Дикие собачьи стаи одно время начали подходить ближе, и я отдал приказ стрелять на поражение, не разбираясь и не дожидаясь, – сомнительной роскоши ленивого ожидания первого ЧП у нас нет. После отстрела разведчиков стаи отошли и больше сюда не суются. Быстро они учатся. Но надо присмотреть и приручить еще парочку путных собачек, из числа одиночек, со стаи уже вряд ли отщемишь.
Пригодятся на постах, прокормим. Дал задание.
Пока ждали сигнала от рейдеров, я успел примочить, прямо в салоне автомобиля. А шкипер на диване без устали режется с Ноем в нарды. Тишина напрягает, но сейчас я категорически не хочу, чтобы она раскололась выстрелами. Пока ни одного хлопка.
Серое небо не дает определить время дня, кажется, что сейчас уже вечер, а ведь самое утро. Посмотрел на часы – уже восемь, пора бы им возвращаться. Что они тянут?
– Командир, может, вызову их? – крикнул с дивана Будко, старик тоже переживает.
– Давай!
Василий Семенович пошел под тент, к рации блокпоста, Ной ударился куда-то звонить по проводному телефону, наверное, поторапливает женщин с горячим завтраком. О чем именно говорил шкипер, я не слышал, так как сидел в салоне с открытой форточкой, смотрел в бинокль на правобережье.
Замершие остатки цивилизации.
Эта тишина и неподвижность пейзажа рождают новый феномен – страх необычного, по себе чувствую, хотя Гарика боязливым вряд ли кто осмелится окрасить. Глаза привыкли, что ничего перед тобой не движется, им остро не хватает динамики событий, начинаются фантомные перемещения, боковым зрением иногда ловишь странное, будто кто-то скакнул, прыгнул в сторону, переместился бесшумно на крыше, не потревожив жестяную черепицу – и это нечеловеческое. Черный подвижный силуэт. Чушь.
Но я уже их три раза видел!
Глаза реально тренируются на движение: когда в кои веки вдали пробегает одинокая кошка, то ее замечаешь сразу же, даже на приличном расстоянии, пусть в форме размытой точки. Из-за этого постепенно начинаешь верить в «фантомки». Спрашивал: у остальных то же самое, особенно у молодых, наигравшихся в консольные игрушки. Детки ждут зомбаков и всякой вампирятины.
Меня же реально беспокоят не ходячие мертвецы, а дичающие по вечным правилам эволюционных законов стайные собачки, я хорошо знаю, во что они превращаются в тайге и лесотундре – пострашней волков будут. Заставил мальчишек на посту у «пешеходника» взять еще и ижевский обрез «вертикалки» двенадцатого калибра, тот самый, выцарапанный у Мокшанцева попервости, и поясной патронташ с крупной дробью, это самое лучшее средство от дурной стаи. Отдача, не отдача – так спокойней.
Парни взяли, примерились, и Марик восхищенно выдохнул:
– Мощняк, такой толпу зомби положить можно!
– А если дуплетом… – мечтательно подхватил второй.
Я значительно цыкнул зубом, строго покачал головой:
– Марик, вам тут о реальном думать положено. А не о комиксах.
– Дядь Гарик, да как же! – с чувством оскорбленного достоинства произнес пацан. – Какие комиксы, мы уже не раз замечали – то за «Тремя солдатами» кто-то на ларек прыгнет, то по крышам домов пробежит!
Напарники тут же поддержали бригадира. Я поежился. Представляю, как им тут вечером. И не скажешь, что врут, если сам чертиков на крышках ловил. Собравшись с мыслями, объяснил им про фантомные чудеса и убедился, что они мне ни на копейку не поверили. Подумал и плюнул, так даже лучше, глядишь, романтический страх добавит ребятам лишней бдительности.
Подошел довольный шкипер:
– Едут уже, все нормально, нагрузились.
– Что-то долго они.
– Алик говорит, округу заодно разведали.
– Про встречу говорил?
– А как же. Говорит, не надо, мол, вокруг спокойно.
Я подумал немного.
– Все равно едем, садись.
Оповестив Ноя о решении, мы тронулись. Сначала прокатились по мосту, остановились. Потом я проехал чуть дальше и встал на кольце, напротив кафе «Жили-были». Посмотрев вокруг, прижал высокий джип ближе к домам, чтобы машину не могли заметить из громады «Нового века». А вот нам отсюда многое видно, все дороги, как на ладони, незаметно не подкрадешься.
«Пш-шш…»
– Алик, вы где там?
– Выезжаем на Ленина, идем штатно! – неожиданно громко заявил Гумиров.
– Мы на кольце стоим, двигайтесь.
Вскоре показалась крошечная колонна охотников за сокровищами, прицеп набит доверху, груз крепко стянут веревками. Вездеход-кабриолет тоже полон, улов у мародеров, чувствуется, весьма богатый, не зря мужики съездили. Пропустив добытчиков вперед, мы со шкипером тронулись за ними, обратно – рейд закончен.
Все остановились на блокпосту, ребята шумно полезли из машин. Разведчикам нужно снять напряжение, чужой район остался за спиной, все обошлось, теперь можно и расслабиться. Вот что значит своя территория, как в кровавой древности, главная и единственная моральная и психологическая опора – «Земля родная». Сразу легко становится.
– Надо бы почаще выбираться за кордон, коллеги, – выдал свой первый наболевший вывод Петр, с трудом приседая возле прицепа. – Иначе никаких сил не хватит в этой чертовой тишине мотаться, аж глаза ломит… Привычка нужна, нагрузка на нервы.
– Что, никого так и не встретили? – знаю, что гипотетика, но уточнил.
– Никого, ни одной живой души, – с энергичным кивком подтвердил Манченко-старший. – Алик! Очки свои забери! Стопка лучшего за заказ!
Армянин тут же подошел, обрадованно взял красный фирменный пакет, поблагодарил и оперативно направился к сыновьям, наблюдающим за мостом, примерять обновку. Зачем они ему сейчас, солнца и близко нет? Про меня «в крутых очках» от радости что-то позабыл…
– Ситуация тяжелая, – начал Гумиров, отвинчивая крышку большого «постового» термоса с горячим чаем. – Чувствую, родной Адлер практически мертв, аж не верится, сука. Ни звука, и следов не видно! Петр смотрел, он, оказывается, у нас следопыт, замечает нужное. После дождя, говорит, никто не ездил. А пешком сейчас люди не ходят, сам понимаешь.
– Твой вывод? – быстро спросил я.
– Выживет всего одна крупная банда, – осторожно объявил он. – Та, что в «Южном Взморье» сидит, если на вокзале кто-то еще не сел. И мы напротив. Так что, рано или поздно, схлестнемся.
– Это уж как карта ляжет, – не согласился я. – Сейчас многое меняется, идиоты умирают быстро.
Алик неопределенно склонил голову, чуть поджал губу:
– Черт его… В общем-то, пусто. Даже как-то слишком пусто. Магазин до нас ломанули, очень удобно, двери уже вынесли. Ломали явно молодые, забирали всякую хрень. «Найковские» кроссовки выгребли, весь стенд, майки модные, толстовки…
Я на то и рассчитывал, гопота масс-брендовое любит. А нам нужна трекинговая и горная обувь, в том числе и зимняя, и не понтово-уличная. В задницу те «найки», пусть эти марамои их себе заберут.
– Докладываю: мы всю туристическую обувь выгребли, по размерам, и даже с запасом, мало ли что… Подтянутся ведь люди, как считаешь?
Да он оптимист! Но главмародер прав, сегодня ночью с поста одну семью привели, самарцы, муж с женой и двое детей, девочке шесть, а пацану тринадцать. Придется дежурный ствол на ресепшене отменить, в общине еще один мужик появился. Асмик, правда, главу семьи пока уложила, ему путевку дали для реабилитации после болезни спины, Мацеста, фиеста, все дела. Вроде здоров, но пусть пока отлежится, проглотит стресс плашмя. Хотя работать уже рвется.
– Подтянутся. Правильно сделал, по-хозяйски.
– С одеждой аналогично, яркое унесли, реально нужное нам оставили, придурки! – Алик вроде обрадовался похвале. – Даже высокотехнологичное камуфло висело. Кроме того, набрали мелочовки: мультитопливных и газовых печек, подрезали все фонари с элементами, еще кое-что, короче, толковую попутку.
– И все было тихо?
– Ну… Данила сначала на стреме постоял, потом я его сменил, – вместо прямого ответа уклончиво пояснил Алик. – Никого в районе нет, так мне кажется… Ну, разве что, кто из забившихся по углам спит, там, где безопасней.
– Про «нововековцев» что-то забыли, я смотрю, господа стратеги, – остудил нас Петр Манченко. – Рано планы рисовать, данных мало.
– Ну да, маловато, – с неохотой согласился Гумиров. – Похоже, что «нововековцы» не из «Взморья», больно уж они автономны, свою нишу ищут.
– Ладно, – вздохнул я, – разберемся и с этими барбосами. Что еще наблюдали? Какие впечатления?
Алик странно переглянулся с напарником.
– Знаешь… Страшновато что-то, ара, – поначалу коротко дополнил он. Неохотно как-то сказал, скользкая тема, не мужская.
Я молчал, ожидая предсказуемого продолжения.
Посмотрел на северянина, но тот взглядом перевел стрелки на Гумирова: «Пусть про это он рассказывает». Тертый мужик, в который раз отмечаю. Ведь что сейчас думает: «Все равно не поверишь, мол, гражданские страхи, что с них взять. Вот и слушай мента, у него авторитет». Если так, то зря, я сейчас к любому прислушаюсь.
Посмотрел на северянина, но тот взглядом перевел стрелки на Гумирова: «Пусть про это он рассказывает». Тертый мужик, в который раз отмечаю. Ведь что сейчас думает: «Все равно не поверишь, мол, гражданские страхи, что с них взять. Вот и слушай мента, у него авторитет». Если так, то зря, я сейчас к любому прислушаюсь.
– Не могу точней объяснить, – махнул единственной рабочей рукой Гумиров, прекрасно понимая всю сюрреалистичность таких базаров. Но, тем не менее, объяснять начал: – Не с моим стажем и послужным списком бояться чего-то, Гарик, сам понимаешь… только вот понять не могу. Так, кстати, Даня, как себя чувствуешь?
– Аналогично, дядь Алик, – взросло ответил пацан, и сам далеко не из трусливых. После первых таких слов старшего группы можно и своими впечатлениями поделиться, так он решил.
– Тишина буквально давит, Игорь Викторович, ждешь, ждешь непонятно чего… И ничего! – наконец включился его отец. – Пусто, ничего не происходит, мозг просто отказывается это принимать. А потом неожиданно появляется какой-нибудь звук…
– И сразу стрелять хочется! – подхватил сбоку Данила. – Я чуть не пальнул.
– Почаще надо бы ездить, почаще, – по-житейски грамотно вновь акцентировал Петр, – все и пройдет.
– Странно, что собак бродячих на улицах нет, а вот в определенных точках сидят стаями, словно ждут чего-то, – задумчиво молвил Алик. – Но не везде. Вот центральный рынок, склады… А их там нет.
– Да потому что все продукты вывезли самые ушлые, такое добро никто не бросит! – грамотно отреагировал старый шкипер. – Во «Взморье», поди, и утащили ироды, фурами. А нехорошее даже мне чудится, нервишки у нас пошаливают, хорошо, что за речкой плотно зацепились, хоть отдохнуть от всего этого есть где.
Сегодня я и сам остро чувствую, насколько же обычные люди, к которым пока отношу и всех нас, есть животные социальные. Нормальному челу спасение сейчас лишь в общении, в дружелюбном родном окружении. Избавление от накатывающего безумия обретается лишь в сообществе себе подобных, здравых, трезвых. И насколько же, оказывается, ненормален в принципе любой модный пропиаренный отшельник, мутное бытие которого еще вчера представлялось всем в чем-то даже романтичным! И уж совсем точно – эзотерически продуктивным, особенно в плане познания неких новых истин и философий. Такой подлив обязателен, этот прием каждая желтая газета знает. А он просто по дурке живет, со срезанной шпонкой.
Проклятие, как же легко «внедрение в жуть» происходит в бодрых книжках про апокалипсис с пестрыми обложками! Сволочь ли там главный герой, как это ныне модно, или же сплошь Гагарин, что пока не в тренде – не важно. Кто ни попадя болтается влегкую по жестяной вымершей земле, очень смело исследует пространство, из которого аварийным рывком ушла Жизнь и пришел Страх… Да еще и в гордом одиночестве – неспешно и без особых рефлексий ищет-свищет себе выжившую нескучную красавицу, которая всегда в доле с автором, и ничего, башню герою от страха не срывает!
Сука, писатели драные, вас бы в местный реал вкинуть, да бросить одних гнуть понты в мертвом курортном городе, посмотрел бы я в дрожащие глазенки с серой пеленой поверх васильковой безмятежности, послушал бы ночами животные крики ужаса и панический стук модных копыт по асфальту…
– Будем почаще ездить, будем, другого выхода нет, – пообещал я.
Подошел Ной. Прислушался к теме.
– Мои пацаны все про каких-то зомби талдычат… – хмуро выдал он. – Типа, вчера видели на крышах.
Не, ну ты просто молодец! Нашел слова и время, утешил людей.
– Пап, я тогда не сказал, а мне показалось, что еще за угол ювелирного кто-то отпрыгнул, когда мы гигиену из магазина напротив тянули, – тихо сказал Данила, как бы незаметно поправляя на плече ремень «помпы». – Кроме первых двух.
– Да все видели, сынок, – спокойно сказал Петр, крепко обнимая того за плечи, молодец, мужик. – Я вот что думаю. Это Нечистая всем нам голову мутит, так в глухой чащобе бывает. Башка сама подставляет, хоть что-нибудь, пустоты ведь не должно быть, так я думаю. Так и шаманы говорят…
Уже шаманы говорят, бляха! Скоро камлать начнем с бубнами!
О как, оказывается, рождаются самые невероятные сказания, памятные мифы и легенды, передающиеся из уст в уста поколениями. Вот как зачинаются новые верования – с таких мутных, пограничных, во всех смыслах, стресс-состояний, с необъяснимой коллективной паники, с дурной тяжелой суггестии.
Народ замолк конкретно. Потом, не сговариваясь, мы всем скопом посмотрели на армян.
Да… После такой накачки ночью тут дежурить… скажу я вам, это ни разу не мармелад. Ной тоже это понял и, не то чтобы побледнел, он кавказец все-таки, но заметно напрягся – без байды. Надо что-то со всем этим делать, только паники мне тут не хватает из-за всякой чертовщины.
– Так, Ной. Мое решение. Вызывай своих женщин, пусть весь день с тобой на блоке сидят, а парней отправляй отсыпаться. Ночью будете все втроем дежурить, усиленным нарядом, от греха. Все, я сказал! Без базаров, накажу! – помог я главе большого семейства обыграть его типа искреннее возмущение. – Выполнять!
Армянин картинно вздохнул, всплеснул руками, как футболист после неудачно пробитого пенальти, только что за голову не схватился, и с самым сокрушенным видом поплелся к телефону, звонить в «Орхидею».
– Поехали, шеф, – предложил Алик. – Пора очухиваться. И трофеи разбирать.
Ну, да, поехали…
– По машинам. Двигайте в отель, разбирайте, складируйте. Шкипер, садись к ним, я к воякам, к «Магниту».
О целях поездки меня никто не спросил.
На главном блокпосту сектора я застал обоих офицеров, удачно приехал.
Грозно они тут встали, настоящий укрепрайон.
Во-первых, у дороги выстроился танк. Свежепокрашенный «Т-80» спрятался за капониром из бетонных блоков прямоугольного сечения – одна башня торчит, вся в плитках активной защиты, хрен такое чудо чем выковыряешь. На крыше огромного здания гипермаркета я заметил две огневые точки, а может, наблюдательные. Один из часовых на автомате держал меня на прицеле ручника, что-то сообщая по рации. Бдят. Что еще нового? По углам торчат две высокие антенны, крутится антенна небольшого армейского радара. Это уже интересно, а на что тогда аэропортовская аппаратура? Странно… Серьезный задел. Брустверы, прожектора… БМП спит поодаль, «бардака» вообще не видно, мотается где-то по текучке.
Степанов, наконец, заметил меня, махнул рукой издали, мол, чуть позже подойду, с кем-то базарил. Мокшанцев подвалил сразу, ждал после вызова по рации. Поручкались, трешь-мнешь, как твои да как эти. Подошел и Юра.
– Че, какие новости, положенец?
Коротко рассказал мужикам об итогах рейда за речку. Подумал и добавил про эффект мистичности, чего мне стыдиться, Гарику западла не предъявят, не идиоты. Офицеры, вопреки ожиданиям, выслушали меня серьезно.
– Соответствует. Мы по обстоятельствам уже психолога запросили с Поляны, скоро должна приехать, – признался Валера. – В подразделении та же самая бодяга, личный состав волнуется, бойцы не о боевых задачах думают, а всякую мистику обсуждают.
– Предварительно хоть что-то сказали? – спросил я, имея в виду спецов из ЦУКС Красной Поляны.
Старлей замялся.
– Если коротко, Гарик, то, как выясняется, никто толком подобных ситуаций не моделировал. Наработок у них нет, видите ли.
– Зашибца! – вырвалось у меня.
– Да не говори, старшина, – тут же вклинился мент. – Готовились, готовились, планы мероприятий, схемы, пути эвакуации… А шибануло, и вся психология суперкатастроф тут же расписалась, куда только деньги бухали!
– Известно куда, – охотно намекнул Мокшанцев.
Я сплюнул в сторону:
– Подождите… А все эти замкнутые модели экспедиций на Марс, например?
Вояка лишь махнул рукой:
– Не смешно, Гарик. Ладно, будем жить по уставу и слушать сказочницу из Центра. Ты же по пулемету приехал?
– Есть вариант? – вопросом на вопрос заинтересованно ответил я.
– Есть… Привезли с утра. ДП возьмешь из резервов? Ну, «дегтярев» пехотный.
– Это что, который с Великой Отечественной, что ли? – удивился я.
– Че морщишься, отличная вещь! Не так удобен, как «ПКМ», конечно, но вполне себе сила. – Он убедительно поднял кулак. – Три «блина» в комплекте, стрелковое наставление со всеми страничками.
– В жизни не держал в руках, – честно признался я.
– Разберешься, не айфон. Так как?
– Беру! – Я же не с планеты индиотов, которую описал крутой философ С. Лем. – А еще одного нету? Дайте два.
– Он знает жизнь! – констатировал Степанов. – А куда тебе второй?
Я почувствовал, как во мне достаточно резво вскипает злость. Такой день, тяжелый, нервишки шалят. Они тоже почувствовали, Валера даже машинально на шаг отступил.
– В «Орхидее» поставлю. Дот захреначу из мешков, – стараясь говорить спокойно, я пристально смотрел на них. – Как раз посередине. Оба моста можно поддерживать, если что.