Она сама себе напоминала ребенка, получившего новую игрушку. Ей хотелось играть с ней весь день.
Стивен, наконец, забрался в экипаж и расположился на сиденье напротив Энн. Их колени почти соприкасались, и тело ее дрожало от возбуждения.
Стивен ухмыльнулся и отвернулся, чтобы открыть окно.
Энн приказала себе вести себя пристойно и постаралась сосредоточиться на чем-нибудь другом. В конце концов, с какой стати она постоянно думает о широких плечах и искусных руках мистера Паркер-Рота? Самое время прояснить вопрос относительно его брата и Эви.
Она выпустила из рук Гарри и выпрямилась:
— Мистер Паркер-Рот…
Он засмеялся:
— Стивен, любовь моя. Мы же договорились. А после нашей близости прошлой ночью такая официальность вообще смешна. Тем более в уединении моего экипажа.
Карета тронулась с места. Гарри — предатель — бросился к окну и высунул свою лобастую башку на воздух. А Стивен занял место Гарри рядом с Энн.
Она отодвинулась к стенке, но сиденье было узким и Стивену не составило труда придвинуться к ней. А когда она почувствовала его твердое бедро рядом со своим, все мысли о Николасе и Эви улетучились из головы.
— Только не говори, что забыла все те приятные вещи, которыми мы занимались накануне.
— Ах! — Неужели она превратилась в полную идиотку, и не в состоянии произнести ни одного связного слова — только охает и ахает?
Стивен покачала головой:
— Что ж, придется напомнить. — И он погладил ее по плечу.
— Ох! — Словно ток пробежал по ее телу от его пальцев к соскам, а потом к крошечной частичке плоти между ног, которую он обнаружил ночью.
Стивен нахмурился:
— «Ох!» — это «да» или «нет»?
Ее сердце отчаянно колотилось, в груди и нижней части живота чувствовалась дрожь — короче говоря, думать было невозможно. Разум и моральные устои упорно твердили, что она должна произнести четкое и ясное «нет», но тело кричало «Да!»
— Так нельзя, — с огромным трудом выдавила Энн. — Я не могу приехать в Тауэр в… растрепанном виде. Все поймут, чем мы занимались.
— Значит, «Ох!» — это «да», но будь осторожна.
Энн поневоле засмеялась:
— Ты невозможен.
— Зато прав. — Стивен наклонился и поднял ее юбку. — Неловко говорить, но я обладаю достаточным опытом, чтобы делать то, что хочу, не оставляя наглядных свидетельств для слухов.
Его рука нежно ласкала ее бедро.
— Я… я хотела обсудить интерес твоего брата к моей сестре, — сказала Энн.
Теперь его ладонь согревала ее колено.
Стивен чмокнул ее в щеку.
— Мне кажется, что эта тема ужасно скучна, однако я постараюсь тебя выслушать, если хочешь. — Его губы приблизились к ее губам. — Откройся для меня, — прошептал демон-искуситель.
Он явно не имел в виду ее рот.
Ну и куда подевался Гарри, когда он ей так отчаянно нужен? Глупая собака высунулась в окно! Она ужасно выполняет обязанности компаньонки.
— Пожалуйста, Энн. — Пальцы Стивена скользнули между ее ног. Его глаза стали глубокими синими омутами искушения.
А она — всего лишь бедная… ужасная женщина. И она раздвинула ноги.
Ладонь Стивена была большой и теплой.
— Вокруг люди! — Увы, ее телу, похоже, это было все равно, но разум все еще сопротивлялся. Правда, из последних сил.
— Мы в моем экипаже.
— Кто-нибудь может нас увидеть.
— Никто не смотрит, но в любом случае не так легко разглядеть, что происходит внутри движущегося экипажа. — Стивен поцеловал ее в уголок рта. — Мы будем осторожны.
«Осторожны!» Она была какой угодно, только не осторожной. Колени голые, ноги раздвинуты, а рука Стивена — под юбками. В одном он был прав. На них никто не смотрел. Люди вокруг спокойно шли или ехали по своим делам, не обращая внимания на скандальные Действия, происходящие внутри этого транспортного средства.
— И каково будет наказание, если нас обнаружат? Все равно мы уже помолвлены.
— М-м-м… — Тихий голос разума, все еще старавшийся быть услышанным в ее затуманенных чувствами мозгах, твердил, что Стивен, неверно трактует ситуацию, но его оказалось легко игнорировать, тем более что ее бедное тело все громче требовало, чтобы она дала волю руке искусителя.
Подушечкой пальца он поглаживал ее обнаженную кожу.
Энн еще чуть-чуть раздвинула ноги. Глаза Стивена потемнели, а ладонь скользнула выше и замерла.
Энн задыхалась. Еще чуть-чуть, остался какой-то дюйм, и его пальцы коснутся того самого чувствительного бугорка плоти, о существовании которого она узнала этой ночью. Если только он дотронется до нее там, она взорвется и испытает то, что уже однажды испытала.
Ее бедра устремились навстречу ему, из уст вырвался сдавленный стон.
Сейчас, Энн?
Даже если бы на карту была поставлена ее жизнь, Энн не смогла бы произнести ни слова. Поэтому она молча кивнула.
Его пальцы тронули маленький бугорок — раз, другой, третий, и снова Энн оказалась во власти наслаждения. Накатывавшие на нее волны были так сильны, что она изо всех сил прижалась к Стивену — иначе эти волны могли ее унести. Он накрыл губы Энн своими, чтобы заглушить стоны, и целовал до тех пор, пока не схлынула последняя волна наслаждения.
— О-о-о!.. — Шевельнуться она не могла. Внезапно пробудившийся внутренний голос опять принялся занудствовать. Теперь он утверждал, что она должна ощущать неловкость: виданное ли дело — рука мужчины все еще находится под ее юбками, — но Энн чувствовала себя слишком довольной, чтобы прислушаться. Ее охватило ощущение полного удовлетворения. Подняв голову, она поцеловала Стивена в щеку.
— Все в порядке?
— М-м-м… — Более чем в порядке.
Энн опустила голову на грудь жениха и замерла, прислушиваясь к стуку конских копыт, скрипу колес и дыханию Стивена. Шевелиться ей не хотелось.
Прошло несколько минут — или недель, — и Стивен вздохнул:
— Я рад, что доставил тебе удовольствие, дорогая, но тебе пора возвращаться к реальности. Мы подъезжаем к Тауэру.
— Что?
Стивен ухмыльнулся, но Энн успела заметить, что в его глазах застыло напряжение. Он поправил ее юбки и отодвинулся, слегка поморщившись. Ему больно?
Она посмотрела на его пах.
— Бедняжка! — Энн потянулась к нему, но он поймал ее руку.
— Не надо.
— Почему? Тебе же, наверное, неприятно!
Стивен снова улыбнулся, правда, криво.
— Это пройдет.
— Но разве я не могу… — Она опять потянулась к нему, но была остановлена. — Ты такой… твердый. Наверняка я могу как-то помочь, только скажи, что надо сделать.
— Надо сменить тему разговора. Может быть, обсудим наших родственников, едущих в другом экипаже?
— Что?
— Ты же хотела поговорить о моем брате и твоей сестре. Если помнишь, они едут за нами.
— Ах да, конечно.
Гарри залился лаем. Судя по всему, он готовился выпрыгнуть из экипажа через окно.
— Гарри! — Энн схватила поводок. — Что с тобой?
Стивен выглянул в окно.
— Что-нибудь случилось? Мы не в Тауэре?
— У нас все в порядке. — Стивен сел и опустил голову. — У моих родителей тоже.
Глава 15
— Твои родители? — Энн побледнела. — Отец и мать?
— Да, конечно. — Стивен внимательно осмотрел невесту. Ее прическа и одежда были в полном порядке, а шок от известия о появлении его родителей заставил кровь отхлынуть от ее лица.
— А что ты думала? Меня нашли в капусте? — Тон Стивена был несколько резче, чем хотелось бы, однако неудовлетворенное желание всегда делает мужчину раздражительным.
— Разве они не в деревне?
— Очевидно, нет. — Стивен понимал, что обязан взять себя в руки и обуздать эмоции. Вины Энн нет в том, что родители его выследили. Ему следовало дождаться их дома, но он и подумать не мог, что они последуют за ним в Тауэр.
Очень подходящее место. Жаль, что ему здесь не отрубят голову.
— Что они обо мне подумают? — Шок Энн сменился откровенной паникой. Как раз этого ему и не хватало. Он мог поклясться, что видит белки ее глаз, словно у лошади, готовой, очертя голову, броситься наутек.
— Я дочь Безумного Крейна. Меня толком не воспитывали. Я никогда не была в Лондоне и не имею светского лоска. И я стара. — Ее чудный голос прерывался. Энн говорила слишком быстро и громко, чтобы успевать еще и дышать. — Еще я только что занималась… — Она опять стала свекольно-красной. — Ну, тем, чем занималась. С тобой.
Усилием воли Стивен постарался говорить спокойно.
— Никто не догадается, посмотрев на тебя, чем мы занимались. — То, что люди могли подумать, взглянув на него, — другое дело. Но к счастью, размеры его мужского естества наконец уменьшились. — Просто улыбайся и старайся не чувствовать себя виноватой.
Лучше бы ему не говорить о том, что она выглядит виноватой. Энн опять залилась краской.
Лучше бы ему не говорить о том, что она выглядит виноватой. Энн опять залилась краской.
— Тебе абсолютно не о чем беспокоиться. — Стивен засмеялся. — Хотя лучше не смотреть на меня так сердито.
— Я вообще на тебя не смотрю!
Стивен решил не спорить.
— Энн, матушка будет счастлива познакомиться с тобой. Мне тридцать лет, мои старший брат и младшая сестра уже имеют семьи и даже подарили родителям внуков.
Когда я был на крестинах племянника, матушка недвусмысленно объявила, что теперь вплотную займется моей женитьбой. Твое появление избавило ее от множества проблем.
— Ну а как быть со странными обстоятельствами нашей помолвки? Они ей наверняка не понравятся.
— Вовсе нет. Наша семья специализируется на странных обстоятельствах и скандальных браках. Джейн уже была беременна, когда выходила замуж за Моттона, а Джон неоднократно компрометировал свою будущую жену. Об этом писали во всех газетах.
Энн снова покраснела, но уже не так сильно.
— Да, я помню.
— Так что от меня никто и не ждал ничего иного.
Если Энн ему и не вполне поверила, то, по крайней мере, слегка успокоилась. Его мужское естество тоже. В любом случае, не было времени продолжать разговоры. Экипаж качнулся и остановился. Гарри ткнулся носом в дверь.
— Сидеть, — приказал Стивен. — Я не смогу тебя выпустить — ты же не пускаешь меня к двери.
Гарри попятился назад и сел. Стивен закрыл окно, открыл дверцу экипажа и опустил ступеньки.
— Сидеть, — повторил он Гарри, который вознамерился стрелой вылететь на улицу.
Стивен вышел и помог Энн спуститься по ступенькам. За ней на землю спрыгнул Гарри. Ник, Эви и близнецы уже выбрались из экипажа, и Ник — дай Бог ему здоровья — знакомил присутствующих с родителями.
— Откуда они узнали, где мы? — тихо спросила Энн, пытаясь удержать Гарри, который рвался к молодым хозяевам.
— Думаю, мой камердинер сказал, куда я поехал. Они заезжали раньше, но меня не было дома.
Мать определенно заметила экипаж. Она сразу обернулась и приветливо улыбнулась, хотя ее острый глаз не пропустил ни одной, даже самой мелкой детали. Хорошо хоть его мужской орган приобрел нормальные размеры. Стивен увидел, как отец взял мать за руку — вероятно, чтобы она не бросилась навстречу.
— Пошли. Не волнуйся, — пробормотал Стивен. Волноваться следовало ему. Он повел невесту к родителям, при этом его не оставляло ощущение, что он — Даниил, а они — львы.[2]
— Матушка, отец, какой сюрприз!
Мать Стивена нахмурилась и одарила его одним из своих знаменитых многозначительных взглядов.
— Не знаю, что тебя удивило. Уверена, Николас не скрыл, что мы в городе.
— Ах да… — Увы, Стивен не мог отрицать сей очевидной истины. Николас стоял рядом. — В любом случае позвольте мне представить вам леди Энн Марстон, дочь графа Крейна. — Он улыбнулся невесте: — Энн, это мои родители — мистер и миссис Паркер-Рот.
— А это кто? — спросил отец, поглядывая на Гарри, который увлеченно обнюхивал его ботинки.
— Это наша собака Гарри, сэр, — сказал Филипп. — Он очень дружелюбный пес.
— Я вижу.
— Мы поведем его на прогулку в парк, только сначала осмотрим зверинец.
— Зверинец? Я там не был сто лет. Не возражаете, если мы присоединимся?
— Конечно, сэр. — Филипп рос очень вежливым мальчиком.
Все направились по дорожке к Львиной башне, в которой находился королевский зверинец. Мать осталась со Стивеном и Энн.
— Ваш отец и мачеха с вами в городе, леди Энн? — спросила миссис Паркер-Рот.
Стивен не сомневался: матушка знает, что их нет. Услышав о его помолвке, она наверняка выведала все подробности приезда Энн в Лондон.
— Нет. — Неужели в голосе Энн звучала горечь? — Отец и леди Крейн сейчас в Греции на раскопках. Но с нами наша кузина мисс Клоринда Стрэндж. Она наша компаньонка. Точнее, компаньонка моей сестры. Я уже слишком стара, чтобы нуждаться в ее услугах.
— Да, теперь я вижу, вы действительно древняя старушка. — Миссис Паркер-Рот рассмеялась. — Простите мою прямоту, но вы говорите нелепости. Вы только начинаете жить.
Энн вздохнула:
— Увы, нет. Мне уже двадцать семь. Меня давно отправили в чулан на полку.
Судя по выражению лица миссис Паркер-Рот, она посчитала Энн придурковатой особой, однако решила еще немного поговорить с ней.
— Возможно, вы были на полке, дорогая, но сейчас, насколько я поняла, вы помолвлены с моим сыном.
Румянец Энн стал багровым, как закат. Она дважды открыла и закрыла рот, после чего в глазах загорелись огоньки. Проклятие!
Стивен взял руку Энн и слегка сжал. Она покосилась на жениха, но снова открыла рот. Пришлось сжать руку сильнее. Ее глаза сузились, но рот она закрыла.
Стивен кожей чувствовал проницательный взгляд матери. Она что-то заподозрила — в этом можно было не сомневаться. Имея шестерых детей; она выработала в себе способность чувствовать любые их отговорки и ухищрения, но, по крайней мере, сейчас, не могла точно знать, в чем дело.
— Да, матушка. Леди Энн согласилась сделать меня счастливейшим из смертных.
— Это немного неожиданно. — Теперь мать обращалась непосредственно к Энн, почуяв, что из нее будет легче выжать правду.
— И да и нет, — поспешно вмешался Стивен. — Мы встретились много лет назад на вечеринке в загородном доме. Тогда я был слишком молод, чтобы думать о женитьбе, но забыть Энн так и не смог. — Глаза матери изумленно расширились. Такую очевидную ложь проглотить было трудно, но мать была очень романтичной натурой. В душе, конечно. Авось не подавится. — Стивен мечтательно улыбнулся. Во всяком случае, он рассчитывал, что выражение его физиономии можно назвать мечтательным. — И когда мы встретились снова, я не мог не сделать предложение. — Теперь настала пора нанести решающий удар. — Возможно, я действительно проявил нетерпение, но ты же сама сказала на крестинах Джека, что мне пора думать о семье. Так что на тебе лежит часть ответственности за мою поспешную помолвку, мама.
Миссис Паркер-Рот кивнула, признав прямое попадание, но, когда речь шла о ее детях, она легко не сдавалась.
— А где вы познакомились?
— У барона Геддинга.
Брови матери удивленно поползли на лоб.
— Я и не знала, что ты в близких отношениях с этим семейством.
— Чтобы получить приглашение, близкие отношения вовсе не обязательны.
— Не помню, чтобы ты посещал такое мероприятие.
— Позволь тебе напомнить, мама, что я посещал множество самых разных мероприятий, о которых ты не знаешь.
Мать Стивена нахмурилась и сжала губы. Ей следовало отдать должное — она никогда не пыталась держать своих детей в узде. Ей это, конечно, не нравилось, но она понимала, что сыновьям необходима определенная свобода, и хотя внимательно прислушивалась ко всему, что говорили люди, все же в дела не вмешивалась.
Она повернулась к Энн:
— А вам тоже понравился мой сын?
Энн покраснела.
— О да!
Великий Зевс! Это прозвучало вполне искренне. Стивен не подозревал, что Энн такая хорошая актриса.
А может быть, она не играет? Вдруг это правда? При этой мысли в груди Стивена разлилось странное тепло.
Он мысленно встряхнулся. Похоже, он сам начинает верить в придуманную историю. Нельзя забывать, что он никогда не был у Геддинга и никогда не видел Энн до их случайной встречи в Гайд-парке. И конечно, она не может испытывать к нему никаких особых чувств.
Тепло исчезло, оставив после себя холодную раздражающую пустоту. Следовало быть честным хотя бы с собой. Ему хотелось, чтобы Энн его полюбила.
Подошел Ник, волоча за собой дико лаявшего Гарри.
— Боже мой, Ник, что за шум? — спросила миссис Паркер-Рот, слегка поморщившись.
— Боюсь, Гарри учуял львов, и они ему не понравились.
Стивен засмеялся:
— Возможно, он считает их переросшими копиями кошки леди Данли?
— Леди Данли? — Его мать поморщилась. — Надеюсь, у тебя нет ничего общего с этой ужасной женщиной?
Итак, матушка еще не знает всех подробностей скандала. Пока не знает. К несчастью, она услышит детальный, еще и приукрашенный вымышленными подробностями рассказ о его похождениях на первом же светском мероприятии, которое вздумает посетить. Хотя, если это повествование еще немного приукрасить, оно уже не будет предназначено для женских ушей. Стивен знал, что вел себя возмутительно, но не жалел ни о чем. Ну, разве что предпочел бы пощадить нервы Энн.
— Увы, — проговорила Энн, — леди Данли живет рядом с Крейн-Хаусом, миссис Паркер-Рот.
— О, бедняжка! — Было видно, что мать Стивена сочувствует искренне. — Эта женщина ужасна. В свое время именно она разнесла по всему Лондону историю о встрече моего старшего сына Джона с Мэгги — теперь она его жена, но тогда еще не была ею — в саду лорда Палмера. — Она лукаво улыбнулась: — Хотя, наверное, я должна поблагодарить ее. Иначе Джон никогда бы не вылез из своих обожаемых кустов достаточно надолго, чтобы заметить Мэгги и жениться на ней. А я не могла бы пожелать для него лучшей пары. Она тоже интересуется ботаникой, но, кроме этого, она замечательная женщина и уже подарила нам чудного внука.