— За что?
— За то, что так долго не понимал…
И Пол продолжил мерить шагами палату Артура.
— В моё оправдание ты должен признать, что я никогда не мог застать вас по-настоящему вместе, увидеть одновременно вас обоих. Какие всё-таки сложные у вас отношения!
Но, взглянув на них обоих через окно, Пол понял: сами, быть может, того не зная, Лорен и Артур составляли небывалую, неподражаемую пару.
— В общем, не знаю, что тебе делать, но очевидно одно: ты не можешь её упустить!
— Что я должен, по-твоему, сказать ей? Что мы полюбили друг друга, что у наших ног лежал весь мир, только она этого не припоминает?
— Лучше скажи, что с мыслью защитить её ты отправился строить музей в другом полушарии, но думал при этом только о ней. Скажи, что вернулся из этого путешествия по-прежнему безумно влюблённым в неё.
У Артура застрял в горле ком, он не мог ответить на слова друга. Голос Пола зазвучал громче, заполнив всю палату:
— Ты так мечтал об этой женщине, что и меня убедил войти в эту мечту. Однажды ты мне сказал: «Пока мы считаем, пока анализируем „за“ и „против“, жизнь кончается, в ней ничего не происходит». Соображай быстрее! Это благодаря тебе я отдал Онеге свои ключи. Она всё ещё мне не звонит, тем не менее никогда в жизни я не чувствовал такой лёгкости! Долг платежом красен, старина, вот я и говорю тебе: не отказывайся от Лорен, пока не любил её в реальной жизни.
— Я в тупике, Пол. Никогда не смогу жить рядом с ней во лжи, но рассказать ей обо всём происшедшем тоже не смогу. А рассказать пришлось бы очень многое! Как ни странно, мы часто держим зло на человека, открывшего нам трудную правду, в которую невозможно поверить.
Пол подошёл к нему.
— Ты боишься сказать ей правду о её матери, старина. Вспомни, что нам говорила Лили: лучшe бороться за осуществление мечты, чем проекта.
Подойдя к двери, Пол упал на одно колено и с хитрой улыбкой продекламировал: «Надеждою живёт любовь, и вместе с нею погибает!» Спокойной ночи, дон Родриго!
И он покинул палату Артура.
* * *Пол искал в кармане ключи от машины, и нашёл только мобильный телефон. На дисплее помигивал конвертик. Онега оставила короткое сообщение: «До скорого, не задерживайся!» Пол закатил глаза и издал радостный крик.
— Чему радуетесь? — спросила его Лорен, ждавшая такси.
— Я отдал свою машину! — ответил Пол.
— Какие хлопья вы едите на завтрак, чтобы так радоваться жизни? — спросила Лорен, улыбаясь ему в ответ.
Перед ними остановилось жёлтое такси, Лорен распахнула дверцу и поманила Пола.
— Я вас подброшу. Пол сел с ней рядом.
— Грин-стрит, — сказал он водителю.
— Вы живёте на этой улице? — удивилась Лорен,
— Не я, а вы!
Лорен разинула от удивления рот. У Пола был задумчивый вид.
— Он меня убьёт, если я это сделаю, непременно убьёт! — пробормотал он чуть слышно.
— Если вы сделаете что? — спросила его Лорен.
— Сперва пристегнитесь, — посоветовал Пол.
Она смотрела на него в растущем замешательстве. Пол ещё немного поколебался, потом в порыве вдохновения заговорил ей почти в самое ухо:
— Сначала маленькое уточнение: сумасшедшая у Артура в палате с отвратительным веником — одна из его бывших знакомых, доисторическая бывшая, короче говоря, ошибка!
— Что дальше?
— Не могу, он действительно меня прикончит, если я продолжу…
— Ваш приятель настолько опасен? — осведомился водитель такси.
— Во что я суюсь?! Артур спасает даже букашек, — ответил Пол обиженным тоном.
— Неужели? — удивилась Лорен.
— Он уверен, что его матушка перевоплотилась в мушку.
— Вот оно что! — Лорен отвела взгляд.
— Какой же я болван, что сказал вам об этом! Вы сочтёте его чудаком, да? — спросил Пол с тревогой.
— Это что! — вмешался таксист. — Вот я на прошлой неделе водил детей в зоопарк, так сын заметил, что гиппопотам точь-в-точь его бабка, моя тёща то есть. Думаю заглянуть туда ещё раз, чтобы удостовериться.
Пол гневно глянул на него.
— В общем, будь что будет! — Он взял Лорен за руку. — В «скорой», по пути из Сан-Педро, вы меня спросили, не побывал ли кто-нибудь из моих близких в коме, помните?
— Очень хорошо помню.
— Так вот, такой человек сидит сейчас рядом со мной. Пришло время кое-что вам рассказать…
Машина выехала с территории Мемориального госпиталя Сан-Франциско и устремилась к Пасифик-Хейтс. Судьба нуждается порой в небольшом поощрении, а дружба состоит в том, чтобы протянуть руку судьбе.
Пол рассказал Лорен, как однажды в летнюю ночь он переоделся в санитара, а Артур во врача, чтобы увезти в старой карете «скорой помощи» молодую женщину, пребывавшую в глубокой коме, которую уже собирались отключить от приборов жизнеобеспечения.
За окнами машины менялись картинки уличной жизни. Водитель то и дело недоуменно посматривал на них в зеркальце. Лорен слушала рассказ, не перебивая. Пол не стал до конца выдавать тайну друга, но Лорен знала теперь, что за человек присутствовал при её пробуждении, хотя по-прежнему не ведала, что с ней происходило, пока она находилась в коме.
— Остановитесь! — взволновано попросила
Лорен.
— Сейчас? — спросил водитель.
— Мне нехорошо.
Машина резко вильнула вправо и с визгом затормозила на обочине. Лорен открыла дверцу и заковыляла через тротуар к газону.
Она согнулась пополам, борясь с тошнотой. Лицо щипало, её бросило в жар, и одновременно её била дрожь. К горлу подкатывало, она задыхалась, веки отяжелели, в ушах гудело. Ноги не слушались, она зашаталась, бросившиеся к ней Пол и водитель едва успели удержать её от падения на асфальт. Она опустилась на колени в траву, обхватила руками голову и лишилась чувств.
— Надо вызвать «скорую»! — в панике крикнул Пол.
— Доверьтесь мне, у меня удостоверение спасателя, я сделаю ей искусственное дыхание, — предложил уверенным тоном водитель такси.
— Не вздумай! Попробуй только потянуться своими жирными губищами к этой женщине и я тебя прибью!
— Я хотел помочь. Нет так нет, — обиделся водитель.
Пол опустился рядом с Лорен на колени и легонько похлопал её по щекам.
— Мисс? — еле слышно позвал он.
— Ну, таким способом вы её никогда не поднимете! — с неодобрением проворчал таксист.
— Лучше иди делать искусственное дыхание своей тёще-гиппопотаму, а от нас отстань!
Пол взял Лорен за подбородок и с силой надавил ей по бокам челюсти.
— Что вы делаете? Вы ей её свернёте! — закричал водитель.
— Я отлично знаю, что делаю! — завопил в ответ Пол. — Иногда я исполняю обязанности хирурга.
Лорен открыла глаза, и Пол бросил на водителя самодовольный взгляд.
Мужчины помогли Лорен снова сесть в машину. У неё уже прошла обморочная бледность, она опустила стекло и жадно вдыхала кислород.
— Мне очень стыдно. Теперь мне лучше.
— Напрасно я вам все это рассказал, да? — со страхом проговорил Пол.
— Если вы можете рассказать мне ещё что-то, валяйте, сейчас самое время!
— Кажется, у меня все.
Когда машина достигла Грин-стрит, Лорен спросила его о причинах поступка Артура. Зачем ему понадобилось так рисковать?
— Это тайна, я не могу её выдать! Я и так гадаю, как он со мной поступит, узнав, что я разболтал: утопит или сожжёт на жертвенном костре? Может, мне заранее купить урну для своего праха?
— Думаю, он просто к вам неровно дышит, — высказал своё мнение водитель, которого всё больше увлекал разговор на заднем сиденье.
Машина остановилась перед домом Лорен, водитель обернулся к пассажирам.
— Если хотите, можем покружить по кварталу, я выключу счётчик. Вдруг вы ещё что-нибудь друг дружке расскажете?
Лорен потянулась к ручке двери на стороне Пола. Он удивлённо уставился на неё.
— Здесь живёте вы, а не я.
— Знаю, — сказала она, — но выйдете вы, я поеду в другое место.
— Куда, интересно? — в тревоге спросил Пол, вылезая из такси.
Стекло поднялось, такси тронулось с места.
— Мне-то можно узнать, куда мы едем? — спросил водитель.
— Туда, откуда приехали, — распорядилась Лорен.
* * *Пересекая больничный вестибюль, мисс Моррисон спрятала Пабло в своей сумке. Теперь собачонка устроилась у Артура на коленях. На экране висящего на стене телевизора Скарлетт О'Хара спускалась по широкой лестнице, на койке вилял хвостом Пабло. Как только Ретт Батлер вошёл в дом и приблизился к мисс Скарлетт, собачка привстала на задние лапы и зарычала.
— Никогда не видел его в таком состоянии! — сказал Артур, наблюдая за Пабло.
— Я тоже удивлена, книга ему совершенно не понравилась, — заявила Роза.
Скарлетт недоверчиво смотрела на Ретта, когда раздался телефонный звонок. Артур взял трубку, не сводя глаз с экрана.
— Я тебя не побеспокоил? — услышал он дрожащий голос Пола.
— Прости, я сейчас не могу разговаривать, у меня врачи. Я тебе перезвоню.
И Артур разъединился, оставив Пола одного посреди Грин-стрит.
— Вот чёрт! — буркнул Пол, пешком спускаясь вниз по Грин-стрит с засунутыми в карманы руками.
Фильм-лауреат десяти «Оскаров» только что кончился. Мисс Моррисон снова посадила Пабло в сумку и пообещала Артуру, что скоро навестит его вновь.
— Не беспокойтесь, через несколько дней я выпишусь.
Выходя, Роза столкнулась в коридоре с женщиной-врачом, торопившейся в противоположном направлении. Где-то она её уже видела, но где?
17
— У вас всё хорошо? — спросила Лорен, стоя у кровати. — Не возражаете, если я присяду на этот стул? — В её тоне слышалась нотка высокомерия.
— Ничуть, — ответил Артур, садясь.
— Если я задержусь здесь на две недели, это вас тоже не побеспокоит?
Во взгляде Артура появилось недоумение.
— Я везла вашего друга Пола в такси, и у нас завязался разговор…
— Вот как? Что он вам рассказал?
— Почти все! Артур опустил глаза.
— Мне очень жаль…
— О чём вы жалеете? Что спасли мне жизнь или что делали вид, что вы ни при чём? Когда я осматривала вас в первый раз, вы меня узнали. Ведь так? Скажите, ведь вы не каждую неделю похищаете женщин? Вы не могли меня забыть.
— Я вас никогда не забывал.
Лорен сложила руки на груди.
— Настало время объяснить, зачем вы это сделали.
— Чтобы вас не отключили!
— Это я уже знаю. Рассказать мне всё остальное ваш товарищ отказался.
— Какое «остальное»?
— Почему я? Почему вы пошли на такой риск ради незнакомки?
— Вы ведь сделали то же самое ради меня?
— Вы были моим пациентом, чёрт возьми! А кем была для вас я?
Артур не ответил. Лорен подошла к окну. В парке дворник подметал дорожку. Она резко обернулась, её лицо было искажено яростью.
— Доверие — вот самая ценная и самая хрупкая вещь на свете. Без него ничего не получается. В моём окружении никто мне не доверяет, если и вы уподобитесь остальным, то нам не о чём разговаpивать. Выстроенное на лжи недолговечно.
— Знаю, согласен, но у меня есть свои причины.
— Хотелось бы мне уважать ваши причины, но они и меня касаются, не правда ли? Это уже чересчур, я ведь вас тоже похитила!
— Я похитил вас, вы похитили меня, теперь мы квиты!
Лорен пригвоздила его взглядом к койке и шагнула к двери. Прежде чем выйти, она оглянулась и решительно сказала Артуру:
— Вы мне нравитесь, болван!
Она хлопнула дверью, в коридоре прозвучали её шаги. Зазвонил телефон.
— Я опять не вовремя? — спросил Пол.
— Ты хотел что-то мне сказать?
— Ты будешь смеяться, но, кажется, я допустил оплошность.
— Смех отложим. Она только что ушла.
Артур слышал дыхание Пола, подыскивавшего слова.
— Ты меня ненавидишь?
— Онега тебе позвонила? — ответил Артур вопросом на вопрос.
— Сегодня мы с ней ужинаем, — скромно ответствовал Пол.
— Тогда я позволю тебе подготовиться, а ты мне позволь подумать.
— Давай так и сделаем.
И друзья разом разъединились.
* * *— Всё прошло хорошо? — спросил у Лорен водитель такси.
— Пока не знаю.
— В ваше отсутствие я позвонил жене и предупредил её, что вернусь поздно. Я полностью в вашем распоряжении. Куда ехать теперь?
Лорен попросила у водителя его телефон и набрала номер квартиры недалеко от прогулочного порта. Миссис Клайн сняла трубку после первого же звонка.
— Ты играешь сегодня вечером в бридж? — спросила её Лорен.
— Играю, — ответила миссис Клайн.
— Отмени партию и оденься покрасивее, я приглашаю тебя поужинать в ресторане, заеду за тобой через час.
Таксист высадил Лорен у её дома и стал ждать, пока она переоденется.
Лорен миновала гостиную и сбросила на пол одежду. Сосед успел устранить течь. Принимая душ, она должна была следить, чтобы вода не попала на правую ногу. Скоро она вышла из душевой кабинки с полотенцем на бёдрах и с замотанными другим полотенцем волосами, открыла шкаф в ванной и стал напевать свою любимую песенку — «Fever» Пегги Ли. Выбирая между джинсами и лёгким платьем, она, желая доставить удовольствие своей гостье, наконец предпочла платье.
Одевшись и слегка подкрасившись, она выглянула из окна. Такси по-прежнему стояло на улице. Она в задумчивости устроилась на диване и впервые насладилась восхитительным зрелищем заката в угловом окошке.
В семь часов вечера под окном у миссис Клайн раздался гудок такси. Мать Лорен села в машину и посмотрела на дочь. Она уже много лет не видела её такой нарядной.
— Можно задать тебе вопрос? — зашептала она ей на ухо. — Почему на счётчике восемьдесят долларов?
— Объясню за столом. Заплати за такси, у меня нет наличных. Ресторанный счёт оплачу я.
— Надеюсь, мы едем не в дешёвую закусочную! — В «Клифф-Хауз»! — сказала Лорен водителю.
* * *Пол взбежал, перепрыгивая через ступеньки, по лестнице, ведущей к его квартире. Онега лежала на ковре, горько плача.
— Что случилось? — испуганно спросил он, падая рядом с ней на колени,
— Толстой! — сказала она, захлопывая книгу. — Я никогда не дочитаю «Анну Каренину»!
Пол обнял её, а книгу швырнул в угол комнаты.
— Вставай, нам надо кое-что отметить.
— Что? — спросила она, вытирая глаза.
Пол отлучился в кухню и вернулся с двумя рюмками и бутылкой водки.
— За «Анну Каренину»! — провозгласил он, чокаясь.
Онега залпом осушила свою рюмку и сделала вид, что бросает её через плечо.
— Испугался за свой ковёр?
— Он персидский, тысяча девятьсот десятого года! Едем ужинать?
— Если хочешь. Куда я хочу, я знаю.
И Онега увлекла Пола вместе с бутылкой водки в спальню. Пяткой она закрыла за собой дверь.
* * *Профессор Фернстайн внёс чемодан Нормы в шикарный номер отеля «Вайн Кантри Инн». Уже много месяцев назад они договорились, что побалуют себя поездкой в долину Напа. Пообедав в Сономе, они продолжили путь, миновали Кали-стогу и остановились на ночь в Сент-Элен. Принятое решение следовало отметить. Накануне Фернстайн написал заявление председателю совета Мемориального госпиталя, в котором сообщал о своём намерении выйти в отставку на несколько месяцев раньше. В другом письме, в дирекцию службы «неотложной помощи», он рекомендовал как можно быстрее принять доктора Лорен Клайн в штат, ибо будет достойно сожаления, если талантами его лучшей ученицы воспользуется какая-нибудь другая клиника.
В следующий понедельник они с Нормой вылетали в Нью-Йорк. Но, прежде чем вернуться в город, где он родился, профессор решил насладиться последними деньками в Калифорнии.
* * *Ровно в девять вечера Джордж Пильгез подвёз Наталию к дверям 7-го полицейского участка.
— Я собрал тебе поесть, найдёшь в сумке.
Она поцеловала его в губы и вылезла из машины. Пильгез опустил стекло и, когда она была уже на ступеньках участка, выкрикнул ей вслед:
— Если кто-нибудь из моих бывших сослуживцев станет допытываться, кто испёк эти вкуснейшие печеньица, ты не выдавай секрет. Двое суток можно продержаться…
Наталия помахала ему рукой и скрылась в здании. Пильгез посидел немного неподвижно, размышляя, что же делает одиночество таким невыносимым — праздность или возраст. «Скорее всего сочетание того и другого», — решил он, трогаясь с места.
* * *Ночь выдалась звёздная. Лорен и миссис Клайн прогуливались с Кали вдоль пристани с яхтами.
— Какой роскошный ужин! Давно я так не пировала. Спасибо.
— Я хотела тебя пригласить, почему ты не позволила мне расплатиться?
— Потому что на это ушла бы вся твоя зарплата, а ещё потому, что я твоя мать.
В маленьком прогулочном порту скрипели на лёгком ветру ванты парусников. Было тепло. Миссис Клайн бросила подальше палку, которую несла, и Кали побежала за ней.
— Ты хотела отпраздновать хорошую новость?
— В общем-то нет, — ответила Лорен.
— Чем тогда вызван этот ужин?
Лорен остановилась и, глядя матери в лицо, взяла её за руки.
— Ты не замёрзла?
— Не то чтобы очень, — ответила миссис Клайн.
— Окажись я на твоём месте, я приняла бы такое же решение. Если бы смогла, то сама бы тебя об этом попросила.
— О чём бы попросила?
— Отключить приборы!
Глаза Эмили Клайн наполнились слезами.
— Ты давно знаешь?
— Мама, я больше не хочу, чтобы ты за меня боялась, у каждой из нас свой характер, мы разные, и наши жизни не будут одинаковыми. Я иногда срываюсь, зато никогда тебя не осуждала и не буду осуждать. Ты моя мать, такой ты живёшь в моём сердце, и что бы с нами ни случилось, ты сохранишь это место в нём до конца моих дней.