ПРОЗА
Уилл Макинтош
Шар «Синяя полночь»
Раньше он никогда не видел «бордо». Ким держала его на коленях и постукивала по нему указательным пальцем. Возможно, она делала это, чтобы привлечь к нему внимание, но Джефф не хотел ей подыгрывать и не стал приставать с просьбами, хотя ему очень хотелось взглянуть поближе. Темно-красный цвет (Ким упорно называла его «бордо», когда показывала классу) был большой редкостью. Не такой редкостью, как ярко-розовый «Флайер» или голубовато-зеленый «Красавчик», но все-таки редкостью. С ревом подкатил автобус, изрыгая черный дым. Это был автобус номер семь, автобус на Линден-Корт, не его номер. Детишки поспешно выстроились в очередь у больших желтых дверей, когда автобус с шипением остановился. Одна второклассница запищала и стукнула старшего школьника своей коробкой для завтрака фирмы «Семья Патридж», потому что он наступил ей на ногу. Все младшие дети в этом году носили коробки для завтрака фирмы «Семья Патридж».
— Как ты сказала, что он делает, когда у тебя есть все три части амулета? — спросил Джефф у Ким. Он произнес это небрежно, словно просто хотел поболтать в ожидании автобуса.
— Он управляет временем, — ответила Ким. — Когда тебе скучно, ты можешь заставить время бежать быстрее, а когда тебе весело, можешь потянуть время подольше.
Джефф кивнул, пытаясь выглядеть заинтересованным ровно настолько, насколько этого требует вежливость, но не больше. Вот бы незаметно скоротать целый час в церкви! Или заставить школьный день (за исключением перерыва на обед и большой перемены) промелькнуть, как одно мгновение. Интересно, подумал Джефф, насколько можно ускорить или замедлить ход вещей? Можно ли сделать так, чтобы многослойного брикета мороженого хватило на шесть часов? Это было бы просто здорово!
— Хочешь посмотреть на него? — спросила Ким.
— Давай, — согласился Джефф и, не выдержав, слишком поспешно протянул ладони. Ким отдала ему амулет с довольным видом, ямочки на ее круглом лице стали чуть глубже.
Он был гладкий, будто мрамор, идеально круглый. Большой, словно грейпфрут, и тяжелый, как шар для боулинга. Когда Джефф взял его в руки, сердце забилось сильнее. Насыщенный красный цвет с намеком на пурпурный, но который все-таки оставался именно красным, был прекрасным до невозможности и таким ярким, что его синяя рубашка казалась снимком «полароида», который слишком долго держали на солнце.
— Можешь представить себе, как находишь его на воле? Как перелезаешь через упавшее дерево и видишь его под корнями? — спросил Джефф.
— Да, конечно, — согласилась Ким. — Но это вряд ли случится. — Она тряхнула головой, отбросив длинные каштановые волосы на спину. Она то и дело повторяла этот маневр в классе. Наверное, считала себя неотразимой.
Их окружили несколько детей, желающих взглянуть. Джефф вертел шар, пока не нашел дырку, через которую шар должен крепиться к одному концу древка, когда весь амулет в сборе.
— Ты думаешь, твой отец постарается достать две остальные части? — спросил Рикки Адамо, протянул руку и погладил шар, вероятно, только для того, чтобы потом иметь возможность сказать, что он к нему прикасался.
— Он оставил его только ради вложения денег, — сказала Ким и протянула руки, чтобы взять шар у Джеффа. Когда он отдал его, пальцы вдруг показались ему слишком легкими. — Мой отец купит мне бледно-зеленый амулет целиком, когда мне исполнится восемнадцать, и я его впитаю. Я собираюсь стать врачом.
— Не купит, — покачал головой Джефф. — Большинство найденных раньше бледно-зеленых уже кто-то впитал. А те, что остались… твоему отцу пришлось бы отдать весь ваш дом и все, что в нем, за один только шар.
— А тебе почем знать? — сердито взглянула на него Ким. — Ты даже не знаешь, что человек чувствует, когда впитывает амулет! Наверное, у тебя и одного шара никогда не было, не говоря уже о том, чтобы впитать весь амулет.
Синди Шнайдер и Донна Руиз рассмеялись. Рикки тоже рассмеялся, хотя и он никогда не владел шаром.
— У меня был шар, — возразил Джефф. — Десятки шаров.
— Да? — усмехнулась Синди. — Должно быть, ты их держишь под кроватью в Гарден-эпартментс. — Все захохотали, кроме Рикки, который тоже жил в Гарден-эпартментс.
Ким достала из сумки пачку жвачки «Дабл-бабл». Она демонстративно сунула пластинку в рот и стала жевать.
— М-м-м! Как вкусно! — произнесла она. Показала Джеффу зубки и еще немного пожевала. — Я бы тебя угостила, но это будет пустой тратой. Ты не можешь оценить ее вкус так, как я, потому что не впитал небесно-голубой амулет.
— Смотрите! — воскликнула Синди.
Она выбежала на газон перед школой и раскинула руки. На них опустились птицы — воробьи, дрозды, вьюрки.
— А теперь только желтые, — приказала она.
Все, кроме желтых вьюрков, улетели. Еще четыре или пять вьюрков опустились ей на руки. Один сел на макушку.
— Красивые желтые птички любят меня. — Она закружилась на месте, ее длинные светлые волосы летели по ветру. Птицы держались на ней и весело щебетали.
— Подумаешь! — произнес Джефф, снова поворачиваясь к стоянке. Из всех шаров, которые были у ребят в школе, он больше всего мечтал о каштановом амулете животных. Он любил животных гораздо больше, чем любила их Синди. Только вчера ночью ему снился сон. Ему грезилось, будто он нашел все три части амулета животных в стенах старой автомойки на Самсондейл-роуд. Он собрал его, прижал к себе и почувствовал, как амулет входит в него, а потом отправился в лес, позвал, и к нему пришла рыжая рысь. Эта рысь стала его домочадцем и гуляла с ним повсюду, куда бы он ни пошел. Он брал ее в школу, и она спала на полу рядом с его партой, и все дети смотрели, как он наклоняется и почесывает ей уши.
Когда Джефф проснулся и понял, что это всего лишь сон, ужасное разочарование захлестнуло его. Он два часа лежал в постели и мечтал, чтобы это был не сон, а потом взошло солнце, и ему пришлось вставать в школу.
Пришел делвудский автобус, Ким забралась в него, держа свой шар, а Синди и Донна — следом за ней. И все они смеялись и болтали. Джефф устроился на сиденье рядом с Рикки.
— Ненавижу этих снобов, — сказал Рикки.
— Да, я тоже, — ответил Джефф. — Они считают себя такими необыкновенными.
По дороге домой водитель проехала мимо их остановки. Джефф и еще с полдесятка детишек закричали, чтобы она остановилась. Взвизгнули тормоза; автобус встал перед супермаркетом «Шоп Райт», в нескольких ярдах от Гарден-эпартментс.
— Извините, — сказала водитель.
— Нам придется топать отсюда пешком? — заскулил Дэвид Зимет.
— Пусть эти нищие ублюдки поработают ножками, — крикнул с заднего сиденья Майк Сасс. Джефф увидел, как несколько ребят из их дома повернулись и уставились на Майка. Если бы Майк был поменьше, кто-нибудь вернулся бы назад и задал ему хорошенько, но парень был большой и толстый. Он толкал ядро в команде легкоатлетов.
* * *Мама Джеффа вернулась домой в пять часов, одной рукой она прижимала к себе пакет с продуктами. Джефф щелкнул выключателем телевизора — Фред Флинтстоун съежился в точку и исчез. Пока мама выкладывала покупки (похоже, сегодня у них на ужин будут чизбургеры), он рассказал ей о бордовом шаре, который Ким принесла в школу.
— Твоя бабушка впитала бордовый шар. Она говорила, это было одно из ее любимых умений.
— Что человек чувствует, когда впитывает шар? — спросил Джефф.
— Такое трудно объяснить, — ответила мама. — Определенно появляется то, чего раньше не было, это чувствуешь сразу.
— И это страшно?
— Наверное, страшно, ведь ты понимаешь, что в тебя входит что-то живое и оно останется в тебе на всю жизнь.
— Я всегда представляю себе бабочек, летающих внутри тебя, и они такого же цвета, как амулет.
— Это нечто менее уловимое. Когда я закрываю глаза, — она опустила веки и сосредоточенно зажмурилась, — то чувствую, что там такие маленькие пятнышки… и они наблюдают. Но они тихие и безвредные. Они просто подсаживаются к тебе по дороге, ведь у них нет собственных тел. Им просто хочется жить.
— Симбионты, — произнес Джефф, немного гордясь тем, что знает такое сложное слово. Миссис Питерс рассказывала про них на уроке естествознания.
— Правильно, Джефф, молодец.
Он сел за старое пианино, пока мама просматривала почту. Нажал несколько клавиш. Ему нравились черные клавиши — их звучание напоминало музыку из «Мумии» или «Дракулы».
— Сколько лет тебе было, когда ты получила музыкальный амулет? — крикнул он маме.
— Пятнадцать, — отозвалась она. — Я нашла один шар, застрявший между двумя большими ветками дерева в лесу позади дома бабушки и дедушки в Райнбеке. Дедушке пришлось срубить дерево топором. Я подпрыгивала на месте и кричала ему, чтобы он работал осторожнее. — Она села рядом с Джеффом; он подвинулся, чтобы дать ей место. Она тихо заиграла «Лунную реку». — На следующий день я пошла на рынок обмена и отдала почти все имущество за древко и второй шар, чтобы дополнить амулет. Я знала: «зеленый чай» — это музыкальный цвет, и как только увидела этот шар там, на дереве, поняла, что непременно завладею целым амулетом. Это было самое волнующее событие в моей жизни.
— А какие еще ты находила, когда была маленькой?
Мама нахмурилась, задумавшись.
— Оранжевый — «Красивый почерк». Пурпурный — «Более общительный». Я нашла два серо-голубых шара, «Умение видеть в темноте», и выменяла для них древко: только поэтому я обладаю этим умением. — Она пожала плечами. — Ничего особенно редкого. «Музыкальный» — моя лучшая находка.
— Жаль, что в наши дни уже нельзя найти шары и древко на воле. — Прошлым летом Фредди Кинг обнаружил ржаво-коричневое древко от «Умения разбираться в машинах» под полом склада скобяных изделий дедушки. Это было нечто.
— Знаю. Помнишь ту историю, которую я тебе рассказывала, а мне говорил твой дедушка, о том дне, когда они впервые появились? Можешь себе представить: люди проснулись утром, а они повсюду! Спрятанные в дренажных трубах и под ступеньками крыльца, как пасхальные яйца.
— Это было бы здорово, — сказал Джефф. — Несправедливо, что люди так много использовали. Сколько впитал дедушка?
— О боже, я не знаю, может, дюжину? У него были «Красивая внешность», «Обоняние», «Вкус», «Пение», «Чувство структуры». Ничего редкого, но много. Как у всех в то время. — Мама закончила пьесу эффектным пассажем пальцев по клавиатуре. — Жалко, что я не могу купить тебе амулет. Через два месяца тебе исполнится двенадцать лет, я бы хотела сделать тебе подарок, но просто не могу. Они такие дорогие.
Джефф только кивнул: мама ведь не виновата…
— Когда ты будешь ужинать? — спросила она.
— В полседьмого, наверное… — Джефф встал. — Я ненадолго выйду, посмотрю, дома ли Дэвид.
— Не опаздывай, — сказала мама.
Джефф побежал к дому Дэвида, жалея, что не может впитать горчичный «Быстрый бег». Дэвид открыл дверь, жуя хот-дог. Джефф поражался, как его друг умудряется оставаться таким тощим. Худой, как щепка, он вечно что-то ел.
— Хочешь на рыбалку? — спросил Джефф.
Дэвид пожал плечами.
— Ладно.
Он запихнул в рот остаток хот-дога, вытер губы и побежал за старыми кроссовками. Он оставил их снаружи, на крыльце.
— Мама позвонила в школу и пожаловалась, что водитель автобуса высадила нас перед магазином, — сообщил Дэвид.
— И что они сказали?
— Сказали, примут меры.
Джефф был уверен, что так и будет. Мама Дэвида обладала пронзительным голосом, и казалось, что она кричит, даже когда просто спрашивала, не хочешь ли ты молока с сэндвичем. Когда она действительно сердилась, у тебя лопались барабанные перепонки.
Они стояли на краю ручья, протекавшего вдоль Гарден-эпартментс. По другую сторону ручья со свистом проносились машины по автомагистрали номер 304. Джефф насчитал семь карпов, лениво плавающих среди камней. Вероятно, в туннеле их было больше, там, где ручей протекал под Стивенс-роуд, а потом снова выходил на поверхность и бежал вдоль стоянки у «Шоп Райт». Именно там обычно водились крупные рыбы — в туннеле.
Джефф стянул туфли и носки и вошел в холодную воду, осторожно ступая, чтобы не напороться на битое стекло. Ему нравилось чувствовать напор воды, обтекающей щиколотки. Карпы устремились прочь, к туннелю. Дэвид вошел в воду вслед за ним в своих старых кроссовках. Ему не нравилось ощущать под ногами скользкие водоросли, растущие на камнях.
Они двигались медленно, стараясь, чтобы тень не упала на карпов. Джефф подошел сзади к довольно большой рыбине, погрузил руки в воду так, что по ней даже не пошла рябь, и замер, согнувшись, медленно подводя руки к рыбе. Когда его ладони оказались по обеим сторонам от карпа, он медленно начал сводить их, очень медленно… а потом схватил его.
Карп забился, рванулся вперед, но Джефф держал крепко, вытащил его из воды и с торжеством поднял вверх. Он чувствовал, как мышцы на боках рыбы ходят ходуном, она вырывалась изо всех сил.
— Дай посмотреть! — попросил Дэвид, подходя ближе. Он выпрямил рыбе хвост, оглядел ее. — Я бы сказал — «шестерка».
— Ладно, — ответил Джефф. Он-то думал, что ближе к «семерке». Он расставил ноги и подбросил карпа вверх и вперед. Тот с плеском упал в воду и поплыл прочь, сверкая серебром на солнце.
— Давай попробуем в туннеле, — предложил Джефф и пошел вперед. — Может, там есть и «десятка». — Он чуть не поймал «десятку» пару недель назад; уже ухватил за хвост, но та вырвалась.
Джефф пригнул голову, вошел под мост, и ему стало немного страшно, как всегда, когда он входил с солнечного света в полумрак туннеля. Там было прохладно. И сыро. Бетон над головой грохотал каждый раз, когда проезжала машина. Глаза мальчишки привыкли к сумраку, и теперь он видел трех карпов, плавающих между камнями возле стенки туннеля. Джефф подкрался к ним, Дэвид держался рядом. «Десятки» там не оказалось. Но был один крупный — определенно «восьмерка». Даже по меркам Дэвида. Когда они подкрались к карпу, тот вильнул хвостом и подплыл ближе к стене, потом еще ближе. И исчез за большим камнем, прижатым к самой стене.
— Проклятье! — выругался Дэвид. — Такой крупный!
Джефф попытался выгнать рыбу из укрытия, но трещина между стеной и камнем была слишком мала.
— Иди сюда, давай попробуем сдвинуть этот камень. — Он провел рукой вдоль камня, нашел, за что можно ухватиться. Дэвид схватил камень с другой стороны. Они посчитали до трех и нажали. Туннель огласился эхом от их кряхтения. Даже в полутьме Джефф видел, как багровеет лицо Дэвида. Джефф уперся одной ногой в стену туннеля и дернул сильнее. Огромный камень шевельнулся, подняв тучу ила в воде.
— Тяни! — простонал Джефф. Дэвид закряхтел громче, издал долгий горловой стон, крепко зажмурившись.
И вдруг камень с плеском перевернулся. Джефф и Дэвид заорали от восторга и захлопали в ладоши. Потом наклонились, упираясь руками в колени, напрягая зрение, чтобы разглядеть «восьмерку». Вода была мутная, но ил быстро осел, обнажив черную расселину у основания стены.
— Наверное, «восьмерка» забился туда, — сказал Дэвид.
— Держу пари, там и «десятка» прячется! — воскликнул Джефф. Он опустился на одно колено, вода намочила его шорты, но он не обращал внимания и пытался заглянуть в трещину. Однако там было слишком темно.
— Мы могли бы принести фонарик, — предложил Дэвид.
Джефф посмотрел на Дэвида.
— Или один из нас мог бы сунуть туда руку и пошарить. — Друг улыбнулся и отрицательно покачал головой.
Джефф рассмеялся.
— Понимаю. Страшно сунуть руку в эту дыру, не зная, что там, внутри. — Он еще раз заглянул в щель, потом посмотрел на Дэвида.
— Что? — спросил Дэвид.
— Думаешь, испугаюсь?
Дэвид рассмеялся своим особенным смешком, так он смеялся, когда они задумывали нечто такое, что могло навлечь на них неприятности.
— Ни за что. Ты этого не сделаешь.
— Думаешь, испугаюсь? — повторил Джефф.
Дэвид посмотрел на отверстие.
— Да, думаю.
Джефф потер ладони.
— Ладно, я это сделаю. — Он встал поближе к отверстию, протянул руку и замер, сунув пальцы в темную дыру. Рассмеялся. — Она глубокая, — сказал он, просовывая руку все дальше и дальше, по локоть. Сердце у него колотилось. Он чувствовал неровный камень и грязь и тянулся дальше, пока его плечо не прижалось к бетонной стене. Пошарил вокруг, готовясь к тому, чтобы не испугаться, если его рука наткнется на одного из карпов. Его пальцы прошлись по чему-то гладкому. Он чуть отдернул руку, потом опять протянул ее вперед, пошевелил пальцами, пока они не наткнулись на гладкую штуку. Это не камень.
— Что там? — спросил Джефф. Он сунул плечо глубже в отверстие, напрягая пальцы, чтобы достать неожиданную находку.
— Осторожно, у тебя рука застрянет! — предостерег Дэвид, нависая над приятелем.
— Там что-то есть… Ох! — Он понял, что это. Или ему показалось, что понял. Он надеялся. — Пожалуйста, ох, пожалуйста, ох, пожалуйста!.. — твердил он, выкапывая гладкий шар из грязи.
— Что? Что это? — суетился Дэвид.
Джефф почувствовал, как шар освободился, убедился, что крепко держит его, опасаясь, что он уплывет, исчезнет, будто рысь из его сна. Мгновение помедлил, гадая, не грезит ли он, почувствовал, как холодная вода касается его бедер, подтверждая реальность происходящего. И вытащил шар из отверстия.
— Боже мой! — произнес Дэвид.
Джефф поднес шар ближе к лицу. Он был темно-синий, как морская волна в грозу. Темно-синий — это «Атлетика». Или «Искусный свист»? Не редкий, но все-таки это шар. Он нашел шар на воле! Джефф вышел на дневной свет. Отмыл шар в ручье, вращая его, соскреб прилипшую грязь.
— Какого он цвета? — спросил Дэвид, наклоняясь. — Темно-синий? Это «Искусный свист», да? Не могу поверить, что ты его нашел! Не могу поверить.
Джефф присмотрелся внимательнее.
— Он темно-синий? Почти. Но разве не чуть темнее, чем темно-синий? И немного лиловатый? — Он видел много темно-синих в витринах магазина амулетов.