— Я вышибу дурь из этой новенькой. Она будет танцевать со мной!
Парень в кожаной куртке поднялся со стула и положил руку ему на плечо.
— Отпусти-ка ее, пока я из тебя душу не вытряс, — негромко сказал он.
— Кто это мне смеет приказывать?! — Мартину сейчас очень кстати была ссора. Он искал выход раздражению, накопившемуся в нем из-за этой гордячки.
Но один его неосторожный жест заставил Эрнесто коротко, без замаха, выбросить вперед руку, и Мартин неловко повалился на ближайший столик. Раздался женский визг, звук бьющейся посуды, приятели Мартина кинулись к нему на помощь.
Началась драка.
БУДНИ «ТВОЕГО РЕВАНША»
Известие об отъезде Рикардо и Леонелы в ее загородный дом вызвало у тех, кто знал о нем, разную реакцию.
Приятель Рикардо Хорхе считал, что перемена обстановки и решение поскорее развестись с Розой — верный путь к тому, чтобы жизнь Рикардо наладилась и со всеми переживаниями было покончено.
Кандида же была несколько шокирована их совместной поездкой, тем более что Леонела собиралась провести в своем загородном доме не меньше недели. Кандида считала, что пребывание наедине с мужчиной в течение такого срока не безопасно.
— Откуда ты знаешь, сестричка? — ядовито спросила ее Дульсина.
— Смотри, она покраснела, — весело рассмеялась Леонела.
— Она у нас очень робкая.
— Ну а я в отличие от нее без предрассудков. Смущенная Кандида предположила, что Рикардо и там, в загородном доме Леонелы, может вздыхать по дикарке.
Но на это Леонела возразила, что они ее недооценивают. Уж она-то добьется, чтобы за эту неделю их брат забыл о дикарке навсегда.
Не сразу присутствующим удалось утихомирить дерущихся и выдворить из таверны Мартина с его друзьями. Уходя, он пообещал вернуться.
— И чтобы этой неженки здесь к тому времени не было! Слышишь, Сорайда? К тебе люди развлекаться приходят!..
Роза поблагодарила Эрнесто за защиту.
— Эрнесто Рохас, к вашим услугам! — шутливо представился он.
Они разговорились. Он сказал, что для работы есть места, более достойные ее красоты. Конечно, если ей не доставляют удовольствия драки, которые здесь скорее всего будут происходить постоянно из-за нее.
Агриппина из-за соседнего столика подмигнула ей: мол, желаю удачи, ты в надежных руках!
— Что ты выпьешь? — спросил Эрнесто.
— Я не пью.
— Но здесь надо заказывать. — И он поинтересовался у Сорайды, есть ли у нее шампанское.
— Это очень дорогой напиток, — ответила Сорайда, зная, что он не откажется от своего намерения. — У меня всегда припрятана бутылка-другая на случай, если какой-нибудь клиент распушит перья.
— Не стоит, — сказала Роза. — Закажите то, что вы пьете обычно.
— Сорайда, шампанского! — велел Эрнесто.
— А у тебя деньжонок-то хватит? — заволновалась Роза.
— На сегодня хватит, — успокоил он ее.
Они выпили шампанского, и Эрнесто сказал, что это предательский напиток, ибо сначала входит в доверие, а потом валит с ног. Затем он опять заговорил о работе. Он предложил Розе оставить «Твой реванш» сегодня же и подождать, пока он найдет ей другое место.
— А если это не сразу случится — что же мне, на бобах сидеть? — спросила она.
Эрнесто предложил дать ей взаймы немного денег. Но она отказалась, заявив, что деньги у малознакомых брать нельзя.
— Если вы найдете мне работу, я тут же уйду с этой.
— Это дурное место, — сказал он. — Впрочем, ты, я вижу, даже не понимаешь, о чем идет речь.
Эрнесто простился и неожиданно ушел.
— Похоже, ты зацепила его, — сказала Розе Агриппина. — Может, он и вытащит тебя отсюда.
— Это невозможно. Я ведь замужем. Что ты так уставилась на меня?
Агриппина и впрямь смотрела на нее, вытаращив глаза. Замужних в «Твоем реванше» еще не было.
Паулетта продолжала поиски, и по-прежнему безрезультатно. На том месте, где она дважды встречалась с девушкой, продававшей жвачку и книги, больше никого не было.
— Может быть, ты себя обманываешь, Паулетта?
— Нет. Я сердцем чувствую, что это моя дочь. Эдувигес волновало то, что Роке ничего не знает об их поисках. Но Паулетта считала, что если Пресвятая Дева поможет ей найти дочь, то следует рассказать все Роке, и он поймет жену.
— Он, конечно, добрый человек, — говорила Эдувигес, — но дело такое, что кто его знает…
— Надеюсь, он проявит понимание. Ну а уж если нет… Дочь мне дороже всего. Даже семейного очага.
И они продолжали поиски.
Эрнесто тихонько наигрывал на гитаре, а мать с тревогой смотрела на него: он казался ей усталым. Свою усталость он объяснял тем, что не спал ночь.
— Много работы в газете?
— Да, — коротко ответил Эрнесто.
Впрочем, он был дружен с матерью и не собирался от нее ничего скрывать. Так она узнала, что ее сын влюбился в официантку, работающую в ночной таверне. Это встревожило ее.
— Не знаю, что и сказать тебе, сын… Женщины, работающие в таких заведениях, обычно многое пережили. И вот что плохо: влюбленные в них мужчины расплачиваются за горе, причиненное этим несчастным другими мужчинами… Впрочем, ты уже не мальчик и сам можешь выбирать, в кого тебе влюбляться. Только будь осторожен.
И она посмотрела на него со всей нежностью, с которой может смотреть на своего сына мать, всем сердцем чувствующая, что он увлекся всерьез и надолго.
— Кого ты все высматриваешь? Эрнесто приходит сюда далеко не каждый день.
— Он мне понравился. Жаль, если он не придет больше.
— Придет, — утешила ее Агриппина.
Сорайда, проходя мимо них, кивнула Розе на только что пришедших гостей.
— Все хотят, чтобы ты их обслуживала. Гордись!
Роза мало спала днем: она успела поторговать жвачкой, и перед выходом на ночную работу глаза у нее слипались. Вполуха слушала она новость о том, что Каридад уже приглядела для всех новое место поселения в районе Наукальпана. Но сон сразу слетел с нее, когда Агриппина подвела к ней Эрнесто, который все-таки заглянул в таверну.
Эрнесто сказал, что зашел на минутку. Он попросил у Сорайды разрешения, чтобы гостей Розы обслужила другая официантка, а Роза бы ненадолго присела к нему.
Сорайда стала объяснять, что Роза — нарасхват. И тогда Эрнесто оплатил бутылку самого дорогого коньяка, чтобы только иметь возможность поговорить с Розой.
— Это другое дело, — сказала Сорайда.
Но теперь Роза на предложение Эрнесто посидеть за его столиком вдруг гордо спросила:
— А если я не хочу?
— Тогда ты не сможешь работать здесь, — сказал Эрнесто серьезно.
Роза на секунду задумалась.
— Ты прав, — сказала она. — Я здесь для того, чтобы ублажать клиентов.
И она опустилась на стул рядом с ним.
Рикардо с удовольствием обнаружил, что в комнате, отведенной ему Леонелой в ее загородном доме, есть терраса, откуда открывается великолепный вид на озеро и возвышающуюся за ним гору. Пейзаж этот действовал на него успокоительно.
Он благодарно обнял Леонелу.
— Мы проведем здесь незабываемые дни! — сказала она ему. Леонела мягко, но настойчиво продолжала убеждать его в том, что ему следует приложить все усилия, чтобы забыть «дикарку».
— Ты же видишь, что она не хочет быть с тобой.
Он соглашался, что всему есть предел, и ему лучше не искать встреч с Розой. Он слишком горд, чтобы терпеть унижения, подобные тем, которым подвергался в последнее время из-за нее. На ее безразличие он должен ответить таким же безразличием.
И все же предположение Леонелы, что у «дикарки» наверняка теперь есть другой, подействовало на него угнетающе. До безразличия было еще далеко.
— Ты должна знать себе цену. Ты красавица. И ты заслуживаешь гораздо лучшей работы.
Эрнесто твердил это Розе весь вечер. Она возражала ему, говоря, что ничего не умеет, потому что не хотела учиться. Кроме того, все совершенно справедливо ругают ее за жуткую манеру говорить.
— Ну, это легко исправить, — уверял Эрнесто. — Если ты хочешь перемениться, скажи только: «Эрнесто, забери меня отсюда».
— У тебя нет передо мной никаких обязательств. С какой стати ты будешь тратить на меня свое время и силы?
Эрнесто посмотрел ей прямо в глаза.
— А что бы ты сделала, если бы я сказал, что влюбился в тебя?
— Я бы, пожалуй, засмеялась.
— Почему?
Роза пожала плечами:
— Не поверила бы. У тебя небось много женщин.
— Не так уж много. И ни одна не интересует меня серьезно.
Роза рассмеялась.
— Вот видишь! Они, женщины, нужны тебе только для развлечений.
— Ты не веришь в любовь с первого взгляда? Роза перестала смеяться.
— Как не верить, если сама с первого взгляда влюбилась в одного… А он надо мной посмеялся.
— Это была… большая любовь?
— С небоскреб! Еле в себя прихожу… Эрнесто осторожно взял ее за руку.
— Я бы хотел, чтобы ты доверяла мне.
Роза не отняла руки, но посмотрела на него долгим и серьезным взглядом.
— Ты не веришь в любовь с первого взгляда? Роза перестала смеяться.
— Как не верить, если сама с первого взгляда влюбилась в одного… А он надо мной посмеялся.
— Это была… большая любовь?
— С небоскреб! Еле в себя прихожу… Эрнесто осторожно взял ее за руку.
— Я бы хотел, чтобы ты доверяла мне.
Роза не отняла руки, но посмотрела на него долгим и серьезным взглядом.
— Ты парень обаятельный и мне по сердцу. Но давай уж будем этими… словом, корешами. Разные шуры-муры мне ни к чему.
На эстраде в это время появилась Сорайда, объявившая выступление Анны-Лидии, певицы, недавно начавшей работать в таверне. Она нравилась публике, и ее встретили криками и аплодисментами. Анна-Лидия пела темпераментные песенки в танцевальном ритме, и через минуту вся таверна плясала.
Эрнесто пригласил Розу, и, хотя она призналась ему, что не все танцы умеет танцевать, он настоял на своем и теперь кружил ее среди других пар.
Клеопатра, положив ногу на ногу и откинувшись на спинку стула, лениво проворчала:
— Фаворитка наша сачкует, а мы тут всю ночь вкалываем. Сорайда услышала это и протянула ей купюру.
— Чего кряхтишь, как старуха? Чаевые-то общие, и тебе перепадет.
— Вроде охмурила она Эрнесто…
— Если Эрнесто на нее положит глаз, только ее здесь и видели, — предположила Агриппина.
Сорайда повернулась к ней, будто ее ударили:
— Ну уж это дудки! Этого я Эрнесто Рохасу не позволю! Танцы кончились. Анна-Лидия ушла со сцены. Эрнесто попрощался с Розой: ему пора было уходить.
— Приду как-нибудь с тобой поболтать. Просто как этот… как кореш. — Он невесело улыбнулся.
На улице его догнала Агриппина.
— Ты теперь только с Розой? — спросила она, кокетничая.
— Она мне не верит. Ей попался какой-то негодяй: она в него влюбилась, а он над ней посмеялся.
— Негодяй-то этот вроде бы ее законный муж, — сказала Агриппина. Эрнесто посмотрел на нее с удивлением.
Звонок Кармен был неожиданным для Паулетты. Она и предположить не могла, что угнетенная последними событиями в доме Монтеро домоправительница умершей доньи Росауры забудет о таком важном обстоятельстве в жизни исчезнувшей Розы, как ее замужество. Однако она забыла о нем, а теперь вот вспомнила и тотчас позвонила Паулетте.
— Сеньора, девушка-то эта, которую вы ищете…
— Роза?!
— Да, Роза. Так она ведь замужем за молодым сеньором Рикардо Линаресом. Ну, из семьи, с которой дружила донья Росаура.
— Вы уверены в этом? — спросила Паулетта, не зная, радоваться ей или огорчаться: новость эта никак не вязалась с ее предположением, что ее Роза — юная продавщица жвачки, так запавшая ей в душу.
Но Кармен сказала, что сеньор Рикардо собственной персоной приходил однажды к Розе, в особняк Монтеро. Роза открылась Кармен, что он обидел ее и она ушла от него. И ей пришлось даже торговать жвачкой на улице. Вообще девушка она очень работящая, и все деньги отдавала своей кормилице матушке Томасе. Кто-нибудь из Линаресов, видимо, знает, как ее найти…
Кармен продолжала что-то говорить, но Паулетта уже не слушала.
Сердце не обмануло ее.
Эрлинда поинтересовалась у Розы, сказала ли она Томасе, сколько зарабатывает.
— Что ты! — ужаснулась Роза. — Да она тут же почует неладное. Я ей только часть денег отдаю, остальное — под матрас.
Роза и впрямь зарабатывала немало. Но гораздо больше приносила она «Твоему реваншу» и его хозяйке.
— Новенькая-то — ну прямо золотой телец! — ухмылялся Куколка, подмигивая Сорайде.
— Не могу пожаловаться, — отвечала она. — Но уж больно ломается. Отшила Педро, а у него куча денег. Ты бы, Агриппина, посоветовала ей не кочевряжиться с Педро. А то я ей такое устрою!..
— Давай-ка я с ней поговорю, — предложил Куколка, продолжая ухмыляться.
Сорайда взглянула на него с угрозой:
— Не суй нос куда не велено!
Советы Агриппины Роза встретила в штыки:
— Меня от этого Педро воротит!..
Но подоспевшая Сорайда ни о чем таком не хотела слышать. Педро пожелал, чтобы этой ночью Роза обслуживала его столик и выпила с ним пару бокалов вина.
— Так что давай поворачивайся! — заключила хозяйка.
Огонь в камине горел так весело и уютно, старинная гитара в руках Рикардо вела себя так послушно и Леонела была такой благодарной и внимательной слушательницей старинных романсеро, вполголоса исполняемых Рикардо под им самим подобранную музыку, что Линарес впервые за последнее время почувствовал себя спокойным и даже, пожалуй, довольным жизнью.
— Тебе хорошо? — спросила его Леонела, потягиваясь на роскошной шкуре ягуара, расстеленной около камина, и сама похожая на крупную и красивую хищницу из семейства кошачьих.
Да, Рикардо было хорошо, и он не скрывал этого.
— Тебе надо было жениться на мне, а не на дикарке! — шутливо нажала ему на кончик носа Леонела.
— Не вспоминай о ней.
Они замолчали. Но два таких молодых и таких красивых человека, какими были Рикардо и Леонела, не могли долго молчать, не глядя друг на друга и не прикасаясь друг к другу. Взгляды их встретились. Она потянулась к нему, и он обнял ее.
И словами, и движениями она дала ему понять, что он может делать с ней все что хочет. И в какой-то момент он испытал очень острое чувство наслаждения от обладания молодым, стройным телом.
Но даже в этот момент ему казалось, что он обнимает Розу Гарсиа.
К ночи все столики в «Твоем реванше» были заняты. Официантки сбились с ног. Одиноко сидевший в своем углу Эрнесто не мог дождаться обыкновенной чашки кофе.
Столь ненавистный Розе Педро своей манерой ухаживать был похож на Мартина и всех остальных наглецов — завсегдатаев ночной таверны. Он норовил прижаться к Розе, называл «красуля», «голубка» и требовал, чтобы она пила с ним.
— Что закажем, голубка?
— А мне все равно. Я не пью.
— Что ты такое говоришь, Роза?! — квохтала словно из-под земли выросшая Сорайда. — Ведь тебе нравится хороший коньяк!
— Во-во, тащи коньяк! — потребовал Педро.
К ним, услышав такой заказ, подсела было Клеопатра, но Педро тут же отвадил ее.
Роза, однако, сидела с таким видом, что только безумец мог бы отважиться обнять ее.
— Чтоб с тобой сойтись, тебе что — рекомендательные письма, что ли, нужны? — раздраженно спросил Педро. — Ты, видно, главного не знаешь: у меня мошна — во какая! Если мне какая старуха вроде тебя приглянется, я все деньги на нее ухнуть могу. Тебе что, не говорили?
В разгар его монолога возле их столика вдруг появилась женщина, набросившаяся на Педро с руганью и упреками, что он тратит деньги на потаскух.
— Заткни урчало, — довольно вяло посоветовала ей Роза. Но женщина не унималась. Она оказалась женой Педро.
Он тоже попробовал унять ее:
— Осади, Лупе!
Но супруга уже вошла в раж, размахивала руками, норовя задеть при этом и Розу, которая засмеялась от неожиданности, услышав, что эту буяншу зовут, как ее всегдашнюю заступницу, — Гвадалупе.
Кончилось все обычным безобразием. Педро получил пощечину от жены. Лупе попробовала отлупить и Розу, схватив для этой цели со стойки бара мешалку для коктейлей. Но у Розы реакция была лучше, и, подбадриваемая Клеопатрой и Агриппиной, она не дала себя в обиду.
Наконец Педро увел жену, которую несколько охладило упоминание о полицейском участке, где они опять могут оказаться, если она «не заткнет своей пасти и не уймет своих проклятых ручонок».
— Ну? Тебе все это нравится? — тихо спросил ее, Эрнесто, когда Роза наконец принесла ему долгожданный кофе. — Да любое другое место лучше этого. И я найду тебе это другое место.
НОВОСТИ В ДОМЕ ЛИНАРЕСОВ
Эрнесто не скрывал от матери, что собирается попросить у главного редактора своей газеты место для одной своей знакомой. Мать Эрнесто была достаточно проницательна, чтобы тотчас спросить:
— Это для той самой девушки? Для официантки? Рекомендация — вещь серьезная. Ты достаточно хорошо ее знаешь?
— Конечно, она необразованна, наивна. Но она сможет измениться. Она могла бы работать уборщицей или курьером.
Мать промолчала. Но когда он уже выходил из дому, она сказала:
— Мне хотелось бы с ней познакомиться.
— Хорошо, мама. Я приглашу ее на обед.
Главный редактор газеты, где работал Эрнесто, ценил его и обращался с ним по-приятельски.
— Ты говоришь, она ничего не умеет. Куда же я ее пристрою?
— Ну, уборщицей. Или кофе подавать.
— Скажи мне честно: это твоя девушка?
— Да, сеньор.
— По твоему описанию она — простушка. То есть прямая тебе противоположность. А по тону твоей просьбы ты в нее влюблен… Поговори от моего имени с нашим заведующим редакцией. Пусть он подберет что-нибудь для нее.
Паулетта не стала откладывать своего посещения семьи Линаресов. Вместе с кормилицей она, предварительно позвонив, приехала к ним, и сейчас они вместе с сестрами сидели в гостиной.