– Что это был за обед? – спросил Пол.
– Второй завтрак, в стиле Ниццы.
– Хорошо, продолжаете дурачиться.
– Интересно, кто здесь дурак?
– Вы где?
– На Альма.
– Что вы делаете на Альма?
– Любуюсь мостом.
– Вот как… Зачем?
– Затем, что мне нравится. Я не имею права?
– Откуда вы им любуетесь?
– С террасы «У Франсиса».
– Я сейчас приеду.
К приезду Пола Миа успела выпить еще четыре бокала шампанского. Он бросил машину во втором ряду и присоединился к Миа.
– Жалоб на пищеварение нет? – задиристо спросила она.
– Мне наплевать, что вы не умеете готовить, и еще больше наплевать, кто вы – официантка или хозяйка, но для меня неприемлемо, что вы устроили весь этот цирк с целью представить мне вашу подругу.
Миа не стала скрывать своих чувств.
– Она тебе понравилась, да или нет?
– Мы уже перешли на «ты»?
– Нет, мы на «вы», это приличнее, да?
– Дейзи очаровательная, жизнерадостная, отменный повар, – громко заговорил Пол, – но с кем я хочу встречаться, а с кем нет, решать мне одному. Я запрещаю своим старым друзьям вмешиваться в мою личную жизнь, и тебе, то есть вам, тоже.
– Хотите снова с ней увидеться? – настойчиво спросила Миа, стараясь перекричать Пола.
В процессе спора их лица сближались, пока не соприкоснулись губы. Оба, ошеломленные, разом умолкли.
– У вас дома я чувствовал себя отвратительно, – произнес Пол чуть слышно.
– Я тоже.
– Мы были далеко друг от друга.
– Так оно и было.
– Сегодня вечером я опишу сцену ссоры и примирения. У меня набралось материала, чтобы накропать не одну страницу.
– Значит, этот обед не был таким уж бесполезным. Если хотите знать мое мнение, ему стоило бы извиниться и признаться ей в своей неправоте.
Пол схватил бокал Миа и осушил его одним глотком.
– Вы уже достаточно выпили, а меня мучит жажда. Не корчите из себя недотрогу, вас выдает блеск глаз. Я вас отвезу.
– Нет, я возьму такси.
Пол заглянул в лежавший на столе счет.
– Ничего себе, шесть бокалов!
– И ни в одном глазу!
– Хватит мне противоречить на каждом слове. Я вас провожу, это приказ.
И он повел Миа к машине. Не дав ей упасть, он устроил ее на сиденье и сел за руль.
До самой улицы Пульбо они ехали молча. Остановившись перед домом, Пол вышел из машины.
– Дальше справитесь? – спросил он, открыв дверцу.
– Обстановка слегка натянутая, но, думаю, все обойдется.
– Я имел в виду подъем по лестнице.
– То, что я позволила себе немного шампанского, еще не делает меня пьяницей.
– Я уезжаю в конце недели, – сообщил он, глядя себе под ноги.
– Уже?
– Я говорил вам, что меня торопят с отъездом, но у вас нет привычки слушать, что вам говорят мужчины.
Миа ткнула его локтем в бок.
– Этот обед нужно кое-чем компенсировать, – заявил Пол.
– Когда именно в конце недели?
– В пятницу утром.
– Во сколько?
– Рейс в 13.30. Можно было бы устроить прощальный ужин, но вы ведь работаете?
– Ужин накануне отъезда – это немного грустно. Может, в среду?
– Да, в среду в самый раз. Какой ресторан предпочитаете?
– У вас, в восемь вечера.
Миа чмокнула Пола в щеку, толкнула створку ворот, оглянулась, одарила его улыбкой и исчезла в дверях дома.
* * *В квартире было темно. Миа выругалась, ударившись о кресло, чудом избежала столкновения со столиком, шагнула в шкаф, тут же оттуда выпала и наконец очутилась в своей комнате. Через несколько минут она уже спала, укрывшись с головой.
Пол, вернувшись домой, тоже открыл дверцы гардероба. Поколебавшись, он выбрал меньший из двух чемоданов и положил его перед кроватью. После этого он большую часть ночи подыскивал слова, сидя перед компьютером. В три часа он отправил Кионг письмо с номером своего рейса и временем прилета и улегся спать.
* * *Дейзи завтракала на кухне. Когда Миа вышла из комнаты, подруга подала ей чай и усадила напротив.
– Что вчера на тебя нашло?
– Тот же вопрос я хотела задать тебе.
– Хочешь знать, зачем я тебе помогла, зачем все воскресное утро посвятила готовке, чтобы ты еще раз побыла чудесной, необыкновенной Миа, которой все удается?
– Прошу тебя, обойдемся без лицемерия, ты разыграла сцену соблазнения, какую я редко наблюдала в твоем исполнении.
– Пожалуй, эти слова талантливой актрисы я приму как комплимент. Разве ты не хотела мне его представить?
– Представить хотела, но чтобы ты с ним кокетничала – нет. У меня создалось впечатление, будто я лишняя.
– Снимаясь в кино, ты случайно не вообразила, что весь мир вращается вокруг тебя?
– Не надо меня воспитывать. Ты права. Ты же у нас всегда права.
– Кое в чем я действительно оказалась права. Ты далеко не так невинна, как притворяешься. У тебя развился вкус к заигрыванию.
– До чего же ты мне осточертела, Дейзи!
– А ты как мне осточертела, Миа!
– Хорошо, мы друг друга достали, я собираю вещи и ухожу. Буду ночевать в отеле.
– Когда же ты наконец повзрослеешь?
– Когда состарюсь, как ты.
– Мне звонил Дэвид.
– Что?
– Хоть я и старше тебя на целых три месяца, зато ты уже оглохла.
– Когда он тебе звонил?
– Вчера утром, когда я пекла свекольный пирог для твоего шведа.
– Тебе еще не надоело? Что ему от тебя понадобилось?
– Чтобы я уговорила тебя ответить на его сообщения и дать ему шанс.
– Что ты ему ответила?
– Что я не почтальон. Что он причинил тебе много зла и что теперь ему придется проявить фантазию, чтобы снова тебя завоевать.
– Зачем мне давать ему шанс?
– Потому что он твой муж. «Я еще не пришла в себя после Дэвида» – не ты ли еще недавно так говорила, рыдая у меня на плече? Ну да, у Дэвида случилось небольшое приключение, мимолетная интрижка, но любит он тебя. Миа, ты должна навести порядок у себя в голове. С того дня, как ты ко мне приехала, ты делаешь вид, будто хочешь, чтобы настоящее принадлежало только тебе. И ты добилась своего. Но через несколько дней твой американский друг улетает к своей подружке в Корею. И что ты будешь делать? Наймешься подавальщицей в бистро на Монмартре, чтобы и дальше бежать от себя? Сколько времени это будет продолжаться?
– Пока что я не хочу возвращаться в Лондон, я к этому не готова.
– Пусть так, но ты все-таки подумай. Если хочешь спасти свой брак, то не жди, пока Дэвид перевернет страницу. Осторожно, ты никогда не была в ладах с одиночеством. Я слишком давно тебя знаю, чтобы ты смогла убедить меня в обратном. Ты страдаешь по вине мужчины, и с этим я ничего не могу поделать, но я не хочу видеть, как ты страдаешь по своей собственной вине. Я твоя подруга и если бы сейчас промолчала, то считала бы себя виноватой.
– Тогда ступай отопри ресторан и займись делами на кухне, а я наведу порядок в зале. Мы обсудим наш отпуск. В сентябре можно будет провести вдвоем несколько дней в Греции…
– Сентябрь еще нескоро. Пока что давай проведем последние два дня без ссор.
– Последние два дня?
– Я наняла официантку, она заступает в среду.
– Зачем ты это сделала?
– Ради тебя.
14
Во вторник Пол лег спать в полночь, заведя будильник. В девять часов утра он вышел из дому, остановился выпить кофе, поздоровался с Усачом и отправился за покупками. Первая его остановка была у красочной лавки зеленщика, затем у мясника, у торговки рыбой, в сырной лавке, а закончился его забег в кондитерской. Чуть было не повернув домой, он спохватился и заглянул в винный подвальчик. Там он выбрал две бутылки отменного бордо, потом сверился со своим списком покупок и зашагал обратно.
Остальное время он провел на кухне, к четырем часам дня накрыл на стол, в пять часов принял ванну, в шесть часов вечера оделся и уселся на диванчик, чтобы пробежать одним глазом последние написанные главы; другим глазом он постоянно косился на часы.
* * *Миа долго валялась в постели. Накануне они с Дейзи отметили ее последний рабочий день в ресторане ужином с обильными возлияниями. Прилично набравшись, они отправились проветриться и протрезветь на площадь Тертр. Там, плюхнувшись на скамейку, они попытались решить все мировые проблемы разом, но успеха не достигли. Правда, Миа удалось вырвать у Дейзи обещание, что в конце сентября та закроет свою «Кламаду» и отправится с ней в Грецию.
В полдень Миа вышла прогуляться и поприветствовала на площади Тертр знакомого художника. Позавтракала на террасе кафе, потом побывала в парикмахерской, заглянула в магазин и выбрала там миленькое весеннее платьице. В пять часов, вернувшись в домой, она налила себе ванну.
* * *В 19.30 Пол проверил температуру в духовке, поставил жариться раков, порезал зелень и ссыпал ее в салат, покрыл каре ягненка корочкой из пармезана, убедился, что на столе есть все необходимое, откупорил вино, чтобы оно подышало, и вернулся читать в гостиную. Через четверть часа он опять зашел на кухню, чтобы поставить ягненка в духовку. Снова оказавшись в гостиной, он посмотрел в окно, потом на себя в зеркало, заправил рубашку в брюки и тут же опять ее выпустил, уменьшил температуру в духовке, в который раз выглянул в окно, чуть не взгромоздившись на подоконник, достал каре ягненка из духовки, плюхнулся на диван, посмотрел на часы, отправил первое сообщение, погрузился в чтение, в 21 час отправил второе сообщение, в 21.30 задул в подсвечнике свечи, в 22 часа отправил третье сообщение.
– Почему ты постоянно косишься на свой мобильник?
– Просто так, по привычке.
– Миа, посмотри мне в глаза! Ради тебя я пересек Ла-Манш!
– Я смотрю тебе в глаза, Дэвид.
– Куда ты собиралась, когда я позвонил Дейзи?
– Никуда.
– Ты накрасилась, причесалась. Кстати, чего это вдруг ты коротко подстриглась?
– Захотелось измениться.
– Ты мне не ответила. У тебя намечалась какая-то встреча?
– Свидание с любовником. Ты это хотел услышать? Что ж, теперь мы квиты.
– Я приехал мириться.
– Ты продолжал с ней видеться?
– Нет, я все время тебе твержу, что после твоего отъезда живу в Лондоне один и думаю только о тебе. Я отправил тебе десятки сообщений, но ты не отвечала, поэтому я здесь… Я тебя люблю, я свалял дурака и не могу себе этого простить.
– Но тебе ведь нужно, чтобы я тебя простила? Я тебя прощаю.
– Мне бы хотелось, чтобы ты дала нашему браку второй шанс и поняла, что эта размолвка не имела последствий.
– Для тебя – может быть…
– Мне было худо, эти съемки нас вымотали, до тебя было не достучаться. Я проявил слабость и теперь на все готов, лишь бы ты меня простила. Даю слово, больше я не причиню тебе страданий. Если ты согласишься подвести черту под этой моей ошибкой, согласишься забыть о ней…
– Нажать на клавишу клавиатуры и смотреть, как будущее стирается, подобно страницам рукописи… – пробормотала Миа.
– Что ты сказала?
– Ничего.
Дэвид схватил руку Миа и поцеловал. Она смотрела на него, чувствуя ком в горле.
Почему ты так на меня действуешь, почему в твоем присутствии я перестаю быть собой?
– О чем ты думаешь?
– О нас.
– Лучше бы дала нам шанс! Помнишь этот отель? Мы ночевали здесь, когда впервые приехали вместе в Париж, вскоре после знакомства.
Миа оглядела снятые Дэвидом роскошные гостиничные апартаменты: секретер в стиле Людовика XIV, рядом стул со спинкой в форме лиры, глубокое кресло в маленькой гостиной, кровать а-ля полонез с балдахином.
– Тогда у нас был маленький номер.
– С тех пор мы проделали немалый путь, – возразил Дэвид, обнимая ее. – Завтра мы снова сможем прикинуться туристами, поплаваем по Сене на речном трамвайчике, полакомимся мороженым на острове Ситэ – не помню названия того кафе, зато помню, как тебе там понравилось!
– Это было на острове Сен-Луи.
– Значит, на острове Сен-Луи. Прошу тебя, Миа, проведи этот вечер со мной.
– Мне совершенно нечего надеть.
Дэвид повел ее в гардеробную. Там висели на плечиках три платья, две юбки, две блузки, две пары шелковых брюк, два пуловера с V-образным вырезом. В ящиках были разложены четыре бельевых гарнитура. В сверкающей мрамором ванной комнате Миа ждал большой косметический набор и зубная щетка.
– Я примчался первым утренним рейсом и весь день посвятил шопингу с мыслями о тебе.
– Я устала, идем спать.
– В ресторане ты не притронулась к своей тарелке. Хочешь, я закажу поесть в номер?
– Нет, я не голодна, просто хочу спать. И подумать.
– Все уже продумано, – сказал Дэвид, снова заключая ее в объятия. – Эту ночь мы проведем вместе, а завтра все начнем сначала.
Миа ласково подтолкнула его к двери спальни и заперлась в ванной.
Там, отвернув все краны, она взяла телефон и просмотрела все пришедшие за вечер сообщения.
Все готово, поторопись.
Что ты мешкаешь?
Все пережарится.
Если ты задержалась в ресторане, это не страшно, я понимаю.
Просто скажи, что все хорошо.
Когда она в третий раз перечитывала третье, последнее, сообщение Пола, телефон завибрировал у нее на ладони.
Сажусь писать. Выключаю телефон.
Поговорим завтра. Или не поговорим.
Часы показывали без нескольких минут полночь. Миа выключила телефон, разделась и встала под душ.
* * *Пол сбежал по лестнице, толкнул калитку и набрал полные легкие воздуха. Усач опускал железную решетку на витрине своего кафе. Услышав шаги, он обернулся:
– Что вы здесь делаете, месье Поль? Чего бродите, как неприкаянный?
– Выгуливаю собаку.
– Вы завели собаку? Где же она, интересно? Отлучилась по своим делам?
– Хотите перекусить, Усач?
– Не отказался бы, но моя кухня закрыта.
– А моя нет. Пошли.
Войдя в квартиру Пола, Усач удивленно уставился на накрытый белой скатертью стол с изысканным убранством, украшенный подсвечником.
– Весенний салат с раками, каре ягненка с пармезаном, пирожное с кремом на десерт… Забыл, еще сырная тарелка и бутылка «Сарже де Грюо-Лароз» 2009 года. Вас устроит? – спросил Пол.
– Глазам своим не верю! Избавьте меня от сомнений. Вы приготовили этот ужин при свечах для меня, месье Поль? Потому что…
– Нет, Усач, не для вас, да и каре ягненка пережарилось.
– Понимаю, – пробормотал Усач, разворачивая салфетку.
Мужчины засиделись допоздна. Усач живописал свою родную Овернь, которую покинул в возрасте 20 лет, чтобы стать мясником, рассказывал о своей женитьбе, о разводе, о том, как приобрел первое кафе на площади Бастилии – тогда еще те кварталы не оккупировали богатые бездельники, напрасно он его продал, – потом второе, в Бельвиле, тоже до нашествия богачей; о том, как перебрался в квартал, будущее которого не вызывало ни малейших сомнений.
Пол ничего не рассказывал, он просто слушал своего гостя, погруженный в собственные мысли.
В два часа ночи Усач раскланялся, похвалив Пола за превосходную стряпню. На пороге он похлопал хозяина дома по плечу и вздохнул:
– Вы отличный парень, месье Поль. Ваших книжек я не читал, как-то не пристрастился к чтению, а вот здешний люд очень их хвалит. Когда вернетесь из вашей дальней поездки, я свожу вас отужинать в одно местечко, где собираются трудяги после ночной смены. Ни в каких путеводителях вы его не найдете, зато готовят там – пальчики оближешь, вам захочется прийти туда еще.
Пол отдал ему вторую связку своих ключей, признавшись, что не знает, когда вернется. Усач спрятал ключи в карман и ушел, не проронив больше ни слова.
15
Четверг выдался прохладным. На кораблике, скользившем по Сене, Дэвид вспоминал смешные эпизоды их первой поездки в Париж. Но верно говорят: возвращение на берег – не способ укрыться от прилива. Они поели мороженого на острове Сен-Луи и вернулись в отель. Там они предались любви, потом просто так повалялись в постели.
Днем Дэвид позвонил консьержу и попросил заказать два места на лучшую театральную постановку, а также два билета на самолет в Лондон на следующее утро. Повесив трубку, он сообщил Миа, что пришло время возвращаться домой, и вызвался съездить с ней на Монмартр за вещами.
Миа ответила, что хотела бы собрать чемодан сама и заглянуть на обратном пути к Дейзи. Пообещав Дэвиду не опаздывать, она покинула гостиницу.
Водитель Дэвида доставил ее на улицу Пульбо. Она попросила его подождать и медленно поднялась наверх, скользя рукой по перилам лестницы.
Набив чемодан, она достала из шкафа портрет Дейзи.
* * *Пол распечатал готовые главы, сложил страницы в папку, спрятал папку в чемодан. Потом он опорожнил холодильник, закрыл ставни, проверил краны. Обойдя напоследок квартиру, он отнес вниз мусор и отправился к своему издателю.
* * *Уезжая с Монмартра, Миа попросила водителя заехать на улицу Бретань.
– Можете остановиться на секунду? – спросила она, когда они подъезжали к дому номер 38.
Опустив стекло, она высунулась. Ставни квартиры на четвертом этаже были закрыты.
Когда машина тронулась, она перечитала в телефоне сообщение, пришедшее днем.
Миа, я зол, но не хочу, чтобы ты об этом знала. Этой ночью я толкнул свою певицу под автобус. Нечего зевать, когда переходишь улицу. Я звонил в ресторан, Дейзи заверила меня, что ничего серьезного не произошло, а это главное. Понимаю твое молчание, так, наверное, лучше, в прощаниях нет никакого смысла. Спасибо за бесценные мгновения. Береги себя – даже если и в этих словах смысла ни на грош.
Пол.В гостинице Миа изобразила мигрень. Дэвид отказался от театральных билетов и заказал еду в номер.
* * *В одиннадцать вечера Дейзи попрощалась с последними клиентами. Вернувшись домой, она обнаружила свой портрет. К нему была приложена записка:
«Дорогая Дейзи,
я возвращаюсь в Англию. Заглянуть в ресторан мне не хватило духу. Ревную к новой официантке. А если честно, то, увидев тебя, я могла бы передумать. Дни, проведенные с тобой в Париже, приоткрыли возможность новой жизни, и я успела эту жизнь полюбить. Но я вняла твоим советам и возвращаюсь к собственной жизни, а тебе оставляю твою.