— Но зачем им это нужно? Собирались сделать омлет?
— Не говори ерунды. Их настоятель, отец Лазарус, на досуге магией занимался. Демонов вещей призывал.
— Демонов?
— Ну да. Из камней, воды, дерева…
— Ах, элементалей…
— Слово, какое заумное. Ты их хоть пчёлками назови, а по мне одно, демоны и всё тут.
Я задумалась. Значит, отец Лазарус развлекался призывом элементалей… Они конечно не демоны — духи стихий не имеют ничего общего с порождением тёмных сил, тут Белла ошибается. Теперь кстати становится понятно, как именно монахи смогли так быстро прорыть столько коридоров и комнат в твёрдой гранитной скале. Вне всякого сомнения, им помогали элементали. Настоятель, набивший руку на камне и огне, мог поддаться соблазну, использовать для своих опытов яйцо дракона. Другое дело, я всегда считала, что драконы, существа мифологические, не имеющие отношения к реальности. Конечно, в детстве один раз повелась на розыгрыш с драконьей кровью, но с тех пор прошло достаточно времени, чтобы прекратить верить в сказки.
— Послушай, а этих драконов кто-нибудь, видел?
— Мой муж видел. И у Калле, можешь спросить, как вернешься. Они вместе тогда к перевалу ходили. Не сомневайся, я тебе правду говорю.
— Да я не сомневаюсь, просто не знаю, что делать.
— Я тоже не знаю. Одно ясно, травы тут не помогут. И эликсиры. Пойми, это не болезнь, это проклятие. Оно убило монахов, но никуда не ушло, а осталось ждать своего часа. Я предупреждала выскочку Астрид, что нельзя оставаться в монастыре, но она не послушалась. Самая умная нашлась. Считает, если была жрицей Длани, то знает о проклятиях всё. И ладно сама помрёт, так ведь столько невинного народа за собой на тот свет утянет.
— "Однако эти двое, страсть как любят друг друга", — подумала я, а вслух сказала: — Так что, яйцо осталось в монастыре?
— Наверное, я не знаю. Возможно, никакого яйца на самом деле нет, и то был просто бред умирающего человека, но уж очень всё сходится.
— Это меня и беспокоит. Слишком всё просто… Ладно, давай посмотрим, что у тебя есть из трав…
Мы покинули дом матушки Беллы спустя час, нагруженные лекарственными снадобьями. Отъехав немного, я остановила Шуструю и повернулась к Расмусу.
— Послушай, есть дело. Мне сказали, что в деревне остановились стражники, которые везут пойманного разбойника. Боюсь, как бы им не оказался кто-то из наших. Думаю, нужно подождать и посмотреть. Как считаешь?
Мой спутник, на секунду задумался, а потом быстро закивал, соглашаясь.
— Отлично. Где тут дорога, ведущая к замку?
Спустя некоторое время, мы, оставив лошадей в лесу сели в засаду. Место оказалось очень удачным, дорога сужалась между двух скал, на обочине лежали крупные валуны, за которыми так хорошо было прятаться.
Ждать пришлось недолго. Не прошло и часа, как послышался глухой топот копыт и из-за поворота, выехали пять всадников: четверо гвардейцев в плащах с гербом Его Светлости, маркграфа Отто, и пятый — пленник, привязанный к седлу, закутанный с ног до головы в грубую ткань. Стражники торопились, понукая коней, явно боясь не успеть, домой до заката. Я быстро вышла на дорогу и вскинула правую руку, с которой предварительно сняла перчатку.
Мне очень нравиться пускать пучки молний из пальцев. Есть в этом, что-то мистическое. Помню, Маринка показала мне мультик, про разных древних волшебников. Среди них был один грозный дядька, который сидел на высокой горе и швырялся во всех молниями. Очень красиво и страшно. Я потом часто играла во дворе резиденции ордена, изображая из себя Марту — Повелительницу Бурь, пока Магистрам не надоел постоянный грохот и шипение. Тогда пришлось перейти к более спокойным занятиям, например сотворению иллюзий.
Выскочив на дорогу, я быстро выпустила четыре пучка молний, которые оглушили стражников и парализовали коней. Не теряя даром времени, мы подбежали к пленнику, и пока Расмус разоружал гвардейцев, я быстро разрезала прочные кожаные верёвки, и разматывала ткань. Не прошло и двух минут, как с головы несчастного был, сдёрнут плотный мешок и мы смогли разглядеть того, кого так усиленно спасали.
Сначала, я его не узнала — он зарос густой щетиной и похудел, но потом, когда взглянула в полные ярости глаза, озарение снизошло на меня.
— Вот так встреча! Господин ленсмен, если не ошибаюсь!
Он замычал, пытаясь вытолкнуть кляп изо рта. Я поспешила освободить ему руки, и через секунду, громкий рёв, разорвал тишину леса.
— Дьявол вам всем в печёнку, какого чёрта здесь происходит!
— Добрый день, мистер Свенсон. Вы меня не узнаёте?
— Не узнаю? Да ты ведьма ещё и издеваешься! Ну, погоди, задам тебе трёпку!
— Не советую, дяденька, я умею кусаться.
— Да мне плевать, что ты там умеешь! Ты первая, кто смогла ускользнуть из моих рук, но не думай, что так будет продолжаться всё время!
Я фыркнула и повернулась к Расмусу.
— Мы с тобой ошиблись, это всего-навсего, господин ленсмен. Интересно, что он сотворил такого, что его понадобилось хватать как бандита?
— А ты не догадываешься, зараза? Ну, напряги мозги.
— Похоже, вы впали в немилость, после того, как не смогли меня арестовать, верно?
— "Впал в немилость"! Мягко сказано! Этот недоносок Лобо закатил истерику, словно бешенная баба, и заявил, что я специально дал тебе сбежать. Я не сдержался, ответил… в результате, у него оказалось разбито лицо…
Мы с Расмусом, расхохотались. Ленсмен сплюнул.
— Не вижу ничего смешного, — мрачно буркнул он. — Я служил маркграфам Северной Марки тридцать лет, верой и правдой, словно цепной пёс. Мзды не брал, законы чтил, готов был умереть за сюзерена, и вот такая благодарность.
— Прости, но мне тебя совсем не жаль.
— Вот ещё, чтобы какая-то сопля меня жалела. Обойдешься.
— Я тоже так думаю. И что было потом?
— Ничего. Налетела стража… Эти говнюки вшестером не смогли со мной справится, послали за подмогой, пришлось бежать. Хотел уйти на Китовый берег, ждал погоды на постоялом дворе, там и взяли. Специально дождались, когда засну, ублюдки!
Расмус тронул меня за рукав. Оглушённые стражники начали приходить в себя, следовало торопиться.
— Боюсь, Андерс, у тебя нет выбора, и ты поедешь с нами.
— Чтобы, Блюмгост вздёрнул меня на ближайшем суку?
— Это уж как карты лягут. В любом случае, отпускать я тебя не собираюсь, ты слишком опасный противник.
— Один раз ты это уже сделала.
— Тогда я не входила в шайку Карла, и думала только о себе. Теперь я должна думать и о других. Хватит болтать, поехали.
Ленсмен набычился и замолчал. Мы, покинув дорогу, вернулись к лошадям, и продолжили путь. Пленник, ноги которого оставались связаны пропущенной под брюхом лошади верёвкой, всю дорогу угрюмо дулся. Уже смеркалось, когда наш маленький караван, достиг Вольного города.
Посмотреть на именитого пленника, собралось всё население. Впрочем, люди отнеслись к ленсмену без особой злобы, скорее с интересом и даже некоторым сочувствием. От произвола маркграфа и его сынка пострадало большинство присутствующих, потому, история Андерса оказалась встречена с пониманием. Бывшего ленсмена накормили и заперли в одной из келий, служившей тюрьмой, после чего, атаман вызвал меня к себе.
В апартаментах Блюмгоста, я была впервые. Они почти не отличались от жилищ других горожан, хозяин Вольного города и его жена, оказались очень скромны в быту. Мы вошли в комнату, служившую гостиной. Астрид сидела в большом кресле, и кормила грудью Рауля. При виде меня, она хмуро кивнула и вновь, опустила голову, старательно делая вид, что ей все равно.
— Ну, — неестественно бодрым голосом спросил Карл, — расскажи, как тебе удалось захватить ленсмена? Я сам много раз пытался провернуть эту штуку, но безрезультатно. У него, правда, тоже ничего не получилось.
— На самом деле, всё было очень просто. Но ведь вы позвали меня сюда для другого?
Блюмгост, тяжело вздохнул и посмотрел на жену. Та по-прежнему всем своим видом, давала понять, как ей на всё наплевать.
— У нас ещё четверо заболевших… — наконец угрюмо сказал он. — Боюсь, скоро начнётся паника. Ты говорила с Беллой? Что она сказала?
— Что могла сказать эта перепачканная навозом торпарка! — злобно выкрикнула Астрид. Ребёнок на её руках запищал.
— Жена, цыц! — прикрикнул Карл. — Достала уже!
Та упрямо сжала губы, и принялась качать Рауля с такой яростью, что малыш, наверное, решил, что попал в десятибалльный шторм.
— Белла, говорит, это не болезнь, а проклятие, — сказала я, в упор, глядя на Астрид. Ведьма скрипнула зубами, но промолчала. — Она утверждает, что монахи, прогневали Ледяных драконов и те их наказали. Потом, монахи умерли, а проклятие осталось здесь, в монастыре, дожидаться следующих жертв.
— Да послушай, ты, наконец! — не выдержала хозяйка. Она энергично вскочила на ноги, положила ребёнка в колыбель и встала передо мной, воинственно уперев руки в бока. — Я жрица Длани, и знаю про проклятия всё. Понимаешь, ВСЁ. Никто лучше нас не разбирался в этом. Здесь проклятием даже не пахнет. Белла, что греха таить, отличная знахарка, так же как и ты, но вы обе несёте чушь. Как можно, не зная основ, делать такие выводы. Вы ведёте себя, словно неграмотные крестьяне, которые все проблемы списывают на происки нечистых сил. Ячмень полёг — конечно, демоны постарались, корова сдохла — наверное, Сатана в гости заходил, детишки болеют — так это их ведьма сглазила!
— Да послушай, ты, наконец! — не выдержала хозяйка. Она энергично вскочила на ноги, положила ребёнка в колыбель и встала передо мной, воинственно уперев руки в бока. — Я жрица Длани, и знаю про проклятия всё. Понимаешь, ВСЁ. Никто лучше нас не разбирался в этом. Здесь проклятием даже не пахнет. Белла, что греха таить, отличная знахарка, так же как и ты, но вы обе несёте чушь. Как можно, не зная основ, делать такие выводы. Вы ведёте себя, словно неграмотные крестьяне, которые все проблемы списывают на происки нечистых сил. Ячмень полёг — конечно, демоны постарались, корова сдохла — наверное, Сатана в гости заходил, детишки болеют — так это их ведьма сглазила!
— Астрид, успокойся, тебе нельзя волноваться, — громко сказал Блюмгост, вставая. Он обнял жену за плечи и принялся осторожно гладить по голове, словно обиженного ребёнка. Я вздохнула.
— Мне очень жаль. Возможно, я действительно ничего не понимаю, но корень наших проблем надо искать не здесь. Я, конечно, могу сварить сильное зелье, но оно не поможет. Простите…
Карл покачал головой. — Ладно, иди. Постарайся сделать что сможешь.
Когда я выходила, то поймала взгляд Астрид. В нём не было раздражения или злобы, только безнадёжная тоска…
Глава 7
Домовёнок, книги и мумия
(Мир Ириан, Вольный город. Олег — 25 лет, Марта — 17 лет)
Я лежала в кровати, тщетно пытаясь уснуть. Мне казалось что сон придет сразу как голова коснётся подушки, денёк выдался сложный, а поди ж ты. В голову лезли дурные мысли, и чувство надвигающейся катастрофы не давало расслабиться.
Покинув жилище Блюмгостов, я прямиком направилась в лазарет, устроенный в одной из больших комнат. Там возилась Хильда и Лисса. Больных насчитывалось уже десять человек, считая Яри и Гуниллу. Все попытки привести их в чувство, ни к чему, не привели, приготовленное мной зелье не действовало, эликсиры матушки Беллы тоже оказались бесполезны. Мы без толку провозились три часа, после чего разошлись по домам, договорившись продолжить утром. Но я абсолютно не питала иллюзий насчёт завтрашнего дня, понимая, что дальше будет только хуже.
Мои невесёлые мысли, прервал тихий шорох, откуда-то сверху. Он явно шёл из большого вентиляционного отверстия в потолке. Хильда говорила, что раньше, в него выходила печная труба, потом печку поставили в более удобном месте, трубу без затей вывели на улицу, но потолочную дыру заделывать не стали. Прежняя хозяйка комнаты утверждала, что за этим отверстием скрывается целый лабиринт узких ходов непонятно, как и для чего сделанных. Возможно, монахи специально пробили их, чтобы печной дым, выходя наружу, грел стены келий. В любом случае, нынешние обитатели монастыря, предпочли не заморачиваться со сложной системой отопления и переделали печи, оставив старые проходы для вентиляции.
Шорох под потолком повторился. Я лежала на кровати совершенно неподвижно, тщательно притворяясь спящей. Внезапно из отверстия выпала верёвка, потом, следом выполз маленький человечек, который стал быстро спускаться вниз. Вот он коснулся башмачками пола, вот опасливо повернулся в мою сторону, дабы убедиться, что я действительно сплю. Мне стало смешно, секрет таинственного домового, оказался раскрыт. Странное существо, неизвестно как проникающее в комнату и оставляющее отпечатки подошв и маленьких ладошек на чистых поверхностях, оказалось проказницей Евой-Лоттой. Теперь понятно, почему она всё время бегает чумазая как трубочист. Ползать по старым печным трубам и при этом не испачкаться просто невозможно.
Убедившись, что я крепко сплю, девочка заложила руки за спину и принялась расхаживать по комнате с видом настоящей хозяйки. Она поворошила горку угля у печки носком своего мохнатого сапожка, подошла к лежащему на невысоком топчане Олегу, долго разглядывала его лицо, потом вскарабкалась на табуретку у стола, перебралась на стол, поболтала пальцем в кружке с микстурой, облизала палец, поморщилась, села на край и принялась болтать ногами, тихо мурлыча, какую-то песенку.
Я резко поднялась и села.
— Изыди бес, прочь, прочь отсюда! — мне пришлось постараться, чтобы голос звучал, как можно более испугано.
Ева-Лотта, пискнула, спрыгнула со стола и кинулась к верёвке, но я встала у неё на пути.
— Прочь, демон, убирайся, иначе я тебя испепелю!
— Не надо меня пепелить! — взвыла перепуганная девочка. Она отбежала к двери и попыталась её открыть, но отодвинуть тугой засов не хватило силенок. — Тётенька Марта, это же я!
— Ты меня не обманешь, гнусное отродье! Думаешь, если принял обличие невинного ребёнка, то я тебя пощажу? Говори быстро, что ты сотворил с Евой-Лоттой?
— Да это я и есть, Ева-Лотта! Тетенька Марта, пожалуйста, не надо меня заколдовывать!
Мне хотелось ещё немного попугать несносную шкоду, но она смотрела на меня, такими испуганными глазами, что я не выдержала и рассмеялась.
— Испугалась малявка? То-то, не будешь лазить, куда не надо!
Девочка быстро смекнула, что расправа не состоится, и к ней мгновенно вернулась прежняя самоуверенность.
— И вовсе я не боюсь. Ты мне ничего не сделаешь! — нагло заявила она.
— А если сделаю?
— Тогда, я папе пожалуюсь, и он тебе покажет!
— Знаешь, милочка, если я сейчас превращу тебя в крысу, ты не сможешь ничего никому рассказать.
Я взмахнула рукой, и лежащее у печки полено, превратилось в омерзительную крысу, с длинным, облезлым хвостом. Ева-Лотта взвизгнула и запрыгнула на табуретку. Крыса поднялась на задние лапки, повела большим, мокрым носом и громко лязгнула зубами. Девочка перепрыгнула на стол.
— Убери её, пожалуйста, — дрожащим голосом попросила она.
— Больше не будешь задаваться?
— Нет, честное слово.
— Смотри у меня.
Я, одним движением рассеяла иллюзию, и села за стол. Моя ночная гостья, опасливо опустилась на коленки.
— И давно ты так ползаешь?
— Давно.
— И не стыдно?
— А чего такого? Я же ничего не ворую, просто смотрю.
— Ага, а твоя мама, каждый день тратит по три часа, чтобы отскрести тебя от грязи.
Ева-Лотта, беспечно махнула рукой.
— Мне очень нравиться ползать и искать разные штуки, — доверчиво сообщила она. — Здесь, так много интересных мест, где кроме меня никто не был, ты даже не представляешь!
— Куда уж мне. — Я достала кувшин с медовой водой и поставила его перед девочкой. — Хочешь?
— Ага, конечно. А у тебя есть, что-нибудь покушать?
— Увы, нет, хотя… Дьявол, со всеми этими проблемами, я совсем забыла, что Белла, передала для тебя подарок!
— Правда? — девочка вскочила на ноги.
— Правда. — Я залезла в дорожную сумку, и вынула из неё, тяжёлый, неприятно пахнущий свёрток. — Что такое не знаю, воняет словно скунс сдох, но Белла говорит, ты это любишь.
Ева-Лотта, вцепилась в свёрток всеми десятью пальцами и принялась его разворачивать.
— Боже ну и вонь, — вздохнула я, когда её труды увенчались успехом. — Ну и что это такое?
— Вяленая волчья печёнка… мммм, объедение! — девочка засунула в рот мерзкого вида ломтик и, закатив от удовольствия глаза, принялась жевать. — Хочешь попробовать, бери, не стесняйся.
Внутренне содрогнувшись я взяла маленький кусочек, попробовала… нет, кушать конечно можно, особенно после недельного поста, но вот так, смаковать, словно шоколадную конфету… Конечно в детстве я сама очень любила похлёбку из лягушек и ящериц, особенно если добавить сладких корней камыша, но в то, голодное время ничего другого просто не было, а тут…
— Тебе, действительно нравиться?
— Конечно, это же так вкусно.
Прожевав ещё несколько кусочков, Ева-Лотта, со вздохом, запихнула гостинец за пазуху и демонстративно погладила живот. Это выглядело настолько комично, что я не удержавшись засмеялась. Девочка снисходительно улыбнулась, потом, прошлась туда-сюда по столу и снова села. Её внимание, привлекла книга, лежавшая на самом краю.
— Какая толстая. А в ней есть картинки?
— Нет.
— А как она называется?
— "Гербологический трактат, о травах, цветах, злаках, равно как и прочих растениях, их полезных соках кои добываются посредством отжима и кипячения для укрепления здоровья божьим людям, за авторством декана Вольного Столичного Университета, Магнуса Пека". Понятно?
— Не-а. Жалко, что нету картинок.
— Можно подумать, ты видела много книг.
— Видела, и побольше чем ты. Целую кучу толстых книжек, все с картинками.
— Так уж все.
— Ну не все конечно, но многие. И они были гораздо красивее, чем твоя книжка.
— Ага, сейчас, так я тебе и поверила… Хотя погоди, где ты их видела?
— Не скажу, ты плохая.
— Тогда понятно. Эти книжки тебе, наверное, приснились.
Ева-Лотта, возмущённо вскочила.
— И совсем они мне не приснились, ты сама дура! Я нашла комнату, где их полно, но тебе не скажу.