– Ну, – Литош заговорщицки улыбнулся, – здешние края полны легенд. Про волчьи ночи слыхали, я надеюсь?
– Друг мой Йосип, – благодетель едва заметно поморщился, – не думаю, что стоит утомлять ребят местным фольклором.
– Ну почему же? – Вадим Закревский откинулся на спинку стула, просительно и лишь самую малость требовательно посмотрел на художника. – Не знаю, как Ярославе, а мне очень даже интересно. Тем более что сегодня мы уже имели счастье столкнуться с, так сказать, материальным проявлением одной из легенд. Да, дорогая? – Он накрыл Ясину ладонь своей, и девушке стоило огромных усилий не отдернуть руку.
– Ты о чем? – Благодетель мрачнел с каждой секундой.
– Я о том, что Ярослава уже успела лично познакомиться с призрачной волчицей.
– Это правда? – Старик широко раскрытыми глазами уставился на Ясю, и взгляд его ей очень не понравился.
– Я не уверена. – Она поежилась. – Может, мне всего лишь примерещилось, может, я самого обыкновенного волка видела.
– А что ж ты тогда так кричала? – поддел суженый.
– А что, девушкам волков бояться запрещено? – в тон ему поинтересовалась Яся.
– Немудрено, что вы, дорогая моя Ярослава, испугались! – Литош поспешил погасить уже готовую разгореться ссору. – В последнее время тут такое творится, что даже ко всему привыкшие крестьяне боятся. Но это только в лесу, – поспешно добавил он, поймав неодобрительный взгляд старшего Закревского. – На замковой территории вам ровным счетом ничего не угрожает.
– А не расскажете ли вы нам, пан Йосип, что конкретно творится в здешних лесах? – обратился к художнику суженый. – Хочется, понимаете ли, быть в курсе происходящего.
Литош немного помолчал, полюбовался потрескивающим в камине огнем, а потом начал тоном заправского сказителя:
– Местные называют это явление волчьими ночами. Волки в здешних краях испокон веку считаются хозяевами леса. Частенько, особенно в голодные годы, они нападают на стада овец, случается, что и на одинокого путника, но это обычная статистика, такое время от времени происходит в любой местности, где есть волки. Тут же все иначе: несколько десятков лет длится относительное затишье, а потом раз – и звери точно ум теряют: на скот в открытую кидаются, в деревни среди бела дня забегают, перестают бояться оружия. Ну и число человеческих жертв увеличивается, само собой.
– И с чем связана эта странная активность? – подался вперед суженый, которому, похоже, история про волков нравилась все больше и больше. – Про призрачную волчицу нам уже поведали, только вот непонятно, из-за чего она так на людей злится.
– Из-за чего? – Литош достал из кармана трубку и расшитый бисером кисет, неспешно закурил и только после этого заговорил: – Считается, что из-за хозяев Рудого замка.
– И чем же мы ей не угодили? – игнорируя недовольное ворчание деда, поинтересовался Вадим.
– Хотел бы я знать! – Литош взмахнул трубкой. – Уже сколько лет бьюсь над разгадкой этой легенды, но так ничего и не нащупал. Выяснил лишь примерную дату появления в наших краях призрачной волчицы. Вы догадываетесь, какой это год, Владислав Дмитриевич?
– Опять вы за старое, Йосип! – Благодетель в раздражении отложил вилку. – Мы же, помнится, с вами уже обсуждали эти казусы и нашли им вполне научное обоснование.
– Какие казусы? – Вопрос уже готов был сорваться у Яси с языка, но суженый ее опередил.
– Ваш дедушка считает, что биологические, – ответил Литош. – А вот мне, признаюсь, приятнее думать, что мистические. В тысяча семьсот двенадцатом году за одну ночь стены этого замка стали бурыми, точно пропитались кровью. В кровь же превратилась и вода в колодце.
– Грибок и повышенное содержание железа – вот и все ваши чудеса, – отмахнулся благодетель.
– Призрачная волчица, кстати, тогда же в первый раз и появилась.
– Это при котором из наших предков такие безобразия творились? – Вадим Закревский посмотрел на деда.
– При Вацлаве. – Несмотря на плавное и даже светское течение беседы, чувствовалось, что атмосфера накаляется, что ворошить старые семейные тайны благодетелю очень не хочется.
– При Вацлаве Лютом? – уточнил суженый.
В ответ дед лишь молча кивнул.
– А почему он лютый? – спросила Яся, обращаясь в большей мере к суженому, чем к благодетелю.
– Как гласит семейная легенда, – Вадим недобро усмехнулся, – мой славный предок был излишне требователен к своим супругам. Настолько, что те так и норовили погибнуть при загадочных обстоятельствах и оставить его вдовцом. Если мне не изменяет память, Вацлав был женат семь раз.
– Восемь, – поправил его Литош. – Восемь освященных церковью браков, каждый из которых непременно заканчивался трагедией. И ведь что примечательно, только одна из всех многочисленных жен Вацлава смогла подарить ему наследника.
– Да, с наследниками в нашем роду всегда было негусто. – С суженого неожиданно слетел весь кураж.
Яся отпила из бокала. С наследниками, может, и негусто, зато жен всегда в избытке. У одного только благодетеля шесть официальных браков, и, кстати, все его супруги давно отправились в мир иной. Да и биография внука в этом смысле весьма показательна: дважды вдовец, и оба раза из-за трагических случайностей. Неприятная, однако, прослеживается закономерность. Яся вдруг отчетливо представила себя частью этой цепочки закономерностей и ужаснулась. Выходит, она не просто очередная невеста, а очередная кандидатка на тот свет. И Василь предупреждал. Хорошие же перед ней открываются перспективы, ничего не скажешь…
– Прикидываешь свои шансы на выживание? – послышался над ухом злой шепот суженого. – Вижу, что прикидываешь. Вот и подумай, пока не поздно.
Он говорил ей все эти мерзости, расплываясь в до отвращения ласковой улыбке. Лицемер!
– Не дождешься. – Яся с ответной убийственно-неискренней нежностью погладила его по щеке. – Скорее уж я овдовею, чем ты.
– О чем это вы там шепчетесь? – В голосе благодетеля слышалась тревога.
– Да так! – Суженый чмокнул Ясю в щеку. – Ярослава боится, что сценарий может повториться.
– Глупости! – Старший Закревский с неожиданной силой рубанул кулаком по столу, звякнула серебряная посуда, кровавым пятном растеклось по скатерти вино. – Вот видите, Йосип, к чему приводят подобные разговоры! – он с укором посмотрел на художника. – Вы считаете, что накануне свадьбы девочку порадуют эти дикие россказни?
– Матерь божья! – Литош вскочил из-за стола, упал на колени перед вконец растерявшейся Ясей, поймал ее за руку. – Покорнейше прошу прощения, моя прекрасная леди! Заигрался старый дурак в историю, напугал вас.
– Напугали. – Бессмысленно отрицать очевидное. – Но я вас прощаю, вы же не нарочно?
– Ну какое там «нарочно»! Это же фольклор, история пусть и занимательная, но касающаяся далекого прошлого и никоим образом с нашим временем не соотносимая.
– А волки? – не унимался суженый. – Как быть с волками? Почему они ведут себя так странно?
– Да мало ли почему! – Литош, еще раз поцеловав Ясе руку, встал с коленей и вернулся на свое место. – Вот если верить предположению вашего деда, из-за вспышек бешенства.
– Это уже давно бы выявили ветеринарные службы.
– Помилуйте, Вадим, да какая ж в наших краях ветеринарная служба?! Тут на весь райцентр один ветеринар, и тот давно пенсионер. Наверное, если задаться целью, можно было бы подключить область, да только кому же захочется возиться?
– А охотники что? Если не ошибаюсь, охоту на волков можно вести круглогодично, а места тут как раз для охоты подходящие.
– Иногда приезжают городские, – Литош кивнул, наполнил опустевшие бокалы. – Устраивают шоу с отстрелом десятка-другого волков, на чем забава и заканчивается. Вы понимаете, что в сложившейся ситуации цифра, даже в два раза большая, – это капля в море.
– А местные?
– Они борются с напастью, как могут. Капканы, петли, отравленная приманка, волчьи ямы – одним словом, все, что не требует прямого общения со зверем.
– Почему? – спросила Яся.
Литош, пожав широкими плечами, сказал будто бы и равнодушно, но веско:
– Боятся.
– Боятся?
– Да, но вы поймите, страхи эти носят сугубо прикладной характер. Тут же каждый второй занимается скотоводством, настоящих охотников раз-два и обчелся. А волки наносят немалый урон, вот и пытаются селяне решить проблему своими силами.
– А призрачная волчица? – задала Яся самый важный вопрос.
– А призрачная волчица – это всего лишь красивая легенда. – Литош широко улыбнулся: – Должна же быть в этих дивных местах своя легенда!
Точно опровергая его слова, в открытые окна зала ворвался протяжный волчий вой, пламя свечей заколебалось ему в унисон, и даже огонь в камине словно стал меньше.
– Обычное дело. – Литош поймал встревоженный взгляд Яси. – Я уже давно привык к таким вот ночным концертам, и вы привыкнете.
Что-то сомневалась она, что к подобному ужасу можно привыкнуть, да и на холеном лице Литоша промелькнула тщательно скрываемая тревога. А про благодетеля и говорить нечего – побледнел, нетерпеливым жестом ослабил узел галстука. И только суженого происходящее, похоже, забавляло.
– Славно здесь, – произнес он с искренностью, от которой Ясе стало еще больше не по себе, чем от волчьего воя. – Мне нравится.
– Вот и хорошо. – Благодетель вымученно улыбнулся и посмотрел на часы: – Время позднее, предлагаю закончить трапезу и как следует отдохнуть. Возможно, сегодня у нас с вами последний спокойный день.
Знала б Яся, насколько пророческими окажутся эти слова, бежала бы из Рудого замка сломя голову…
* * *Ей не спалось. Ни горячая ванна, ни королевская кровать, ни даже выпитое за ужином вино не могли побороть зарождающуюся в душе тревогу. Похоже, вляпалась Яся по самую макушку. Мало того, что замуж собралась за редкостного гада, так еще оказывается, что затея эта не только неприятная, но и небезопасная. Легенды там или нет, но что-то такое, необычное, она видела своими глазами. Ну, может, не призрачную волчицу – откуда ж в двадцать первом веке призраки! – но точно что-то странное. Хуже того, это странное тоже ее видело. До сих пор мороз по коже от воспоминаний…
А места какие дикие! Замки, крестьяне, волки – прямо ожившее Средневековье. А еще Литош со своими легендами! Информация, конечно, интересная и в будущем пригодится несомненно, но сейчас, глухой ночью, одной в комнате как-то страшновато. Лучше бы они не в замке остановились, а в гостинице.
Чтобы успокоиться, стряхнуть с себя пыль древних сказок, Яся решила позвонить Пете. Ничего, что далеко за полночь, для Пети ночь – мать родная. Разговор состоялся короткий, Яся получила приказ до свадьбы сидеть тихо и не выступать, а еще – почаще выходить на связь. Голос у Пети был, как всегда, злой, но помимо привычной злости слышались в нем и тревожные нотки. Да что ж он за нее так беспокоится?! Она, чай, не маленькая, знает, что делает.
Яся так Пете и сказала, а когда отключила телефон, крепко задумалась. Поначалу сделка с одним из самых влиятельных людей страны представлялась ей этакой азартной игрой, пусть достаточно грязной, требующей определенного компромисса с собственными моральными принципами, но все же относительно безопасной. Говоря по правде, Яся искренне верила, что из-за острой, с каждым днем увеличивающейся взаимной неприязни свадьба с Вадимом Закревским так и останется фикцией, и никаких особых насилий над собой совершать не придется. А даже если, не дай бог, и придется, то она уже девушка взрослая, как-нибудь потерпит. Да ради открывающихся горизонтов она многое готова терпеть, не зря же Петя обозвал ее беспринципной стервой. Но что делать, если жизнь сейчас такая сволочная, каждый крутится, как умеет. Кто из князей в грязи, кто из грязи в князи…
Такой, относительно безоблачной, ситуация виделась Ясе еще вчера, но сегодняшний день внес свои коррективы, добавил, так сказать, остроты ощущениям. Одно дело – поступиться некоторыми моральными принципами, и совсем другое – рискнуть собственной шкурой.
А все благодетель! Ведь чуяло сердце, что есть в этой истории двойное дно, что шальные деньги обещаны Ясе отнюдь не за красивые глаза. И глупо сейчас убеждать саму себя, что от ее решения ничего не зависело. Стоило только попросить, и Петя подключил бы Зорича. А Зорич многое может, глядишь, и вытащил бы ее из того дерьма, в которое она вляпалась. Вытащить-то, может, и вытащил бы, да вот только означало бы это для нее одно – жирный крест на всех дальнейших планах. Так что нечего теперь… Снявши голову, по волосам не плачут. Глядишь, все и обойдется, она же везучая…
Волчий вой вспугнул мысли, заставил Ясю сначала вздрогнуть, а потом спрыгнуть с кровати и, как есть, босиком и в ночной сорочке, подойти к приоткрытому окну. Сверху, с черного неба, на нее пялилась луна, большая и почти идеально круглая, заставившая вспомнить жуткие истории про волколаков, оборотней, вампиров и прочую ночную нечисть. Оно, конечно, все это сказки, но до чего ж страшно! И даже тот факт, что комната суженого рядом, считай, через стеночку, нисколько не успокаивал. Во-первых, она девушка гордая и, случись что, на помощь звать не станет, а во-вторых, стеночки-то в замке не фанерные, полметра толщиной, если не больше, тут хоть благим матом ори, неизвестно, услышат ли.
Точно в опровержение Ясиных мыслей об особенностях замковой акустики снаружи, со стороны коридора, послышался странный звук, не то хлопок, не то щелчок. Осторожно, на цыпочках, она подбежала к запертой двери, прижалась щекой к шершавому дереву, заглянула в замочную скважину. В тусклом свете стилизованных под факелы светильников мелькнула и тут же исчезла какая-то тень. Яся успела заметить лишь подол длинного, до самого пола, платья. Может, служанка? Мало ли какой у них тут график? Вероятно, у челяди есть и ночные смены…
Яся уже возвращалась к кровати, когда где-то рядом послышался тихий вздох. Вообще-то она привыкла считать себя смелой и отчаянной, но на сей раз сплоховала. Ужас шершавым языком лизнул босые пятки, забрался под сорочку, заставил волосы на голове зашевелиться. Яся волчком закружилась по комнате, прислушиваясь, всматриваясь в притаившиеся по углам тени. Звук повторился, на сей раз еще ближе. Не вздох даже, а стон. А потом погас свет, и комната утонула в кромешной темноте…
– Мамочки… – Собственный голос сделался хриплым и незнакомым. – Да что же это такое?…
Главное – без паники, Ганна говорила о проблемах с электричеством. Вот сейчас как раз одна из таких проблем, пара минут – и включится запасной генератор. А если не включится?…
Полувздох-полустон, дуновение ветра, запах костра и мокрой шерсти, а еще сковывающий ледяными кандалами ужас. А луна ведь совсем неяркая. Отчего же казалось, что яркая, не видно ничего…
– Кто здесь? – Туалетный столик где-то рядом, а на нем – канделябр. Вспомнить бы только, с какой стороны. – Я сейчас закричу. – Детская угроза, но уж какая есть. Все, хватит стоять, канделябр еще нужно зажечь, а стоны… ерунда все это, послышалось. Ветер шумит, вот и чудится…
Разворот на цыпочках, осторожный шаг в непроглядную тьму, еще один. Босым ногам холодно. Да что же это за комната такая стылая… как склеп…
Под руками что-то гладкое. Не подсвечник – зеркало. Значит, дошла. Да когда же этот чертов генератор заработает? И спички где?
Едва ощутимое, ласкающее прикосновение к обнаженному плечу выбивает из легких весь воздух. Хочется закричать, а воздуха нет… И прикосновение больше не ласкающее, плечо сжимают холодные пальцы, тянут назад, утаскивают прочь от канделябра и свечей…
И ведь не защититься, не отбиться, под руками только зеркало да железные грифоновы морды. Зеркало чернее черного, ловит темноту прохладной своей гладью. Сначала темноту, потом лунный свет, потом лицо…
Белое, точно мукой припрошенное, глаза-уголья, не то оскал, не то улыбка, черные волосы, серое платье… Всего какое-то мгновение, а в памяти до конца жизни черно-белым негативом вот это нечеловеческое лицо, и холод чужих пальцев на коже, и полувздох-полустон, и собственный визг…
…Свет зажегся не внезапно: сначала люстра затрещала, затем истерично замигала, вспарывая пространство комнаты нестерпимо яркими всполохами, и только после этого кромешная тьма отступила окончательно. Яся обернулась, ожидая увидеть позади себя незваную гостью, готовая дать отпор, но натолкнулась на пустоту. Никого. Пусто. Только запах… жженая полынь, мокрая шерсть… А еще громкий стук в дверь.
– Эй, ты там в порядке?! – Голос у суженого злой и растерянный. – Чего орешь?
Подолом сорочки Яся вытерла мокрое от испарины лицо и подошла к двери.
– Открывай! – Стук стал настойчивее.
А с радостью! Ей сейчас компания нужна как никогда раньше, даже суженый для этого сгодится…
То ли замок в двери был слишком мудреный, то ли пальцы дрожали слишком сильно, но справиться с ним удалось не с первой и даже не со второй попытки. А когда наконец удалось, дверь распахнулась с такой стремительностью, что Яся едва успела отскочить в сторону.
Без привычных своих франтовских костюмов, без галстуков и шейных платков, с голым торсом, с торчащими из-под наспех натянутых джинсов трусами, лохматый и помятый со сна суженый выглядел нелепо. Какой там плейбой?! Какой граф?! Чучело огородное!
– Аккуратнее. – Яся попятилась, пропуская Закревского в комнату. Хоть и неприлично незамужней девице скакать перед посторонним мужиком в неглиже, но сейчас не до этикетов.
– Чего орала? – Закревский переступил порог, цепким, совсем не сонным взглядом окинул сначала Ясю, потом комнату.