— И что тебе от меня нужно, немилый человек? Жену сглазить, чтобы руки отсохли? Или сковородку проклясть?
— Т-только тронь жонку, зашибу! — надвинулся он на меня, закатывая рукава.
— Полегче, буйная голова, я пошутил.
— Смотри у меня. Значится так, колдун. Сделай так, чтобы от меня вином не пахло!
— И чтобы не шатало, и деньги в кармане звенели, — прокомментировал из своего угла Руди.
— А что, сможешь? — аж загорелись глаза у пропойцы.
— Вопрос цены, — многозначительно отозвался я.
— Так это, — мужик замялся, — может, по хозяйству чего нужно? Ну, там, дров наколоть или воды наносить. Я быстро управлюсь.
Это уже переставало быть забавным. Я бы даже сказал, что совсем наоборот — пьянчуга вызывал у меня лишь омерзение и отвращение. И ведь кто-то ждет дома мужа с деньгами, а припрется… вот это.
Нужный наговор сам сплелся на языке, как говорят ведьмы, и я буквально выплюнул его в лицо этому человечишке, вложив в слова всею ту мерзость, что во мне накипела.
— Ну так что, сделаешь?
Hаговор сработал отлично — язык у моего гостя больше не заплетался, а взгляд был прямым и твердым. Похоже, до него это тоже дошло.
— Ты… Ты что со мной сделал, трижды проклятый колдун?! — возмущению его не было предела.
— Просто хмель снял. Гарантирую, что теперь никаких проблем с женой у тебя не будет. А про деньги скажешь, что воры кошель подрезали. Главное, ври поубедительнее.
— Это что же выходит, ты, облезлой гарпии кусок, я три кувшина вина зря вылакал?! По десять лунаров за каждый отдал, последние свои деньги!
Он медленно надвигался на меня, стиснув кулаки и пылая праведным гневом.
— А ну стоять, — рявкнул я, — а то прокляну так, что в жизни больше хмельного в рот не возьмешь!
Угроза свое действие возымела, и он замер на месте, свирепо вращая глазами.
— Руди, вышвырни его за дверь.
Пьянчуга попытался было возразить, но с противным скрежетом выдвинувшиеся из кулака вурдалака костяные лезвия быстро охладили его пыл. На трезвую голову трактирные забияки обычно не такие храбрые — гнилая порода.
Мой телохранитель вывел погрустневшего мужика за дверь и вернулся, широко улыбаясь.
— Чего скалишься, умертвие?
— Хорошая у тебя работа. Будешь мужикам-пьяницам делать запах перегара с цветочным ароматом, а по просьбам их жен — протрезвлять нерадивых мужей.
— Тоже мне, аромага нашел. Учти, я тогда тебя поставлю со двора торговать жареными курицами, цветами и прочей ерундой, которую мне в уплату принесут. И жалование тебе буду платить тоже продуктами.
— Свежей человечиной я бы взял, — облизнулся тот.
— А вообще странно все это. Я возле трактиров самохвальных листков не оставлял, да и на рынке тоже. Мне солидные клиенты нужны, при серьезных деньгах и с серьезными проблемами, а не трактирные пьяницы да базарные цветочницы.
Надо мною пронеслась черная тень, хлопая крыльями. И тут все встало на свои места.
— Эй ты, набивка для подушки, а ну-ка лети сюда. Ты где мои листки разбросал, попугай одноцветный, а? Уж не твоей ли милостью ко мне всякий сброд на свое убогое житье жаловаться идет?
— Кар-Карррл птица горррдая, и на гнусные оскорррбления не отвечает, — отозвался ворон.
— И где ты еще их раскидал, гордая птица? Хотя нет, лучше не говори. Меньше буду знать, крепче буду спать. Кстати о сне, пора бы уже и отдохнуть, поздний вечер на дворе…
Но, как говорится, покой нам только снился, причем наяву.
Сначала в дом ввалился однорукий зомби и потребовал приворотное зелье, которое заставило бы смертную женщину полюбить его даже таким.
Я предположил, что этот несчастный даже после смерти не смог забыть возлюбленную, и восстал из мертвых, чтобы продолжать бороться за благосклонность красавицы. А руку наверняка отдал ей вместе с сердцем, в самом прямом смысле. Более прагматичный вурдалак — а может, он просто больше знал о нежити — заявил, что наверняка тот просто хочет отомстить ей за что-то, а рука сама отвалилась.
Поспорили на пять оплеух.
Зря я это затеял, потому что Руди оказался прав. Как выяснилось, жена свела нелюбимого мужа в могилу, вот он и решил с ней поквитаться таким необычным способом, восстав из мертвых ради мести. Руку же ему оторвали в драке соседи по кладбищу.
— В общем так, друг мой разлагающийся. Приворотное зелье я тебе не дам, за этим нужно к ведьмам идти. Можно было бы твою зазнобу тоже в зомби обернуть, но это тебе нужно сначала к душегубам, а потом к некромантам обращаться.
— И что теперь делать?
— Ну… Могу ее проклясть, или сглазить, чтобы жизнь испортить как следует. Чахотку наслать…
— Не надо ей ничего портить, — зомби задумчиво вытер нос рукавом, содрав с лица кусок кожи размером с ладонь, но даже и не заметив этого.
— Значит, сходи к ведьме какой-нибудь, может она поможет.
— Был уже, колдунья сюда меня и отправила.
— Хм… Кобритта что ли? Ну, я ей еще припомню. Извини, уважаемый, но помочь ничем не могу.
После того, как огорченный проситель ушел ни с чем, голос подал вурдалак:
— Ну так взял бы и свел ее в могилу, а потом отправил его к некромантам.
— Я вредитель, а не убийца. Лучше иди следующего посетителя зови, там кто-то топчется, да все никак войти не решится.
Это оказался тролль. Причем каким-то невероятным образом сумевший обратиться в камень только наполовину. Нижнюю. С трудом переваливая непослушные каменные ноги, он вошел в комнату, и при каждом его шаге подпрыгивала мебель и звенели стекла.
В общем, из его рассказа выходило, перед нами был самый настоящий тролль полукровка, возможно даже, единственный в своем роде. Как известно, тролли каменеют в лучах прямо солнечного света. Но так как в нашем госте трольей крови была ровно половина, то на эту половину он и окаменел. Звучит совершенно невероятно, но я все видел своими глазами и даже постучал по камню, чтобы убедиться, что это не обман и не чей-то розыгрыш. Кстати, его тоже прислала Кобритта, с которой мы договорились: тех, кому она не сможет помочь, ведьма будет направлять ко мне. Ну а я наоборот, буду снабжать красавицу клиентами по ее профилю.
Превращаться в камень и выше пояса тролль отказался и ушел, не найдя в моем лице ни помощи, ни сочувствия. Родился троллем — сиди в тени и забудь о солнечных ваннах, такое мое мнение!
Потом ко мне приходил горбун, который требовал себе гордую стать и невесту-красавицу в придачу. Ложиться в могилу, чтобы проверить правдивость народной поговорки, он отказался, а других способов помочь ему я не знал, и отправил бедолагу к Кобритте.
Следом заявился оборотень, которого кто-то проклял на стригущий лишай. Проклятье оказалось качественным, на крови — такие так просто не снять, проще перекинуть на кого-нибудь другого, и, желательно, того же вида существ. Подходящего оборотня у меня под рукой не оказалось, зато Кар-Карл отыскал на полу пару капель крови и выбитый клык перевертыша, который входил в троицу вымогателей, навестивших меня ранее. Хорошо Руди приложил того по морде! В общем, счастливый оборотень покинул мой дом, оставив после себя кучу выпавшей шерсти и сотню лунаров. Первые деньги, которые принесло мое Бюро!
Тем временем закат окрасил в кроваво-красный цвет мой дом, и пришлось зажигать светильники. Эх, вспоминаю, как мы с парой ведьм вечерком пробирались на кладбище, и заливали точно такой же светильник местного сторожа — зомби весьма преклонных лет — лампадное масло вместо обычного. Ох и криков же было, когда он попытался осветить свой склеп священным огнем!
Как оказалось, вурдалаки тоже могут спать — если только это состояние оцепенения можно назвать сном — так что Руди устроился в передней комнате, ну а мы с Кар-Карлом отправились в спальню. Чтобы нас никто не побеспокоил, я активировал защитные механизмы и заклинания замка. Теперь, чтобы попасть в дом через дверь, нужно было очень постараться.
Ночь прошла без особых происшествий, а вот позавтракать нам не дали. Посетители пошли с самого утра, и мне даже пришлось вывешивать на двери указание приемных часов, чтобы было время перекусить и привести себя в порядок. Впрочем, это не особо помогало: ко мне шли по-прежнему простые обыватели, многие из которых не умели определять время или вообще не умели читать и считать, а монеты отличали по размеру и количеству лун на лунарах.
Кто только не побывал в доме за следующие три дня! Жизнь моя напоминала сущий кошмар, даже навеваемые моей бабулей страшильные сны были не столь причудливы.
Например, заходил оборотень, который не умел превращаться и требовал научить его перекидываться через воткнутый в пень нож. Два часа я ему объяснял, что этот метод годится только для перевертышей со Светлой стороны, которые, разумеется, были не рождены оборотнями, а превратились с помощью того же самого ритуала. Разумеется, мой клиент был чистокровным оборотнем с рождения. В общем, прощаться с ним пришлось с помощью Руди. Кстати, вурдалак оказался вообще полезным приобретением, хотя и выполнял больше работу вышибалы, чем телохранителя — ссориться с вредителем люди и нелюди все же опасались.
Правда, судя по всему, кто такой вредитель — представляли далеко не все. Ко мне шли хромые, слепые и парализованные, чтобы я их исцелил. Почему-то мое предложение навредить им так, чтобы их нынешнее состояние показалось им идеальным, они воспринимали как угрозу. Разумеется, помочь им я не мог, и отправлял к Кобритте. Пусть та возится с калеками.
Шли ко мне и с гноящимися ранами или переломами. Один зомби жаловался на то, что постоянно слышит какой-то шепот в голове. Ему помог Руди, видать, был у него уже опеределенный опыт. Он просто аккуратно снес тому верхушку черепа своими когтями, выскреб из головы личинок и снова приставил макушку, прикрепив ее с помощью книжного клея и пары деревянных шпилек. А напоследок посоветовал промывать голову, пуская воду через ухо. Вот вам и особенности посмертной медицины.
Разумеется, просили у меня и приворотное зелье, и сглазить корову соседа, и проклясть товар конкурентов — в общем, обычные бытовые вещи, с которыми любая ведьма справится играючи. Вот только я не ведьма, и деньги мне были нужны совсем другого порядка.
Кстати о вознаграждении. Мне предлагали все, что угодно, кроме денег. Продукты, инструменты, мебель, свои услуги — одна смазливая молодуха с вертлявым задом даже начала раздеваться прямо на глазах у Руди, хотя ей всего-то и нужно было, что чирей со щеки свести. Один упырь предлагал мне в уплату собственный гроб, да еще и могилку для меня собирался выкопать. Гнал я его из дому звездным знамением да так, что у того спина пылала…
Утром третьего дня нас покинул Кар-Карл, отправившись в деревню, разведать, как там обстоят дела. Сразу после его отлета ко мне заявилось самое удивительное существо из всех, что я видел. Причем дважды. Это был зомби-близнец. Два брата, сросшихся телами. То ли из любви сердечной, то ли из экономии, но родители похоронили своих детей в одной могиле, да еще и на проклятом кладбище. Вот они приросли друг к другу, да в таком виде и встали.
Первым ко мне заявился правый, по имени Рош. То есть, пришли-то они ко мне оба, но инициатором был Рош, и он держал слово. Хотел, ни много ни мало: извести своего брата, чтобы избавиться от него и зажить полноценной нежизнью. Разумеется, пришлось отказать. Только он вышел за дверь, как снова вошел. Только на этот раз «ведущим» был второй брат, Кош. Чего он хотел? Да то же самое, чтобы я его брата умертвил повторно…
Кстати, деньги мне все же предлагали, и неплохие, вот только взамен я должен были лишь кого-нибудь жизни… или нежизни. Разумеется, таких просителей я сразу отправлял вон. Во-первых, принципы мне не позволяли такими делами заниматься, во-вторых, лицензия у меня была только на умеренное вредительство, а в-третьих — метка. Та самая метка, которая ежечасно и ежеминутно напоминала мне о долге и о посмертной службе в том случае, если я не успею его вовремя выплатить.
За эти три дня я вымотался, как упырь-бессмертник, что без продыху крутить мельничный жернов, пока не развалится от старости. Весь мой заработок — две сотни лунаров, считая полученные от лысеющего оборотня. Мягко говоря негусто, и половину я сразу отдал Руди, а остаток припрятал. Если так и дальше дело пойдет, то прикрою я свою лавочку. Это уже не «Бюро гарантированных неприятностей получается», а какая-то «Жалобная комната» для больных и убогих с достатком ниже малого из самых трущоб Тенеграда. Ох вернется ворон, я ему устрою! Почти сотню моих самохвальных листков раскидал, где попало.
На четвертый день, устав от такой суеты, я решил никого не принимать. Пусть думают, что я провожу какой-нибудь особо кровавый вредительский ритуал, накладывая порчу в особо крупных масштабах.
Но планам моим не суждено было сбыться. Едва я успел умыться и съесть то, что притащил на завтрак Руди, как на крыльце раздался кокетливый стук каблучков, и комнату вошла демонесса неописуемой красоты…
Часть III. Слуга некроманта
Глава 15. Цена совершенства
Собственно то, что она была из демонидов, было понятно сразу. Во-первых, не может быть смертная женщина настолько прекрасна, не говоря уже о нежити и прочей нечисти. Ну а во-вторых ее выдавали аккуратные рожки, выглядывающие сквозь челку, опускающуюся почти до самых бюровей.
Кстати о волосах. Они у нее были огненно алого цвета, словно осенний пожар, казалочь, что это волнистое пламя струится по плечам красавицы. Добавьте е этому пронзительный взгляд зеленых глаз, манящие алые губы и соблазнительную фигуру, которую, казалось, ласкали даже тени, и вы поймете, что я пропал, окончательно и бесповоротно. Это была страсть, бушующая и всепоглощающая, рядом с которой приворотные фокусы Кобритты казались невинным кокетством сельской дурнушки.
Красавица шагнула ко мне, плавно качнув бедрами и проведя кончиком языка по алым губам.
Даже Руди беспокойно зашевелился в своем углу, подавшись вперед. Чары незнакомки проняли даже нежить, что уж говорить во мне? Мысли словно оказались в тумане, через который я тщетно пытался пробиться, а плоть восстала против своего хозяина… Впрочем, так ли уж против был тот?
Но какая-то часть моего разума, закаленная в учебных поединках с госпожой Химериадой, оставалась нетронутой, и с моих губ срывались и холодными каплями падали слова наговора. Закончив последнюю строку, я облегченно обмяк на стуле ощущая, как на меня накатывают прохладные волны, прогоняя жар страсти и унимая непокорную плоть. Наговор «ледяного дома» прогнал наваждение, приведя мои мысли в порядок.
— И что же привело столь очаровательного суккуба в мое скромное жилище? — нарочито безразлично поинтересовался я.
Соблазнительница озадаченно нахмурилась, но потом тряхнула головой, вскинув гриву своих тяжелых огненных волос, и снова улыбнулась. Даже под прикрытие наговора я не мог не признать, что она действительно очень красива. Стоило мне задуматься о ее привлекательности, как жар начал возвращаться, и кончики моих пальцев задрожали.
Не думать! Иначе защита не устоит, слишком сильна демонидка. Хотя, сравнивать мне было не с чем — приворотные чары трехсотлетней ведьмы, которыми испытывала меня госпожа Химериада при обучении «ледяному дому», ни в какое сравнение не шли с магией суккуба. Демона, рожденного, чтобы соблазнять мужчин и вытягивать из них все силы. И деньги, разумеется, хотя, насколько я мог судить по рассказам своей бабушки, это была врожденная черта любой женщины.
— У меня нет времени на эти игры, — заявил я, а про себя подумал: «И сил, чтобы долго сопротивляться», — Или говори, что тебе нужно, или…
— Или? — томно промурлыкала она, полуприкрыв глаза с насмешкой глядя на меня сквозь бархатные ресницы. От этого голоса у меня по спине пробежали мурашки.
— Или я прикажу Руди тебя вышвырнуть за дверь. Он вурдалак, — на всякий случай добавил я.
— Хм.
Красавица остановилась, приняв весьма эффектную позу, выгодно подчеркивающую шикарную фигуру. Длинное золотистое платье прошуршало по полу и мягко окутало ее длинные стройные ноги. Собственно, ткань одежды была такой тонкой и так плотно облегала тело, что казалась второй кожей суккуба. Хотя, что я знаю об этих демонах похоти? Может, это и есть ее вторая кожа?
— Так значит, ты и есть вредитель? — ткнула она в мою сторону изящным пальчиком.
— Чем могу навредить?
Неглубокий поклон стал для меня отличным поводом оторвать взгляд от низкого выреза ее платья, в котором можно было утонуть. Чем меньше я на нее смотрел и думал о ее красоте, тем дольше продержится «ледяной дом», делавший меня безразличным к женским чарам. Как к магическим, так и природным.
— Ты неплохо держишься, красавчик. Можно я присяду?
Не дожидаясь моего ответа, демонесса едва заметно шевельнула рукой, и один из стульев подъехал к ней. Усевшись, она закинула ногу на ногу и одернула несуществующую складку на платье, которое теперь почему-то казалось коротким, не длиннее середины бедра, хотя еще совсем недавно касалось пола.
— Если тебе нужны мои услуги, то не могла бы ты прекратить это… воздействие? Так наша беседа получится намного продуктивнее.
— А на мой взгляд, ты и так справляешься, — рассмеялась соблазнительница, но тут же снова стала серьезной, — Хорошо. Я узнала о тебе то, что хотела. Ты мне подходишь.
Она больше ничего не говорила, не совершали никаких жестов, но непонятное давление с ее стороны ослабло. Не пропало совсем, но мне стало намного легче. Даже внешность ее не казалась уже столь совершенной — передо мною сидела просто очень красивая молодая женщина, и ей была нужна моя помощь. А мне ее деньги.
— Мне нужна помощь… Впрочем, это ты и сам понял. Но учти, что дело очень деликатное, я бы даже сказала личное, и мне нужна полная сохранность тайны.
— С другими делами ко мне и не обращаются, — с достоинством отозвался я, — Не волнуйся.