– Да что я, запомнила время?! – взвизгнула Киба и зарыдала.
– Прекратите истерику! – заорал капитан.
– Не кричите на меня!
– Юра! – Сидевший у окна коллега невольно вздрогнул. – Есть у нас какие-нибудь таблетки?! Дай ей!
– Не помогает… – всхлипнула Киба. – Я уже пила.
– Ну да: муж психиатр, – усмехнулся капитан. – У вас дома небось целый склад этого добра. Можете объяснить, отчего вы так разволновались? Ну, не приехал домой ночевать. Не смог, по причине снежных заносов. Почему вы сразу пришли к нам?
– Могу объяснить. – Вера Владимировна попыталась успокоиться. – Вчера вечером он поехал домой после смены. Дима позвонил мне из больницы и сказал, что выезжает, хотя его все пытались отговорить… – Она всхлипнула, но сдержалась. – Потом… Он позвонил еще раз и сказал: «Верочка, я не приеду сегодня ночевать». И еще… Еще он сказал: «Ничего страшного не случилось, не беспокойся. Ложись спать».
– Ну вот, видите! А вы пришли к нам!
– Да как вы не понимаете! Он сказал: «На дороге заносы, я вернусь и заночую на работе». По радио и в самом деле с утра передали штормовое предупреждение. После обеда началась метель, и я поняла, что синоптики не обманули. Я сперва и не волновалась. Но часов в десять вечера я позвонила Диме на работу. С домашнего телефона. Мне ответила Оля, медсестра. Я ее немного знаю, она живет в соседнем доме. Хорошенькая такая, с родинкой на щеке. Я попросила позвать Дмитрия Александровича, а она… Она очень удивилась. Сказала, что Дмитрий Александрович уехал домой. Тогда я стала звонить Диме на мобильник, но он не отвечал. Гудки шли, но трубку никто не брал. Вот я и забеспокоилась…
– Да мало ли что могло случиться, – переглянулся капитан с совсем молоденьким опером Юрой. – Гудки есть – уже хорошо.
– Да что же тут хорошего? Я звоню ему без конца. Вот… – Она достала мобильный телефон и нажала на вызов. «Абонент временно недоступен…» – раздалось из трубки.
– А вы говорите: гудки. – Капитан с коллегой опять переглянулись.
– Сначала были гудки, – раздраженно ответила Киба. – А потом это: абонент не отвечает. Но я еще не все сказала. Сегодня вдруг раздался звонок. Номер мне был незнаком, но я, разумеется, ответила. В трубке я услышала мужской голос. Я его, признаюсь, не сразу узнала. Было такое ощущение, что он говорит из подвала.
– Кто он?
– Да муж!
– Так что ж вы нам мозги пудрите?! – разозлился капитан. – Говорите, что он пропал!
– Да я вообще не уверена, что звонил Дима! Номер незнакомый, голос какой-то глухой и мало похож на голос моего мужа. А разговор вообще был странный. Он сказал: «Вера, это я» – «Кто я?» – честно признаться, я растерялась, поэтому так и спросила. Сейчас участились случаи телефонного мошенничества, и я подумала, что с меня пытаются получить деньги, зная о моем несчастье.
– Вера Владимировна, успокойтесь.
– Да-да.
Киба схватилась за стакан с водой, как за спасательный круг, и сделала жадный глоток. После чего продолжила торопливо:
– Потом этот человек сказал: позвони в милицию, передай им, что Тычковский находится в деревне Выселки, в крайнем доме.
– Как-как?! – капитан аж подпрыгнул.
– А потом он сказал…
– Стоп! Давайте о главном: о Тычковском. Почему же вы сразу не начали с него?! Юра, срочно свяжись с поисковиками. Передай им информацию.
– Да при чем здесь какой-то Тычковский?! – взвилась Киба. – Я уверена: с Димой случилось несчастье! Я сердцем это чувствую, а вы мне о каком-то Тычковском!
– Вы что, телевизор не смотрите? Радио не слушаете? Вчера вечером из психиатрической больницы, в которой работает ваш муж, сбежал Владимир Тычковский, убив при этом двоих: санитара и главврача.
– Но при чем здесь Дима?
– Что он еще сказал? – напряженно спросил капитан.
– В том-то и дело, что ничего! Это совсем не похоже на Диму! Мы с ним вместе вот уже двадцать лет, у нас нет друг от друга секретов. Он всегда был внимателен ко мне, к детям. Нежен. И вдруг… Позвонить, зная, что я волнуюсь, чтобы сказать мне о каком-то Тычковском! Он был такой… Раздраженный, что ли. Говорил с явной неприязнью ко мне. Ни одного ласкового слова. Как будто не я для него главный человек в жизни, а этот Тычковский!
– Откуда он узнал, а, Юра? – спросил капитан у коллеги, который только что закончил телефонный разговор с поисковиками. – Как они отреагировали?
– Сказали: у них со вчерашнего вечера шквал телефонных звонков. Все говорят, что Тычковский скрывается в соседнем доме. Или в соседнем подъезде. Некоторые якобы даже видели его в соседней квартире, – усмехнулся Юра. – Если кидаться на каждый звонок…
– А они правы, – задумался его начальник. – Вера Владимировна, а не похоже на то, что вас разыграли? Вы могли бы перезвонить по тому номеру?
– Почему вы думаете, что я этого не делала? – разозлилась она.
Находясь в состоянии стресса, Киба была подвержена резким перепадам настроения, от истерики до откровенной агрессии. Ей и в самом деле требовалось успокоительное. Видимо, муж был для Веры Владимировны всем, и, лишившись его, она стала беспомощной, как ребенок, и в ее голове теперь засела только одна мысль: как вернуть Диму? Она готова была кидаться на всех, кто ставил ее слова под сомнение и пытался, по ее мнению, воспрепятствовать возвращению мужа.
В ответ на замечание капитана Киба тут же стала давить на кнопки мобильного телефона, который держала в руке.
«Абонент временно недоступен…» – раздалось из трубки.
– Вот? Видите? Он его отключил! Телефон! Он… Дима сказал: «Извини, я не могу долго говорить», – и дал отбой. Ни одного нежного слова! А ведь он всегда был таким ласковым…
– То есть у вас нет стопроцентной уверенности, что звонил именно ваш муж?
Киба вздрогнула:
– А кто же еще?
– Вы же сами только что сказали: голос был глухой, как из подвала. Похожий на голос вашего мужа. Так?
– Да. Честно признаюсь: слышно было плохо. И еще мешало сильное эхо.
– Речь была бессвязная. Так?
– Я бы этого не сказала, – задумалась Киба. – Он четко сказал: Тычковский в деревне Выселки, в крайнем доме.
– Темная история, – вздохнул капитан.
– Так где же Дима? Вы будете его искать? – требовательно спросила Вера Владимировна.
– Будем, – вздохнул капитан. – Пишите заявление.
И подвинул к женщине чистый листок бумаги.
– Изложите в подробностях: как, где, при каких обстоятельствах вы в последний раз видели и слышали вашего мужа…
Юра удивленно посмотрел на начальника.
– Выйдем, – сказал ему капитан, убедившись, что Киба старательно пишет.
– Еще и сутки не прошли! – высказал свое мнение Юра, едва закрылась дверь в кабинет. Они с капитаном стояли в коридоре. За окнами было белым-бело. Опять шел снег. – Тем более, все силы брошены на то, чтобы найти Тычковского. Кто его будет искать, этого Кибу?
– Если не взять заявление, она отсюда не уйдет.
– Ненормальная! А еще жена психиатра!
– Она просто не знает, что делать. Как же: муж пропал, – усмехнулся капитан. – Все они, бабы, такие. Вот хоть мою возьми. Пока я на дежурстве, пять раз на работу позвонит, причем ночью. Сколько раз ей говорил: не звони. Подумаешь, мобильный не отвечает! Работа у меня такая. Так она напарнику начинает названивать. Дежурному.
– Это точно! – усмехнулся Юра.
– Как же! Кормилец из дома ушел! – вконец разозлился капитан. – И эта такая же. Им, бабам, охота, чтобы и муж все время дома был, и денежки бы капали.
– Но ведь муж ей недавно звонил!
– Он ли? Дело темное, Юра. Я бы сигнал проверил.
– Коммунальщики с городом-то не справляются, попробуй заставь их грести в какие-то Выселки! Тем более в выходные.
– Значит, будем ждать. А ей скажем, что ищем, понял?
– Все понял.
И они вернулись в кабинет к заплаканной Вере Владимировне.
Икона греха
– Перестань! – поморщилась Машенька. – Все ты врешь.
– Это я его грохнул, – упрямо повторил Лева.
– Господи, да за что? – всплеснула руками Лидия. – За что тебе его убивать?!
– Он враг, – упрямо сказал Лева. – И я решил его замочить.
– Ты спал, как младенец, – рассердилась Машенька.
– А я тебя обманул, – похвастался Лева. – Я только притворялся, что сплю.
– Да ты всю ночь не выходил из комнаты!
– Я знаю секретный код прохождения сквозь стены, – подмигнул ей Лева. – Я прошел внутрь Иконы греха.
– Какой еще иконы? – вздрогнула Лидия.
– Так звали убитого монстра, – важно ответил Лева.
– Он тебе что, представился? – сострил Тычковский.
– Я его узнал.
– Придурок! – в сердцах сказала Машенька. – Совсем спятил!
– Это я его грохнул, – не унимался Лева.
– Хочешь сказать, что это ты снес топором половину дверного косяка? – усмехнулся Тычковский.
– Я.
– А силенок у тебя хватит, мальчик? Ты и с лопатой-то не справился.
– Это я его убил! – заорал Лева.
– Погодите, товарищи, вы о чем это, а? – наморщил низкий лоб Микоша.
– Погодите, товарищи, вы о чем это, а? – наморщил низкий лоб Микоша.
– Слава тебе, протрезвел! – всплеснула руками Лидия. – Труп у нас в доме!
– Вы о чем, а? – тупо повторил Микоша.
– Надо ему показать, – вздохнула Машенька.
– Это я его грохнул, – как заведенный твердил Лева.
– Идем, я тебе налью, – позвала Микошу Лидия.
Тот вскочил и кинулся к двери. Они с Лидией вышли в сени. Остальным ничего не оставалось, как тоже идти вновь смотреть место происшествия. В сенях будто стало еще холоднее, и Машенька невольно поежилась, кутаясь в золотистый мех своего норкового полушубка. Она вообще смотрелась здесь странно, в этой деревенской избе с высоченными закопченными потолками, изнеженная девушка с модной стрижкой, с ярко накрашенными ноготками, в обтягивающих джинсах и модных сапожках. Хотя она и старалась одеться как можно проще, собираясь в гости к Лидии, но вязаный белый свитер с высоким воротом только подчеркивал ее прелести, а с маникюром она бы не рассталась даже под страхом смертной казни. Вслед за Машенькой в сени вышли Лева с Тычковским.
– Ты молодец, боец! – сказал Тычковский Леве, хлопнув его по плечу. – Признался! Это мужественный поступок!
– Значит, я доказал, что я чемпион? – обрадовался Лева.
– Конечно, доказал!
– Перестаньте! – сверкнула глазами на Тычковского Машенька. – Я не понимаю, зачем вы это делаете, но это плохо.
– Тогда скажи, как хорошо, раз ты такая умная.
– Ему просто надо выспаться.
– Если бы это лечилось сном… – хмыкнул Тычковский. – Разве только вечным.
– Ну, где ж она? – возбужденно спросил Микоша, имея в виду водку.
– Там, – кивнула Лидия на чулан.
Микоша издал боевой клич и метнулся туда. Лидия предусмотрительно щелкнула выключателем.
– Какая дешевая месть за украденную водку, – с иронией сказал Тычковский.
– А ты не суйся, – огрызнулась Лидия.
В следующий момент раздался вой. Микоша увидел труп. Он пулей вылетел из чулана и принялся кататься по полу, скуля:
– Что ж это, а? За что ж это мне? Как же это, а? Зачем же я его? А?
Остальные молчали, пережидая, пока у Микоши закончится приступ раскаяния. Но тот и не собирался униматься, все выл и катался по полу, причитая.
– Водой на него, что ли, прыснуть? – задумчиво спросила Лидия. – На припадок похоже.
– А-а-а… – выл Микоша.
– Зомби! – выкрикнул Лева.
– Показала? – усмехаясь, спросил Тычковский у Лидии. – Дальше что?
– А ничего. Микоша! Эй, Микоша! – позвала та.
– За что ж это, а? – не унимался Микоша.
– Идем в дом. Нечего тут делать.
– Не хочу-у-у… Вяжите меня… Запирайте… Сажайте… Изверги… У-у-у…
– Он думает, что убил… – прошептала Машенька.
– Это я грохнул Икону греха! – враз обиделся Лева.
– Да замолчи ты, придурок! – в сердцах топнула ногой Машенька.
Микоша вдруг перестал кататься по полу и с мольбой уставился на стоящих вокруг людей:
– Когда ж это я его, а? Неужто ночью?
– А ты не помнишь? – переглянулись Машенька с Лидией.
– Я все ждал, когда вы угомонитесь. Ждал, ждал… Я ж знал, что она, голубушка, здесь. Потом все стихло, и я пошел…
– Водка была в шкафу, – сквозь зубы сказала Лидия.
– Точно! – подтвердил Микоша. – Там она была, голубушка. Ну, я ее и… Дальше ничего не помню.
– Не в первый раз, – усмехнулась Лидия. – А помнишь, как ты косой махал? Тогда тебя Кит от тюрьмы спас. А в этот раз не было рядом Кита.
– Хватит его доставать, – жалостливо сказала Машенька. – Надо отвести его в кухню и напоить чаем.
– Да не чая ему сейчас надо, – серьезно сказал Тычковский.
– Выпить дайте, заразы! – завыл Микоша. – Дайте выпить!!!
– О господи! Да нет у меня больше водки! – взмолилась Лидия. – Хоть режьте!
– Дай выпить!!! Дай!!!
– Пусть лежит здесь, в сенях, если хочет, – вышла из себя Лидия. – А мы идемте чай пить. Нет больше моего терпения. Алкаш чертов!
Она первой вернулась в дом. Следом пришла Машенька и испуганно спросила:
– А вдруг он от отчаяния руки на себя наложит? Разве его можно оставлять одного в таком состоянии?
– Он в подобном состоянии каждый понедельник, – равнодушно сказала Лидия, снимая с плиты кипящий чайник. – Пока Микоша сознает, что на белом свете не кончилась водка, ни за что руки на себя не наложит. Я его знаю дольше, чем ты, и гораздо лучше. Садись, пей чай. Ничего он с собой не сделает. В крайнем случае, к Сеньке Хватову побежит, за самогонкой.
Она налила чай себе и Машеньке, та уселась за стол и принялась намазывать кусок хлеба вишневым вареньем. Ее отчего-то потянуло на сладкое. Сначала мед, теперь варенье.
– Вот уж никогда не думала, что буду так убиваться по Кольке, – сказала вдруг Лидия, присаживаясь напротив.
– Не поняла? – Машенькина рука с чайной ложечкой замерла в воздухе.
– Я сама не поняла, что со мной творится, – вздохнула Лидия. – Думала, что есть Колька, что нет его, мне без разницы. А оказалось, прикипела. Боюсь я за него, – пожаловалась она.
– Перестань, – попыталась успокоить ее подруга. – Что с ним случится? Найдется.
– Тревожно мне, – поежилась Лидия. – Все думаю: как я без него? Совсем ведь одна останусь.
– А как же я? – обиделась Машенька.
– Ты птица залетная, городская. Где тебе понять, что такое одиночество? Когда волком выть хочется от тоски. Я давно знаю: самое страшное, что только может случиться с человеком, – это одиночество. Когда вокруг полно людей, а тебя для них как будто нет. Тут на что угодно пойдешь, лишь бы рядом был кто-то, поговорить хотя бы, тоску развеять. Вот я и переполошилась.
– Успокойся, все будет хорошо. А как нам быть с Левой? – спросила Машенька, откусив от намазанного вареньем куска хлеба. Густая рубиновая капля осталась на нижней губе. Машенька торопливо ее слизнула и невпопад сказала: – Надо накрасить губы.
– А что с Левой?
– Он же тоже думает, что убил!
– И пускай себе думает. С Левой все кончено, неужто ты еще не поняла? Себя надо спасать!
– Кончено – это как? – в ужасе прошептала Машенька.
– Квартира на кого записана? – деловито спросила Лидия.
– Какая квартира?
– В которой вы живете.
– Его.
– Плохо.
– Это подарок его родителей.
– Ничего, другого найдешь, – сказала Лидия, дуя на горячий чай, чтобы хоть немного остыл. – Ты еще молодая.
– Как ты можешь так говорить!
– Жизнь на этом не кончается.
– Лида! Ты что! Ты же всегда протестовала против пустых фраз!
– Дурочка ты. Потому что молодая еще. Себя надо спасать, – повторила Лидия.
И в этот момент вошли Лева с Тычковским.
– Я слышал, как работает мотор, – взволнованно сказал последний. – По деревне кто-то едет.
– Сенька дорогу к нашему дому чистит, – равнодушно откликнулась Лидия, прихлебывая чай.
– Где мой телефон? – неожиданно спросил Лева. – Мне же надо всем написать, что я грохнул Икону греха! Чтобы меня опять взяли в команду!
– Да никого ты не убивал, дурачок! – в сердцах сказала вдруг Лидия. – Садись, пей чай.
– Ты это знаешь наверняка? – спросил у нее Тычковский.
– Знаю.
– А мы тебе не верим.
– Не хотите, не верьте, – пожала плечами Лидия. – Я еще с вечера поняла, что он не в себе. Бензопилу подарил. Заговаривается. Поэтому я ему в чашку с кофе снотворное положила. Ему все это приснилось. Как он сквозь стены проходит, как убивает. Да вы на него посмотрите! Посмотрите! Ну кого наш Левушка может убить?
– Ты врешь… – прошептал Лева.
– Ты напрасно это делаешь, – напряженно сказал Тычковский. – Ты же его провоцируешь.
– Да ничего не будет, – махнула рукой Лидия. – А то я его не знаю! Дурачок он, только и всего. Но не убийца. – Она вздохнула.
И тут тяжелая дверь приоткрылась, и в кухню ввалился бледный как полотно Микоша.
– Не выдавайте, братцы, – заплетающимся языком сказал он. – Богом прошу… Не выдавайте…
– Вот и еще один убийца объявился! – насмешливо сказала Лидия. – Садись, чаю выпей. Авось полегчает.
– Ему ты тоже подсыпала снотворное? – напряженно спросил Тычковский.
– Не подсыпала, а подложила. Оно у меня в таблетках, лекарство. Этому я ничего не давала. Ему и бутылки водки довольно, чтобы отключиться.
– А ты коварная женщина. Прямо леди Макбет.
– Я гляжу, ты образованный, – растягивая слова, сказала Лидия. – Прямо профессор! Маньяки нынче пошли какие-то странные.
– Значит, вы мне не верите? – горящим взглядом обвел всех присутствующих Лева.
– Успокойся, мальчик, – ласково сказал ему Тычковский. – Я, кстати, знал, что в доме есть снотворное. Но почему-то думал, что оно у депрессивной девушки. Ей вчера не раз советовали: выпей таблетки.
– Так вот чего вы от меня хотели… – удивленно протянула Машенька.
– А ты думала, я душить тебя собираюсь? Это я, милая, всегда успею. Но сначала мне надо знать, что в мой кофе никто не подсыплет какой-нибудь дряни. Как марсианину. Сдавайте ваши запасы, маньяки чертовы! – рявкнул вдруг Тычковский.