Такой вероятности я не видел.
– Сомневаюсь. У нас много дел.
– Действительно. Тэд. Взгляни еще раз на маму, прежде чем мы уйдем. Просвети Машего и Башира насчет того, что им следует делать. А ты, Гаррет? Хочешь еще раз ее повидать?
Мы?
– Ну…
– Вон идти Эсте-Огонь, – сообщил Доллар Дэн. – А значит, сейчас мы услышать что-то о Порочная Мин.
Крысюк медлил возле калитки, не уверенный, стоит ли заходить без особого приглашения. Доллар Дэн нетерпеливо поманил его. Я тоже.
Я раньше не встречал этого Эсте. Оказалось, он заика. В присутствии незнакомых людей его проблема усугублялась. Ему потребовалось несколько минут, чтобы сообщить нам то, что предсказывал Доллар Дэн.
– Что ты думаешь? – спросил Барат, поскольку план заключался в том, чтобы расспросить Лунную Гниль о сестре и предложить изготовить маячок. Я предпочитал ее Костемолу.
– Он странный, – согласился со мной Барат. – В этом его особый шарм. Не принимай близко к сердцу.
– Если вы считаете, что он лучше справится, я положусь на вашу мудрость.
– Нет. Пусть будет Лунная Гниль. Из-за профессиональных достоинств, а не личных.
Достоинств? Так бы выразился Покойник.
Альгарда подождал комментариев. У меня их не нашлось. Как и у остальных.
– У нее тоже имеются свои причуды, – добавил он.
– Неужели? Что ж… Ей следовало бы вести себя соответственно возрасту… Что? Что я сказал?
Пенни фыркнула в левый кулачок. Обвинительно погрозила мне пальцем, тоже левым.
Ну да. Она была левшой. Как и многие другие художники.
– Девочка, ты нравилась мне больше, когда боялась меня.
Она продолжала бояться. В должной степени, чтобы оставить тему.
Однако Пенни была права. Я недостаточно сильно стиснул зубы и прищурил глаз. Одновременно происходило двадцать событий, а я ничего не контролировал. Я позволял всему идти своим чередом, вместо того чтобы выбивать двери.
Если бы я только знал, с какой двери начать…
Сейчас лучше меня никто не справится. Метательница Теней в коме. Покойник мертв – хотя он вызывал у людей желание отыскать нужную дверь… Как и Белинда, Морли и начальник Релвей.
Тем не менее я чувствовал себя бесполезным.
Барат ткнул меня в то же самое место, которое ранее Белинда превратила в кровавый пудинг.
– О чем задумался?
Я подавил визг до девчачьего вскрика.
– Пытаюсь оседлать весь этот хаос.
Как это изящно, объединить в одной фразе лошадей с сумасшедшим домом.
Он ничего не заметил.
– Тебе следует окопаться в безопасном месте и обдумывать ситуацию оттуда.
Вероятно, разумный план действий, но эмоционально неплодотворный.
– Я не умею сидеть на месте. Мне нужно что-то делать.
– Бегать кругами, размахивать руками и кричать. А потом погибнуть. Без сомнения, это нам поможет.
– Это почти всегда помогало, – не покривив душой, возразил я. – За исключением части с гибелью. Если достаточно долго и достаточно громко колотить по всему подряд, плохие парни попытаются что-нибудь с тобой сделать. И тогда ты их прижмешь.
– Если только им не хватит мозгов прижать тебя прежде, чем ты их заметишь. И сколько, по-твоему, времени это займет на сей раз?
– А?
Я надулся, словно гигантская лягушка, готовый заявить: посмотри на меня, я все еще жив! Но мне невероятно, необоснованно везло, например, этим утром.
Даже Каштанке нашлось что возразить, вернее, проскулить. Она прислонилась к моему правому бедру. Ну да. Я начал почесывать ее за ушами.
Эти твари селективно отбирали нас на протяжении тысяч лет.
Я осознал, что в некоторых жизненных аспектах практически полностью завишу от своих друзей. В одиночку мне не справиться.
Покойник мог бы провозгласить, что хотя люди – не ройные насекомые, они социальные животные, которым для нормального функционирования нужно быть частью группы.
«Он вроде как был одиночкой».
«Никто не был знаком с ним близко. Он держался особняком».
«Он всегда казался приятным человеком, тихим, но я никогда не замечал, чтобы у него были друзья».
Так говорят соседи, наблюдая за красными беретами, вытаскивающими на улицу тела.
Но еще ужасней, когда они извлекают из неглубоких могил замученных девочек, а человек, показывающий, где хранятся его игрушки, – добрый семьянин, церковный дьякон, отец пятерых детей.
Моя правая рука взорвалась болью. Полсекунды я думал, что это сердечный приступ, настигший меня на пару десятков лет раньше, чем ожидалось, чтобы воссоединить с моей возлюбленной. Потом я догадался, что это не та рука, и заметил, как пятится Пенни Кошмарка, встревоженная и самодовольная одновременно.
Она нанесла удар со снайперской меткостью.
– Какого черта? Зачем ты это сделала?
– Вы снова отключились. Паленая говорит, вас нельзя терять. Она велела мне не давать вам отвлекаться. Делай что нужно, сказала она.
Все отчаянно ухмылялись, включая Машего, но исключая крысюков, которые просто не умели ухмыляться. Они выражали веселье, шевеля усами: аналог человеческого хохота взахлеб.
Часть меня хотела перекинуть девчонку через колено и отшлепать, но предполагалось, что я слишком взрослый, чтобы поддаваться порывам. Кроме того, меня бы наверняка неправильно поняли, и более того, это ни к чему бы не привело. Одним ловким ходом Пенни завоевала множество сердец.
В ближнем бою с ней лучше не встречаться.
Тайная боль моей жизни. Я вечная игрушка в женских руках.
Даже Каштанка сочувствовала мне только для вида.
46
Итак, мы стояли перед зданием, в котором залегла Порочная Мин. Предположительно.
– Какая помойка. – Доктор Тэд самовольно присоединился к нам после осмотра Метательницы Теней. И это правда была помойка. Я задумался, не следовало ли сначала навестить Лунную Гниль.
Пенни, Барат, Машего и Доллар Дэн с его ребятами согласились с Тэдом. Только член отряда Огонь не смог высказать своего мнения. Он отправился в штаб-квартиру Джона Растяжки, чтобы собрать стаю крысюков, которые будут охранять Кивенс после того, как установят ее местоположение.
– Ага, – проворчал я. – Никогда не видел хуже.
Это было кирпичное строение с наполовину обвалившейся крышей. Большую часть досок ободрали и сожгли, а металл сдали в утиль. Странно, что никто не стащил кирпичи.
– Должно быть, мародеров что-то отпугивает, – предположил Барат.
Я не увидел поблизости выцветших костей. Наверное, защита была умеренно искусной.
– Если здесь действительно живет Мин, этого вполне достаточно. Я бы не стал без необходимости с ней связываться.
– Возможно, – уступил Барат. Но это означало, что Мин прожила здесь достаточно долго, а не явилась недавно из царства демонов.
Собаки не хотели приближаться к зданию.
– Мы уже видели подобное, – сказал я.
– Там, где детишки проводили свои эксперименты с жуками, – кивнул Барат.
Дело было в заклятых руинах с тайными подвалами. Кип, Кивенс и компания увлеклись столь общественно полезной задачей, как создание гигантских жуков. Как будто нам мало уже имеющихся великолепных тараканов, способных закинуть на спину и утащить маленького ребенка.
Я рассказал эту историю остальным.
– Мало-мало обманывать, – высказался Дэн.
– Может, слегка преувеличил. Но спроси любого, кто там был. Жуки оказались крупнее этих дворняг.
– Мой не спорить, Гаррет. Слышал такие истории от других. К сожалению, мой там не был. – Он посмотрел на Пенни.
Она кивнула.
– Они были крупные и жуткие. Я очень рада, что детишки не создали гигантских пауков.
– Многие так говорят, – усмехнулся Барат. – Представь верблюжьего или бананового паука размером с тех жучков.
Секунду мы все испытывали благодарность.
Должно быть, гигантские пауки – универсальный человеческий кошмар.
– Слышать, многая жуки оказаться весьма вкусны, – отметил Дэн.
В этом мире половина людей – даже если они не совсем люди – оптимисты.
– Вы собираетесь просто стоять и предаваться воспоминаниям – или мы все-таки займемся делом? – осведомилась Машего. Ее акцент стал заметней. – Меня дома ждет работа.
Я не стал напоминать, что она присоединилась ко мне по собственному желанию.
– И меня, – добавила Пенни.
Я удержался от колкого замечания, что никогда не видел ее работающей. Я понятия не имел, чем она занимается. С другой стороны, вряд ли Паленая или Дин позволили бы ей бездельничать.
– Барат? Есть идеи? – спросил я.
– Мы на месте. А ее здоровье может только улучшиться.
– О.
Вообще-то я мог просто сообщить ее местонахождение Гражданской Страже.
Но у меня имелись вопросы личного характера.
– Может, сделать это, пока солнце и нет дождь? – предложил Доллар Дэн.
– О.
Вообще-то я мог просто сообщить ее местонахождение Гражданской Страже.
Но у меня имелись вопросы личного характера.
– Может, сделать это, пока солнце и нет дождь? – предложил Доллар Дэн.
Отличная мысль. Сумерки сгущались, хотя дождь задерживался.
– Это был очень длинный день, – высказалась за меня Пенни.
И вряд ли он скоро закончится.
47
Мы могли не волноваться. Порочная Мин оказалась на месте. Но истощенная и без сознания. Тэд ничего от нее не добился.
– Нужно отвезти ее к Покойнику, пока она не способна сопротивляться, – выдала Пенни очевидную идею.
И пока она в наличии. Я опасался, что Мин могла перенапрячься и скончаться у нас на руках.
– О. О! Да! Нужно как-то ее перевезти.
– Учитывая ее размеры, нам потребуется фургон, – заметил Барат.
– Желательно с рессорами, – добавил Тэд.
– Итак. Народ, рассредоточьтесь. Посмотрим, что удастся отыскать. – Этот район был мне незнаком. – Тэд, останьтесь с Мин. Не давайте ей умереть. Не давайте ей проснуться. Черт, ну она и уродливая. Пенни, ты тоже останься.
Естественно, она запротестовала.
– Поройся в ее вещах. Только ты умеешь вести расследования. Сможешь опознать ценную улику. Я помогу с поисками фургона.
Она уступила, но не поверила мне. Я сказал правду, однако в действительности хотел уберечь ее от опасности.
Тут я задумался, стоит ли оставлять ее в лапах Тэда.
Проклятие. Мне придется ей доверять. Она большая девочка. В состоянии сама принять решение. И тому подобное.
У меня не было выбора. Какова вероятность того, что Доллар Дэн и Машего отыщут фургон? Их внешность не вызывала доверия. А Барат жил слишком высоко на Холме, чтобы уметь контактировать с обычными людьми.
Только… Действительно, какова вероятность?
И Дэн, и Машего справились с задачей прежде, чем я нашел первую ниточку – которая привела меня прямиком к фургону, уже арендованному Дэном у крысюка, имевшего какие-то связи с Джоном Растяжкой.
Машего отыскала возчика-земляка, который согласился на ночную работу.
Все дело в том, кого ты знаешь. Здесь, в тени Нищих трущоб, я не знал никого.
Мы выбрали фургон крысюка, поскольку он был длиннее. Сзади будет свисать не более ярда Мин.
Псицам не терпелось поскорее убраться отсюда. Они нервно рыскали и смотрели на меня, словно спрашивали, зачем я теряю время там, где питаются членами их клана.
Когда мы погрузили Мин в фургон – чтобы перетащить ее, потребовались всеобщие усилия, – я спросил Тэда:
– Она может очнуться во время поездки?
До Макунадо не больше двух миль. По ровной дороге – больше.
Тэд помогал Пенни погрузить вещи, которые стоило осмотреть. У Мин их оказалось немало, преимущественно мусор, часть которого позволяла предположить, что она любила изображать из себя женщину, когда никто не видит.
– Точно не скажу. А что?
– Я надеялся, что вы присоединитесь ко мне и Барату во время визита к Лунной Гнили, пока Пенни и Дэн доставят Мин до места назначения.
– Доллар Дэн идти туда только, где идти Гаррет, – провозгласил Доллар Дэн. – Доллар Дэн Справедливый большая задача – сохранять жизнь упрямый, конфликтный, неблагодарный Гаррет, но не перевозить узник.
Упс.
– Заметили, что он не упомянул насчет сохранения вашего здоровья? – фыркнула Пенни.
Тэд не захватил с собой полное докторское снаряжение, но у него имелась небольшая аптечка. Он попытался объяснить Пенни, как использовать некие химикаты и ватный тампон, чтобы усыпить Мин, если та начнет приходить в себя. Внезапно Пенни стала тупой как пробка. В результате Тэд решил отправиться с ней, а не со мной.
– Закончив с этим, я вернусь к Метательнице Теней.
– Так и сделайте, – проворчал я.
Тем временем Доллар Дэн вел задушевный разговор с хозяином фургона, который не настолько доверял крысюкам, чтобы выпустить из виду единственное средство заработка, несмотря на связи с организацией Джона Растяжки.
– Все улажено, – провозгласил Дэн.
Я вздохнул, удивляясь, почему всегда возникают сложности.
Я знаю, почему некоторые люди становятся одиночками. Это все упрощает.
48
Стремительно темнело. Собаки нервничали и держались более тесной кучкой, чем днем. Они зашли далеко от привычных мест, а приближалось наиболее опасное время.
Бродячему псу приходится полагаться только на себя. В темноте могут крыться опасности, которых не замечают дневные прохожие.
Псы-зомби? Щенки-вампиры? Это вряд ли. А вот хищные громовые ящеры – вполне вероятно. В последнее время они редко появлялись в городе, но иногда мы слышали о происшествиях за пределами густонаселенных районов, особенно по ночам. Находили изуродованные трупы, обглоданные кем-то крупнее крыс.
Паленая перехватила нас возле Холма, в компании остатков отряда Доллара Дэна. Она устала, но пока не жаловалась. Пристроившись рядом со мной, Паленая доложила мне обо всех успешных арестах. Дил Релвей не смог впечатлить только угрюмую Элону Мьюриэт, которая отказалась от сотрудничества. Престон Уомбл, с другой стороны, непрерывно трепал языком, хотя сказать ему было почти нечего. Он прозрел. Родился заново. Пытался приобщить свою партнершу к жизни по новым законам.
– Вы хоть понимаете, что тайная полиция следит за вами и изучает вас? – спросила Паленая.
– Я не обращал особого внимания, но и не думал, что придется работать в полном вакууме. Мы знаем, кто нанял Трибуна?
Мне на щеку упала капля. Дождь собирался с силами.
– Нет. Но они еще не пригрозили ему водой и мылом. – Она невежливо фыркнула, споткнувшись о встревоженную псицу, которая желала держаться поближе ко мне. – Начальник намеревается позволить вам работать, считая каждый ваш вздох.
– Работать за него.
– Скорее, он хочет увидеть, что всколыхнется со дна выгребной ямы.
– А Кивенс? О ней есть новости?
Оказалось, мы с Баратом не ошиблись. Кивенс отправилась на поиски Кипа Проуза. Таскалась за ним, пока гримасы Киры и скука не напомнили ей об обязанностях в доме бабушки. Собственная безопасность ее не тревожила.
Следящих за ней крысюков она не заметила.
Они также сообщили, что прогнали тех, кто следил за Кивенс до них.
Описание шпионов было малопонятным, поскольку его составляли крысюки, но интригующим. Привлекательная молодая пара, девушка – мечта любого мужчины, юноша – кошмар любого отца.
Мы с Баратом переглянулись.
– Боец и Смертный компаньон, – озвучил он мои мысли.
– Знаете кого-нибудь, кто соответствует этому описанию?
Крысюки лучше запоминают запахи, чем внешность. Запахи… Придется вынюхать эту парочку.
Можно ли перенаправить их в объятия Релвея?
Другие разведчики установили, что Маленькая Блондинка и ее громила перемещались между несколькими тайниками на различных крышах. Они умели исчезать не только с глаз, но и от носов, однако не бесследно. Надолго скрыться от целеустремленной команды крысюков им было не под силу.
Мы также разобрались с Лунной Плесенью, хотя серьезность ее положения оказалась под вопросом. Крысюки полагали, что она является вынужденным гостем, а не узником, и что, возможно, ее вовсе не перепутали с сестрой.
– Они будут уважительно относиться к любой из сестер, – предположила Паленая. – За любую жестокость им воздастся тысячекратно, если наниматель испугается или передумает.
Эта составляющая системы всегда меня раздражала. Жертве и в голову не придет мстить человеку, отдавшему приказ, если он окажется аристократом, зато его наемникам, лишь пытавшимся заработать себе на жизнь, не поздоровится.
– Мистер Гаррет?
– А?
Ну вот. Я снова погрузился, на сей раз в идеологию Релвея.
– Есть еще одна вероятность, – сказала Пенни.
– Какая?
– Может, они просто хотят не дать ей вмешаться, если действительно считают, что захватили Лунную Гниль.
– В таком случае, кто-то знает, что Лунная Гниль намерена саботировать турнир.
Тут мне в голову пришло, что не имеет значения, какую Махткесс удерживают бандиты. Любая будет достойным рычагом, а Рихт Хаузер останется последним могущественным врагом Операторов.
Явилось ли состояние Метательницы Теней результатом враждебных действий?
Я высказал эту идею Машего, которая с наступлением темноты затихла и словно уменьшилась в размерах.
– Я об этом подумаю, – пообещала она.
Как и я. А еще я попытаюсь проанализировать умы стоящих за турниром. Я питал надежду, и вовсе не слабую, что Операторы, по своей природе, должны сбросить со счетов мистера Поток Яростного Света.
В конце концов, Чудовище Гаррет представлял из себя бесполезное, придонное, ничем не выдающееся, кровососущее пустое место. Блоху.