— Она пользовалась вниманием мальчиков?
— Еще как пользовалась, — кивнула Парк. — Она пользовалась ими, как туалетной бумагой.
— У нее был кто-то постоянный?
Некоторые пожали плечами, другие покачали головой.
— Их список, вероятно, бесконечен, — вздохнул Бернард. — Но парней это не возмущало. Они знали, что им нужно.
Фейт обернулась к Даниэлле Парк.
— Насколько я поняла, Эмма была ее единственной подругой.
— Кайла была подругой Эммы, — ответила Парк. — У Кайлы, кроме Эммы, вообще никого не было.
Это было важное уточнение.
— Почему Эмма с ней общалась?
— Ответ на этот вопрос знает только сама Эмма. Но я полагаю, она понимала, что значит быть изгоем. Чем больше все оборачивалось против Кайлы, тем ближе они становились.
— Вы сказали, что школа разделилась на два лагеря. Что именно стало причиной этого?
В комнате воцарилась тишина. Похоже, никому не хотелось делиться с ней этой информацией. Фейт уже собиралась повторить свой вопрос, как вдруг Паоло Вульф, учитель экономики, до этого момента хранивший молчание, произнес:
— Об этом больше других знает Мэри Кларк.
Воцарилось еще более глубокое молчание, пока Эван Бернард не пробормотал что-то себе под нос.
— Простите, мистер Бернард, — обратилась к нему Фейт, — я не расслышала, что вы сказали.
Он обежал взглядом комнату, словно бросая коллегам вызов.
— Мэри Кларк даже не знает, как ее зовут.
— Мэри — ваша ученица?
— Миссис Кларк — одна из наших учителей. Ее специализация — английский язык, — пояснила директор Мак-Фаден. — В прошлом году Кайла училась у нее в классе.
Фейт не стала интересоваться, почему миссис Кларк нет в комнате. Об этом она могла спросить у нее лично.
— Могу я с ней побеседовать?
Мак-Фаден открыла рот, чтобы ответить, но тут зазвенел звонок. Директор дождалась, пока звон прекратился, и сообщила Фейт, что это был звонок на собрание.
— Нас ждут в лекционном зале, — добавила она.
— Я должна поговорить с Мэри Кларк.
Мак-Фаден колебалась не больше секунды, прежде чем одарить Фейт лучезарной улыбкой, способной побить мировой рекорд неискренности.
— Я буду счастлива вас с ней познакомить.
Фейт шла через двор, расположенный позади главного корпуса, вслед за Оливией Мак-Фаден и другими учителями направляясь в лекционный зал. Она обратила внимание на то, что все они идут друг за другом, как и ученики, которые гуськом следовали за своими учителями, ведущими их на собрание. Здание, куда они все шли, было самым современным из всех сооружений на территории Вестфилда, скорее всего построенным за счет незадачливых родителей, навязывавших шоколадные батончики, журнальные подписки и оберточную бумагу ничего не подозревающим соседям, а также бабушкам и дедушкам своих чад.
Одна шеренга ребят производила больше шума, чем остальные. Голова Мак-Фаден повернулась на плечах, как на верху дозорной башни. Ее взгляд безошибочно засек зачинщиков беспорядка, и шум быстро стих, словно вода, ушедшая в слив раковины.
Лекционный зал больше напоминал здание любительского театра, расположенного в каком-нибудь богатом предместье. Фейт изумилась, увидев ряды мягких, обитых красным бархатом сидений, которые плавно спускались к большой сцене, оснащенной самыми современными осветительными приборами. Роспись куполообразного потолка являла собой очень убедительную копию Сикстинской капеллы. Замысловатый барельеф вокруг сцены представлял взору богов в различных эмоциональных состояниях. Ковер под ногами был таким толстым, что Фейт то и дело поглядывала под ноги, опасаясь споткнуться и упасть.
Мак-Фаден исполняла роль гида. Завидев ее, ученицы тут же прекращали шептаться и хихикать.
— Мы построили лекционный зал в девяносто пятом году, чтобы использовать его для различных мероприятий во время Олимпиады.
Итак, родители втюхивали окружающим батончики, а потом школа сдавала зал в аренду штату.
— Дафна, прекрати жевать жвачку, — мимоходом обратилась Мак-Фаден к одной из девочек и снова обернулась к Фейт. — Роспись потолка — это идея нашего арт-директора миссис Мейерс.
— Мило, — пробормотала Фейт.
Мак-Фаден продолжала рассказывать о здании, но Фейт ее больше не слушала. Быстро заполнявшийся учениками зал, казалось, била внутренняя дрожь. Некоторые из детей плакали, другие смотрели на сцену широко раскрытыми, исполненными ожидания глазами. Кое-кто был с родителями, что еще больше усугубляло ситуацию. Фейт заметила, что многие из присутствующих матерей обнимают своих детей за плечи. Глядя на них, она не могла не вспомнить Абигайль Кампано и то, как отчаянно она сражалась с человеком, который, по ее мнению, убил ее дочь. Волосы на затылке у Фейт зашевелились. Это была древняя, генетически запрограммированная реакция на коллективный страх, охвативший собравшихся в зале людей.
Проведя быстрые подсчеты, она прикинула, что, включая пустой балкон, в зале что-то около тысячи мест. Нижний уровень был почти полностью заполнен. В основном в Вестфилде учились девочки, которые, по большей части, были очень худенькими, очень богатыми и очень хорошенькими. Они ели органические продукты, носили одежду из органического хлопка, а после уроков садились в свои БМВ и «мини» и ехали заниматься пилатесом. Их родители не останавливались по дороге домой возле «Макдоналдса», чтобы привезти семье обед, прежде чем отправиться на приходящуюся на ночную смену вторую работу. Скорее всего, все эти девочки вели такую же жизнь, что и Эмма Кампано: сверкающие айфоны, новые машины, каникулы на престижных пляжах и телевизоры с большими экранами.
Фейт отогнала эти мысли, зная, что их навевает та малая часть ее самой, которая так много потеряла с появлением Джереми. Эти девочки не были виноваты в том, что родились в богатых семьях. И они определенно не заставляли родителей покупать себе все эти вещи. Им просто повезло. Но сейчас им было очень страшно. Одну из их соучениц зверски убили. К счастью, они никогда не узнают, насколько зверски. Другую их подружку похитили. Скорее всего, в настоящий момент над ней издевался какой-то монстр. Благодаря сериалу «C.S.I.: Место преступления» и Томасу Харрису[11] эти девушки, наверное, могли догадаться о судьбе Эммы Кампано.
Чем ближе Фейт подходила к сцене, тем отчетливее слышала плач. На свете не было людей эмоциональнее девочек-подростков. И хотя всего десять минут назад Фейт испытывала к ним чувство, близкое к презрению, сейчас она чувствовала только жалость.
Мак-Фаден взяла Фейт под руку.
— Это миссис Кларк, — произнесла она, указывая на женщину, прислонившуюся к дальней стене.
Большинство учителей стояли в проходе, одергивая своих учеников и поддерживая порядок в этой толпе, но Мэри Кларк, казалось, находилась в своем собственном мирке. Она была молода, — наверное, недавно окончила колледж, и ее можно было назвать красивой. Пшеничного цвета волосы падали на плечи, а нос украшала россыпь веснушек. Этой внешности полностью противоречила ее одежда, подходящая скорее грузной пожилой женщине: строгий черный жакет, отутюженная белая блузка и юбка ниже колена.
— Вы не могли бы сказать нашим ученикам несколько слов? — попросила Мак-Фаден.
Фейт почувствовала, что ее охватывает паника. Она напомнила себе, что придется обращаться всего лишь к толпе детей, и поэтому нет ничего страшного в том, что она покажется им полной дурой. Тем не менее к тому времени, как они подошли к сцене, ее руки дрожали, а по спине стекали ручейки пота, хотя кондиционеры вполне справлялись со своей задачей, охлаждая зал до комфортной температуры.
Мак-Фаден поднялась на сцену. Фейт последовала за ней. Ей казалось, что ей столько же лет, как и детям, которых она должна ободрять. И хотя Мак-Фаден тут же направилась к трибуне лектора, Фейт осталась за кулисами, отчаянно подыскивая предлог, позволивший бы ей уклониться от этой задачи. Прожекторы были такими яркими, что Фейт видела только тех учеников, которые сидели в первом ряду. Их форма, скорее всего, была сшита на заказ — юбки в складку и накрахмаленные белые блузки. Мальчикам с их темными брюками, белыми рубашками и синими полосатыми галстуками повезло больше. Хотя учителям наверняка каждый день приходилось вести борьбу со своими учениками, заставляя их заправлять рубашки в брюки и поправлять сбившиеся набок галстуки.
На сцене стояло шесть стульев, на четырех уже сидели учителя. Последним был крупный волосатый мужчина в шортах из спандекса. В потной руке он стискивал смятый лист бумаги. Его живот свисал над поясом шорт, и ему явно было трудно дышать. Он открыл рот, его губы шевелились, как у рыбы. Фейт разглядывала его, пытаясь понять, что он делает, и наконец сообразила, что он повторяет строчки, написанные на листе бумаги, зажатом в мясистом кулаке. По шнурку со свистком у него на шее Фейт догадалась, что перед ней главный тренер отделения физического воспитания. Рядом с ним на последнем стуле слева сидел Эван Бернард. На последнем стуле с противоположной стороны устроилсь Даниэлла Парк. Фейт обратила внимание на расстояние между ними и на то, как старательно они избегали смотреть друг на друга, и ей стало ясно, что между этими учителями существует какая-то напряженность. Она взглянула в сторону Мэри Кларк, которая продолжала стоять в проходе, и догадалась, что причина конфликта заключается в ней.
Мак-Фаден проверяла микрофон. Ученики притихли. Директор подождала, пока воцарится полная тишина.
— Мы все знаем о трагедии, постигшей вчера двух наших учениц и их друга. Для нас всех это тяжелое испытание, но, сплотившись, мы справимся с горем и выйдем из него лучше и крепче. В этом поможет наше чувство принадлежности к одному коллективу, любовь друг к другу, вера в жизнь и в общее благо. — Раздались жидкие аплодисменты, хлопали преимущественно родители. Мак-Фаден обернулась к Фейт. — Сегодня к нам пришла детектив из департамента полиции Атланты. Она ответит на ваши вопросы. Хочу напомнить вам о необходимости вести себя прилично и уважительно.
Мак-Фаден села. Идя к микрофону, Фейт почувствовала на себе изучающие взгляды всех без исключения людей в зале. С каждым шагом кафедра, казалось, только отдалялась, и к тому времени, как Фейт удалось ее настичь, ее ладони так вспотели, что оставляли следы на полированной деревянной поверхности.
— Благодарю вас, — произнесла Фейт, и прозвучавший из динамиков голос показался ей писклявым и каким-то девчоночьим. — Я детектив Фейт Митчелл. Я хочу заверить вас в том, что полиция делает все возможное, чтобы найти Эмму и того, кто совершил эти преступления. И Бюро расследований Джорджии, — с некоторым запозданием добавила она, отдавая себе отчет в том, что это прозвучало довольно невразумительно. Она попыталась исправить ситуацию. — Как я уже сказала, я детектив из департамента полиции Атланты. У вашего директора есть мой номер телефона. Если кто-то из вас что-нибудь видел, слышал или располагает иной информацией, которая может помочь раскрыть это преступление, пожалуйста, позвоните мне.
Фейт почувствовала, что у нее перехватывает дыхание, и попыталась незаметно сделать вдох. «Наверное, именно так чувствует себя человек во время сердечного приступа», — промелькнула мысль.
— Мэм? — окликнул ее кто-то из зала.
Фейт прикрыла глаза от слепящего света рампы. Она увидела несколько поднятых рук и указала на ближайшую к сцене девочку, постаравшись сосредоточиться на одном человеке, не обращая внимания на толпу наблюдателей.
— Да?
Девочка встала, и только теперь Фейт заметила ее длинные белокурые волосы и нежную, кремового оттенка кожу. Вопрос прозвучал в мозгу Фейт прежде, чем девочка его озвучила.
— Вы считаете, что нам следует подстричь волосы?
Фейт сглотнула, пытаясь понять, как лучше ответить. Существовало множество городских легенд о том, что женщины с длинными волосами больше других рисковали стать жертвой насильника. Практический опыт Фейт показывал, что мужчин, совершающих подобные преступления, интересует лишь одно место на теле женщины, и это не имеет отношения к длине ее волос. С другой стороны, Кайла и Эмма были так похожи, что это и в самом деле могло указывать на тенденцию.
— Тебе незачем подстригать волосы или каким-либо иным способом менять свою внешность, — уклончиво ответила Фейт.
— А как насчет… — начала другая девочка, но спохватилась, вспомнив о правилах, и подняла руку.
— Да? — кивнула ей Фейт.
Девочка встала. Она была высокой и хорошенькой. Темные волосы рассыпались по ее плечам.
— Эмма и Кайла были блондинками, — дрогнувшим голосом произнесла она. — Разве это не указывает на почерк преступника?
Вопрос застал Фейт врасплох. Она подумала о Джереми и о том, как легко он подмечает малейшую неискренность.
— Я отвечу тебе честно, — сказала Фейт и, подняв голову, взглянула на аудиторию как на единое целое. Страх сцены куда-то улетучился, и ее голос окреп. — Да, и у Эммы, и у Кайлы были светлые волосы. Если, укоротив волосы, вы почувствуете себя лучше, можете это сделать. Но вы не должны думать, что это вас полностью обезопасит. Вы в любом случае должны быть осторожны, выходя на улицу. Вы должны позаботиться о том, чтобы родители в любой момент совершенно точно знали, где вы находитесь. — По залу пробежал шепоток протеста, и Фейт подняла руки, чувствуя себя проповедником. — Я знаю, это звучит банально, но вы живете в большом городе и вам известны основные правила безопасности. Не разговаривайте с незнакомыми людьми. Не ходите в одиночестве в незнакомые места. Вообще никуда не ходите, не сообщив кому-нибудь (все равно кому) о том, куда собрались и когда вернетесь.
Это их, похоже, успокоило. Большинство поднятых рук опустилось. Фейт кивнула мальчику, сидевшему рядом с мамой.
— Мы можем что-нибудь сделать для Эммы? — робко спросил он.
В зале воцарилась тишина. В него снова начал вползать страх.
— Я уже говорила… — Ей пришлось замолчать и откашляться. — Как я уже говорила, мы будем благодарны за любую информацию, которая, как вам кажется, может помочь в расследовании. Подозрительные люди в окрестностях школы. Что-то необычное в словах или поведении Эммы и Кайлы. Или даже что-то обычное, но что сейчас может вам показаться каким-то образом связанным с тем, что с ними произошло. Любые мелочи для нас очень ценны, пусть даже они и выглядят совершенно незначительными. — Она снова откашлялась, жалея, что не может сделать глоток воды. — Что касается того, что может сделать лично каждый из вас, то я еще раз попрошу вас не забывать об осторожности. Позаботьтесь о том, чтобы родителям всегда было известно о вашем местонахождении. Позаботьтесь о соблюдении всех основных предосторожностей. Правда заключается в том, что мы понятия не имеем, как это несчастье связано с вашей школой и связано ли вообще. Я думаю, ключевым словом здесь является «бдительность».
Произнося эти слова, Фейт чувствовала себя ужасно глупо. Ей казалось, что они делают ее похожей на плохую копию Оливии Мак-Фаден. Но, заметив, что, слушая ее, кивают не только родители, но и ученики, подумала, что, возможно, достигла позитивного результата.
Она окинула зал взглядом. Поднятых рук больше не было. Кивнув директору, Фейт снова прошла через сцену и заняла свое место за кулисами.
— Благодарю вас, детектив Митчелл. — Мак-Фаден уже стояла на кафедре. — Через несколько минут тренер Боб проведет десятиминутную презентацию, после которой вы увидите учебный фильм о правилах личной безопасности.
Фейт подавила стон, чтобы услышать его разнесшееся по залу эхо.
Мак-Фаден продолжала:
— После тренера Боба с вами побеседует доктор Мэдисон, который является, как вам известно, нашим школьным психологом. Он даст советы, которые помогут вам справиться с трагедией. Он также готов ответить на ваши вопросы. Поэтому, если у вас есть вопросы, прошу вас, позвольте доктору Мэдисону вначале окончить свое выступление. А сейчас давайте помолчим и подумаем о своих товарищах, о тех, кто находится здесь, и о тех, кто нас покинул. — Она помолчала несколько секунд и, не дождавшись от учеников реакции, добавила: — Склоните, пожалуйста, головы.
Фейт не любила минуты молчания, особенно когда это было сопряжено с необходимостью склонить голову. Это ей нравилось чуть меньше публичных выступлений, которые занимали уверенное второе место вслед за поеданием живых тараканов.
Фейт обвела взглядом склоненные головы, и снова ее внимание привлекла Мэри Кларк, которая отсутствующим взглядом смотрела на сцену. Стараясь ступать как можно тише, Фейт начала спускаться. Пробираясь по одному из боковых проходов, она буквально кожей чувствовала недовольство Оливии Мак-Фаден. Но она не была одной из ее учениц, и, честно говоря, у нее были дела поважнее. Она не могла позволить себе целых десять минут стоять за кулисами, слушая, как тренер Боб учит подростков заботиться о собственной безопасности.
Когда Мэри Кларк поняла, что Фейт идет к ней, она слегка выпрямилась. Если подобное внимание ее и удивило, она ничем этого не выдала. Более того, когда Фейт кивнула на дверь, она, похоже, вздохнула с облегчением.
Мэри не остановилась в коридоре, а толкнула входную дверь и, прежде чем Фейт успела ее остановить, вышла во двор. Оказавшись снаружи, она уперлась руками в бока и несколько раз глубоко вздохнула.
— Я увидела, как Мак-Фаден кивнула в мою сторону перед вашим выступлением, — сообщила она Фейт. — Уверена, она сказала вам, что собирается меня уволить.
Такое начало разговора показалось Фейт странным, но она и сама умела делать подобные неуместные заявления.
— Почему вы считаете, что она хочет вас уволить? — спросила она.
— У меня слишком шумный класс. Я недостаточно строга. Я не придерживаюсь учебного плана. — Мэри Кларк выдавила из себя смешок. — У нас очень разное представление об образовании.
— Я хотела поговорить с вами о Кайле Александр.
Она оглянулась через плечо.
— Не об Эмме? — Она переменилась в лице. — О нет! Она…
— Нет, — успокоила Фейт. — Мы ее еще не нашли.
Мэри закрыла рот рукой.
— Я подумала…
Она смахнула слезы. Они обе знали, о чем она подумала, и Фейт проклинала себя за такое необдуманное начало разговора.