля о шансе припомнить вершкам прошлое. После всех этих лет было бы весьма досадно, если бы им некого было убивать.
Десятью футами ниже, в винном погребе, Дворецки поднял две бутылки Макаллана, уточненного и редкого виски 1962 года.
— Вряд ли твой отец обрадуется, — сказал он Артемису. — Каждая из них стоит по тридцать тысяч евро.
Артемис обхватил пальцами дверную ручку.
— Я уверен, что он поймет, учитывая обстоятельства.
Дворецки хихикнул.
— О, мы расскажем ему об обстоятельствах? Впервые за все это время…
— Ну, может и не обо всех обстоятельствах, — сказал Артемис и широко распахнул дверь.
Дворецки ступил в проем и подбросил бутылки в потолок над головами пиратов. Обе разбились, орошая Берсеркеров алкогольной жидкостью. Элфи встала под ногами Дворецки и выстрелила короткой вспышкой в центр их кучки. Меньше, чем через секунду вся эта кучка пиратов была охвачена голубыми и оранжевыми огнями, окрасившими потолок в черный цвет. Казалось, это совсем не беспокоило пиратов, кроме одного с деревянными ногами, который вскоре остался без ног вообще. Оставшиеся вели себя как скелеты, опершись пистолетами на дверь подвала.
— Дом спасет нас? — нервно спросила Элфи. — Ты сказал….
— Три, — сказал Артемис. — Два…один.
Прямо по сигналу, противопожарная система замка зарегистрировала возрастание температуры, открыла восемь из девяти сопл, заливших огонь ледяной пеной. Пираты упали на колени под напором струи и слепо дернули за курки пистолетов, послав пули рикошетить по стенам и по ступенькам лестницы. Пули, истратив кинетическую энергию, ударились об стальные перила и, дымясь, упали на землю. Кости пиратов нагрелись более чем до 100 градусов буквально за долю секунды, из-за чего стали хрупкими, как прессованные листья.
— Пора, — сказал Дворецки и поднялся по лестнице, прорываясь через сбитых с толку пиратов, невольно сравнивая с себя с разгневанным шаром для боулинга. Несчастные Берсеркеры разрушались под его ударом, превращаясь в мелкие кусочки, которые витали в воздухе, подобно снежинкам. Элфи и Артемис помчались вслед за телохранителем, хрустя осколками костей под ногами, даже не останавливаясь, чтоб подобрать оружие — из-за огня оно стало бесполезным.
Как обычно, Артемис был зажат между Элфи и Дворецки, пока они бежали.
— Не останавливайся, — сказала Элфи сзади. — Там их будет больше.
В бомбоубежище действительно было больше пиратов, и они были очень довольны собой.
— Это — самое меньшее, что мы можем сделать, — сказал Пронк О’Чтайл, исполняющий обязанности командующего. — Они идут сюда, чтобы скрыться от нас, но мы сами здесь, — он собрал свою костлявую команду вокруг себя. — Давайте повторим. Что мы делаем, когда их слышим?
— Мы скрываемся, — сказали пираты.
— А что мы делаем, когда они входят?
— Мы внезапно появляемся! — восторженно ответили пираты.
Пронк указал на одного из них костлявым пальцем.
— Что делаешь именно ты?
Маленький пират, который выглядел так, будто одет в бочку, стоял у стены.
— Я луплю по этой кнопке, которая закрывает стальные двери так, что мы все будем здесь заперты.
— Хорошо, — сказал Пронк. — Великолепно.
Прерывистые звуки пуль отскакивали от сводчатых стен и эхом разносились по всему коридору к бомбоубежищу.
— Они надвигаются, братья! — сказал Пронк. — Не забывайте убивать их несколько раз, на всякий случай. И пусть ваши сабли работают, пока не отвалятся руки!
Они присели на корточки в темноте; их лезвия блестели от света снаружи.
Если бы Беллико пробралась чуточку глубже в разуме Джульетты, она бы узнала, что доступ к бомбоубежищу может быть получен снаружи, удаленно, или с помощью программы, активизирующейся по голосу. Но даже если бы она знала, это бы не имело никакого смысла для людей, запертых в собственном укрытии. Это было бы полное безумие. Дворецки остановился на пути мимо дверей бомбоубежища, проговорив в маленький микрофон в стальной рамке.
— Дворецки Д., - четко сказал он. — Доступ первого уровня. Закрыть.
Тяжелая дверь опустилась, накрепко запечатав бомбоубежище и закрыв легкомысленную кучку пиратов внутри. Артемис лишь на секунду бросил взгляд в комнату.
«Этот пират что, одет в бочку?» — подумал он. — «Сегодня меня уже ничто не удивит».
Когда они добрались до лаборатории-офиса, Дворецки поднял вверх кулак. Артемис особо не увлекался военными жестами-сигналами, и поэтому врезался в широкую спину телохранителя. К счастью, вес этого юноши был слишком мал, чтобы сдвинуть телохранителя с места, потому что, если бы Дворецки сделал шаг вперед, его наверняка проткнула бы стрела, пущенная его собственной сестренкой.
— Я вижу, — прошептал Артемис. — Поднятый кулак означает «стоп».
Дворецки прижал палец к своим губам.
— А это значит, что ты просишь тиш… ох, я понял.
Слов Артемиса было достаточно, чтобы вызвать реакцию за дверью в виде алюминиевой стрелы, которая прострелила перегородку, застряв в гипсокартоне. Дворецки и Элфи не обсуждали стратегию, так как оба были опытными солдатами, и знали, что лучшее время для атаки — сразу после огня, в данном случае — после стрел.
— Слева, — сказал Дворецки, и это было все, что от него требовалось. Если переводить на язык чайников, это значит, что он берет на себя всех противников с левой стороны комнаты, оставив правую часть для Элфи.
Они ринулись в стороны, разделившись по двум целям. Дворецки имел преимущество в том, что прекрасно был знаком с планировкой лаборатории, и он знал, что единственное место, где можно было спрятаться, было за столом из нержавеющей стали, где Артемис исследовал неизвестное и строил экспериментальные модели.
«Я всегда удивлялся, насколько эта штука безопасна», — подумал он, прежде чем напасть на нее, как футболист, вступающий в драку, где цена поражения — смерть. Он услышал, как стрела просвистела у его уха, за секунду до того, как его плечо врезалось в нержавеющую сталь, отодрав стол от кабелей питания. Все это сопровождалось шквалом искр и столбами дыма.
Гобдо вскарабкался на стол с приготовленными к атаке клинком и огненной палкой, когда газ из горелки Бунзена[7] поздоровался с электрическими кабелями. Искры и короткий взрыв отбросили Берсеркера к вельветовым шторам.
Беллико быстро оценила ситуацию и рванула из кабинета.
Дворецки проследил за ней.
— Я за Джульеттой, — рявкнул он Элфи. — Ты занимаешься Майлзом.
«Мальчуган, скорее всего, без сознания», — подумала Элфи, но ее надежда увяла, когда она увидела Майлза Фаула, выпутывающегося из штор. Его глаза говорили о том, что Берсеркер все еще владел его телом, и не был настроен сдаваться. Он был вооружен только коротким клинком, но Элфи знала, что Берсеркеры сражаются до последней капли крови, даже если эта кровь, строго говоря, не им принадлежала.
— Не навреди ему, — сказал Артемис. — Ему всего четыре года.
Гобдо ухмыльнулся, показав полный рот детских зубов, которые Майлз скрупулезно чистил зубной щеткой в виде головы Эйнштейна, чьи жесткие волосы служили щетиной.
— Правильно, предательница. Гобдо всего четыре годика, так что не навреди мне.
Элфи желала, чтобы Артемис остался в стороне. Такой Гобдо мог выглядеть невинным, но он имел гораздо больше боевого опыта, чем она когда-либо мечтала иметь, и, судя по тому, как он вертел в своих руках клинок, он нисколько не утратил своих навыков.
«Если бы этот парень был в своем теле, он бы меня прикончил», — поняла она.
Проблема Элфи была в том, что ее сердце отказывалось сражаться. Не учитывая даже того, что ей предстоит биться с младшим братом Артемиса, перед ней стоял Гобдо. Легендарный Гобдо. Гобдо, который командовал в сражении под Тальтиу. Гобдо, который протащил раненного солдата через ледяное озеро около Беланнона. Гобдо, который был загнан в угол волчьей пещеры после набега на Кули, но вышел из нее с новой шубой.
Два солдата окружили друг друга.
— Это правда, насчет волков? — спросила Элфи на гномьем.
Гобдо удивленно оступился.
— Волки под Кули? Откуда ты знаешь эту историю?
— Смеешься? — сказала Элфи. — Ее все знают, в школе ее каждый год на сцене ставили. Если честно, я от этой истории уже устала. Два волка, правильно?
— Их было двое, — сказал Гобдо. — Один, правда, был больной.
Гобдо начал атаку еще в середине предложения, как и предполагала Элфи. Рука с клинком устремилась вперед в попытке попасть в живот противника, но у нее не было той ловкости, которой она обладала раньше, так что Элфи сильно ударила его по дельтовидной мышце, лишая руку силы. Теперь она имела пользы не больше, чем свинцовая труба, торчащая из его плеча.
— Д’Арвит, — рявкнул Гобдо. — А ты ловкая. Женщины всегда были предательницами!
— Говори, говори, — сказала Элфи. — Ты нравишься мне все меньше и меньше, и от этого мне куда проще тебя прикончить.
Гобдо пробежал три шага и прыгнул на стул, стащив со стены одну из двух репродукций пик.
— Осторожно, Майлз! — закричал Артемис по привычке. — Эта штука очень острая.
— Острая, говоришь, вершок? Вот поэтому-то я и люблю копья, — лицо воина исказилось, как будто бы он хотел чихнуть, и затем Майлз пробился на секунду.
— Это не копье, идиот. Это пика! И ты называешь себя воином?
Черты лица исказились снова, и Гобдо вернулся.
— Заткнись, малец. Я отвечаю за это тело.
Этот короткий прорыв дал Артемису надежду. Его брат был где-то здесь, и он не утратил фирменного острого чувства юмора.
Гобдо подвернул пику под своей работающей рукой и атаковал. В его руке пика казалось большой, как рыцарское копье. Он подергал наконечником из стороны в сторону, порезав локоть Элфи, прежде чем она успела отступить.
Рана была несерьезной, но болезненной, к тому же у Элфи не было магии для быстрого исцеления.
— О, Борода Дану, — сказал Гобдо. — Первая кровь для Берсеркеров.
Два солдата оглядели друг друга второй раз, но теперь Элфи была в углу, и в ее распоряжении осталась меньшая часть комнаты, а поврежденная рука Гобдо уже восстанавливалась. Берсеркер схватил пику обеими руками, увеличив скорость и устойчивость размаха. Он двинулся ближе, не оставив Элфи места для движения.
— Это не доставляет мне никакого удовольствия, — сказал он. — Но и горя я тоже не испытываю. Выбирай червя, эльфийка.
Фраза «выбирай червя» — из игры «Жеваные черви». Группа детей откапывает пять червей, и каждый должен выбрать по одному и запихать себе в рот. Обычно, как минимум один из червей уже умирает и начинает гнить изнутри, поэтому один из играющих оказывается с полным ртом гнили. Но это не имеет значения, потому что правила игры гласят, что ты должен проглотить это, несмотря ни на что. Аналогом этой фразы у людей может быть «Сам кашу заварил, сам и расхлебывай».
«Плохо дело», — подумала Элфи. — «Я не вижу никаких способов вытянуть Гобдо наружу, не навредив Майлзу».
Внезапно Артемис замахал руками и прокричал: