Паола скомкала бумажку.
— Нет. Все прекрасно. Здесь сказано о жизни в счастье и любви. Пойдем.
Я протянула руку:
— Дай мне взглянуть. — Нет.
— Дай немедленно!
— Нет…
Я схватила Паолу за руку, разжала ее пальцы и вырвала бумажку. В конце концов, я должна была это видеть. Я разгладила клочок и прочитала: «Вы унаследуете огромное богатство, которое потом спустите до последнего пенни, и станете проституткой с пагубным пристрастием к наркотикам».
Что за чертовщина?
Я встретила полный ужаса взгляд Паолы.
— Это какой-то бред, — сказала она. — Так не может продолжаться до бесконечности. К тому же разве это не вредит их бизнесу? Нужно поговорить обо всем этом с Лин.
Я встала, схватила свой чек и огляделась кругом, высматривая Лин. Потом прошла к кассовому аппарату и шлепнула рукой по звоночку.
— Лин! — Девушка вышла из кухни, вытирая глаза. Следы слез были ясно видны на ее лице, но она пыталась изобразить радостную улыбку. Однако это было больше похоже на гримасу. Сердитые слова, подступавшие у меня к горлу, застряли на полпути. — Лин! С вами все в порядке?
Она кивнула, тяжело сглотнув:
— Да. Все нормально. Просто разногласия между двумя традициями. А как вы? Как ленч?
Это было идеальное вступление, чтобы рассказать ей о печенье с удручающими предсказаниями. Но я не могла спокойно смотреть на ее красные опухшие глаза и заниматься подобной болтовней.
— Ленч был прекрасный. Если захочешь поговорить, дай мне знать. Хорошо? Ты ведь знаешь мой телефон в офисе?
Лин кивала, моргая, словно пытаясь подавить новый наплыв слез.
— Спасибо, Си-Джей. Вы свой парень.
Я вздохнула. Да, это моя самая большая проблема. Я свой парень!
Прошел еще один день.
Мой телефон зазвонил, выводя меня из глубокой хандры.
После моего разговора с Каспар я, наконец, перестала прыгать к телефону на каждый звонок. Я все надеялась, что Хью, в конце концов, объявится и скажет, что его поймала какая-то банда, которая держала его в плену, далеко от телефона, не давая позвонить мне.
Как патетично, не правда ли?
Я взяла трубку.
— Си-Джей Мерфи.
— Наконец-то! Вы не получили ни одного из моих посланий? Или моих роз? Ни гвоздик, ни фиалок, ни орхидей? — Эрон по-прежнему вел себя как глупый щенок. Но грустный щенок. Я вдруг подумала, что веду себя с ним так же, как Хью обошелся со мной. И не сказать, чтобы я гордилась собой.
— Извините, Эрон. Я была очень занята эту неделю. Но как бы то ни было, это не оправдание. Я должна была позвонить. Я действительно очень сожалею, что так получилось. Как вы поживаете?
— Хорошо. — Он, казалось, немного смягчился, но в голосе его по-прежнему звучала обида. — Слегка повредил локоть и теперь вынужден ходить на ЛФК, а так все прекрасно. Правда, недостает вас. Вы моя судьба, но мы совсем не видимся. Как так может быть? Я больше разговариваю с вашим папой, чем с вами.
Я буду вынуждена пристукнуть моего папу. Не насмерть. Просто поставлю синяк под глазом или еще где-нибудь. Подавив свои жестокие наклонности, я вздохнула.
— Извините, Эрон. Право, я не знаю, что еще сказать. Это была неприятная неделя. И в связи с этим мне нужно вам кое-что сообщить. В самом деле, неплохо бы поговорить. — Я не должна была водить его за нос, если не испытывала к нему ничего, кроме дружеских чувств. Но с друзьями так не обращаются.
— И я о том же говорю! Да, нам нужно поговорить! Я зарезервировал для нас на уик-энд прогулку на плотах по реке Траки, недалеко от озера Тахо. Это будет что-то восхитительное! Вам понравится. К тому же там будут все мои друзья. И мой брат тоже. Так что вы сможете познакомиться со всей компанией. Я уверен, они вас полюбят так же, как я.
— Я… Полюбят меня? Эрон, вы не можете любить меня. Мы с вами только что познакомились. Вам не кажется, что вы слегка преувеличиваете?
В кои-то веки кто-то применительно ко мне употребил слово на букву «л»! И то несмышленый подросток с бреднями о том, что это предначертано судьбой. Неудивительно, что мне уготовано стать проституткой с пагубным пристрастием к наркотикам.
— Си-Джей, чтоб вы знали, я уже не ребенок. Мне почти двадцать три года, и я знаю, чего хочу. Вас. Я понял, что вы предназначены мне судьбой, как только стал читать ваши колонки. — Эрон Джадсон говорил очень твердо и уверенно. Я даже задумалась, когда последний раз была так уверена в чем-нибудь.
Мои рассеянные мысли прервало какое-то оживление в отделе новостей. Я подняла глаза и увидела Хью, пробирающегося между столами. Я слышала от Билла о его успехах. Хью разоблачил злоупотребления в пенсионном фонде, и уже поговаривали, что власти ходатайствуют о присуждении ему большой журналистской награды. Все встречали его приветственными жестами, похлопывали по спине и поздравляли с победой.
Еще бы. Злые гении всегда побеждают.
Неожиданно я осознала одновременно две вещи. Во-первых, что Эрон все еще что-то говорит, но в течение последних нескольких минут я не слышала ни слова. И, во-вторых, что Хью по коридору направляется прямо к моему кабинету. Черт!
— Си-Джей! — продолжал Эрон. — Вы меня слышите? Так вы хотите пойти со мной? Я заказал для вас отдельную комнату, так что никакого нажима не будет, если это вас пугает.
— Что? Гм… нет, меня ничто не пугает… Дело в том…
И тут в коридор вышла, чертова стерва. Она встала прямо перед Хью и вцепилась ему в руку своими красными ногтями.
Он остановился поговорить с ней. Возможно, он вообще не собирался заходить ко мне. Я была не только патетична — я была безнадежно патетична. Настоящий печеночный паштет.
— Эрон, расскажите подробнее об уик-энде, — сказала я в трубку. Отвращение к самой себе придало твердости моему голосу и укрепило мою решимость.
Когда он начал расписывать прелести катания на плотах по бурной речке, я украдкой взглянула на Хью с Каспар. Чертова стерва уже ушла, и он стоял почти в дверях моего кабинета. Еще один шаг — и за ним закроется дверь.
Ого! Это потребует немалого хладнокровия.
— Извините, Эрон, — сказала я в трубку, вложив как можно больше страсти в свой голос. — Одну минуточку. — Я откинула голову и наградила Хью своим коронным, гневным взглядом, способным охладить самый жаркий пыл. — Чем могу помочь?
Хью выглядел изнуренным, с бледным лицом и темными кругами под глазами. Но я безжалостно заглушила всплеск сочувствия, всколыхнувшегося во мне, и ждала ответа.
— Помочь мне? Ты можешь помочь мне? Это все, что ты можешь мне сказать? — В голосе Хью все заметнее слышалось недоверие. Чувствовалось также, что он обозлен, однако это не смягчило захлестнувшей меня волны ярости. После того, что он мне устроил, ему еще хватает наглости гневаться на меня?
Не успела я даже об этом подумать, как ярость моя выплеснулась через край. Неожиданно я услышала собственный голос, говоривший что-то, чего я не собиралась говорить:
— Эрон, дорогой! Я с удовольствием пойду с вами на уик-энд. Я позвоню вам позже, уточнить детали. Спасибо! Пока.
Я бросила трубку на рычаг и снова взглянула на Хью.
— Извини. Ты что-то говорил?
Он стоял, понурив голову, его руки как плети висели вдоль туловища. Живое олицетворение уныния. Человек, несомненно, заслуживал премии Театральной Академии за свое актерское мастерство.
Он ничего не отвечал. Просто стоял неподвижно в течение минуты. Потом сунул руки в карманы и сказал:
— Как ты могла так поступить? С моего отъезда не прошло и недели. Твои обещания так мало значат для тебя?
Я с грохотом отодвинула кресло и встала.
— Как ты смеешь говорить мне об обещаниях? Ты спал со мной и вылез из моей постели в середине ночи, но с тех пор ни разу не позвонил. Но зато ты звонил этой стерве и нашел время вести с ней длинный нежный разговор. — Я ударила кулаком по письменному столу. — Я еще раз тебя спрашиваю, как ты смеешь говорить мне об обещаниях?
Он открывал и закрывал рот несколько раз, с очевидным смятением в глазах. В его очаровательных, зеленых, как у дьявола, глазах.
— Что? О чем ты говоришь? Я не… разговаривал с Каспар, я только сказал ей…
— Я не хочу больше слушать твою ложь! Меня все предупреждали, что ты развратник, мистер Обходительность. Но когда мы были вместе, мне казалось, я увидела в тебе что-то большее. Что-то, выходящее за рамки этого образа. Но все это оказалось обманом. Я была просто еще одной закладкой в твоем ноутбуке, не правда ли? Так что покинь мой кабинет.
Хью начал было говорить, но я вытянула руку, чтобы он замолчал.
— Уходи, Хью! Я буду еще большей дурочкой, если снова позволю тебе играть мной.
Он круто повернулся и рванул на себя дверь, но затем остановился.
— К твоему сведению, я не звонил Каспар. Я звонил тебе. Но тебя не было, и секретарша, не знаю, какого черта нужно было это делать, соединила меня с Каспар. Весь мой разговор с ней состоял из единственной просьбы. Когда я улетал, зарядное устройство для аккумулятора сотового осталось у меня дома. Не мог же я звонить тебе в тех поднадзорных условиях из полицейского управления. Поэтому я просил ее передать, чтобы ты связалась со мной. Я оставил ей номер телефона-автомата и заставил ее дважды мне повторить. Я дежурил у телефона каждый вечер в одиннадцать часов и ждал твоего звонка. — Он запустил пальцы в волосы. — Я ждал каждый вечер около двадцати минут, но ты так и не позвонила. Теперь я вернулся. И когда я сгораю от нетерпения обнять тебя и выяснить, что произошло, ты строишь планы на романтическое свидание с другим!
Теперь заикаться начала я:
— Но я… она мне ничего…
В свою очередь, Хью поднял руку, чтобы я замолчала.
— Забудь об этом. Ты без конца повторяешь, что никогда не поверишь мне. Я устал оправдываться и чувствовать жалость к себе. Я пять месяцев ходил вокруг тебя на почтительном расстоянии, но ты никогда меня не замечала. Теперь же, когда это произошло, ты меня не хочешь.
— Пять месяцев! — Мои терзания почти мгновенно сменились гневом. — Как это понимать? Ты пять месяцев прикидывался? Ты якобы думал, что я встречаюсь с Биллом? Так поэтому ты перегулял со всеми красотками в городе? Я не принадлежу к их числу, Хью. Несмотря на все усилия Паолы. Я не из тех, кто чувствует себя комфортно на высоких каблуках во время светских тусовок. Я люблю ходить на игры с мячом и встречаться с моими друзьями.
Хью посмотрел на меня долгим пристальным взглядом, в котором были уныние и смирение.
— Си-Джей, я…
— Забудь об этом, — устало сказала я. — Мы ничего этим не добьемся, не правда ли? Давай оставим все как есть.
Он снова начал что-то говорить, но потом просто кивнул и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Я уронила голову на руки и заплакала.
Я полагаю, какие-то женские гены все-таки во мне присутствовали.
Когда я, наконец, перестала рыдать и умылась, в дверь тихо постучали.
— Си-Джей, это я, Паола. Ты идешь на ленч?
Она открыла дверь и заглянула в кабинет. Глаза ее расширились от ужаса, когда она увидела мое опухшее лицо. (В придачу ко всему я еще и не очень изящная плакальщица, с моим текущим носом и набрякшими веками.).
Паола бросилась в обход моего стола и обняла меня.
— Что случилось? Здесь был этот слизняк Хью? Это он расстроил тебя? Я подвешу его за член, вместе с его мерзкими маленькими яйцами!
Я не могла удержаться от смеха.
— Паола! Ты никогда не употребляла таких нехороших выражений. Мне даже не верится, что ты выговорила слово «яйца». И другое слово на «ч».
— Я не только говорю, — фыркнула Паола, — но еще и сделаю. Я этому паршивцу переломаю все кости! А заодно и Каспар. Пару штук.
Я снова засмеялась, тронутая теплотой истинной дружбы. Разве не для того существуют друзья, чтобы дробить кости твоих врагов?
Паола в модном костюме нулевого размера буквально излучала ярость. Я улыбнулась и встала, бросая в мусорную корзину, скомканную салфетку.
— Все хорошо. Может, он действительно пытался мне звонить. Если бы я могла ему верить! Я не представляю, можно ли вообще чему-то верить дальше. Просто я не хочу снова пройти через все, что я пережила за одну эту неделю. Видимо, мне суждено еще несколько лет оставаться «своим парнем».
— Разве мы не договорились, что ты не будешь возвращаться к этому? — нахмурилась Паола. — Как у тебя с Эроном?
Я взглянула на телефон и вздохнула:
— Эрон. Правильно. Нужно позвонить ему и дать отбой. Сказать, что я не пойду на уик-энд. Чем раньше я скажу ему: «Давай останемся друзьями», тем будет лучше. Надеюсь, он меня простит, во всяком случае, из уважения к папе.
Паола положила руку мне на плечо:
— Пойдем, устроим себе длинный ленч. Выпьем «Маргариту» и поговорим обо всем этом.
Глава 12
Я вдохнула ароматы курицы под соусом терийаки и мяса по-сычуаньски, неожиданно ощутив легкий приступ голода.
Первое, что мы увидели вопреки ожиданию, были Лин и ее мать, кричавшие друг на друга на непонятном языке. Китайском, как я догадалась.
Когда они нас заметили, Лин резко закрыла рот и попыталась заставить замолчать свою мать. Но миниатюрная женщина тряслась в неистовстве и направлялась прямо ко мне. Она закричала еще громче, чем раньше. Хотя куда уж громче!.. Не было надобности знать китайский, чтобы понять, что она сердится на меня.
Мне никогда не доводилось оказаться в центре семейных ссор, даже в своей собственной семье. Поэтому я замешкалась в дверях и вопросительно посмотрела на Паолу.
— Может, нам уйти? — прошептала я.
Паола пожала плечами. Судя по ее виду, она пребывала в таком же замешательстве, что и я. Миссис Лю решила вопрос за нас. Она протопала ко мне, схватила за руку и, тыча мне в грудь пальцем, стала кричать прямо в лицо. Я по-прежнему не понимала ни слова, но то, что она говорила, звучало нехорошо. Лин устремилась к нам и попыталась оттащить от меня свою мать, но из этого ничего не напучилось. Кричала Лин. Кричала се мать. А я стояла в оцепенении, как дурочка, стараясь не расплакаться вновь. Наконец вмешалась Паола.
— Замолчите! — крикнула она во всю мощь своих легких. — Немедленно! Что здесь происходит, черт возьми?
Обе женщины Лю остановились на половине своих пронзительных криков, ошеломленные. Они еще не слышали, чтобы вежливая Паола когда-нибудь не то что кричала, но даже повышала голос. Мы все посмотрели на нее с недоверием, а я воспользовалась случаем, чтобы вырвать ладонь из руки зазевавшейся матери Лин.
Паола перевела свой голос в более низкий регистр, ее обычное мурлыканье, но привнеся в него немного язвительности:
— Может, кто-нибудь будет любезен, сказать, что здесь происходит? Лин, объясните мне, ради Бога, почему ваша мать кричит? И коль скоро мы сейчас здесь, проясните эту чертовщину с печеньем. Почему последнее время Си-Джей каждый раз получает эти ужасные предсказания?
Лин хмуро посмотрела на мать.
— Мама, — сказала Лин, — это ты мудришь с их предсказаниями? Ты же знаешь, это негативная карма. Не говоря уже о том, что это серьезно вредит бизнесу. Оставь, наконец, Си-Джей в покое.
В ответ миссис Лю сердито зыркнула на нее и перешла на безупречный английский:
— Не указывай, что мне делать! Ты могла выйти замуж за прекрасного китайского джентльмена, пока эта ужасная девушка не сказала, чтобы ты этого не делала. Это она во всем виновата. Твоя помолвка сорвалась. Я опозорена. Наша семья обесчещена. И все по милости этой глупой… журналистки.
Если когда-нибудь слово «журналистка» произносилось как синоним исчадия ада, то это случилось в данный момент. Я смотрела на Лин и ее мать, открыв рот, в полном шоке. В этой сумятице я совершенно не могла понять, о какой моей вине идет речь.
— Мама, Си-Джей здесь ни при чем. Я тебе сто раз объясняла. Если я упомянула что-то, о чем она писала в своей колонке, это не предполагает ничьей вины. Когда я говорю о независимости, я имею в виду, что женщина не должна быть ковриком, о который вытирают ноги у двери. Вот почему я расторгла помолвку с Полом. — Лин схватила мать за руки, умоляюще глядя на нее в надежде на понимание. — Я не люблю его, мама. Нужно любить мужчину, за которого ты, в конце концов, собираешься выйти замуж. Можешь ты это понять?
Женщина фыркнула и рывком освободила свои руки.
— Любовь! Что это такое? Брак — вот что составляет надежность и гордость семьи, не любовь. Ты обычно не разделяла тех глупых взглядов. Это она во всем виновата, — повторила мать Лин, снова показывая на меня.
Наконец я обрела голос:
— Миссис Лю, мне очень жаль, что вы понимаете это таким образом. Я не сделала ничего, что могло бы навредить вашей семье. Но вам нужно понять Лин. Она должна полагаться на себя…
Миссис Лю разразилась в мой адрес неистовой тирадой. Лин продолжала извиняться за предсказания, состряпанные ее матерью с явным умыслом навести на меня какое-то злое колдовство. Но их голоса звучали как-то глухо, и в результате управление взял на себя мой мозг.
Мой, надо признать, заторможенный мозг.
Полагаться на себя…
Вот к чему нужно было прислушиваться постоянно. Нужно было полагаться на себя. Мне нужно было найти мужчину, который полюбил бы меня такую, какая я есть. Не такую, какой я могла себя изображать.
Следуя по пятам за этим откровением, я приняла решение. Я одарила Лин и миссис Лю самой сердечной улыбкой, на какую только была способна.
— В самом деле, я так сожалею. Правда. И я надеюсь, вы сможете во всем разобраться. У вас замечательная дочь, миссис Лю. Она действительно всеми силами пытается помочь вам понять ее выбор. Я уверена, вы способны любить ее так же сильно, как она любит вас, и найти для себя путь к согласию. Ну, а мне нужно идти.
Я повернулась и практически выбежала из ресторана, оставив их всех стоять с открытыми ртами.
Паоле я все объясню позже, а сейчас мне предстояло сделать нечто более важное. Полагаясь на себя.
Как только я произнесла: «Привет!», мы с Эроном почти сразу же сказали в унисон:
— Нам нужно поговорить.
Мы оба принялись смеяться. И мы оба, похоже, были взволнованы. Прежде чем у меня было время осмыслить это, я перехватила инициативу:
— Сначала я. Дело в том, что… — Я стала рассказывать ему о своих чувствах и о том, что я не могу пойти с ним на уик-энд. Все это время на другом конце линии сохранялось полное молчание. Наконец я произнесла последнюю фразу: — Я действительно очень сожалею. Но мы можем по-прежнему оставаться большими друзьями, если вы согласны, Эй-Джей.