- А тот здоровый кто?
- Не знаю. Но вот эта девушка, вторая дочь.
Следователь поворачивает голову и видит нас. Брови его хмурятся и он рукой машет в бок, мол отвалите. Тихо уходим.
Опять кромсаю человеческую плоть, это прислали сороковой номер. Мне достаются только убийства. Этого молодого парня проткнули острым тонким предметом, на коже даже не видно следа. Что то похожее на удар длинным шилом. Но наша работа, все делать добросовестно и опять вспарываю его от горла до гениталий... Очень долго приходится писать заключение. До конца рабочего дня осталось двадцать минут. Трофим увозит труп, а я из шланга промываю стол. Вбегает Лидка.
- Валька, как сегодня вечером?
- Черт с тобой, пойдем прошвырнемся, только не в ресторан, а то денег у меня кот наплакал...
- Отлично. Я тогда заеду к тебе.
В раздевалке скинул халат и вспомнил, что в кармане камень Незаметно перетащил его себе в брюки. Здесь ничего нельзя в карманах оставлять, наши мужики санитары втихаря их чистят. Раздеваюсь до гола и иду в душ.
Теплая вода смывает вонь, но мне кажется, что она все равно у меня в легких и носу. Рядом в кабинах плещутся Колька-брехун и Гошка.
- Чего они тебе говорили? - старается перекричать шум воды, Колька.
- Ты про что?
- Да про этих следователей, что приходили.
- Ничего. Просили подтвердить диагноз.
- А диагноз то ты поменял... Я же читал первую бумагу, а потом услышал... врожденная аномалия сосудов...
- Лучше помолчи и не говори никому о том, что ты видел.
- В чем дело, ребята? - спрашивает Гошка.
- Колька, малость перегнул палку.
- А... Это у него бывает.
Колька обиженно фыркает.
В душевую врывается мокрая, совершенно голая Марта.
- Мальчишки, дайте мыло, я свое забыла. Господи, ну и видок у вас, будь-то бы все скисло, а у Гошки пропало...
- Возьми.
Я бросаю ей свое мыло.
- А ты ничего, я думал хуже, - критически оглядываю ее.
Она грозит мне своим кулачком и выметается из комнаты.
Я уже оделся, когда в раздевалку вошла нянечка тетя Даша.
- Ребятки, сдавайте нижнее белье и халаты в стирку. Сегодня приемный день. И проверьте карманы, а то Гошка уже дважды сдавал сигареты.
- Опять руки мыть, - ворчит Колька, - что за привычку ввели чуть ли не каждый день стирать халаты.
Я сдергиваю с вешалки свой халат и бросаю ей под ноги.
- Возьмите халат, тетя Даша.
- Вот умница. Один ты у меня, Валечка, послушный.
Дома у меня бедлам. У входа сидит голодная кошка и издает мяуканье, похожее на хрипы простуженного пьяницы. Я глажу ее по головке и она первая бежит на кухню к своей пустой миске, чтобы показать, какой я негодяй. Эту тварь надо обслужить первой, иначе от ее противного вяканья голова вспухнет. Я подогреваю ей в кастрюле вареной мойвы и вываливаю рыбу в миску, чуть ли не на кошачий длинный нос, который она просунула между пальцев. Теперь займемся ее туалетом. Кошачья кювета в туалете, а вонища здесь такая... даже мой атрофированный нос получает страшную дозу отравы. Выкидываю содержимое прямо в мусоропровод, меняю песок. Кажется все. Нет не все, а что делать с найденным во внутренностях женщины камнем. Опять тщательно промываю его в воде и протираю щеточкой. Ну и камешек, он даже переливается от света этой темной лампочки. Куда его сунуть? И я ничего лучшего не придумал, как липкой лентой прикрепить его к сучку ствола лимонного дерева, удачно расположенного у окна, и прикрыл все листьями. Вот теперь можно подумать о себе. Скидываю с себя рубашку и брюки и начинаю готовить себе еду. Банка консервированного супа, банка фасоли и банка компота, вот мой обед, правда, кое что все равно достается обожравшейся кошке, обожавшей по мимо мойвы, любые консервы. Наш послеобеденный раунд на диване. Я смотрю телевизор, а кошка, вытянувшись, лежит под боком, иногда открывая один глаз для обозрения программы.
Звонок в дверь заставил подпрыгнуть нас обоих. Я открываю дверь и вижу Лидку, в стильной юбчонке и кофте.
- Валька, я готова.
А вот я нет. В трусах и майке,
- Лидочка, я сейчас. Ты заходи. Извини, я еще не одет.
- Ничего, ты очень прелестно выглядишь.
Моя домашняя тварь стоит в дверях гостиной и укоризненно смотрит на Лидку.
- Пошла вон, гости пришли, а ты..., - цыкаю на нее
Кошка нехотя идет в спальню.
- Она меня не любит, - замечает Лидка.
- Кто же тебя такую сексуально озабоченную полюбит...
Острый кулачек попал мне точно между ребер, я подпрыгнул.
- Поосторожней, больно же, а то при вскрытии обнаружат, что меня перед изнасилованием, сначала избили.
Опять удар по ребрам.
- Не возись, пошли, чего с тебя взять то...
Я быстро одеваю рубаху и брюки.
- Готов.
Кафе "Рассвет" не соответствовало названию, это скорее был закат. Везде полумрак в красных тонах. Мы сидим за столиком, поедая скромный заказ, и слушаем потного пианиста, честно отрабатывающего свой хлеб незатейливыми блюзами.
- Мне здесь нравиться, - говорит Лида, - нет бешенных ударников, визжащей музыки, тихо и спокойно.
Словно в ответ, дверь в зал с грохотом открывается и появляется несколько фигур, громко переговаривающихся.
- Вот сюда. Я это место знаю, - громко говорит парень.
- Это то, что нам нужно, - подтверждает другой.
Две женщины из их компании, непрерывно хихикают, и подталкиваемые партнерами, садятся за соседний столик.
- Я сейчас, - могучая фигура идет к стойке бара.
- Покой нам только сниться, - тихо говорю я Лиде.
- Спокойно. Хотела тебе сказать, что ты оказался прав, я действительно нашла у того типа в гортани полу растворившиеся таблетки...
- Слушай, Лида, давай без этого, к черту эту работу, мы с тобой расслабляемся.
- Как хочешь. Я тебя просто отвлекала от тех... полураздетых...
Парень возвращается с подносом на котором несколько бутылок, стопка стаканов и четыре тощих салата.
- Мальчики, девочки, наваливаемся. Выпьем первый тост, за упокой души Перфильевой Надьки, хорошая была баба.
У чуть не подавился. Они что, все сговорились. В полумраке не могу увидеть их лица.
- Ты так говоришь, будь то близко ее знал...,- хмыкает женский голос.
- Валя, а куда мы потом? - спрашивает меня тем временем Лидка.
- Тихо. Прошу тебя тихо, - шепотом говорю ей.
- Знать не знал, а вот то, что она натянула нос Жорке и правильно сделала, это я на ее стороне.
Они выпивают, небрежно закусывают и быстро наполняют второй раз стаканы.
- Неужели от этого... как его... от врожденных... трудно даже сказать... больных сосудов умирают? - спрашивает одна из женщин.
- Я не знаю, но может быть, если бы рядом была больница, то Надьку можно было бы спасти, но ее нашли на даче, почти день с лишним пролежала, никого рядом не было.
- Каково папаше, жена давно умерла, оставила двух дочерей, теперь одной не стало...
- Все наследство к ней..., - комментирует другой парень.
- Выпьем за наших женщин. Нельзя за столом пропустить такой тост.
Они опять выпивают.
- Это они о ком? - шепотом спрашивает меня Лидка.
- Потом..., тихо.
Но потом было не интересно, разговор переключился на похождения одного из мужиков, который не без гордости рассказывал, о том как он обхаживал балерин Большого театра.
- Сваливаем от сюда, - предлагаю Лидке.
- Ой, как хорошо. Поехали ко мне, а то у тебя кот ревнивый.
- Кошка.
- Все равно.
Вообще то я Лидку побаиваюсь, у нее есть садистская черта. Она даже любовью насладиться как следует не может. После нее остаешься весь в крови, спина разодрана ногтями, грудь искусана. Да что там - прокусана..., она даже после йодной обработки, будет болеть месяц. От ее диких поцелуев, губы распухнут и кровоточат. А попробуй откажи..., с ее характером то, хватанет еще ножом чего-нибудь, как у того мужика в морге. Весь изодранный, я не выдерживаю второго раунда и даже не помывшись в ее ванной, несусь домой к своей ревнивой кошке, залечивать раны.
Утром на работе меня вызывает главный.
- Валя, - вежливо смотрит он через свои стекла-очки, - ты чего выпендриваешься?
- Помилуй бог, Виктор Иванович, что я еще такое выкинул?
- Почему отказался от занятий со студентами?
- Так, Марта же...
- Марта женщина. Пойми, не коллега, а женщина. А там молодые сопляки, будут задавать некорректные вопросы и бросать непристойные реплики, которые требуют отпора.
- Не уж то Марта не способна дать отпор? - удивляюсь я.
Видел бы он, как она сама задает тон в непристойностях, вспомнить хотя бы душевую.
- Ты не понял, Валентин, здесь нужен мужик.
Я все равно ничего не понял, уразумел одно, наверно Марта уже плакалась ему в жилетку, что не может проводить занятия.
- Раз надо, чтобы был мужик, я согласен, Виктор Иванович.
- Это дело другое. Вот тебе разрешение на труп бомжа и бомжихи, оба неизвестны, лежат у нас полторы недели, завтра закопаем. Номера их... 80 и 56. Потренируйтесь на них.
Выдал старый товар, называется, большинство этих новичков облюется от вони, эти трупы же уже давно начали разлагаться.
Их всего тринадцать человек, в белых свеженьких халатах. Две девушки и десять парней. Я сразу почувствовал их напряжение, это бестолковые афоризмы, подкалывания и нелепый идиотский смех.
- Меня звать Валентин Иванович, я буду проводить с вами занятия по судебно медицинской экспертизе...
- Молоденький какой, - пискнула одна из девушек, - вы не женаты?
- После того как вы здесь облюете все углы, вам будет не до секса и вы сразу потеряете мысль о женатых или нежатых мужиках.
Они все онемели.
- Продолжим дальше, не надо перебивать. Начнем учиться с самого простого - фитиля в нос...
- Как, фитиля? - робко спросила другая.
- Себе, а не покойнику. У трупа, перед тем как его положить на стол, все дырки будут заткнуты затычками, чтобы не текло, если хоть одну дырку откроете, вони будет столько, что можете сразу и задохнуться, а вам ведь надо работать с ним. Фитиль делается так, берете вату, скручиваете и колбаску заталкиваете себе в нос. Чего разинули рот. Начали, берите вату, делайте фитили.
Они неумело затыкают себе носы.
- Очень хорошо, теперь берите марлевые повязки и накладываете на рот.
Они сразу стали послушными ребятами, безропотно выполняющие приказания. Я не надеваю маски, только приспускаю ее себе на подбородок, мне надо читать им лекцию.
- Трофим, восьмидесятого сюда, - ору в коридор.
Нудно скрипит каталка. Как всегда, Трофим, небрежно швыряет тело на стол и уходит. Я скидываю простынь. Сиреневый с бурыми пятнами, труп небритого мужчины лежит перед нами.
- Прежде чем делать экспертизу, вы должны провести тщательный осмотр тела, заметить на нем необычные вещи и отметить это себе. Для чего это делается? Эксперт не должен делать лишней работы, он должен определить только причину смерти и найти вещественные доказательства, способствующие раскрытию преступления. Начинать можно с головы или ног. Я обычно начинаю с головы.
Кое у кого появились блокноты и тетрадки, они стали лихорадочно записывать.
- Кожа, покрыта кровоподтеками, значит могут быть три вещи, мужика либо били, либо его таскало по камням или он был сброшен с высоты. Вот здесь на ноге, небольшая ранка. Если внимательно приглядеться к ней, то заметны крошечные вкрапления грязи в засохшую кровь. Это уже... вещественное доказательство, которое надо приложить к делу. По ней в лаборатории определят в какой местности был избит мужик. Я немного опережаю события и делаю это так.
Беру скальпель и отсекаю часть кожи с грязью, потом пинцетом заталкиваю его в пробирку. На ней отмечаю, на какой части тела это нашел...
И так, лекция началась. Когда вскрыл бомжу брюшину, от туда ударила такая вонь, что даже через затычки она проникла в мозги. Все отшатнулись. Я небрежно копаюсь во внутренностях, по возможности вытаскивая их для показа, рассекаю, печень, желудок, почки, селезенку, уже кое где покрытые шевелящимися червями. Один человек убежал блевать, ту самую, говорившую о женихе, унесли без памяти, остальные держались. Я заметил среди них осталась одна стойкая девушка.
Мы распотрошили весь труп, затратив два часа.
- Итак подводим итоги и заполняем карту. Мужчина такой то..., без наименования..., скончался тогда то, далее перечисляем причины смерти, кровоизлияние в мозг, повреждения..., ага, отбиты почки и так далее..., еще графа... вид... вот, пишем, насильственная смерть.
- Его избили...?
- По всей видимости, мы должны знать, что удары рукой, ногой, дубиной и еще черт знает чем, профессионально называются ударами "тупым предметом". От этого всегда остаются заметные пятна на теле. Один удар в голову смертельный. На сегодня все. Завтра приходите, будете сами заниматься изучением анатомии.
Я кое как собираю бомжа, фактически на соплях склеивая и зашивая его.
- Трофим.
- Здеся я.
- Осторожно перевези его к неизвестным трупам, я его почти всего рассыпал...
- Понятно.
Трофим, не смотря на предупреждение, также небрежно перекатывает труп на каталку, что то трещит и рвется, но мне уже на это наплевать.
В комнатке отдыха собрались на обед все врачи.
- Валька, - в восторге кричит Гошка, - никак отмучался. Сколько сегодня уложил салаг?
- Один облевался, одну унесли.
- Главный будет доволен. У Марты бы так не получилось
- Ладно тебе заливать то, - бурчит Марта, - Валя, я тебе кофе налью.
- Наливай.
- Отдали тебе бомжа на свою голову, - хмыкает недовольно Колька-брехун.
- Что там еще?
- Только что зам прокурора проверял результаты сегодняшней экспертизы. По твоей карточке возбуждено уголовное дело... Теперь он вонять еще неделю будет.
- У нас они все воняют, - философски замечает Гоша.
Я достаю свои бутерброды и начинаю пережевывать, запивая суррогатом кофе.
- Валька, - на меня просительно смотрит Колька, - ну повлияй ты на Лиду. Опять фокус выкинула...
- Что еще, Лида? Опять чего то отрезала?
- Нет, - фыркает Колька, - она вынула у своего пациента глаз и воткнула в задний проход мужику. Стоит, улыбается и говорит: "Ну вот, а говорят нельзя натянуть глаз на ..."
- Ты с ума сошла. Тебя же с треском выгонят, - набрасываюсь я на Лидку.
- Я уже все вернула на место, чего шуметь то. А ты бы помалкивал, злобно шипит она на Кольку, - ты тоже отсекаешь органы и прячешь...
- Врешь, дура.
- Сам такой.
- Ребята, успокойтесь, - обращаюсь к ним.
В комнатушке наступила тишина.
- Лидка, это не первый случай, - вдруг сказала Марта.
Ну что за вредный народ бабы, вроде все утихло, опять началось...
- Все, все. Кончили на этом, - Лидка недовольно собирает остатки своего обеда в газетку. - Посидеть с вами спокойно нельзя.
- Сегодня следователи здесь гудели по поводу экспертизы, - пытается перевезти разговор Колька, - мужика с огнестрельным ранением в голову. Это твой вчерашний, Валя. Помнишь..., которому пуля перемешала в кашу мозги.
- Помню. Ну и что?
- Они недовольны. Им позарез нужен вид оружия...
- Мало чего они хотят, мы свое дело делаем, а там на их заключения наплевать.
- До чего же все таки нам, мальчики, не повезло, - говорит Марта, - как появился этот дурацкий закон, что все заключения и акты о смерти дают морги, так и понеслось... Теперь крутишься день и ночь. А раньше... заключения могли дать больницы и поликлиники, нам доставались, иногда только с насильственной смертью... Столько было свободного времени. Красота.
- Что было, то было, - встревает Лидка. - Тебе легко говорить, ты патологоанатом, поэтому и бездельничала бы, а нашей экспертной группе досталось бы... и достается, что сейчас..., что потом...
Двери раскрываются и появляется фигура главного.
- Молодежь, до конца дня осталось три часа. Обед давно кончился, все по местам.
Мне попалась беременная женщина. Ее сегодня сбила машина. Удар пришелся в живот, потом ее сбросило на асфальт и она мгновенно умерла. Прежде чем заниматься ей, я пошел к главному.
- Что мне делать, Виктор Иванович?
- В чем дело, Валя?
- Там беременная женщина. Фактически два человека. Акт экспертизы на двоих или на одного.
- Ребенок большой?
- Похоже, она на седьмом месяце.
Главный задумался.
- Нет не надо два акта. Оставь ребенка с ней. Пусть похоронят как есть.
Лидка незаметно подкралась к моему столу и, затаив дыхание, смотрит как я кромсаю человеческую плоть.
- Боже мой, какой маленький ребеночек..., - вдруг говорит она.
Я чуть не выронил скальпель.
- Ты не могла бы предупредить о своем появлении.
- Извини. Только что кончила смотреть одну старушку и решила пойти к тебе. У тебя как сегодня вечер...
- У меня отдых и пора лечения, после последней встречи с тобой.
Она смеется.
- Ну, Валечка, миленький.
- Неужели ты не можешь об этом поговорить после..., а не рядом с трупом.
- Хорошо, я ушла. Поговорим позже.
Мне кажется, что сегодня день тянется неимоверно долго. Я дал заключение по беременной женщине и понял, что больше сделать на сегодня ничего не могу. До конца дня осталось 40 минут. В курилке опять смолит свои сигареты Гошка.
- Валька, у меня сегодня трудный случай. Прислали умершего мужика, а я ничего не мог...
- Не за что зацепиться?
- Не знаю, еще до конца не дошел...
- Я тебе сочувствую.
- Не хочется задерживаться, до конца дня осталось немного.
- Чего ты тогда здесь смолишь?
- Разрядка то нужна...
В курилку вваливается Колька.
- Валька, пошли, она опять.
Она, это Лидка. Что то с ней последнее время происходит непонятное. Я с Колькой бегу в ее комнату.
На каменном столике, задрипанный магнитофон, советского производства, выводит заунывный блюз. Под звуки музыки, Лидка на животе пожилого мужика, аккуратно по разметке скальпелем снимает кожу, но не так пластом, а в виде пятиконечной звезды.
- Что ты делаешь? - набрасываюсь на нее я.
- Снимаю вещь док, - невинно улыбается она.
Теперь я замечаю на коже зеленый налет.