— Интересно, выходит, все синеглазые девушки с глянцевых журналов являются потомками высшего разума? — перебил Цербский. — Или человек, скажем, с никак не выдающимися умственными способностями, но разными глазами — тоже из высшей касты?
— Господин Цербский, ваша ирония здесь неуместна. Попрошу дослушать меня до конца, — вел свое бразилец. — Теперь рассмотрим руки. У коренных землян ладони квадратные, с короткими пальцами, а у мужчин к тому же и руки, и пальцы покрыты волосами, иногда чересчур густыми. У потомков пришельцев пальцы музыкальные — удлиненные кисти с длинными и тонкими пальцами и хрупкими бледно-розовыми ногтями. У землян же ногти светло-коричневого или светло-фиолетового цвета.
— Хватит нести чушь, — не выдержал теперь уже Монтегю.
— Давайте будем уважать друг друга и дадим господину Гомесу закончить свою мысль, — перебил его Донаган, который хорошо знал, что подобные разговоры всегда притягивают людей к телеэкранам и повышают рейтинг телепрограммы. — А вас мы выслушаем чуть позже.
Ободренный поддержкой ведущего, Педро Гомес продолжил:
— Остановимся на телосложении. У потомков землян мужчины обычно среднего роста или ниже, коренастые, мускулистые, физически сильные и выносливые, с широкой грудью и плечами, плечи же часто покрыты волосами, как и лопатки, и ягодицы, — это атавизм, оставшийся им от пращуров-обезьян. Женщины также плотные, выносливые, широкобедрые и большегрудые. У потомков же пришельцев хрупкая конституция — они очень высокие, стройные, изящные, со слаборазвитой мускулатурой, предрасположенностью к заболеваниям нижнего отдела спины и желудочно-кишечного тракта. Как правило, не обладают выносливостью, склонны к умственной деятельности. Голоса у них обычно низкие, речь очень четкая. У землян, наоборот, высокие голоса и часто невнятная, быстрая речь.
— Вы прямо свой портрет нарисовали, — сделал выводы Монтегю, потому что Гомес вполне подходил под данное им же самим описание.
— Да, интересно у вас все получается, господин Гомес, — поддержал англичанина уфолог из России. — Это что же — мир делится не только на богатых и бедных, как сказал ваш представитель в ООН, он еще делится на умных и не очень, на нужных и не совсем? Извините, но такое уже где-то было — в Германии, например, когда Гитлер пришел к власти.
— Я так не думаю, — стал невольно защищаться Гомес, не готовый к тому, что разговор перейдет в подобное русло. — Это лишь кое-что объясняет. Хотя бы то, что пришельцы заботятся, чтобы мы не истребили сами себя, — ведь они и мы прочно связаны.
— Да, родители, вернувшиеся домой и заставшие детей за игрой со спичками, — продолжал иронизировать Цербский. — И как необходимая мера — отрубить детям руки по самые плечи.
— Самое время прерваться на рекламу, — произнес в камеру Билл Донаган и оскалил рот в дежурной улыбке. — После нее мы обязательно выслушаем доводы сэра Монтегю относительно его идеи объединения государств в борьбе с мировым злом, а также господина Цербского, который, надеемся, даст нам вразумительный ответ насчет того, что предпримет Россия. Оставайтесь с нами!
– Пришла из космоса зараза. Купи у нас противогазы. Все будет в мазу, будет класс, когда надел противогаз.
— Прости, Господи, — перекрестился отец Михаил, когда трансляцию прервала очередная дебильная реклама, и выключил телевизор. Затем обратился к монахам: — Братья мои, в этот судный час предлагаю вам позаботиться о душах наших грешных.
Среди иноков пробежал легкий шепот, и они приготовились слушать.
— А ниче рекламка получилась! — восторженно потирал руки предприниматель Володя. Он сидел в кресле, курил сигару и был весьма доволен собой.
— Ага, — ответил его компаньон Семен.
— Теперь попрет, от бабок не отбиться.
— Хотелось бы в это верить, — с сомнением сказал «подельник по бизнесу».
— А ты мне верь, и все у нас будет — при любой власти, даже инопланетной.
— Послушай, Вован, я одно понять не могу: на хрена люди берут наши противогазы? Я в университетах не обучался, и то понимаю: от них толку, как от мухобойки при нашествии слонов. Они что, моментально все в дебилов превратились, без помощи пришельцев даже? Нет, нам-то реально фартит, но им то оно на кой сдалось?
— Сеня, друг мой, — Володя был явно собой доволен, — уразумей одно: люди в массе своей — толпа, а куда эту толпу направить или как ей впарить хрень всякую, думают личности другого плана. Ты про пиар слышал и про связи с общественностью?
— Обижаешь, — развел руками Сеня. — Конечно, слышал. Только я не врубился: а че это такое?
Бизнесмен хмыкнул.
— А это, Сеня, — великая вещь, которую придумали, наверное, еще лет за пятьсот до нашей эры, но до совершенства довели только в наши дни.
— Это как?
— Да так… Людям, по идее, продавать можно все что угодно, даже в мирной жизни, а при этакой угрозе — даже то, что нельзя впарить в обычных условиях. Только надо обозначить, зачем это им реально нужно.
— Гонишь ты, Вован. Как можно впарить то, что мне, например, на х… не нужно? — компаньон Владимира был явно озабочен этим вопросом, будто чувствовал, что скоро ему придется отвечать одному за то, что они заварили вместе.
— А ты назови какую-нибудь вещь, которую ты бы ни в жизнь не купил, а я попробую тебе объяснить ее необходимость.
— А из хавчика можно? — поинтересовался Семен. Он проголодался, и мысли были лишь об одном.
— Можно и из хавчика.
— Тогда, это, еда эта бомжацкая или как они ее там называют — вермишель быстрого приготовления. С утра до вечера рекламируют ее, но я пока не повелся. И хрен поведусь. Я поесть люблю, но чтобы дерьмо жрать всякое — это без меня.
— Так это неправильно рекламируют… или рекламировали. Уверен, сейчас все производители поменяют свою рекламную стратегию. Ведь грех не использовать такую возможность, чтобы слить навоз, а получить розы… и бумажки такие зеленые или радужные с почившими в бозе американскими президентами. Или такие красивые евро. А впаривать надо быстро, а то при новой власти неизвестно, получится ли нагреваться так, как сейчас, или нет.
— Ты не отвлекайся, ты мне попробуй это чудо впихнуть, чтобы я его ел и облизывался.
— Хорошо, допустим, — начал «плести сеть» Владимир, — создадим такую концепцию. Представь, инопланетяне планируют заразить весь скот неизвестной болезнью, и от пищи, которая будет готовиться с использованием этого мяса, люди либо станут дохнуть, либо превратятся в послушных рабов. Мало того, они и овощи с фруктами заразят с тем же результатом. Хорошо, что хоть воду оставят, потому что она им самим незараженная нужна, а мясо наше с фруктами они не хавают. А на воде что, чайку можно свободно заварить, ну и «Хрелтон» разбодяжить. И вообще, в пищу могут быть пригодны в скором будущем только консервы, концентраты и так далее. И что ты, друг Сеня, тогда будешь делать?
— Ни фига себе завернул, — почесал голову Семен, — да они так не поступят!
— А ты в этом уверен? Думал ли ты вообще когда-нибудь об инопланетном вторжении, хотя бы полгода назад.
— Не-а…
— Что «не-а» — не думал или не уверен?
— Уверенным нельзя быть. Если они военных крошат, как колбасу на окрошку, че им стоит заразой этой нам жизнь испортить? А когда это будет, ты знаешь? Надо харчами затариться, раз на то пошло, и вермишели этой сраной купить. Пусть лежит, а то голодуха — дело серьезное, — произнес «шкаф» и прислушался к позывам своего желудка.
— Братан, расслабься. Это я сам все придумал. Это и есть сила рекламы ! А если ее еще с утра до вечера крутить, нагнетая обстановку, то эту срань за неделю по всей России разгребут.
— А при чем тут противогазы? — вернулся Сеня к началу разговора.
— Ох, все при том же, — вздохнул Володя. — Работает это все по той же схеме. Такая же бодяга в массы ушла. Ладно, об этом потом. Работать надо. Как там дела в Красноярском крае?
— Уже почти все перевезли на наши склады, пустили в продажу.
— Отлично, надо еще точки искать. После того как получим первые дивиденды, выплатим из них часть кредита, и надо еще подкупить где-нибудь.
— Еще?! — возмутился Сеня. — А не прогорим?
— Не прогорим, я тут реального маркетолога нашел. Он говорит, что данный продукт на рынке еще подержится. Главное, чтобы конкуренты не подосрали. Кстати, как там они?
— Пока спокойно. Один только интерес проявляет, по каналам моим дошло, что он где-то вроде тоже договорился.
— Блин, это есть не очень хорошо, — новость Владимира очевидно расстроила. — Значит, мы вбухиваем бабки в рекламу и все такое, а он под этот шум свой товар будет толкать. Совсем нехорошо. С этим надо что-то решать и как можно быстрее…
— Подожди ты, я не договорил, — перебил Семен. — Мало того, он еще договаривается о покупке оружия, хотя раньше компьютерами торговал.
— Подожди ты, я не договорил, — перебил Семен. — Мало того, он еще договаривается о покупке оружия, хотя раньше компьютерами торговал.
— Даже так! — Володя привстал с кресла. — Чего ж ты раньше молчал? Это уже совсем серьезно!
— Да ладно, не кипишись — у меня все под контролем.
Я вообще предлагаю побазарить с ним реально, и все уладится. Нам — противогазы, ему — оружие. Пусть торгует на здоровье. Мне кажется, в разборки сейчас вступать было бы глупо, можем с деньгами не обернуться.
— Извини, Сеня, но нам нужны именно разборки. И как можно быстрее. Ты видел, что в стране творится? Беспредел атакует. И я не могу быть уверен в том, что он покупает оружие только для продажи, а не для передела сфер влияния. История показала, что именно в трудные времена такие катаклизмы чаще всего и происходят.
— Так че, договариваться не будем? — тупо поинтересовался компаньон.
— Нет, не будем. Найми кого-нибудь — и успокой мои нервы. И еще — надо усилить охрану торговых точек, а то кругом такое творится — полная х…я.
— Будет сделано, — покорно согласился Сеня с политикой непримирения и через минуту покинул кабинет партнера по бизнесу.
Оставшись один, Володя задумался о том, что убийство человека человеком опять стало необходимостью в суровой действительности российского бизнеса, отягченной инопланетным вмешательством. При множественности вариаций создается реальная угроза потерять все. Посетила его также мысль о том, что в идеале неплохо было бы, если б конкуренты могли полюбовно договариваться, не доставляя друг другу хлопот. Но он тут же отбросил эту мысль как не имеющую под собой мало-мальски реальной основы.
Раздумья его прервал упомянутый в разговоре спец по рекламе и маркетингу «в одном флаконе» Клим, который пришел разрабатывать новый ролик.
— Шеф, мне кажется, что установка на молодых сработает отлично, но надо окучить и людей более почтенного возраста, — начал парень с порога. — Было бы глупо упустить этот сегмент рынка.
— Молодец, парень, я как раз об этом думал, — соврал Володя, дабы придать себе значимости. — Какие у тебя есть по этому поводу соображения?
— Да простые. Не будем сильно изгаляться, возьмем проверенную модель. Значит, так, первый кадр: на переднем плане уютный домик в лесу, дальше камера входит в него, а в нем — обычная рекламная семья. Муж с газетой у телевизора, по которому пришельцы как раз говорят, что начали свою программу реморализации населения Земли. В это время жена на кухне готовит, а в другой комнате в кадре крутятся дети, мальчик и девочка. Вдруг страшный стук в дверь. Все испуганы. Дети прячутся либо под стол, либо под кровать, муж отрывает жопу от дивана, бросает газету и мужественно, как комсомолец с советских плакатов, смотрит в сторону двери. Камера идет на жену. Она вопит: «Нас пришли реморализовывать! Они уже здесь!» Муж храбро подходит к двери и открывает ее. И в комнату через порог входит некто в противогазе и ОЗК.[17] Сняв капюшон, этот некто стаскивает противогаз, после чего жена радостно, как настоящая дебилка, кричит: «Мама, ты приехала! Мы тебе так рады!» Тут дети выползают из своих нычек и обнимают бабушку. А муж озабочено смотрит на тещу и спрашивает: «Как же вы добрались? Ведь пришельцы в первую очередь начали распылять свои нейромодифицирующие газы как раз над дорогами!» Теща же с гордостью, как будто продала домик в деревне по цене бомбоубежища, произносит финальную фразу: «Чтоб не достали гадов газы, — есть у нас противогазы. Надо их приобрести, чтобы…» Последнюю строчку я еще не придумал, не знаю пока, чего там добавить. Смысл в том, что, говоря этот слоган, она по окончанию каждой строчки достает из сумки по противогазу и раздает всем этим дегенератам. Ну как?
— По-моему, полное говно! — улыбаясь, произнес босс. — Но «пипл схавает», как сказал некто еще на заре появления рекламы в этой стране. Кстати, в конце речевки можно вставить «задницу спасти» или еще что-нибудь в этом духе. Короче, благословляю. Снимайте ролик как можно быстрее, пока нам всем действительно не пришел трындец.
— А вы думаете, он наступит? — поинтересовался Клим, и, задав этот вопрос, он сразу стал похож на простого мальчишку девятнадцати лет, а не на наглого рекламщика, коим являлся на работе.
— Ты не забивай себе голову. Делай свое дело — и в накладе не останешься. Мои знакомые в Думе знают, что делают. И мы будем знать. Ты, главное, не боись — нам будет хорошо при любом раскладе. Ты думай, как нам противогазы вовремя толкнуть, а об остальном буду думать я, ладно? — Владимир закончил своей стандартной «утешалкой», которую знали уже все из его «команды».
— А как же… — Клим хотел еще что-то спросить о судьбе мира, но, поглядев в ставшие колкими глаза шефа, передумал и поспешно удалился.
Владимир же опять включил ролик с уже готовой рекламой противогазов, которую благодаря нажатию на некие рычаги довольно часто показывали по обоим федеральным каналам, и в задумчивости уткнулся в телевизор. На экране молодой парень с лицом ангела и фигурой атлета, одетый по последнему слову моды, крутой до невозможности, читал рекламный рэп про заразу, мазу и, соответственно, противогазы.
В джипе было душно. Из колонок раздавался ритм-энд-блюз. Сидящий рядом Джумбо фальшиво подтягивал, что выводило Майки из себя.
— Чувак, не мог бы ты заткнуться? — раздраженно бросил черный дилер.
— Босс, это же клево! — не унимался Джумбо.
— Ты мешаешь мне думать! — рявкнул Майки и выключил магнитолу.
— О чем? — глупо поинтересовался преданный, как собака, здоровенный, как горилла, и при этом сравнимый с той же обезьяной по уму напарник.
— Ты только прикинь: после того как пришельцы возобновили атаки, спрос на оружие возрос. Так?
— Ну да, и это нас устраивает, правда?
— Но что-то внутри меня говорит, что так вечно продолжаться не может, — Майки достал сигару и закурил. — Я хоть в Гарварде и не обучался, но смекаю, что это такое, когда спрос превышает предложение.
— А чего это?
— Это такой фак, когда мы можем подпалить задницу вместо косяка.
— Не понял. Майки, да не заморачивайся ты, все ж отлично, чувак. А насчет косяка — это неплохая мысль, — Джумбо действительно не понимал серьезности ситуации.
— Не сейчас, брат, — дилер говорил больше для себя, чем для своего тупоголового друга. — Как бы ни хотелось мне держать ситуацию под контролем, она из-под него ускользает. Мы не одни толкаем оружие в массы. Город просто переполнен оружием. И недавно я слышал от одного русского, что их босс прекращает это дело.
— Какого хрена? — поинтересовался Джумбо просто так, для поддержания разговора. — Но ведь нам оно ништяк.
— Вроде бы и так. Но на пике обвала экономики бабки могут просто обесцениться. А русские вовсе не глупы. Мне кажется, они что-то задумали, и это что-то пока не укладывается у меня в башке. Либо они решили придержать товар, либо…
Майки не успел договорить. Он увидел, как в подворотню, в которой они договорились встретиться с очередным клиентом, въехали два автомобиля — черный «Хаммер» и желтый «Лендровер», в кузове которого стоял человек и придерживал пулемет, закрепленный на крыше. Подворотня была глухая, и две «тачки» перекрыли единственный выход. Это были как раз те русские, о которых афроамериканец размышлял. Он почуял неладное.
Из машин вывалились восемь человек с «калашниковыми» наперевес и медленно направились к джипу.
Джумбо взял в руки два «узи», Майки же потянулся к сумке на заднем сиденье за гранатами.
— Спокойно, Майки, — произнес один из подошедших. — Не кипятись. Мы к тебе с деловым предложением.
— Какого фака вас так много! — крикнул негр в открытое окно. — Стойте там, а то я парень пугливый, могу и гранату кинуть. И вообще, где мой клиент?
— У нас в тачке, — сказал «парламентер», и все остановились. — Выходи, поговорим.
— Мне и здесь клево. Говорите так. Чего нужно?
— Нас послал наш «папа», Боря Синий, знаешь такого?
— Слышал. И что ему надо от моей черной задницы? — Майки сильно нервничал.
— От задницы твоей ему как раз ничего не нужно. Он Синий, а не голубой. А надо ему, чтобы ты взял весь свой товар и поехал с нами к нему.
— А мне это нужно? — произнес дилер и сильнее сжал в руках гранату. — Валите лучше отсюда, парни, мне скотобойня не нужна.
— О чем ты бормочешь, какая скотобойня? Мы к тебе с миром.
— Если с миром, то отдай свою пушку и подойди пустой.
А все остальные пусть отвалят к тачкам.
— О’кей, Майки, — говоривший отдал автомат тому, кто стоял справа от него, а сам направился к джипу.
Подойдя ко внедорожнику, он встал напротив опущенного стекла и продолжил:
— Я Валера, можно Вэл.
— Короче, — отрезал Майки.