Гумиров счастливо улыбнулся, не переставая обнимать жену.
– Не, не хотим мы в лагерь, не беженцы! Это мой город, Степанов, с детства. Я лучше к Гарику… Возьмешь к себе, Енисейский?
А че не взять, такие герои общине всегда нужны. Я молча кивнул, но тут же, вспомнив самое главное, громко выматерился, не удержавшись.
Народ изумленно смотрел на меня, вообще-то, мат мне никак не свойственен.
– Хероту-то я так и не посмотрел!! Рядом ведь были!
Все сочувствующе замолчали, боясь расхохотаться.
– Значит, еще посмотрим, – после паузы успокоил меня Алик. – Хватит на наш век хероты.
Ну, тогда ладно. Тогда можно и на ужин.
Глава 7
Еще одна ступень вниз
Тишина над побережьем. Страшненькая, мертвецкая.
Тишина не виновата. Наверное, такое оправдание обусловлено знанием причин ее возникновения, при других обстоятельствах это затишье могло бы обрадовать многих – мы ведь отвыкли жить без шума.
С утра, весьма впечатленный общением с госпожой Литке и ее необычными талантами, я какого-то лешего решил попробовать свои силы в красивом, культурном изложении событий. Взял тетрадку и, старательно пыхтя и часто матерясь, накропал что-то вроде начала дневника, старясь писать по-книжному протяжно, конкретно литературно. То есть так, как нормальные люди никогда не разговаривают, будь они даже филологи, – многословно и занудно. Остановившись через несколько строк в растерянности, я вдруг понял, что писать больше нечего, запал исчез, интриги испарились – хватит и этого. Решив, что теперь Гарик есть литератор, я припомнил их святые творческие обычаи, достал бутыль виски и спокойно хлопнул стаканчик. На этот раз с утра пошло хорошо, как по маслу, – вот что значит вовлеченность в клан!
Написанное убрал, хватит пока графоманствовать. Ибо виски на рассвете – не дело.
Ну что, возвращаемся в реал.
Уже три дня здесь холодно и ветрено.
Со стороны гор на Большой Сочи опустился северо-восточный антициклон, стылый воздух, на время захвативший равнину, поднатужился и перевалил через хребты: температура резко упала, днем градусов шестнадцать, выше не прогревается, а ночью вообще не по сезону, вчера температура падала до плюс шести! Личный состав общины попытался одеться в теплое, а его, как быстро выяснилось, совсем немного, практически и нет.
Когда дождь – вообще полный тухес.
Решение вполне очевидно. В идеале, бомбануть бы нам чего – торговый центр «Новый век», например, а еще лучше, большой спортивный магазин, что стоит неподалеку, на Демократической. Поначалу я добро на мародерку не дал, страшновато что-то. Людей потерять боюсь, даже по-умному, по годным пропорциям. Не хочу, их и так меньше меньшего, и все уже родные. Жалостливый что-то становлюсь. Это нормально, не, как считаете?
Но народ мерзнет, «Новый век» захвачен крепко какой-то отморозью, а собирать ношеные тряпки по пустым отелям ни фига не бодрит, туфта это. Да и не найдешь там ничего толкового в межсезонье, тем более для детей. Что дальше будет с климатом – пес его знает, вдруг какие особо яркие умники и чего климатического по планете применили.
Делать нечего, сегодня с утра дал отмашку на рейд.
Сам, скрепя сердце, с группой не пошел – пора уже отходить от детсада, я один везде не успеваю, и не успею никогда, нужно отрабатывать работу автономных рейдовых групп, приучать людей к самостоятельности. Тем более что скоро отвалю: надолго или ненадолго.
Старшим группы поставил Алика.
Рука у него… да это далеко не главное – он офицер, он в теме. Мент есть мент, да и город мужик знает, как облупленный, стреляет отлично. Вооружить Гумирова можно было только пистолетом, поэтому я без лишних разговоров забрал «тошку» у Данилы, сына Петра, взамен отдав ему трофейный «Ремингтон». Тот не расстроился, с «помпой» ему по масти и душе, брутальней, реальный разрушитель иллюзий. Да и по службе будет удобней. Кстати, пистолетом пацан все равно чуть позже разжился.
Группа вышла невеликая, из трех человек: Алик и мурманчане. Петр Манченко теперь ходит с «АКСУ». Его бывшая гладкоствольная «сайга» висит на ресепшене – дожили, блямба, курортники червонные – дежурное оружие отеля! Стрельнули наши женщины из нее во дворе… что тут сказать, наши женщины из чего угодно стрельнут, не чемпионы, но пойдет, главное, страха выстрела теперь нет. Какой страх, разве в том ныне страхи… Потренируем, и вообще хорошо будет.
Ной с сыновьями на особом посту. Вот тут у нас крепкие новости.
Позавчера в «Орхидею» приехал Степанов с новациями. Никакой. Я сразу понял, что визит непросто сложится, он был реально груженый. Начал рассказывать – ситуация хуже некуда. Третий боец с блокпоста, увезенный с острейшей ангиной в санчасть адлерского аэропорта, назад так и не вернулся, умер в палате. Там его и закопали, у аэропортовских уже целое кладбище на территории. А Степанова с автомоста снимают, ибо у вояк тоже потери, и не столько боевые, сколько от генки. Теперь у «Магнита» будет сводный блокпост, основной.
Рассказал Степанов, вздохнул и выложил:
– Делать нечего, Гарик, кроме тебя, некому, вот как оно выходит… Согласования от штаба получены. Да че там согласования! Выхода другого нет, на юге гнилая движуха, постоянно кто-то без мыла прет через границу, там основной вектор внимания.
Слушая полицейского старлея, я понимал, что это какая-то новая ступень в модели.
Умирают люди. Без объяснений и видимых причин, умирают после биологических атак, но, что самое страшное и обидное, и после них. Растолковать происходящее некому, да и остались ли вообще люди, способные это сделать? В Адлере – ни шума двигателей, ни истерики сигналов. Уже два дня не слышно пальбы, как вымерли все (что сказал-то, умник, типун тебе…).
– В общем, забирай блок со всем имуществом. Сейчас там стало поспокойней.
– Ну, так если уже некому беспокоить, то можно, – легко перебил я Степанова. – Оружие нам какое оставишь?
– Не, Гарик, беспокоить есть кому, – обрадовал меня Юра. – А оружие комплектом тебе отойдет! Не подумай, никто тебя не бросит, обеспечим, поддержим. Радиосвязь есть, станция там стоит хорошая, если что, мангруппа сразу подскочит. Проводная тоже работает.
Он помолчал, пристально глядя мне в глаза.
– Так ты как?
У меня был выбор? Остаться голым с фланга? Ну-ну.
– Да как… Вписываюсь. Одна банда.
Степанов сразу как-то расслабился, лицо помягчело.
– Наши боялись, что ты откажешься, а я забожился и не ошибся. Нормально, Гарик, как я и думал, ладушки-оладушки.
– Автоматов отдельно подкинешь? И пистолей бы, у меня бабы, пацаны, тяжеловато им с длинным.
– «Калашей» пока в наличии нет. В Веселом вооружают ополчение, всех, кого могут собрать. А вот штук пять «ПМ» точно выцарапаю, сегодня же привезем, или я, или Валера Мокшанцев.
Не обманул старлей. Обещанные пистолеты на базу привез худощавый молчаливый боец на мотоцикле, и не пять, а целых шесть штук, да два цинка патронов к ним! У меня от сердца отлегло, а то думал, чем пацанскую бригаду у мостика вооружить. Пробовал вручить им «сайгу» двенадцатую. Морщатся малолетки, терпят, стреляют, духарятся, что не больно… – никуда это не годится, все плечи у мальчишек сразу покрылись синяками. Я вам что, Гитлер, что ли? Три пестоля парням дал, чтобы не передрались, игрушку четыреста десятую оставил. Линна их два дня муштровала, говорит, толк будет.
Еще один «ПМ» забрал дед, вторым стволом, пятый отошел маленькому Косте, как самому деловому из малышей – семь куропаток, поди возрази юному охотнику. Нарезняк, как-никак, пусть владеет, молодой да динамичный. Шестой вернулся компенсацией его старшему брату Даниле, дополнительным оружием. Чувствую, на него многое ляжет в будущих рейдах.
Теперь на блокпосту дежурят наши армяне, Ной с сыновьями, Аразатом и Гарником.
В смене постоянно двое, третий меняет по графику.
Как я и предполагал с самого начала, кавказцы довели уют и оснащенность поста до логического южного совершенства. Пулемет «ПКМ» встал на турель, мешков с песком накинули, стереотрубу поставили повыше, стальные плиты покрасили, российский флаг воткнули. К знаку «Стоп!» добавился еще один, с другой стороны моста, перед въездом:
«Внимание! Остановиться, всем выйти из машины! К блокпосту подходить без оружия. Проезд по разрешению, при невыполнении стреляем на поражение!»
По обеим сторонам моста, метрах в восьми перед блоком, бойцы повесили по три ксеноновые фары, нацеленные по секторам, одобряю. Появились на объекте и элементы сладкой жизни: душевая, диван роскошный, кожаный, вытащенный из какой-то гостиницы, огромный зеленый тент. Рядом с постом всегда наготове красуется отполированный «Санта Фе», типа оперативная машина, ее Ной никому не дает, только сам. Но и он практически никуда не ездит, функция изменилась, теперь у него плечо только до «Орхидеи» и обратно.
Бабушка Сирануш такому повышению родственника очень рада: мужики из рода сидят под боком, по мародеркам не мотаются. Родня таскает постовым горячую еду, помогает налаживать быт.
Бабушка Сирануш такому повышению родственника очень рада: мужики из рода сидят под боком, по мародеркам не мотаются. Родня таскает постовым горячую еду, помогает налаживать быт.
Никто по автомосту не пройдет, кавказский Хозяин на дороге встал.
Кроме пулемета, на посту имеется два «АКМ», да три «ПМ» у мужиков при себе, неплохой комплект, достаточный. А СВД я себе забрал, пригодится, с армии стреляю неплохо.
Ну, вроде бы все рассказал об оружии и войнушках, надоело.
Нет, забыл! В море пора, хочу завтра опробовать плавсредство, прокатиться бережком. Надо будет попросить у вояк еще один пулемет, можно такой же «ПКМ», на судно поставим. Что за бандитский баркас без пулемета? Байдарка ботаническая.
В рейд ребята поехали на двух машинах: взяли «шниву» с прицепом и маленький «падж», одной идти нельзя, мало ли что с техникой случится. «Паджеро» по пригону сразу решили перекрасить. Манченки добыли баллончики на автосервисе у бывшей ГИБДД, изготовились к покраске, но Ной им не дал, решительно заявив:
– Это когда русские умели машину красиво сделать, а? Вы даже «шестерку» не могли на заводе красиво сделать, всегда тюнинговать нужно, да? – Как всегда, он говорил немного в нос, со слегка «удивленным» акцентом. – Сами покрасим, сделаем, как положено, понимаешь… Давай баллоны!
Вышло у армян, кстати, вполне зашибись, получилась серо-зелененькая, почти неброская машинка. Правда, закрашивать хромированные дуги, обвес и литые диски армяне категорически отказались – красиво! Восьмое правило армянина: у армян свой взгляд на тюнинг. Не важно, какой у тебя автомобиль, но он должен быть с литыми дисками и тонировкой наглухо. Вот только иконок, крестиков и традиционных армянских флагов в салоне коллективного джипчика, по понятным причинам, не осело. А вот к ним в салон джипа стоит заглянуть попозже, время для изысков у ребят на посту будет.
– Утром поедем, часов в пять, – после недолгого раздумья окончательно решил Гумиров. – Пора щипать окрестности, мало ли что нам понадобится, другого способа добычи нет. Да и разведка… Не боись, командир, сгоняем нормальком, публика там обретается специфичная, ночами все больше бодрствуют, днем подушку давят, привычка.
Женщины составили список потребного, распечатали его вместе со сводной таблицей размеров одежды и обуви.
– Яркое не берите, – напомнил я.
– Жаль, блин, а я хотел себе курточку оранжевую отжать, трендовую, хипстерскую! С блестками, – смело заявил Данила Манченко, дерзкий растет пацанчик, далеко и прямо пойдет в хороших руках с вожжами.
– Мотокуртки берите, если будут, да шоб со вшитой защитой, щирая вещь. Хватайте, сколько утащите, добрая шкурка, – вспомнил шкипер.
Вроде, все предусмотрел – группа заряжена, морально настроена, оружие проверено, связь опробована. Да и недалеко ведь!
Но я все равно боялся. Сразу же после отбытия мародер-группы на вражеский берег мы с Василием Семеновичем бодренько влезли в «Диско», подкатили к посту, встали рядом с машиной Ноя: что-то типа мангруппы, если что, рванем на выручку.
– Знаешь, я попросил Петра очки добыть солнцезащитные, крутые чтобы, полароиды, четыре штуки надо, – поделился подошедший к нам глава семейства. – Не забудет, как ты думаешь?
– Не забудет. А четыре зачем, вас же трое?
– Тебе одни.
Ною нравится мое криминальное прошлое, хорошо, не напоминает, знает, что не люблю этого. Как и настоящее нравится, уважает. Еще бы, я ж чисто положенец; Гарик, в его понимании, тут чуть ли не на общаке стоит, все чики-брики, в законе. «Нормальный армянин» в детстве мечтает стать вором в законе. Большинство с годами умнеет, но матрица остается, ее отмечаешь даже в знаменитых армянских телеведущих и шоуменах. Поэтому знание фени или хотя бы бодрячка, как и умение грамотно вести себя с ментами по жизни, тем более, в курортном городе, просто обязательны. В общем, надо слегка косить под жизнь «человека в понятиях». В идеале – знать лично хотя бы одного «законника». Он считает, что теперь знает. Спорить с ним мне неохота.
Небо мрачное – сплошное серое промокшее одеяло. Одеяло это висит высоко, границ облачности не видно, на западе она сливается с морем, и там тоже не понять, где кончается атмосфера и начинается вода.
Никакого движения в кругозорах. Опять тишина.
Ни ракет, крылатых или хвостатых, ни НЛО. Один раз видели, как высоко, в стратосфере, с нашей стороны куда-то в море прошел след рашпара: джет это или ракета, не разобрать было, видимость плохая. Мне очень не хватает взлетающих самолетов, наличие рядом огромного безжизненного аэропорта угнетает. Еще недавно с ВПП аэропорта изредка подскакивали вертушки, улетали куда-то, возвращались. Теперь рева двигателей не слышно, может, местные авиатопливо берегут, может, ресурс.
Рация пока молчит, а сам я группу не беспокою, кто его знает, какая там оперативная ситуация, не помешать бы.
Вот такой расклад.
– К мосту кто-то подходил? – заполнил я паузу.
– Никого, – мотнул головой Ной. – В «Новом веке» ночью огонь горит, генераторы у них… Сюда не суются.
– А звуки?
– Вчера утром один раз выстрелили. – Он подумал, вспоминая. – Далеко. Машин совсем не слышали.
– Невесело…
Довоевались, что ли? Добились желаемого результата? «Зеленые» обрадуются, если таковые остались в опустевшей живой природе.
– Мотодрезина ночью на тут сторону бегала! – вспомнил командир поста. – Рейд на вокзал готовят, точно, опять состав угнать хотят, мамой клянусь!
– И то движняк.
На секунду стало полегче. Всего на секунду.
Говорю же, новая ступень модели, народу становится меньше и меньше. А вот собак – все больше и больше. Собаки осваиваются и адаптируются к ситуации значительно быстрее людей, сбиваются в стаи, быстро и кроваво определяют статусы, социальные масти. Мало кто из брошенных животных выходит к людям, бывшие домашние хищники уже инстинктивно почувствовали грядущие перспективы, увидели некий новый миропорядок. Не верят они нам. Не справились мы.
Но есть исключения.
Два дня назад к «Орхидее» подошел здоровенный мраморный дог в широком и толстом ошейнике со стальными бляхами по кругу, тощий и усталый. Женщины завели его во двор, накормили досыта, пес рухнул в кусты и мочил до ужина. Кликали-пиликали, пытались вычислить погоняло, но неудачно. Сейчас хозяева такие имена зверью дают, что язык сломаешь, никакой фантазии не хватит. Назвали псину Герингом. Почему так? Уже чисто дурью бесились, вслух перебирали самое нелепое, тут он и среагировал на очередное имя, не совсем явно – видать, что-то похожее помнит. Начали копать ассоциации – безуспешно, уточнить не смогли, вот Герингом и оставили.
Дог быстро вник в ситуацию, определил законную территорию, запомнил своих, мудро приладился к женщинам, которые его кормят, и принялся ждать нашествия чужих.
Пес сметливо опознал меня, как вожака стаи. Когда я сижу во дворе за столиком кафешки, обязательно подойдет, положит голову – глаза огромные, умные, с уголков рта из-под обвисших щек висят тягучие слюни, словно Геринг только что проглотил кроссовку. Посмотрит, вздохнет тяжело, иногда лизнет и бредет обратно на пост, извини, мол, служба… Чаще всего гигант статуей сидит во дворе, перед воротами, иногда – на набережной напротив «Орхидеи», периодически бегает на пацанский блок, проверяет, как там служба идет.
Позади нашего отеля стоит частный большой гостевой дом, это такой отель в кавычках, хозяева темнят бизнес, ни названия тебе, ни наемного персонала – все сами, от жадности, с враньем типа «у нас тут просто жилой дом», – из тех особо умных чмошников, что бегают по поездам, бесцеремонно врываясь в купе, и где попало расклеивают объявления с ошибками: «Здается жылье занедорого».
Посмотрели, забор там крепкий, высокий, сам домина капитальный.
Подумали и пробили в соседское хозяйство ход, решив организовать там безопасную детскую зону, дожили… Надо же им где-то спокойно бегать-прыгать. Умная псина теперь заходит и туда, внимательно считает детвору по головам, смотрит, чтобы никто не сбег и не упал в бассейн. Жрет большой собак, конечно, много, но с этим проблем нет, в огромном здании «Магнита» провианта запасено столько, что существующей на территории численности выживших в обозримом будущем все это не употребить. Краснополянская ГЭС работает, энергия есть, агрегаты пашут.
Вблизи и внутри базы ничего не гудит, агрегаты на кухне хорошие, современные, тихие, акустический фон крошечной общины не может разрушить глобальную тишину места. Генераторы пока не используются, хотя за топливом люди по очереди мотаются каждый день, шкипер держит эту практику на контроле, запас создает… Вчера обсуждали дела огородные. Точнее, так: другие обсуждали, я же слушал и молчал, мотал, так сказать, на ус. Дело очень важное, свежие продукты в супермаркетах скоро закончатся. Сейчас вояки стащили скоропорт в огромные холодильники, но пора уже думать о завтрашнем дне. Решили-постановили: искать птицу и домашнюю живность, соседство с парком «Южные культуры» к тому располагает, на огромной территории можно сделать целый агрокомплекс.