– С торца есть пожарная лестница.
Я сказала это, а у меня похолодели кончики пальцев на руках и на ногах, даже закололо. Я не то чтобы боюсь высоты, но, когда я о ней думаю, мне это неприятно. И, наверное, получается, что высоты я все-таки боюсь, только подсознательно. Вот как можно не бояться мозгами, а в пальцах чувствовать противное покалывание от страха?
– Днем на нас обратят внимание.
– А мы спустимся со второго этажа. – Я помню, что несколько дней назад хоронили Тамилу Афанасьевну, а ведь жила она одна и родственников не имела. – Я дверь открою, там есть пустая квартира.
– Точно пустая?
– Позвоним на всякий случай.
Билли-Рей с сомнением качает головой, но он понимает: другого выхода нет.
Мы спускаемся по лестнице, и я радуюсь, что будний день, народ на работе. Главное, чтобы никто из пенсионерок в глазок не выглянул, но сейчас как раз самое время сериалов, и из-за некоторых дверей я слышу надрывные голоса всяких Педро и Марианн или бог знает кого еще, но разговаривают они всегда истерическими голосами с интонациями кликушеской страсти. Ну, многие пожилые люди это смотрят, роняя слезы. Я не знаю, что должно высохнуть у меня в голове, чтобы подобная гадость вызвала у меня что-то, кроме омерзения или смеха. Но сейчас я благодарна всем киноидиотам, создавшим этот розово-пластмассовый мир для миллионов наших бабушек, которые в жизни не видели ничего хорошего, а уж тем более – таких страстей, и сейчас, вместо того чтобы заглядывать в глазки на двери, роняют слезы над страданиями очередной влюбленной, желательно беременной, дуры, брошенной коварным доном Педро или кем-то там еще. А потом родится кто-то, кого с кем-то спутают или похитят, а потом через годы… В общем, мы спустились к искомой квартире, позвонили для порядка, и я открыла замок. Смешно даже называть это недоразумение замком.
Квартира опечатана, но Билли-Рей искусно поддел бумажку, и, когда мы закрыли за собой дверь, я уверена: со стороны все выглядит нетронутым.
Передняя встретила нас запахом старой ветоши, ладана и мочи. Меня замутило от отвращения, когда я представила, как это несчастное угасающее создание не могло пристроить свое хилое разрушенное тело на толчок, а уж убрать за собой – тем более не могло. Я думаю о том, что дожить до такого состояния очень страшно, особенно на фоне всех этих сериалов с молодыми страстными донами Педро и Розами, потому что еще отчетливее приходит понимание всех ушедших поездов и прочего транспорта, а в жизни как не было радости, так и нет, и впереди только яма.
Нет, я не хочу так жить!
Но когда меня не станет, я останусь на Форуме. Это, конечно, если Форум останется. За столько лет я привыкла думать, что Форум вечен, но ведь на самом деле это не так, и в какой-то момент его владелец скажет: знаете, ребята, Форум не приносит больше прибыли, мало того – я терплю убытки, а потому давайте прощаться. Несколько раз Форум ложился, и очень всерьез, и мы созванивались, искали друг друга в соцсетях, и у всех был только один вопрос: когда Форум заработает снова? Мы все жаждем этого общения, потому что мы все категорически одиноки, даже те, кто живет в семьях, все равно.
– Паола, нам нужно остаться здесь до сумерек. – Билли-Рей смотрит на меня, задумавшись. – Если выйдем посветлу, нас заметят. А когда стемнеет… Главное, чтобы в квартиру никто не пришел.
– Да кто придет?! И я заперла все на задвижку изнутри. Вряд ли.
Я понимаю, что в любой момент могут явиться, к примеру, из жилконторы, или наследники старушки образуются, или… Да мало ли кто может прийти, но Билли-Рей прав: до сумерек нам нипочем не уйти незаметно.
– Раздевайся, останемся здесь.
Мы входим в гостиную – это комната парадная, она давно не использовалась хозяйкой, а потому в относительном порядке. Круглый стол, старенький диван, продавленные кресла, застланные истертыми накидками, мебельная стенка с пыльным хрусталем, телевизор у окна, ковер на стене – обычная квартира, каких тысячи сохранилось с прежних времен, осколки той, другой жизни, когда была империя, когда… В общем, я ее не помню, и меня это не волнует.
– Есть хочешь?
Хочу, но не буду, я дала себе слово. Хватит жрать, Паола, это уже даже не смешно.
– Нет, спасибо.
– У меня есть мобильный Интернет, но на Форум тебе нельзя, могут отследить. Откуда ты знала хозяйку квартиры?
– Я и не знала. Просто она всегда торчала в парке, заводя разговоры с каждым, кто готов был слушать, а поскольку я жила в этом доме, она считала меня соседкой и обращалась ко мне так, словно мы знакомы. Это от одиночества, я понимаю, – и потому лишь я слушала ее.
Это у меня есть Форум, а у людей старшего поколения ничего подобного нет, в массе своей они не могут освоить Интернет, не понимают ничего в этой новой для них жизни, не привыкли.
– Что, Паола?
– Пару недель назад она жаловалась, что ее кто-то преследует и что кто-то пытался проникнуть в ее квартиру, даже попросила меня проводить ее до дома. Она очень неважно выглядела, и я довела ее, при этом тайком осмотрела замки – незначительные царапины, она и сама могла их нанести.
– Любопытно. Ладно, я покопаюсь в реестрах, посмотрю. А ты что будешь делать?
А у меня есть ноуты, которые я прихватила из квартиры Папаши, только как их посмотреть? А просто: он же не знает, что они Папашины, я вытащу тот, что начала изучать вчера, и открою как свой.
– Книжку почитаю, у меня в ноуте полно их.
– Тоже дело. – Билли-Рей устроился на диване. – Ладно, я пороюсь в документах, а потом посплю. Посторожишь, Паола?
– Ага, посторожу.
Папашин ноут подмигнул мне, и я осторожно открыла документ с пометкой «Форум».
8
Я и раньше думала, что Папаша был весьма осведомлен о многих участниках Форума, но я не ожидала такого количества папок, помеченных знакомыми никами. Да он тут собрал информацию о десятках… нет, нескольких сотнях людей!
Я и раньше считала Папашу странным, но то, что он реально был больной на голову урод, поняла только сейчас. Ну ладно, первым делом я посмотрю, что у него было на меня. Вот папка с пометкой «Паола». Да, я персонаж на Форуме известный и тем удостоилась внимания Папаши. Вот только было у него негусто: несколько кукол, кукольные домики в магазине «Бэмби», презентация – но я стою практически спиной… Хотя и этого достаточно, чтобы составить мнение об особенностях моей фигуры. А вот файл с информацией, что прислал ему Динальт с припиской: «Закопай эту тварь навсегда, брат». Информация о моей работе, да. Другой работе. И вот здесь мой адрес, совершенно точный. Блин, если он и правда передал эту информацию не тем людям, я в беде. А он, похоже, передал. Что ж, раскопать еще что-то Папаша не смог, хотя и того, что нашел, хватит за глаза, чтобы похоронить меня – нет, не на Форуме. В реале.
Ладно, проехали, сейчас не время для истерик. Мне позарез надо знать, что у него было на Гейшу, отчего она так дергалась, что даже сдала всех нас, как стеклотару. Вот и папочка, помеченная «Гейша», открываем. Ага, Викуля кому-то явно отсылала свои художественные фото, потому что больше Папаша их нигде не мог взять, только в личке на Форуме. Скорее всего, посылала она их для Ирвина, когда дело у них зашло уже дальше некуда, и я хочу знать, что… Ух ты! Даже так. Ну, раскопай обо мне Папаша такое, я бы тоже дергалась. Фотографии Викули лет на десять моложе и килограммов на тридцать меньше. Это уже серьезно, потому что стоит она у шеста в чем мать родила, вот буквально. Стриптиз, значит. Этим Викуля когда-то зарабатывала, а сейчас трудится в серьезной фармацевтической компании, и ей очень есть что терять, случись этим фотографиям лечь на стол ее шефу. Хотя лично я считаю, что данные вещи никого не касаются, кроме самой Викули, и уж точно никакого отношения к ее теперешней жизни не имеют, но вот ее начальство может посчитать иначе, я уверена. Викуля, я думаю, тоже предполагает реакцию шефа и рисковать не хочет. Не она ли грохнула Папашу? Нет, вряд ли, у нее длинные наращенные ногти, и утром они были в полном порядке.
Что ж, теперь мне нужно найти папку на Билли-Рея. Не может быть, чтоб дотошный Папаша ничего не нарыл на него. Мне точно надо знать, что собой представляет человек, которого я еще вчера знала как себя саму. Да только, судя по всему, ошибалась.
Но папки с пометкой «Билли-Рей» нет, и это меня разочаровывает. Я совершенно без души покопалась в папке «Алекс» – так я и думала: серьезные деньги, компания по импорту чая и кофе, эксклюзивная дистрибьюция по стране, марка известная… Тут не за что убивать, даже если бы это всплыло. Или вот Ирвин – начальник службы безопасности в большой компании, но десять лет назад, еще будучи в рядах милиции, обвинялся во взятках и превышении служебных полномочий. Грязный коп, кто бы мог подумать! Но тут тоже не за что убивать. Даже если бы эта информация попала на Форум, Ирвину это бы особо не навредило, у него и так репутация плохиша.
Нет ничего на Анетту – так, список болезней, ее онкология, которую она победила, бывший муж-сволочь, дети-двойняшки, уже почти взрослые… Нет, ничего такого, ради чего стоило вонзить Папаше в почки нож и свернуть шею. Но кто-то же это сделал? Гельмут, возможно? Нет, он не немец, как сочинял, – если информация в папке правдива, но остальное вполне соответствует форумной легенде, и никакой грязи, кроме клуба бывших жен, среди которых… Опа, Ника Стар, а вот этого я не знала. И у нее имеется от него мальчик. Надо же, никогда бы не подумала, а Папаша нарыл. Но это тоже не страшно.
Нордиш вообще чист как стеклышко – ну, это как бы и ожидаемо. Никто из присутствующих на вечеринке Папашу не убивал. Более-менее весомый мотив есть у Гейши, но она вряд ли смогла бы сделать то, что было сделано, Ирвин ради нее мог бы, конечно, и постараться, но я бы услышала шум.
Я по очереди открываю папки, подписанные знакомыми именами. Фотографии, информация, Папашины пометки – все рассортировано, систематизировано, и на это потрачено очень много времени, потому что некоторые фотографии явно сделаны тайком. Значит, Папаша выяснял место жительства или место работы, приезжал и фотографировал. У мужика явно были проблемы с психикой, тут уж без осечки.
А вот и наш друг Мистер Анк, которому Папаша угрожал оглушительным разоблачением. Полноватый прыщавый парнишка лет двадцати пяти – судя по тому, что писал на Форуме, он совсем не дурак, и если бы захотел, то смог бы стать и владельцем кафе, я думаю. Просто некоторые люди сами не знают, на что они способны.
В компьютере лежат какие-то художественные тексты, Папаша предпочитал читать электронные книги. Ну, это понятно, электронная книга – праздник, который всегда с тобой, очень удобно, когда места в обрез, а у Папаши была единственная грязная комнатенка на Выселках, библиотеку не организуешь. Если бы он был жив, я бы постебалась над ним на Форуме – о, я бы затроллила Папашу так, что он бы из-под шконки никогда не вылез. И я знаю, что вы сейчас скажете: чем бы ты была тогда лучше Папаши? И я скажу – многим, плюс у меня сиськи.
– Паола.
Это Билли-Рей смотрит на меня с дивана, на который имел смелость улечься. Я вот даже в кресле сижу с большим неуютом на душе, представляя, сколько задниц полировало мебель за всю тысячу лет ее нахождения здесь, а Билли-Рей улегся в полный рост – и ничего.
– Паола, не хочешь поспать? Этот диван раскладывается.
– Нет, спасибо.
Да я скорее дам себя покрасить в черный цвет, чем улягусь на этот диван. Вдруг мертвая старуха лежала на нем, откуда я знаю?
– Ну так просто приляг рядом.
Я уставилась на Билли-Рея во все глаза. Так под «поспать» он имел в виду переспать? Да ну, идиотство какое-то, таким, как он, всегда есть с кем потрахаться, ему для этого не нужна такая, как я. Уж я-то знаю «Каждый сверчок знай свой шесток» – еще одна пословица, которую я ненавижу, да только что это меняет? Мне мой шесток отлично известен, а потому не нужен. А вот Билли-Рей, пожалуй что, и нужен, да только я никак не могу интересовать его в таком плане.
– Нет, Билли, я лучше посижу здесь, мне надо подумать.
Мне надо посмотреть, что на флешке, которую я взяла у Папаши. Она у меня в кармане, и я хочу знать, что такое этот гад прятал даже от самого себя. Я хочу распотрошить все его грязные тайны. Да, никто об этом не узнает, я же не Папаша, чтобы вываливать на публику все подряд, но я уверена: где-то там Папаша есть. Ну, в смысле, не тело, а то, что, собственно, и составляло его самого, и это его мерзкое внутреннее «я» сейчас где-то есть, и я очень хочу, чтобы он видел, как я влезаю в его секреты, взламываю его папки, одну за другой… Он так прятался ради того, чтобы узнать чужие тайны, он даже умер ради этого, и прирожденный папарацци умер вместе с ним, но сейчас, когда он там, я хочу, чтобы он видел, как я надругаюсь над его тщательно оберегаемыми секретиками.
Так и представляю себе, как сидит Папаша в котле, например, – а иного он и не заслуживает, – и черти включили ему прямую трансляцию: вот я ковыряюсь в его гадюшнике, презирая его от всей души, вот достаю из его компов все, что он так долго собирал и так прятал, и Папаша скрипит зубами от злости, а поделать-то уже ничего не может. И черти дают ему комп, он вводит логин и пароль – а Форум его не впускает, его айпи не распознается. Это была бы поистине дьявольская мука для такого, как Папаша, и я очень надеюсь, что черти до этого сами додумались, но если нет – дарю креатив, безвозмездно.
– Что ты читаешь?
Что я читаю… Любопытный какой. Что же я читаю?
– «Доктор Сон» Кинга, это продолжение «Сияния».
– И как?
– Пока не страшно.
Мне бы надо закрыть папки, пока Билли-Рей не заметил, что мои манипуляции с клавиатурой немного не те, что нужны просто при чтении. А уж поглядеть, что на флешке, теперь вряд ли удастся. И второй комп, который лежал в шкафу, тоже не просмотренный, а там может быть много чего интересного.
– Паола.
Я не понимаю этих интонаций. Нет, я совершенно не против секса, но я не отношусь к нему легко. То есть для меня это не способ просто скоротать время, и уж Билли-Рей должен это знать, как никто, мы много раз говорили об этом на Форуме. Так почему же сейчас он смотрит на меня так? Я не игрушка, мне тридцать четыре года, и я знаю, что заинтересовать такого мужика не могу. Ему нужна стройная барышня с маникюром в стильном рисунке, умеющая носить меха и шпильки, а я… В общем, я выгляжу так, как говорит обо мне моя мама: «У всех дети как дети, а у меня каракатица какая-то». Ну да, каракатица. Добро пожаловать в водный мир, пивка не желаете?
– Билли, я читаю.
Блин, да что же все так застряло и я никак не закрою окна в этом компе? Слишком много фотографий открыла, они грузятся долго.
– Паола, хватит валять дурака. Иди сюда.
Вот чего я на дух не выношу, так это когда мною принимаются командовать. Я это ненавижу, всегда ненавидела и всегда стараюсь сделать назло, наперекор, просто потому, что не надо мной командовать! Я все знаю сама, и как мне поступать, тоже в курсе дела, и если я поступаю как-нибудь неправильно – с точки зрения постороннего, – то так тому и быть, значит, неправильно, а командовать мной я не позволю никому. Даже Билли-Рею, хоть он и… важен для меня. Был. Есть. Не знаю. Все совсем по-другому в реале. Когда видишь глаза, чувствуешь присутствие, ощущаешь запах, искру какую-то. И знаешь, что все это неправильно.
– Там грязно, Билли. Здесь жила эта старуха, умерла тоже здесь, и я…
– Она в больнице умерла, Паола. Ее нашла соседка, без сознания. В больнице старуха говорила, что ее кто-то преследует, и в полиции тоже есть ее заявление, но никто не придал значения – мало ли, что покажется пожилой даме. А потом она умерла, и никто так и не поинтересовался, правда ли, что ее преследовали. – Билли-Рей улыбается уголками губ. – Квартиру опечатали, наследников нет, мебель вывезут на свалку, а жилплощадь отойдет государству. А судя по состоянию этой комнаты, хозяйка здесь даже бывала редко – не пользовалась, в смысле. Жила в спальне, а здесь так, мимо проходила. И я ничего дурного не предлагаю, просто иди сюда.
А мне и здесь хорошо, парень. Я о тебе ничего не знаю – где ты шлялся, с кем валялся, и эти твои эсэмэски насчет «думаю о тебе» тоже ничего не значат! Мы оба зачем-то выдавали за настоящую жизнь виртуальную игру. Но вот сейчас все настоящее, а в вирте… в вирте остались мы те, кто мог часами говорить о пустяках, и ничто нас не разделяло. Когда мы были далеко друг от друга, мы были так близко, а сейчас мы рядом, как я и хотела, и ты тоже писал, что хочешь этого, и между нами каких-то три метра вытертого ковра на полу, но это пропасть, которую не преодолеть.
В комнате светло – солнце повернулось на нашу сторону, и старая мебель пыльно мерцает полированными боками. И Билли-Рей смотрит на меня задумчиво, как повар на пирог, прикидывая, как его разрезать половчее. И я не хочу, чтобы он на меня смотрел.
– Мне нужно тебе это написать?
Да, блин, звучит глупо, но если бы я это прочитала, я бы… В общем, мне было бы проще. Мне вообще в вирте живется проще, да всем нам. Это оттого, что в вирт можно не тащить то, что тебя по-настоящему гложет, и тамошнее общение гораздо чище, чем в реале, оно свободно от ролей, которые мы играем здесь, в вирте ты можешь быть самим собой.
– Идиотство какое-то. Ты что, на «слабо» меня берешь?
Билли-Рей насмешливо прищурился. И что значит эта мимика?
– Это ты сейчас какой смайлик изобразил, ироничный или саркастический?
– Паола, просто иди сюда.
Ну понятно – он уверен, что я этого не сделаю, но сейчас я разозлилась. Закрыв ноут Папаши, я сунула его обратно в рюкзак и подошла к дивану. Посмотрим, Билли-Рей, из какого ты теста. Ты же сейчас не ожидал, что я вот так возьму и подойду, – ты был уверен, что я ни за что, ну так вот – сюрприз! Никогда нельзя полагаться на знание натуры другого человека, потому что на самом деле никто никого не знает до конца.