Эгг тоже слушал. Он кашлянул и уставился на Дунка расширенными невинными глазами. «Сир, вы должны остановить их».
«Как?» спросил Дунк. Красная Вдова остановит их. Она и этот Лукас Длинный Дюйм. «Они только болтают, Эгг. Иначе они обмочат свои бриджи. Да и бесполезно нам что-то делать сейчас».
***
Рассвет обнажил подернутое дымкой серое небо, воздух ел глаза. Дунк рассчитывал уехать с утра пораньше, но после бессонной ночи, не знал, как далеко они смогут уйти. Дунк с Эггом позавтракали сваренными вкрутую яйцами, пока Беннис выгонял остальных наружу, чтобы заняться с ними муштрой. Они люди Осгрея, а мы нет, говорил он себе. Он съел четыре яйца. Как он полагал, сир Юстас был должен ему больше. Эгг съел два. Яйца они запили элем.
«Мы могли бы поехать на Прекрасный Остров», сказал Эгг, когда они собирали свой скарб. «Если железные люди совершают на них набеги, то лорд Фарман нуждается в добрых мечах».
Это была хорошая мысль. «Ты раньше бывал на Прекрасном Острове?»
«Нет, сир», ответил Эгг, «но, говорят, там красиво. Усадьба лорда Фармана тоже очень красива. Она называется Прекрасным Замком».
Дунк улыбнулся. «Хорошо, поедем в Прекрасный Замок». Он почувствовал, как огромная тяжесть упала с его плеч. «Я позабочусь о лошадях», сказал он после того, как собрал свою броню в сверток и обвязал пеньковой веревкой. «Иди на крышу и возьми наши скатки, сквайр». Еще одной ссоры с клетчатым львом он этим утром желал в последнюю очередь. «Если встретишься с сиром Юстасом, оставь его в покое».
«Да, сир».
***
Во дворе сир Беннис выстроил своих рекрутов в линию и пытался научить их двигаться в унисон. Бурый рыцарь не обратил ни малейшего внимания на Дунка, когда он пересекал двор. Он приведет многих из них к смерти. Красная Вдова может оказаться здесь в любой момент. Эгг выбежал из дверей башни и прогрохотал вниз по деревянным ступенькам вместе с их спальниками. Над ним на балконе застыл, опираясь руками на перила, сир Юстас. Когда он встретился глазами с Дунком, его усы задрожали, и он быстро отвернулся. Воздух был заполнен клубами дыма.
Сир Беннис закинул свой щит на спину, длинный треугольный щит из некрашеного дерева, темный от бесчисленных слоев старого лака и окованный по краям железом. На нем не было никакой эмблемы, только металлическая шишка в центре щита, которая напоминала Дунку большой плотно прикрытый глаз. Такой же слепой, как он сам. «Как ты намереваешься с ней воевать?» спросил Дунк.
Сир Беннис поглядел на своих солдат, его рот окрасился красным из-за кислолиста. «Нельзя удержать холм с таким малым количеством копий. Запремся в башне. Мы все спрячемся внутри». Он кивнул на дверь. «Только один вход. Мы втянем лестницу внутрь, и они не смогут добраться до нас».
«До тех пор, пока они не сделают собственные лестницы. Они могут принести с собой веревки и кошки и обрушиться на вас с крыши. Кроме того их арбалетчики могут просто держаться сзади и, когда вы будете стараться защитить двери, нашпиговать вас стрелами».
Мелоны (пер. дыня), Бины (пер. Бобы) и Барлейкорны (пер. ячменное зерно) слышали все до единого слова. Все их бравые разговоры моментально улетучились, хотя не было ни малейшего ветра. Они стояли вцепившись в свои заостренные палки, поглядывая на Дунка, Бенниса и друг друга. «Вся эта компания ничего не сможет сделать», кивнул Дунк на оборванное воинство Осгрея, «рыцари Красной Вдовы порубят их на мелкие кусочки, если оставить их на открытом месте, а внутри башни их копья бесполезны».
«Они могут кидать что-нибудь с крыши», сказал Беннис. «Треб неплохо бросает камни».
«Думаю, он успеет бросить камень или два», возразил Дунк, «пока один из арбалетчиков Вдовы не прошьет его болтом».
«Сир», обратился к нему Эгг, «если мы хотим уйти, лучше сделать это сейчас, до того как сюда прибудет Вдова».
Мальчик был прав. Если мы задержимся, то окажемся в ловушке. Но Дунк все еще колебался. «Пусть они уходят, Беннис».
«Что? Лишиться наших отважных парней?» Беннис взглянул на крестьян и расхохотался. «Не надейтесь, что вас отпустят», предупредил он, «я зарублю каждого, кто попытается бежать».
«Тогда я зарублю тебя». Дунк вытащил свой меч. «Идите домой, все», велел он людям. «Возвращайтесь в свои деревни, и посмотрите, пощадил ли огонь ваши дома и посевы».
Никто не пошевелился. Бурый рыцарь пристально смотрел на него, его рот беспрестанно жевал. Дунк не обращал на него внимания. «Уходите», повторил он крестьянам. Как будто какой-то бог вложил в его уста эти слова. Не Воин. Есть ли бог дураков? «УХОДИТЕ!», на этот раз он заорал. «Берите ваши щиты и копья, но уходите, иначе вы не доживете до завтра. Разве вы не хотите вновь поцеловать ваших жен? Обнять ваших детей? Возвращайтесь домой. Вы что оглохли?»
Они не оглохли. Среди куриц возникла жуткая суматоха. Большой Роб наступил на квочку, когда рванулся прочь, а Пат едва не распотрошил Уилла Бина, когда споткнулся о собственное копье, но все же они бежали прочь. Мелоны бежали в одну сторону, Бины в другую, а Барлейкорны в третью. Сир Юстас сверху кричал им вдогонку, но никто не обратил на него внимания. По крайней мере, для него они оглохли, подумал Дунк.
К тому времени когда старый рыцарь появился из своей башни и кряхтя спустился по лестнице, остались только Дунк, Эгг и Беннис с курицами. «Вернитесь», кричал сир Юстас своему улепетывающему войску. «Я не разрешал вам уходить. Я вам не разрешаю».
«Бесполезно, милорд», сказал Беннис. «Они уже убежали».
Сир Юстас повернулся к Дунку, его усы дрожали от гнева. «У вас не было никаких прав отпускать их. Никаких прав! Я велел им оставаться, я запретил им уходить. Я запретил вам распускать их».
«Мы ничего не слышали, милорд». Эгг снял щляпу и помахал ею, разгоняя дым. «Куры кудахтали слишком громко».
Старик осел на нижнюю ступеньку Стэндфаста. «Что эта женщина предложила за то, чтобы вы сдали меня ей?» подавленно спросил он Дунка. «Сколько золота она заплатила, чтобы вы предали меня, отправили моих парней прочь и оставили меня одного?»
«Вы не один, милорд». Дунк вложил меч в ножны. «Я спал под вашей крышей и ел ваши яйца этим утром. Так что я должен вам кое-какую службу. Я не уползу отсюда поджав свой хвост. Мой меч остается здесь». Он коснулся его рукояти.
«Один меч». Старый рыцарь медленно поднялся. «На что может надеяться один меч против этой женщины?»
«Начать с того, что постарается не допустить ее на ваши земли». Хотел бы Дунк чувствовать себя столь же уверенно, насколько прозвучал его голос.
Усы старого рыцаря подрагивали каждый раз, когда он переводил дыхание. «Да», сказал он наконец. «Лучше смело выйти навстречу, чем прятаться за каменными стенами. Лучше умереть львом, чем кроликом. Тысячи лет мы были Хранителями Севера. Я должен одеть свои доспехи». Он начал подниматься по лестнице.
Эгг смотрел на Дунка. «Не знал, что у вас есть хвост», сказал мальчик.
«А в ухо хочешь?»
«Нет, сир. А вы хотите одеть броню?»
«Да», ответил Дунк, «и еще кое-что».
***
Сир Беннис хотел пойти с ними, но в конце концов сир Юстас приказал ему остаться и охранять башню. Его меч мало, что решал, несмотря на огромное превосходство противника, поскольку один его вид мог разъярить Вдову еще больше.
Бурого рыцаря не пришлось долго уговаривать. Дунк помог ему выбить железные штыри, которые удерживали верхнюю лестницу. Беннис, отвязав посеревшую от времени пеньковую веревку, навалился изо всех сил и затащил лестницу наверх. Деревянная лесенка, со скрипом и стоном раскачиваясь, уползла наверх, оставив промежуток в десять футов между верхней каменной ступенью и единственным входом в башню. Горбатый Сэм и его жена оба остались внутри, так что куры были предоставлены сами себе. Усевшись на своего серого мерина, Сир Юстас подозвал их и сказал, «Если мы не вернемся к наступлению ночи…».
«… я поскачу в Хайгарден, милорд, и расскажу лорду Тиреллу, как эта женщина сожгла ваш лес и убила вас самого».
Дунк поехал за Эггом и Мейстером вниз по холму. Старик присоединился к ним позже, его броня тихонько бряцала. На этот раз ветер усиливался, и он слышал как хлопает его плащ.
Там где стоял Лес Уота они нашли только дымящуюся пустошь. Пожар почти совсем затух к тому времени, когда они доехали до леса, но то здесь, то там он все еще полыхал огненными островками в море золы и пепла. В других местах подобно черным копьям торчали в небо стволы сгоревших деревьев. Часть деревьев упала и лежала, раскинув свои обугленные и сломанные ветви поперек западной дороги, в их выгоревших сердцевинах тускло тлели красные огоньки. Там были раскаленные участки леса и места, где дым висел в воздухе подобно горячему серому туману. Сир Юстас зашелся в припадке кашля, и Дунк какое-то время боялся, что старику придется вернуться назад, но все обошлось.
Они проехали мимо туши оленя, а позже мимо того, что вероятно было когда-то барсуком. Не было ничего живого, кроме мух. Похоже, мухи могли пережить все что угодно.
«Должно быть Огненное Поле выглядело точно так же», заметил сир Юстас, «это там двести лет назад начались наши бедствия. На том поле вместе с прекраснейшими цветами Простора погиб последний из зеленых королей. Мой отец рассказывал, что драконий огонь был так жарок, что мечи плавились прямо в руках. Позже их собрали и пустили в дело, когда делали Железный Трон. Хайгарден перешел от королей к стюардам, а Осгреи пришли в упадок и хирели, пока от Хранителей Севера не стали всего лишь посаженными рыцарями связанными вассальной присягой с Рованами».
Дунку нечего было ответить на это, и какое-то время они ехали в тишине, пока сир Юстас не кашлянул и не сказал, «Сир Дункан, помните историю, которую я вам рассказывал?»
«Может быть», ответил Дунк, «Какую именно?»
«О Маленьком Льве».
«Помню. Он был самым младшим из пяти сыновей».
«Хорошо». Он снова кашлянул. «Когда он сразил Ланселя Ланнистера, пришельцы с запада повернули назад. Без короля не стало войны. Вы понимаете, что я имею в виду?»
«Да», неохотно ответил Дунк. Могу ли я убить женщину? На этот раз он хотел оказаться тупым как стена. До этого не должно дойти. Я должен не позволить дойти до такого.
***
Несколько зеленых деревьев еще стояли там, где западная дорога пересекалась с Клетчатой Водой. Их стволы почернели и обуглились только с одной стороны. Сразу за ними мрачно мерцала вода. Голубое и зеленое, подумал Дунк, но все золото исчезло. Солнце скрывалось за пеленой дыма.
Сир Юстас остановился у кромки у воды. «Я дал священную клятву. Я не пересеку эту речку. Пока земля по ту сторону принадлежит ей». Старый рыцарь был облачен в кольчугу и пластинчатую броню под своей желтой накидкой. Меч висел на его бедре.
«А что если она не придет?» поинтересовался Эгг.
С огнем и мечом, вспомнил Дунк. «Она придет».
Не прошло и часу, как она приехала. Сперва они услышали лошадей, потом слабый металлический звон доспехов, который становился все громче. Дым мешал определить насколько далеко они находятся, пока ее знаменосец не прорвался через неровную серую завесу. С его древка, которое было увенчано железным пауком, раскрашенным в белое и красное, вяло свисало черное знамя Вебберов. Увидев их на другой стороне воды, он остановился на берегу. Сир Лукас, закованный в броню с головы до ног, появился мгновение спустя.
Только потом появилась леди Роанна собственной персоной, верхом на угольно-черной кобыле наряженной в нити серебристого шелка будто в паутину. Плащ Вдовы был сшит из того же материала. Легкий как воздух, он волнами спадал с ее плеч и запястий. Она тоже носила доспехи из покрытой зеленой эмалью чешуйчатой брони, отделанной золотом и серебром. Броня сидела на ней как влитая, и создавалось впечатление, что она облачена в летнюю листву. Длинная рыжая коса свисала по ее спине и подпрыгивала, когда она ехала. Рядом на крупном сером мерине скакал краснорожий септон Сефтон. У другого бока ехал верхом на муле ее молодой мейстер Сиррик.
Следом выехало полдюжины рыцарей, сопровождаемых множеством сквайров. Колонна конных арбалетчиков, замыкавшая шествие, развернулась веером на другом берегу, когда достигла Клетчатой Воды и увидела Дунка на противоположной стороне. Всего было тридцать три бойца, исключая септона, мейстера и саму Вдову. Один из рыцарей Вдовы перехватил взгляд Дунка – приземистый лысоватый человечек со злым лицом и уродливым зобом, похожий на затянутый в кольчугу и кожу бочонок.
Красная Вдова подъехала на своей кобыле к кромке воды. «Сир Юстас, сир Дункан», окликнула она через речку. «мы видели как у вас горело ночью».
«Видели?» Крикнул в ответ сир Юстас. «Да, вы видели… после того как подожгли».
«Это мерзкое обвинение».
«Для мерзкого деяния».
«Прошлой ночью я спала в своей кровати, рядом с моими леди. Меня разбудили крики со стены, как и почти всех. Взрослые поднялись вверх по крутым ступеням башни, чтобы посмотреть, а грудные малыши плакали от страха, видя красные отсветы. И это все, что я знаю о вашем пожаре, сир».
«Это был твой огонь, женщина», упорствовал сир Юстас. «Мой лес погиб. Погиб, я говорю!»
Септон Сефтон прочистил свое горло. «Сир Юстас», загудел он, «в Королевском лесу тоже бушуют пожары, и даже в Дождливом лесу. Засуха виновата в том, что наши леса горят».
Леди Роанна подняла руку и указала. «Посмотрите на мои поля, Осгрей. Какие они сухие. Я была бы дурой, если пустила огонь. Поменяй ветер направление, пламя бы легко перескочило через поток и сожгло половину моих посевов».
«Сожгло бы?» закричал сир Юстас. «Это мой лес сгорел, и ты подожгла его. Весьма похоже, что ты можешь с помощью колдовства управлять ветром так же, как ты использовала свое темное искусство, чтобы извести своих мужей и братьев».
На лице леди Роанны появилось жесткое выражение. Дунк видел такое в Колдмоуте, перед тем как она ударила его. «Брехня», бросила она старику. «Я больше не буду тратить на вас слова, сир. Выдайте нам Бенниса Бурого Щита, иначе мы сами придем и возьмем его».
«Ты не сделаешь этого!», объявил сир Юстас звенящим голосом. «Ты никогда не сделаешь этого!» Его усы дергались. «Вы не пройдете дальше. Эта сторона реки моя и вы здесь не нужны. И вы не получите от меня никакого гостеприимства. Ни хлеба и соли, ни даже крова и воды. Вы пришли незваными, и я запрещаю вам ступать на землю Осгреев».
Леди Роанна перетянула косу через плечи. «Сир Лукас», только сказала она. Длинный Дюйм подал знак, и арбалетчики спешились, каждый из них уперся ногой в стремя лука и крюком натянул тетиву, затем выдернул из колчана стрелу. «А сейчас, сир», выкрикнула она, когда каждый арбалет был взведен и нацелен, «что вы там запретили мне?»
Дунк достаточно наслушался. «Если вы перейдете через речку, то вы нарушите королевский мир».
Септон Сефтон двинул своего коня на шаг вперед. «Король ничего не узнает и не почешется», крикнул он. «Мы все дети Матери, сир. Ради нее, не вмешивайся».
Дунк насупился. «Я мало, что знаю про богов, септон… но разве мы также не дети Воина?» Он потер свою шею. «Если вы попытаетесь переправится, я вас остановлю».
Сир Лукас Длинный Дюйм засмеялся. «Вот межевой рыцарь, которому не терпится стать дикобразом, миледи», сказал он Красной Вдове. «Только скажите, и мы всадим в него дюжину стрел. С такого расстояния они пробьют его доспехи, как будто бы они были сделаны из соплей».
«Нет. Еще нет, сир». Леди Роанна рассматривала его по ту сторону потока. «Вас двое мужчин и один мальчишка. Нас тридцать три. Каким образом вы предполагаете остановить нас?»
«Ну», протянул Дунк, «я расскажу вам. Но только вам».
«Как пожелаете». Она пришпорила лошадь и направила ее в речку. Когда вода достигла брюха кобылы, она остановилась, ожидая. «Я здесь. Подойдите ближе, сир. Обещаю не зашивать вас в мешок».
Сир Юстас схватил его за руку, прежде чем он успел ответить. «Идите к ней», велел старый рыцарь, «но помните Маленького Льва».
«Как скажете, милорд». Дунк ввел Грома в воду. Он остановился перед ней и сказал, «Миледи».
«Сир Дункан». Она протянула руку и коснулась пальцами его распухших губ. «Это я сделала, сир?»
«Больше никто меня по лицу не бил, миледи».
«Я виновата. Нарушила законы гостеприимства. Добрый септон отругал меня за это». Она пристально поглядела на сира Юстаса. «Я недостаточно хорошо помню Аддама. Это было более чем половину моей жизни назад. Но я помню, что любила его. Из остальных я никого не любила».
«Его отец положил его вместе с братьями в зарослях ежевики», сказал Дунк. «Он любил ежевику».
«Я помню. Он постоянно собирал ее для меня, и мы ели ее со сливками».
«Король простил старику Дэйемона», сказал Дунк. «Давно пора простить ему Аддама».
«Дайте мне Бенниса, и я подумаю над этим».
«Беннис не мой, чтобы мне его отдавать».
Она вздохнула. «Я бы охотно вас не убивала».
«А как охотно я бы не умирал».
«Тогда выдайте Бенниса. Мы отрежем ему нос и вернем обратно. На этом все кончится».
«Нет, не кончится», заявил Дунк. «Остается еще дамба и пожар. Вы выдадите нам поджигателей?»
«В лесу были светлячки», ответила она. «Может это из-за их маленьких огоньков начался пожар?»
«Не надо больше дразнится, миледи», предупредил ее Дунк. «Неподходящее для этого время. Разрушьте дамбу и дайте сиру Юстасу воду, чтобы он мог восстановить лес. Это справедливо, не так ли?»
«Было бы справедливо, если именно я подожгла лес. Чего я не делала. Я была в Колдмоуте, в безопасной постели». Она посмотрела вниз на воду. «Что там должно помешать нам проехать прямо через ручей? Вы рассеяли ежи среди камней? Спрятали лунников в золе? Скажите, что по-вашему остановит нас?»
«Я». Он стащил свою латную рукавицу. «В Блошином Конце я всегда был больше и сильнее остальных мальчишек, поэтому я постоянно жестоко избивал и грабил их. Старик отучил меня заниматься этим. Это плохо, сказал он, и кроме того, иногда маленькие мальчики имеют больших старших братьев. А сейчас, взгляните на это». Дунк снял с пальца кольцо и протянул его ей. Ей пришлось выпустить свою косу, чтобы взять его.