Конечно, ничего изменить нельзя. Этот сон задан раз и навсегда, и для того, чтобы проснуться, нужно проделать все, что предназначено…
– Мне - как всегда,- сказала Анна официантке.- А тебе? - обратилась она к Герту, а он все продолжал молча смотреть на нее.- Кофе и коньяк,- произнесла она.
– Сон! - повторил Герт.
Официантка налила коньяк и поставила по чашечке дымящегося кофе.
– Это сон!
– Что с тобой? - обеспокоенно спросила Анна.
За что? За что он обречен снова и снова видеть ее только лишь во сне?
– Знаешь? - стала рассказывать Анна.- Я ходила сюда каждый вечер и ждала тебя.
– Меня? - удивился Герт.
– Значит, ты не знаешь…- продолжала она.- Когда мне бывает тоскливо, я захожу в это кафе. Я живу здесь неподалеку… И в тот день я сидела на этом месте. Посетителей не было. Вдруг хлынул ливень. И в это время открылась дверь. Я увидела тебя. Ты был такой одинокий. Сел за столик у стойки и о чем-то задумался. Потом ты достал из портфеля цветы и попросил их поставить в воду. “У него день рождения, а он один…”- догадалась я. Из полумрака я внушала тебе: “Посмотри на меня!” Но дождь перестал, ты допил свой коньяк и направился к выходу. Твои гвоздики остались на столе. “Оглянись! Оглянись!” - повторяла я. И ты оглянулся! Но взглянул безучастно, сказал официантке: “До свидания!” - и ушел. А в моей жизни появилась цель. В нашем городке трудно разминуться. Я искала тебя везде. А вечером приходила в “Маленькое кафе”.
– Вечером, Анна?
– Да, я знала - рано или поздно ты снова придешь сюда.
– Я приходил, Анна, но всегда утром. Приходил каждый раз, когда видел этот сон…
– Какой сон?
– Ты мне снилась… много раз.
– Значит, все же ты заметил меня тогда?
– Нет, Анна, я не видел тебя. В этом углу совсем темно. И я думал, что был один в этом… “Маленьком кафе”. Но сейчас я припоминаю. Я видел мельком неясное оранжевое пятно.
– Оранжевое? - Анна рассмеялась.- Верно, я была в тот раз в оранжевом свитере. Ты видел меня? Но не увидел…
Официантка подала им счет.
– Почему вы нам не сказали… не подсказали… как нам встретиться? - спросила ее Анна, улыбаясь.- Вы же видели, что я стала ходить сюда каждый день не просто так? И он тоже…
– А мне откуда знать! - Официантка зевнула.- Сюда только одинокие и ходят… И все чего-то ждут… и ждут… и ждут…
– Я где-то прочитала такую фразу,- сказала Анна Герту.- Все приходит вовремя для тех, кто умеет ждать…
17
Это была идея Анны устроить праздник в честь того, что они с Гертом нашли друг друга, и Герт пригласил всех своих знакомых к себе в отель.
Первым пришел мэр. С огромным букетом. Он протянул Герту бутылку коньяка, изобразив на печальном лице подобие улыбки, и, познакомившись с Анной, вручил ей пакет, в котором угадывалось нечто круглое.
Герт обратил внимание на расстроенный вид мэра и спросил: - Что случилось?
– Это какой-то кошмар! - тяжело вздохнул мэр, присаживаясь к праздничному столу.- Молчали, молчали… Еще после Дня здоровья месяц молчали. Наконец заговорили! И так разговорились!… Сегодня мне пришлось выслушать детальное описание истории болезни людей, пораженных облитерирующим полиартритом, трансмуральным инфарктом миокарда, ветряной оспой, СПИДом и…
В дверь номера постучали. На пороге появился администратор с коробкой торта и букетом гвоздик.
– Дорогие жених и невеста! - начал он торжественно.- Поздравляю вас с днем помол…- Увидев мэра, он осекся на полуслове и молча протянул торт и цветы Анне.
– Присаживайтесь,- улыбнулась Анна смутившемуся администратору. С опаской покосившись на мэра, тот уселся рядом с ним. Воцарилось неловкое молчание. Наконец администратор, робко кашлянув, обратился к мэру: - Вы знаете, мне кажется, у меня что-то с психикой. Какое-то неизвестное заболевание… Мерещатся зайцы в городе… Медицина бестсильна…
Мэр затравленно огляделся по сторонам.
– Может, выпьем? - предложил он.
Герт открыл бутылку коньяка и наполнил рюмки. Мужчины молча выпили.
– Не надо быть такими мрачными! - взмолилась Анна и предложила: - Хотите, я расскажу, как мы с Гертом нашли друг друга?
В этот момент за дверью послышался кашель. Раздался стук, и в дверях появился изобретатель. Как всегда, его шея была обмотана в несколько рядов теплым шарфом. Он протянул Анне букет цветов.
– А вот подарок! - сказал он, вынув из кармана микрокалькулятор.- Мой детектор истины!
– Начинается! - вздохнул мэр.
– А, и вы здесь! - обрадовался изобретатель.- Прекрасно. У нас с вами будет время поговорить.- Он уселся по другую руку мэра и, с трудом подавив приступ кашля, начал было: - У меня двустороннее воспаление легких…
– Минуточку! - мэр вскочил со стула, схватил бутылку и начал наполнять рюмки.
– Почему вы меня недолюбливаете?- спросил его изобретатель.
– Потому, что вы не альтруист! - сказал мэр.
– Действительно,- удивленно согласился изобретатель.- У меня очень невысокий показатель альтруизма, всего двадцать.
– Что это значит? - заинтересовалась Анна.
– Включите микрокалькулятор, который вам подарили,- посоветовал ей мэр.
Изобретатель помог Анне включить детектор истины.
– Герт, вам невероятно повезло,- сказал он, увидев цифры на табло.
– Я и сам это знаю,- улыбнулся Герт.
В дверь снова постучали. Пришел шахматист с букетом роз и с коробкой под мышкой.
– Дарю вам эти шахматы,- протянул он коробку Герту.- Дорогие мои! Я давно ищу ответ на вопрос, что такое жизнь. И не раз мне казалось, что я нашел правильный ответ. Но, увы!… Вот,- он порылся в кармане и вынул игральные кости.- Вот пока все, что я нашел для ответа. Играйте же и вы, как играл я!
– Действительно, почему бы нам не сыграть? - спросил мэр, которому изобретатель в это время разъяснял, какое осложнение он получил изза воспаления легких.
– Идея! - поддержал мэра изобретатель.- Только давайте договоримся: если вы проиграете, вам придется внедрить в городе мой детектор истины. По рукам?
Мэр спрятал руки за спину.
– У города нет сейчас средств, чтобы приобрести даже детектор лжи,- сердито ответил он.- Будем играть просто так.
Когда шахматист с важным видом объяснил, в чем заключаются правила игры, мэр обрадованно воскликнул: - Я с вами согласен! Именно это и есть правильная модель жизни - предвидеть ничего нельзя!
– О, мы вас не проверяли на детекторе,- сказал изобретатель и сунул в руку шахматисту микрокалькулятор.
– Что это? - спросил шахматист.
– Не может быть!- прошептал, изобретатель, увидев показатели, и восхищенно уставился на шахматиста.
– Можете не сомневаться,- съехидничал мэр.
– Все показатели - сто! - потрясение воскликнул изобретатель. - Перед нами гений!
– Ваш прибор не преувеличивает,- важно сказал шахматист, не придавая всеобщему вниманию никакого значения, и стал расставлять фигуры на шахматной доске.
Мэр с изобретателем поочередно бросили кости и погрузились в игру.
– А мы выпьем шампанского,- сказал администратор, взяв со стола бутылку. Пробка взлетела под потолок, шампанское запенилось в бокалах.
Анна и Герт улыбнулись друг другу…- Желаю вам…- начал тост администратор.
Раздался тихий стук в дверь.
Анна и Герт удивленно переглянулись. Больше они никого не приглашали.
– Войдите! - крикнул Герт.
Стук повторился, но никто не вошел.
– Это, наверное, консультант,- предположил изобретатель.- Но я его не звал.
Герт нетерпеливо направился к дверям и выглянул в коридор.
В темноте стоял высокий человек в плаще с поднятым воротником.
– Можно вас на минуточку? - спросил человек тихим, чем-то знакомым голосом.
Герт заглянул в комнату и сказал компании: - Я на минуточку!
Закрыв дверь, Герт вышел в темный коридор.
– Так пойдем или надеть наручники? - все так же тихо спросил незнакомец.
– Почему наручники? - спросил Герт осевшим голосом.
Человек в плаще сунул руку в карман, вынул какой-то небольшой предмет и, бесцеремонно перейдя на “ты”, спросил: - Тебе знакома эта вещь?
Герт различил на ладони незнакомца забавного лохматого чертика.
– Такой пустяк…- Герт сильно заволновался.- За машину я ведь рассчитался. А подвеску меня уговорили уже потом купить. Кто мог подумать, что она стоит дороже машины!
Но незнакомец все подталкивал его по коридору к лестнице.
Вдруг его осенило: надо дать этому типу денег, расплатиться за чертика. Он пошарил по карманам. Нашел только сотню, полученную от администратора, и протянул ее незнакомцу.
– Знаешь, сколько она стоит? - спросил тот.
– Ты можешь обмануть кого угодно, только не меня,- сказал он.Ты ведь и сам это понимаешь.
Они спустились по лестнице. Незнакомец впереди, Герт за ним, обреченно глядя в его странно знакомую спину. Прошли сквозь пустынный холл и подошли к машине Герта, одиноко стоявшей у отеля.
“Я же оставил ее на автостоянке”,- машинально подумал Герт.
Незнакомец открыл Герту заднюю дверцу, а сам сел за руль. Молча включил мотор, и машина тронулась с места.
Вскоре они проскочили мимо ратуши, потом оставили позади маленькие домики окраины и, обогнув огромный транспарант “Посетите наш город…”, выехали на шоссе…
18
Была поздняя ночь, когда вдали показались опостылевшие за шесть лет силуэты города пустых ценников.
Подъехали к общежитию, где жил Герт. Незнакомец выключил мотор.
– Помочь донести багаж? - спросил он, повернувшись к Герту.
Герт поднял голову и впервые увидел его лицо. Вот почему его внешность показалась ему такой знакомой.
Это лицо он привык видеть в зеркале…
– У меня нет багажа,- сказал Герт хрипло.
– Проверь на всякий случай багажник,- сказал тот и, как показалось Герту, печально помахав ему рукой, исчез во тьме.
Перевел с эстонского Борис Рябухин
ВЛАДИМИР СУХОМЛИНОВ ПАСТУХ И ДЕВУШКА
Фантастическая повесть
НОЧНАЯ ВСТРЕЧА
Жил-был пастух в деревне. Конечно, скажешь ты, в деревне. Где ж еще жить пастуху? Не в городе же. Правильно. Хотя и не совсем.
Летом пастух покидал свой маленький дом на тихой вишневой улице, сбегающей к лугу, и перебирался в березовую рощу. Роща стояла и стоит у реки, и там, среди берез, пастух построил летнее жилище. Это был шалаш, поднятый над землей на четырех высоких, метра в два, стойках.
У шалаша имелось как бы два этажа. На нижнем отдыхал пастух, а на верхнем, под камышовой крышей, хранилась скромная провизия. Картофель, капуста, лук, а также две кринки с молоком и хлеб, которым пастух запасался в деревне впрок. У подножия этой избушки на сваях было кострище, где пастух, когда хотелось, готовил на огне еду.
Каждое утро, задолго до петухов, пастух шел в село и собирал по дворам коров. На целый день он выводил их на выпас, а к вечеру пригонял обратно пыльным душистым проселком.
– Спасибо! - сердечно благодарили пастуха женщины и старухи, а он только улыбался в ответ да и то не губами, а своими синими-синими глазами.
Женщины знали, что пастух никогда не возьмет угощения, словно это ему вовсе и не надо. Пастух был молчаливый, красивый и молодой.
И раньше, когда учился в школе, был молчаливым и тихим мальчишкой. Всем ребячьим забавам он предпочитал рыбалку на пескарей и красноперок. А еще любил забрести в луг, где у какой-нибудь одинокой копны сена, куда пролетом заглядывали лишь пчелы да бабочки, мог часами читать книгу.
Его родители умерли рано, он остался совсем один и после восьмого класса попросился в пастухи. Такой и профессии теперь, считай, что нет, осталось несколько глубоких стариков, которые ничего другого не умеют.
Все удивлялись, но в сараях мычали коровы, и человек с кнутом был совсем не лишним. Пусть даже подросток.
С той поры минуло немало лет, а он все оставался пастухом.
Правда, был он не совсем обычный пастух. Он сочинял стихи. Сначала он слагал их для себя, и об этом никто не знал и не догадывался. Но однажды он переложил их на бумагу и послал в город. Вскоре оттуда приехал в деревню человек, зашел к председателю колхоза и попросил о встрече с одним из сельчан. Председатель удивился - зачем вдруг в столице кому-то понадобился их скромный и молчаливый пастух. Аль натворил что? Так он вроде никуда не ездил…
Еще больше удивился городской человек. Как оказалось, он был из книжного издательства и ожидал увидеть перед собой сельского учителя или еще кого-то, кого угодно, только не пастуха. Но пришел пастух, Пришел, как был,- в пыли, с кнутом, а глаза синие-синие.
Я не был при том разговоре, не знаю, но рассказывают, что человек из города спросил пастуха: - Это ваши стихи?
– Да,- просто ответил пастух.
Гость еще больше удивился и произнес: - Это очень хорошие стихи.
– Не знаю,- сказал пастух.- Какие уж получаются.
– Мы хотим издать их книжкой,- сказал городской человек.
– Пожалуйста,- согласился пастух.- Как хотите.
Горожанин уехал к себе, а пастух пошел пасти буренок.
Вскоре вышла книга пастушьих стихов. Их повсюду хвалили, а потом взяли да начали переводить и печатать в разных других странах на разных других языках.
Никто не верил, что их написал обыкновенный пастух с синими глазами.
В. стихах он путешествовал в далекие страны и в звездные галактики и даже куда-то дальше - туда, где никто никогда не бывал из людей, живущих на Земле; рассказывал и о березах, рядом с которыми жил, и всем казалось, что это их собственные соседские березы, характер и каждое пятнышко на стволе которых хорошо знакомы; а то и просто описывал, что переживает его душа, и людям казалось, что именно так переживают и они сами, и после чтения его стихов на душе у каждого становилось светлее и легче. Точно проходился по ней свежий березовый ветерок…
Потом вышла вторая книга и третья.
В деревню нагрянули корреспонденты, желали поговорить с пастухом, взять интервью и зафотографировать, но он того не хотел и говорил, что ему надо пасти свое стадо, а то без него коровы закручинятся и разбегутся.
Корреспонденты уезжали ни с чем.
Приезжал в деревню и старый красивый седой человек, всемирно известный поэт. Он направился от председателя один прямо в березовую рощу к пастуху, там долго беседовал с ним, а вернувшись, только и сказал председателю:
– Не согласился. Удивительный… Не согласился! А что?… Сел на черную быструю машину и уехал.
Деревня стала знаменитой, но пастух по-прежнему пас как ни в чем не бывало свое стадо, а холодные вьюжные зимы проводил в отчем домишке одиноко и замкнуто…
Однажды на пороге лета, когда ночи еще прохладны, а росы жгучи, он долго не мог заснуть в своем шалаше-избушке над землей. Все ворочался под теплой и мягкой овчинкой; еще дедовой, а перед глазами ясно раскрывалась какая-то далекая планета, маленькая, как четвертинка земного шара, который он часто видел в своих мыслях весь от края до края - со всеми его океанами и материками, горами и реками, пустынями и саваннами, со всеми его разноязычными людьми, которые протягивают друг другу руки и никак не могут дотянуться.
Так вот, На неведомой той маленькой планете текли прямо, точно по земным меридианам, серебристые, как слюда, реки, кроны деревьев в густых богатых лесах были синими, как небо над Землей, а трава вымахивала оранжевая, точно кожура привычных землянам апельсинов. Цветы же вырастали огромные, как арбузы, с лепестками, которые переливались всеми цветами земной радуги с немыслимым множеством оттенков. Их запах был крепок и терпок, как ни у одного из имевшихся на Земле благовоний. Если бы тебя или меня направили на планету-малютку, мы бы при встрече с этими цветами обязательно расчихались…
Были там и города. Дома в них строились круглыми и разноцветными, и сверху могло показаться, что на сине-оранжевую эту землю просто опустились после какой-то праздничной спортивной манифестации десятки, сотни преогромных воздушных шаров. Эти города были легки и праздничны на вид, а по их улицам сновали белые машины, которые питались энергией светила, похожего на знакомое всем солнце.
Но какие же, какие же там, на маленькой этой планете, жители?
Стихи и образы обычно рождались у пастуха легко, словно выдох.
А сейчас он никак не мог увидеть людей маленькой планеты; вернее, он даже почему-то боялся увидеть их…
Пастух проснулся от чьего-то легкого прикосновения. Он открыл глаза и различил перед собой лицо красивой большеглазой девушки. В ночном звездном мерцании оно показалось ему серебристым, и тут же он заметил, что на лбу девушки золотится крошечная, но яркая звездочка.
Такая же красивая, только, конечно, гораздо крупнее, неожиданно подумал он, есть у буренки Ласки.
Кто это? Может быть, это сон?
У девушки гладкие черные волосы на прямой пробор, на.ней голубоватый, облегающий стройную фигуру костюм.
– Ты ведь здешний пастух? - спросила она пастуха, не пошевельнув губами. Только звездочка на лбу, кажется, загорелась в этот миг чуть ярче.
Нет, это не сон. Он понял вопрос.
– Да,- сказал он,- я здешний пастух.
И он выбрался из-под овчины, поеживаясь от прохлады. Нехорошо все-таки привечать гостью, лежа в постели.
– Наверное, ты издалека? - спросил он.
– Да,- ответила она, и звездочка снова подмигнула ему.
– Может быть, ты хочешь подкрепиться? У меня есть молоко.
– Хорошо бы,- ответила девушка с удивлением.
Пастух привстал и достал из-под крыши кринку с молоком.
– Холодноватое, правда. Но, знаешь, свежее, с вечерней дойки. Ты не боишься простудиться?
– Простудиться? - переспросила она, и звездочка, мигнув непониманием, тотчас погасла, а затем мигнула опять, уже как-то весело: - Нет, не боюсь.
Она взяла кринку в руки, которые были такими же серебристыми, как и лицо. Она сделала несколько глотков, потом отвела кринку ото рта.