— Ты уже занес это в список улик?
— Нет.
Он провел сканером по штрих-коду на полиэтиленовом пакете и нажал на какие-то клавиши.
Уилл стиснул пробирку. Она практически исчезла у него в ладони. Он не любил нарушать правила, но если был шанс разыскать девушку, то разве мог он позволить себе остаться в стороне?
— Ты слышал, что в выходные «Токсик шокс» играют с «Дикси дерби герлз»? — спросил Чарли.
Уиллу пришлось мысленно повторить этот вопрос, прежде чем до него дошел его смысл. Чарли был фанатом женских агрессивных роликов.
— Нет, не слышал.
— Это будет настоящая битва.
Уилл колебался. Он еще раз покосился в сторону копа в конце дорожки, прежде чем сунуть образец в карман брюк.
— Спасибо, Чарли.
— Не стоит благодарности. — Он обернулся к Уиллу. — Все нормально?
Уилл коротко кивнул.
— Я сообщу тебе, когда можно будет взять анализ у папочки.
— Прекрасно, — язвительно хмыкнул Чарли. — Премного благодарен.
Уилл сунул руку в карман и, стискивая пробирку пальцами, зашагал к гаражу. Он по-настоящему вспотел, хотя температура воздуха еще не достигла невыносимых значений. В профессиональной деятельности Уилла и раньше бывали моменты, когда он оказывался на тонкой грани между добром и злом, но еще ни разу он не поступал так противозаконно и безрассудно. Не то чтобы это играло сейчас решающую роль, но пока они топтались на месте. Прошли целые сутки, а у них по-прежнему не было ни свидетелей, ни подозреваемых, ни вообще каких-либо зацепок, не считая этой серой пыли, которая могла не привести ни к чему, кроме увольнения Уилла с работы.
Он только что украл улику с места преступления. Мало того, тем самым он впутал в это еще и Чарли. Что больше всего беспокоило Уилла, так это необходимость притворяться. Полицейский, охраняющий подъезд к дому Кампано и всем своим видом демонстрирующий негативое отношение к Уиллу, внезапно стал воплощением высоких моральных устоев.
— Уилл.
На верхней ступеньке лестницы, ведущей в расположенную над гаражом квартиру, сидел Хэмиш Пател. Между большим и указательным пальцами у него дымилась сигарета.
Взбираясь по лестнице, Уилл вытащил руку из кармана.
— Как дела?
— Думаю, неплохо. Я подключил компьютер к телефонной линии, но пока пусто. Звонят в основном родственники и соседи. Сегодня утром к матери приходил врач, но она отказалась от успокоительного. Хойт Бентли провел здесь почти всю ночь, уехал около часа назад. Отец тоже несколько раз куда-то уходил, но по большей части он просто сидит у лестницы. Он забрал утреннюю газету из почтового ящика раньше, чем я успел его остановить.
— Где его родители?
— По-моему, они умерли.
Уилл потер подбородок. Это сообщение заставило его ощутить необъяснимое чувство утраты. Чем старше становились детдомовские дети, тем меньше было шансов, что их усыновят. Полу было двенадцать лет, когда его опекуны подали заявление в суд с просьбой узаконить усыновление. В детском доме все ожидали, что Пола скоро вернут, как возвращают в магазин уродливый галстук или сломавшийся тостер. Когда Уиллу исполнилось восемнадцать и он покинул детский дом, они все еще продолжали этого ожидать.
— Слышь, парень, я должен сказать, что эта Абигайль Кампано чертовски привлекательная женщина, — ни с того ни с сего заявил Хэмиш.
Это неуместное замечание не было таким уж неожиданным. Хэмиш относился к числу копов, которые предпочитали скрывать свои переживания, как будто их работа была всего лишь работой, а остальное их не трогало.
Все же Уилл не удержался от замечания:
— Я думал, твоя религия запрещает тебе желать чужих жен.
Хэмиш стряхнул пепел с сигареты.
— Я из южных баптистов, дружок. Иисус меня уже за все простил. — Хэмиш кивнул в сторону бассейна, голубевшего посреди двора подобно оазису. — Ты не возражаешь, если я немного отвлекусь, пока ты будешь с ними общаться? Я провел здесь всю ночь. Очень хочется сменить обстановку.
— Отвлекайся, — кивнул Уилл.
Осторожно постучав, он отворил дверь и вошел. Главная комната этой квартиры была очень просторной. В одном ее конце находилась полностью оборудованная кухня, а другая сторона представляла собой гостиную. Уилл догадался, что спальня и ванная находятся за закрытыми дверями в дальней стене. На кухонном столе в ожидании телефонного звонка стоял ноутбук Хэмиша Патела. Два комплекта наушников были подключены к старомодному магнитофону размером с бетонную плиту. Телевизор работал, но звук был выключен. По экрану бежали субтитры. Уилл узнал расположенный в верхнем углу логотип Си-эн-эн. Журналистка стояла перед картой погоды и, размахивая руками, описывала бушующий на Среднем Западе ураган. Журнальный столик был завален газетами: «Ю-эс-эй тудей, «Атланта джорнал», распечатки других изданий, видимо скачанные Полом из Интернета. Уилл не мог прочитать заголовки, но со всех страниц на него смотрели все те же школьные снимки Эммы, Адама и Кайлы.
— Трэш, — сказал Пол.
Уилл не знал, стоит ли требовать правильного обращения к себе. У этого человека пропала дочь. Ему казалось, что сейчас не время вспоминать старые обиды.
— Они все конченые придурки, — продолжал Пол, махнув пультом в сторону телевизора. — Уже второй день, как попугаи, твердят одно и то же.
— Тебе не стоит это смотреть, — ответил Уилл.
— Почему ты не пригласил нас на телевидение? — резко спросил Пол. — Так всегда делают в полицейских шоу. Они показывают родителей, чтобы похититель понял, что у нее есть семья.
Уилла больше заботило, как разыскать и вернуть домой Эмму, чем то, насколько его действия соответствуют процедуре, продиктованной законами полицейских шоу. Кроме того, задача прессы заключалась в том, чтобы терзать семью Кампано, а не помогать им. Уилл не собирался содействовать журналистам в обнародовании горя этих людей на всю страну. Ему и без этого хватало нервотрепки. Когда он в последний раз видел Абигайль Кампано, она находилась под такой дозой успокоительного, что окружающий мир должен был казаться ей туманом. Несмотря на это, ей стоило огромных усилий произнести хотя бы слово, не разрыдавшись. Пол был ходячей бомбой с часовым механизмом, ожидающей малейшей провокации, чтобы взорваться. Появление любого из них на телевидении обернулось бы настоящей катастрофой и привело лишь к тому, что пресса, в отсутствие какой-либо реальной информации, начала бы тыкать пальцем в несчастных родителей.
— Мы сейчас не общаемся с прессой, — сообщил Уилл. — Если тебе нужна какая-то информация, обращайся непосредственно к нам.
Пол фыркнул и швырнул пульт на журнальный столик.
— Ну да, вы все просто жаждете мне что-нибудь рассказать!
— Что, по-твоему, тебе не рассказали?
Пол снова усмехнулся.
— Где, черт вас побери, моя дочь? — рявкнул он. — Почему никто не заметил, что убита не она? Как, черт побери, получилось, что вы целый долбаный час сидели, засунув пальцы себе в жопу, пока мою девочку…
Он выдохся, и его глаза наполнились слезами. Стиснув зубы, он невидящим взглядом смотрел на экран телевизора.
— Я только что вернулся из школы Эммы, — сказал Уилл, сожалея, что у него слишком мало информации. — Мы разговаривали с ее учителями и друзьями. Почти весь вчерашний вечер мы провели в Техе, собирая информацию об Адаме Хамфри.
— И что вы узнали? Я уверен, что ничего.
— Пол, я знаю, что ты нанял своих людей, которые тоже работают над этим преступлением.
— Это тебя не касается.
— Касается, потому что они могут нам помешать.
— Вам помешать? Ты думаешь, мне есть какое-то дело до того, что кто-то будет вам мешать? — Он кивнул на заваленный газетами журнальный столик. — Знаешь, что о вас говорят? Ну конечно же, ты этого не знаешь. Я угадал? — Пол встал с дивана. — Говорят, что вы профессионально несостоятельны. Ваши собственные люди говорят, что вы загадили место преступления, и теперь все улики уничтожены, потому что вы понятия не имели, что делаете.
Уилл не знал, как объяснить ему разницу между департаментом полиции Атланты и Бюро расследований Джорджии и не выглядеть при этом высокомерным мудаком. Он ограничился тем, что сказал:
— Пол, теперь за это расследование отвечаю я. Тебе следует знать, что…
— Что мне следует знать? — Пол одним прыжком покрыл разделяющее их расстояние. — Думаешь, я стану полагаться на то, что ты найдешь мою малышку? Я тебя знаю, Трэшкэн. Ты об этом забыл?
Этот выпад заставил Уилла вздрогнуть, как будто ему снова было десять лет, как будто он не был на шесть дюймов выше и в десять раз сильнее, чем этот говнюк.
Пол покачал головой, глядя на Уилла с нескрываемым отвращением.
— Убирайся отсюда к чертовой матери и не мешай взрослым делать свою работу.
Пол покачал головой, глядя на Уилла с нескрываемым отвращением.
— Убирайся отсюда к чертовой матери и не мешай взрослым делать свою работу.
— Ты обо мне ничего не знаешь.
Пол смахнул с журнального столика газеты и нашел лист из блокнота.
— И что тут говорится, дебил? — Он ткнул листок Уиллу в лицо. — Ты можешь это прочитать? Ты просил список друзей Эммы. Но ты его даже прочитать не в состоянии.
Уилл вздернул подбородок, глядя на Пола сверху вниз.
— Мне нужен образец твоей ДНК, чтобы сравнить его с образцами, которые мы взяли из вагины Кайлы Александр и с простыней в комнате твоей дочери.
— Ублюдок!
Пол замахнулся и изо всех сил ударил его. Несмотря на то что Уилл этого ожидал, он все равно потерял равновесие. Оба упали. У Пола было преимущество, потому что он оказался сверху. Но он был старше и гораздо медлительнее. Уилл отражал его удары, наслаждаясь ощущением мягкого живота Пола под своими кулаками. Он ударил его по почке, а потом еще раз в живот.
Дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену.
— Уилл! — завопил Хэмиш. — Господи Иисусе!
Уилл в буквальном смысле слова почувствовал, как к нему возвращается сознание. Первым вернулся слух. Перепуганный голос Хэмиша, женский крик… Потом он почувствовал боль, быстро распространяющуюся по переносице. Он ощутил вкус крови во рту, кислое дыхание Пола, скатившегося с него на ковер.
Соперники, тяжело дыша, лежали на полу. Уилл попытался пошевелиться и услышал, как что-то хрустнуло в заднем кармане брюк.
Никто не обратил внимания на то, что в комнате громко звонит телефон, пока Абигайль Кампано не закричала:
— Это Кайла! Звонят с телефона Кайлы!
Она держала в руке телефон, не сводя глаз с экрана.
Уилл и Пол вскочили на ноги. Хэмиш подбежал к компьютеру, поднял палец, подавая Абигайль знак обождать, и начал нажимать на клавиши, потом надел наушники. Уилл схватил запасную пару. Хэмиш кивнул, и Абигайль ответила на звонок, держа трубку так, чтобы Пол тоже мог слышать разговор.
— Алло?
Раздался треск, потом зазвучал искаженный, пугающе монотонный голос:
— Это мать?
Абигайль открыла рот, но не произнесла ни слова. Она смотрела на Хэмиша, ожидая подсказки. Он кивнул и что-то написал на расположенной перед ним доске.
— Д-да, — заикаясь, ответила она. — Это мать Эммы. С Эммой все в порядке? Могу я с ней поговорить?
Должно быть, Хэмиш проинструктировал ее как можно чаще употреблять имя дочери. Гораздо труднее убить человека с именем.
— Твоя дочь у меня, — ответил голос.
Хэмиш что-то написал на доске, и Абигайль кивнула.
— Чего вы хотите? — спросила она. — Скажите, как мне вернуть Эмму!
В трубке снова затрещало. Голос был лишен интонаций и какого бы то ни было произношения.
— Я хочу один миллион долларов.
— Хорошо, — согласилась она.
Хэмиш продолжал быстро писать.
— Когда? Где? — взмолилась Абигайль. — Просто скажите, что вам нужно.
— Я позвоню завтра в десять тридцать и сообщу подробности.
— Нет, подождите! — крикнула она. — Откуда я знаю, что она жива? Откуда я знаю, что Эмма жива?
Уилл прижал пальцы к наушникам, пытаясь разобрать хоть что-то сквозь треск. Он услышал щелчок, но не понял, был ли это звук с клавиатуры ноутбука Хэмиша или что-то другое. Все вздрогнули, когда в трубке зазвучал громкий девичий голос.
— Папа… — испуганно и устало произнесла девушка. — Папа… пожалуйста, помоги мне…
— Малышка! — заорал Пол. — Малышка, я здесь!
Раздался еще один щелчок, и все стихло. Связь оборвалась.
— Эмма? — закричала Абигайль. — Ты меня слышишь?
Пальцы Хэмиша лихорадочно бегали по клавиатуре, пытаясь удержать телефонную связь. Он покосился на Уилла и покачал головой. Все тщетно.
— Что нам теперь делать? — спросила Абигайль. От страха ее голос стал почти таким же высоким, как у дочери. — Что нам делать?
— Мы заплатим этому мерзавцу. — Пол налившимися кровью глазами посмотрел на Уилла. — Убирайся из моего дома! И его забирай с собой.
Хэмиш изумленно взглянул на Уилла, но тот покачал головой, подавая ему знак не трогаться с места. Обернувшись к Полу, он сказал:
— Ты не сможешь сам вести переговоры с похитителем.
— На какой хрен вы мне сдались? Вы даже не смогли отследить этот долбаный телефонный звонок.
— Пол… — попыталась утихомирить его Абигайль, но он ее не слушал.
— Вон из моего дома! Убирайся к черту! — Уилл не сдвинулся с места, и Пол угрожающе шагнул к нему. — Или я еще раз надеру тебе задницу!
— Почему ты хочешь, чтобы я ушел? — спросил Уилл. — Чтобы ты смог позвать своих частных детективов и они сказали тебе, что делать? — Ему незачем было уметь читать, чтобы увидеть ответ в глазах Пола. — Чем больше людей будет в это замешано, чем больше людей будут пытаться контролировать ситуацию, тем выше вероятность того, что с Эммой произойдет что-то плохое.
— Думаешь, я доверю тебе жизнь своей дочери?
— Я думаю, что тебе необходимо успокоиться хотя бы на минуту. Может, тогда ты поймешь, что я единственный человек, который знает, как ее спасти.
— Будь я проклят, если это так! — Пол растянул губы в хищном оскале. — Ты тупой кусок дерьма! Пошел вон из моего дома!
— Прошу тебя… — прошептала Абигайль.
— Убирайся к черту из моего дома! — упорствовал Пол.
— Это и мой дом, — неожиданно окрепшим голосом отрезала Абигайль. — Я хочу, чтобы они остались.
— Ты не знаешь… — обернулся к ней Пол.
— Я знаю, что они из полиции, Пол. Они знают свое дело. Они постоянно имеют дело с такими… — Ее голос снова задрожал. Она стиснула руки, нервно теребя телефон, который только что вернул в ее жизнь голос дочери. — Он сказал, что перезвонит завтра. Нам нужна их помощь. Они могут сказать, что нам делать, когда он позвонит.
Пол покачал головой.
— Не лезь в это дело, Эбби.
— Она и моя дочь!
— Позволь, я сам с этим разберусь! — взмолился он, хотя было ясно, что решимость жены ему поколебать не удастся. — У меня все под контролем.
— Под таким же контролем, как и все остальное?
В комнате воцарилась тишина. Даже вентилятор на ноутбуке Хэмиша перестал вращаться.
Абигайль, похоже, не было дела до того, что у нее есть зрители.
— Где ты был, Пол? Под каким контролем у тебя была ситуация, когда Эмма начала общаться с Кайлой?
— Это не…
— Ты сказал, что это просто поза, обычный подростковый протест. Ты велел оставить ее в покое. Посмотри, до чего довело то, что мы оставили ее в покое! Теперь ей грозит вечный покой!
— Она вела себя как самый обычный ребенок, — неуверенно и неубедительно пробормотал Пол.
— Как самый обычный ребенок? — повторила Абигайль. — Ты еще смеешь изрекать перлы родительской мудрости! Ты сказал, что ей необходимо предоставить возможность разбираться в своей жизни самостоятельно. Пусть перебесится! Это твои слова. Ты сказал, что и сам делал глупости в ее возрасте. А теперь взгляни на себя! Ты просто жалкий ублюдок, который не способен защитить даже собственную дочь.
— Я понимаю, что ты расстроена, — рассудительно произнес Пол. — Давай поговорим об этом позже.
— Именно это ты мне и говорил! — не унималась Абигайль. — Снова и снова ты повторял мне, что мы поговорим об этом позже. Эмма прогуливает уроки? Мы поговорим об этом позже. Эмма завалила английский? Поговорим позже. Позже, позже, позже. Позже — это сейчас! — Она отшвырнула телефон, и он, ударившись о стену, разлетелся вдребезги. — Позже уже наступило, Пол. Ты хочешь поговорить об этом сейчас? Ты хочешь сказать, что я делаю из мухи слона, что у меня не все в порядке с психикой, что я только и делаю, что трясусь над Эммой, что мне необходимо успокоиться и не лишать детей возможности быть детьми? — Ее голос сорвался. — Ты спокоен, Пол? Ты сохраняешь спокойствие, думая о том, что этот тип, это животное делает с нашей дочерью?
Кровь отлила от лица Пола.
— Не говори так.
— Ты знаешь, что он с ней делает! — прошипела она. — Ты всегда говорил, что она красивая девочка. Или ты думаешь, что ты единственный мужчина, который так считает? Что ты единственный мужик, который не в состоянии себя контролировать, когда рядом оказываются сексуальные белокурые красотки?
Пол обеспокоенно покосился на Уилла.
— Убирайся, — буркнул он.
— Не уходите, — попросила его Абигайль. — Я хочу, чтобы вы это услышали. Я хочу, чтобы вы знали, как мой любящий и верный супруг трахает всех двадцатилетних девчонок, подворачивающихся ему под руку. — Она ткнула в себя пальцем. — В нем говорит торговец автомобилями. Как только одна модель устаревает, он меняет ее на новую.
— Абигайль, сейчас не время.