Уилл поднял голову и обнаружил, что Аманда пристально смотрит на него. Они не привыкли к прямым ответам.
— Значит, вы не думаете, что этот человек страдает чем-то вроде неспособности к чтению?
— Вы попросили меня высказать свое мнение, и я честно его сообщил. Я бы сказал, что человек, написавший эти записки, так и не научился ни толком читать, ни правильно писать. В лучшем случае он находится на уровне второго или третьего класса.
— Как такое может быть? — засомневалась Аманда.
— Я встречался с этим гораздо чаще, когда работал в государственной школе, но такие люди действительно есть. Дети, испытывающие затруднения при обучении чтению, умудряются ускользнуть от внимания педагогов и экзаменаторов. Ты пытаешься им помочь, но на самом деле совершенно бессилен. Это одна из причин, заставивших меня перейти в Вестфилд.
Из динамика донесся школьный звонок.
— Прошу прощения, — сказал Бернард, — но мне пора в класс. Я могу найти замену, если вы…
— Все в порядке, — заверил его Уилл. — Спасибо за то, что уделили нам время. Вы не могли бы вернуть эти записки патрульному, который их вам доставил?
— Разумеется. Пожалуйста, звоните, если у вас будут еще вопросы. Мне жаль, что я не смог помочь вам больше.
— Вы очень нам помогли, — ответил Уилл. — Я был бы вам признателен, если бы этот разговор остался между нами. Мы стараемся избегать ситуаций, способных усугубить положение Эммы.
— Конечно. Я думаю, наши ученики и без того травмированы этой трагедией.
— Большое спасибо, мистер Бернард.
Аманда нажала на кнопку, заканчивая разговор.
— Ты что-нибудь из этого понял? — обратилась она к Уиллу.
— Да, — кивнул он. — Наш писатель — взрослый человек средних умственных способностей и в придачу к этому малограмотный.
— Ты и представить себе не можешь, как меня радуют эксперты, способные напрямик высказать свое мнение.
В кабинет вошла Кэролайн. В руке она держала какую-то папку.
— Результаты проверки биографических данных работников копировального центра. И еще позвонил Гордон Чу, чтобы сказать, что он опаздывает на полчаса.
Аманда не удосужилась ее даже поблагодарить. Она открыла папку и принялась листать страницы, сообщая ключевые аспекты Уиллу.
— Вопросов ни к кому нет, не считая Лайонела Эдварда Петти, у которого имеется судимость за хранение наркотиков. Во время остановки на светофоре у него в бардачке нашли две унции марихуаны.
— Ему предъявили обвинение в распространении? — спросил Уилл.
Хотя эти вопросы обычно оставляли на усмотрение судьи, одна унция считалась правонарушением, а две унции могли истолковать как распространение наркотиков.
— Он сдал своего дилера, — пояснила Аманда, — и отделался штрафом.
— Фейт нашла марихуану в комнате Адама Хамфри. Пакет был приклеен снизу к крышке стола, — сообщил Уилл. — Это очень слабая связь, но копировальный центр находится совсем недалеко от Теха. Если он действительно торговал наркотиками, то запросто мог сходить в университетский городок во время перерыва на ланч.
— Я уверена, что в университетском городке полно своих собственных наркоторговцев. — Аманда закрыла папку. — Я получаю сплошные отговорки от подрядчиков, посылавших свои бригады на работы к копировальному центру. Моя интуиция говорит, что они использовали нелегалов. Может, нам стоит еще раз туда съездить и узнать, не беседовал ли кто-нибудь из сотрудников центра с рабочими? Там есть латиноамериканская девушка, которая работает в утреннюю смену. — Она сверилась с какой-то страницей в папке. — Мария Контрерас. Может, она с ними общалась? А может, я просто занимаюсь расовой дискриминацией. Проверь и всех остальных девушек. Они могли флиртовать с мужчинами.
Она вручила было листок Уиллу, но передумала.
Он протянул руку.
— Я отдам его Фейт.
Аманда положила документ на стол и придвинула к нему.
— Уилл, тебе нужен напарник, — недвусмысленно заявила она.
— Вы же знаете, что я плохо срабатываюсь с людьми.
— Мне кажется, ты довольно неплохо сработался с Фейт Митчелл.
— Это потому, что она знает, что это скоро закончится.
— Ага, — протянула Аманда, — вот оно. Знаменитая самооценка Уилла Трента.
— Что это значит? — ощетинился он.
— Я не твоя мама, Уилл, но тебе пора стать мужчиной и прекратить жалеть себя из-за какого-то недостатка.
Он не стал спрашивать, почему она без конца тычет ему в лицо его дислексией, если считает эту проблему столь незначительной. Политика Аманды была построена на том, что она выясняла слабые места своих подчиненных и напропалую использовала эту информацию.
Она наклонилась вперед, чтобы полностью завладеть его вниманием.
— Ты рассматриваешь преступления как головоломки, и в твоем мозгу имеется нечто отличающее его от мозга других людей. Что бы это ни было, но оно позволяет тебе разгадывать эти головоломки так, как не способен это сделать никто другой. — Она помолчала, давая Уиллу возможность переварить услышанное. — Я доверила тебе это дело, потому что знала, что оно тебе по плечу. Мне не нужно, чтобы у тебя прямо сейчас случился кризис уверенности в своих силах. Я хочу, чтобы ты вышел отсюда и вместе с Фейт продолжил свою работу. И сделал ее как можно лучше.
— Аманда…
— И раз уж мы говорим начистоту, хочу заметить, что ты заслуживаешь лучшей участи, чем Энджи Поласки.
— Это не по теме.
— Возможно, но считай, что я тебя предупредила. Когда это дело будет окончено, я собираюсь предложить Фейт войти в нашу команду.
— Она работает в департаменте полиции. Она потеряет свои льготы и свою пенсию, и…
— Я сама позабочусь о деталях. А вы, спецагент Трент, позаботьтесь о том, чтобы изыскать способ сообщить Фейт о вашей маленькой проблеме. Она все равно о ней догадается. И страшно разозлится, что ты ее не предупредил. — Аманда помолчала и добавила: — И меня также не слишком обрадовала необходимость нянчиться с тобой во время этого телефонного разговора, вместо того чтобы находиться где-нибудь в другом месте и делать то, что будет продвигать расследование вперед.
Он открыл рот, чтобы ответить, но она не позволила.
— Довольно! — скомандовала она. Уилл встал, потому что это сделала Аманда. — Кстати, о понапрасну потраченном времени… Я должна поговорить с нашими юристами об Александрах. Потом я еду в Энсли вместе с Кампано дожидаться звонка. — Она направилась к двери, громко стуча каблуками по полу. — Дождись Гордона Чу, чтобы узнать, что он сможет извлечь из этих записок. Потом еще раз съезди в копировальный центр и разузнай, не помнят ли они там чего-нибудь о тех рабочих. Встречаемся возле дома Кампано. — Она остановилась в дверях и повторила: — Возле дома, Уилл. Я понятия не имею, почему Пол Кампано выгородил тебя в этом вашем столкновении, но не думай, что тебе удалось обвести меня вокруг пальца.
Глава 14
Фейт прикрыла рот ладонью, зевнув так широко, что едва не вывихнула челюсть. Она почти всю ночь проговорила с Виктором Мартинесом, и сейчас ее шатало от усталости, а в голове стоял туман. Когда их выпроводили из ресторана, они прошли до ближайшего закрытого кафе и сели за один из столиков на тротуаре. Они обливались пóтом от ночной духоты, их заедали комары, но ни один из них даже не попытался уйти. У каждого из них за плечами остался невероятно тяжелый день, но они тщательно избегали малейшего упоминания о работе.
Фейт рассказала о своем отце, о том, как она по нему скучает, о своем живущем в Германии брате, об отношениях с матерью и, разумеется, о Джереми. Виктор слушал внимательно, пристально глядя ей в глаза и поглаживая ее пальцы так ласково, что Фейт вообще ни о чем не была способна думать, кроме ощущения его кожи. В конце концов она сдалась и просто молча смотрела ему в глаза, пока он не заговорил о себе.
Он познакомил ее с основными фактами своей биографии — ранним неудачным браком и карьерным восхождением к посту декана отдела по делам студентов в Технологическом институте Джорджии. Он был первым человеком в семье, поступившим в колледж. И сейчас он третировал своих племянниц и племянников, чтобы не остаться первым и единственным. Узнав, что Фейт бросила колледж, он начал третировать и ее.
Когда Фейт осознала, что уже три часа ночи и через четыре часа ей необходимо вставать на работу, она наконец сумела разрушить это очарование. Виктор взял ее за руку и поцеловал в щеку, а потом, очень осторожно, в губы. Он проводил ее до машины и поцеловал еще раз, прежде чем она наконец уехала.
Фейт решила, что, даже если он больше никогда ей не позвонит, это был один из самых романтических вечеров в ее жизни…
Уилл вошел в кабинет.
— Похоже, меня все же не отправят расследовать жалобы на лотерейных операторов. — Он плюхнулся на стул за своим столом. Его костюм был выглажен, а щеки выбриты, но он все равно умудрялся выглядеть помятым. — Ты видела сегодняшнюю пресс-конференцию?
Фейт ощутила, что волосы у нее на затылке становятся дыбом. Она еле успела принять душ, не говоря уже о том, чтобы включить телевизор.
— Что?
— Пресс-конференцию, — повторил он таким тоном, как будто это было общеизвестным фактом. — Мне показалось, Аманда была чересчур напористой, но она не советуется со мной по…
— Была пресс-конференция? — Фейт и не заметила, как вскочила со стула. — Почему ты мне не сказал?
— Я хотел дать тебе поспать.
— Тогда зачем я вообще здесь? — взвилась она. — Какого черта я здесь делаю?
— Подожди, — перебил ее Уилл, который продолжал сидеть на стуле с растерянным выражением на украшенном кровоподтеками лице. — Что я опять сделал не так?
— Что ты сделал?
— Что бы это ни было, извини. Мне действительно очень жаль. — Уилл наклонился вперед. — Давай поговорим об этом, хорошо? Пожалуйста, присядь.
Его искреннее раскаяние немного остудило возмущение Фейт. Она села.
— Это смешно.
— Просто скажи мне, что ты хочешь делать.
— Нам необходимо определить мое место в этом расследовании. — Он по-прежнему выглядел растерянным, и она предложила ему несколько вариантов. — Я по-прежнему твоя прислуга, или пресс-секретарь, или шофер, или…
В соседнем кабинете что-то загрохотало, после чего раздался дружный хохот. Начали звонить телефоны. Подтягивались сотрудники дневной смены. Уилл понял это одновременно с Фейт. Выбравшись из-за стола, он закрыл дверь, но заговорил, только вернувшись на свое место.
— Мы в этом деле вместе.
— Тогда почему ты мне ничего не говоришь?
— Я просто подумал… — В его голосе по-прежнему слышалось недоумение. — Я подумал, что несколько лишних минут сна тебе не помешают. Эту пресс-конференцию затеяли для отвода глаз. Нам обоим было совершенно незачем там мучиться.
Фейт видела множество причин, по которым ей лучше было присутствовать. Лишний шанс поговорить с Абигайль Кампано, возможность понаблюдать за отношениями супругов, узнать, что удалось откопать репортерам. Да и вообще, простая вежливость требовала, чтобы ее не отстраняли от расследования, которому она посвятила последние три дня своей жизни.
Уилл смотрел на стол, но Фейт достаточно долго была матерью мальчика-подростка, чтобы распознать одолевающее кого-то чувство вины.
— Что еще? — спросила она. Уилл не ответил. — Я знаю, что есть что-то еще, Уилл, — продолжала настаивать она, — просто скажи мне.
— Тебе это не понравится, — глухим от ужаса голосом произнес он.
Фейт ожидала. Она отчетливо слышала разговор за стеной. Обычный полицейский треп. Кто-то хвастал, как лихо он провел арест.
— Сегодня утром я разговаривал с Эваном Бернардом.
— Один?
— С Амандой.
Фейт медленно переваривала услышанное. Неужели Аманда ей не доверяет? Это было очень похоже на нее — принять какое-то решение и поручить Уиллу разгребать последствия. Возможно, Фейт злится не на того человека? С другой стороны, если все действительно так и Фейт оставляют в стороне из-за Аманды, почему Уилл прямо ей об этом не скажет?
Она потерла глаза, чувствуя себя слишком уставшей, чтобы разбираться в хитросплетениях чужих интриг.
— Что он сказал?
— Он считает, что мы имеем дело с безграмотным взрослым человеком, а не с кем-то, кто испытывает трудности в обучении.
Фейт такой вывод показался незаурядным.
— Он понял это по трем запискам?
— Я передал тебе его слова.
— Как может человек окончить школу, не научившись читать и писать?
— Так бывает, — отозвался Уилл, потирая подбородок.
На этот раз Фейт почувствовала себя по-настоящему уязвленной. Ладно еще пресс-конференция, но к Эвану Бернарду у нее были вопросы. Во-первых, как по трем коротким предложениям он мог сделать вывод, что человек, написавший записки, просто плохо учился в школе, а не пытается замести следы?
— Когда Гордон Чу приедет в лабораторию, нам сразу позвонят, — сообщил ей Уилл. — Это эксперт по отпечаткам пальцев.
— Почему ты не прибег к помощи кого-нибудь из местных парней?
— При химической обработке бумаги мы имеем всего несколько попыток. Если на одной из этих записок имеется отпечаток, Гордон его найдет. — Уилл постучал по клавиатуре компьютера, выводя его из спящего режима, и начал что-то читать, по всей видимости почту. — Ты что-нибудь сделала с той пробиркой?
Она отдавала себе отчет в том, что звуки распространяются в обоих направлениях.
— Я передала ее в надежные руки.
Он не отводил глаз от компьютера, двигая и кликая мышкой. Фейт не могла понять, дуется он на нее или боится снова сказать что-нибудь не так. То, что он произнес, в очередной раз стало для нее полной неожиданностью.
— В прошлом году мне пришлось пломбировать корневой канал. Тебе очень повезло, что ты работаешь в департаменте полиции. Зубной план Бюро расследований — полное дерьмо. Мне пришлось выложить полторы тысячи баксов из собственного кармана.
Фейт сочувственно поцокала языком, но уже была готова вырвать у него клавиатуру.
— Ты хочешь, чтобы я оставила тебя в покое и не мешала играть с компьютером?
У него хватило совести принять виноватый вид. Наконец он выпрямился на стуле и заговорил, глядя Фейт в глаза:
— Звонок с требованием выкупа поступил с башни, обслуживающей почти всю территорию Атланты. Результаты экспертизы этого звонка будут готовы не раньше полудня. У Чарли до сих пор нет ничего существенного по «приусу». Мы ожидаем результатов анализа ДНК Пола Кампано, чтобы сравнить их с тем, что получено по Кайле Александр. Прошло почти трое суток с момента похищения, и нам, похоже, придется угробить еще два часа, пока мы получим ответы на свои вопросы, что, кстати, повлечет за собой только новые вопросы.
— Послушать тебя, так все очень легко.
— Угу. Кстати, на твоем месте я бы позвонил в свой профсоюз. Александры подают в суд на департамент полиции за нарушение процедуры опознания их дочери.
— Черт! — простонала Фейт.
Уилл побарабанил пальцами по краю стола.
— Мне очень жаль. Не забывай, что я с тобой.
— Ты хочешь сказать, в судебном разбирательстве?
Он улыбнулся.
— Возможно, и в нем тоже.
Фейт не могла позволить себе увязнуть в этом болоте, если хотела продолжать работу.
— Какие у нас планы после свидания со спецом по отпечаткам?
— Аманда хочет, чтобы мы поговорили с сотрудниками копировального центра и выяснили, не показался ли им подозрительным кто-нибудь из работавших на улице рабочих. Потом нам предписано встретиться с ней возле дома Кампано. Похититель сказал, что позвонит сегодня в десять тридцать. Будем надеяться, что это даст какую-то новую информацию. Как минимум, новое доказательство жизни.
— Мы располагаем подробным описанием принадлежавшего Адаму «Шеви-Импалы». Его ищут все полицейские Атланты.
— Будем надеяться, что он все еще в городе.
Уилл откинулся на спинку стула, сложив руки на плоском животе.
— Аманда не порвала тебя в клочья? — спросила Фейт.
— Нет, — отозвался он. — Я очень удивился. С ней трудно работать.
— Могу себе представить.
Уилл поднял ладонь и оттопырил в сторону большой палец.
— Видишь вот это? — спросил он, показывая на еле заметный шрам на натянувшейся коже между большим и указательным пальцами. — Четыре года назад она выстрелила в меня из гвоздепистолета.
— Специально?
— Вот в чем вопрос, — ответил он, снова складывая руки.
Поскольку разговор плавно перерос в беседу по типу «вали все на Аманду», Фейт сообщила ему:
— Когда я была маленькой, она встречалась с моим дядей Кенни.
Уилл чуть не свалился со стула.
— Что?
— С братом моего отца, — пояснила Фейт. — Он был полковником в Воздушных силах. Аманда встречалась с ним… — Она задумалась: Аманда рассталась с Кеном как раз перед тем, как Джереми перешел в старшие классы. — …почти пятнадцать лет.
— Я этого не знал.
— Аманда этого не сказала, когда натравливала тебя на мою мать?
— Нет, но, насколько мне известно, она ни разу не вмешалась в то расследование. Она только сказала мне, чтобы я постарался быть справедливым.
В его голосе зазвучали какие-то странные нотки.
Фейт вспомнила кое-что, что когда-то сказала ей мать. Тогда это показалось ей странным, но теперь она поняла.
— Во время расследования мама о тебе почти не говорила, но однажды она сказала, что доверяет тебе и уверена, что ты не будешь злоупотреблять своим положением.