Она подождала десять минут, потом смирилась и убрала телефон в карман плаща.
Ресторан находился довольно близко. Она шла туда с тяжелым сердцем, но каждый шаг давался ей все легче.
* * *– Когда я смогу позволить себе поездку в Лондон, не рассчитывай, что я стану терять время на съемочной площадке, – заявила Дейзи, увидев входящую Миа. – Что ты тут делаешь? Пошла бы лучше прогуляться.
– Тебе нужна официантка в обеденное время?
Не дожидаясь ответа, Миа шмыгнула в кухню. Дейзи отняла у нее фартук и сама завязала его у нее на талии.
– Хочешь поговорить?
– Не сейчас.
Дейзи встала к плите и подала Миа тарелки. Подсказывать, что делать, не пришлось: в ресторане был занят один-единственный столик.
* * *После обеда Пол отпустил Артура и Лорэн гулять по Парижу. Ближе к вечеру ему предстояла встреча с читателями в одном из книжных магазинов Девятого округа. Он не сказал друзьям, где именно, из опасения, что они туда нагрянут. Он дал им ключи от квартиры и назначил встречу на завтра.
Артур повел Лорэн в квартал, где когда-то жил, и показал по пути окно своей квартирки. Они попили кофе в бистро, где он часто думал о ней, пока жизнь их снова не соединила. Потом они погуляли по набережным и вернулись в квартиру Пола.
Лорэн так устала, что уснула, не поужинав. Артур немного полюбовался ею, а потом взял компьютер. Он прочитал свою почту и надолго задумался. Из головы у него не шел разговор Пола и Лорэн в маленьком сквере у Сен-Жермен-де-Прэ.
Счастье его друга конечно же значило больше всего остального, и он был готов ради него на любые жертвы, даже проводить Пола на край света. Но Кионг была, конечно, не единственной женщиной, способной его осчастливить. Непредвиденная встреча взамен путешествия через океан: только об этом и можно просить всемогущий случай. Артуру припомнилась история о старике, наведавшемся как-то раз в церковь, чтобы сделать Богу выговор за то, что за все свои 97 лет он ни разу не выиграл в лотерею, и услышавшем глас свыше: «Купи хоть раз билет, тогда и поговорим».
То, что случилось потом, стало, вероятно, самой чудовищной проделкой Артура за все тридцать лет их с Полом нерушимой дружбы. Впрочем, Артуром руководили исключительно благие побуждения.
7
Дейзи не заметила, когда уснула: день выдался долгий. Она пыталась вспомнить, что осталось в холодильной камере ресторана и не пора ли покупать продукты, но решила, что на нынешний момент единственный способ выжить – это выспаться. Когда она открыла глаза, было 10 часов утра, и, совершая все последующие действия – подъем, умывание, одевание, – она тихо, но внятно бранилась себе под нос. Она бранилась, выскакивая из квартиры, соседи слышали ее брань, когда она прыгала на одной ноге по улице, обуваясь на бегу. Накануне вечером Миа все говорила и говорила, и ее было не остановить. Она рассказала историю их с Дэвидом любви, начав со дня знакомства и закончив последним телефонным звонком.
От брани Дейзи Миа проснулась, но не посмела высунуть нос из-под одеяла, пока подруга не скрылась за дверью.
Тогда она побродила по квартире, включила компьютер, решила не читать свою почту, потом передумала. Обнаружила письмо Крестона – вполне невинное, с просьбой дать о себе знать.
После этого исключительно смеха ради – для чего же еще? – она зашла на сайт знакомств. Не обнаружив ничего забавного, собиралась уже уйти с сайта, но в последний момент решила ознакомиться со случайной статистической выборкой. Перед ней предстал профиль одного-единственного кандидата. Похоже, она его где-то видела. Может, встречала на улице неподалеку? Мужчина обошелся без вульгарного или сомнительно смешного псевдонима. Удивительно, но его лицо показалось ей приятным, еще больше ее удивил мигающий под фотографией конвертик. Его послание было совершенно непохоже на те, что она читала, когда Дейзи регистрировала ее на сайте. Простые и учтивые слова вызвали у нее улыбку.
«Я жил в Сан-Франциско и работал архитектором. Меня посетила сумасшедшая идея написать роман, и его напечатали. Я американец – никто не совершенен – и теперь живу в Париже. Продолжаю писать. Никогда не регистрировался на сайтах знакомств и понятия не имею, что говорить и чего не говорить. Вы – шеф-повар, это достойное занятие, общее между нами то, что мы посвящаем дни и ночи творчеству, а потом делимся с людьми плодами нашего труда. Не знаю, что нами движет, но какое это счастье – принять безумный вызов и неустанно трудиться, чтобы порадовать других! Понятия не имею, как набрался смелости вам написать, и ответите ли вы. Почему герои романов решительнее нас? Почему они готовы на все, а мы – нет? Может, причина их побед – свобода? Сегодня вечером я буду ужинать в «Уме», это ресторан на улице 29 Июля. Прочитал, что шеф будет готовить печеную дорадо с травами из далеких стран с волшебным вкусом, к тому же я люблю улицу 29 Июля, там порой бывает очень красиво. Если вас соблазнит кулинарный изыск, то я вас приглашаю, причем без всяких задних мыслей.
Искренне ваш
Пол».Миа поспешно закрыла письмо, как будто оно обожгло ей глаза, но все смотрела и смотрела на экран. Какое-то время держалась, словно боясь нарушить запрет, но ее хватило ненадолго. Если бы мать узнала о том, что Миа хотя бы подумала о знакомстве вслепую, она бы ее распяла, а Крестон помог бы поглубже загнать гвозди.
Почему персонажи романов решительнее нас?
Сколько она переиграла ролей, мечтая о свободе, которую они ей давали! Сколько раз Дэвид твердил ей, что публика влюбляется не в нее, а в ее героиню, сколько раз добавлял, что реальное знакомство с ней многих разочаровало бы!
Почему они готовы на все, а мы – нет?
Она распечатала письмо и сложила его вчетверо. Теперь, не решаясь или просто боясь сказать или сделать то, что ей хочется, она будет повторять эти строки.
Может, причина их побед – свобода?
Этот человек прав… Почему бы и нет?
Ее пальцы сами собой легли на клавиатуру.
«Дорогой Пол,
мне очень понравилось ваше письмо. Я тоже никогда раньше не посещала таких сайтов. Наверное, я подняла бы на смех подругу, если бы та призналась, что согласилась поужинать с незнакомцем. Вы прикоснулись к истине. Покоряет ли нас свобода, доступная вымышленным персонажам, или то, как эта свобода их преображает? Почему они готовы на все, а мы – нет? (Простите, что повторяю за вами, я не писатель.)
В реальности я не сталкиваюсь с ними, а потому буду рада поговорить с теми, кто вдыхает в них жизнь. Вам, наверное, доставляет огромное удовольствие осуществлять с их помощью все, что вам захочется. Или порой они сами диктуют вам свою волю?
Вы, без сомнения, занятой человек. Захочется ли вам все это обсуждать?
До вечера, причем без всяких задних мыслей.
Миа.P.S. Я англичанка и тоже далека от совершенства».
* * *Лорэн дождалась, пока отойдет официант, залпом выпила лимонад и вытерла губы тыльной стороной ладони.
– Ты даже меня зацепил! – воскликнула она.
– А ведь правда неплохое письмо получилось? – довольно спросил Артур.
– Во всяком случае она ответила. Ты, похоже, на все готов, лишь бы помешать ему улететь в Корею, но ты неправ.
– Ты сама придумала эту игру.
– Еще до его разговора с издателем…
– Пускай полетит на свою книжную ярмарку, главное – чтобы вернулся назад.
– И до того, как он рассказал о другой причине этой поездки.
– Ну вот, тем более!
– Как ты собираешься заманить его в этот ресторан?
– Тут мне понадобишься ты.
– Ты без меня как без рук.
– Я навру, что у меня ужин с важной клиенткой и мне нужно подкрепление.
– Он уже семь лет не работает по специальности. Чем он может быть тебе полезен?
– Может, как переводчик?
– Ты болтаешь по-французски не хуже, а то и лучше, чем он.
– Он хорошо знает Париж.
– А что за проект?
– Хороший вопрос. Пол мог бы застать меня врасплох.
– Скажи, что речь идет о ресторане.
– Почему это должно заинтересовать нашу мастерскую? Ведь мы так далеко отсюда.
– Может, очень большой ресторан?
– Лучше – американская сеть, решившая открыть свою точку в Париже.
– Он поверит?
– Куда он денется! Здесь мог бы открыться «Синдбад», это его любимый ресторан в Сан-Франциско.
– Какую роль в этой истории ты отводишь мне?
– Если я накинусь на него один, он может что-то заподозрить и отказаться, а если ты меня поддержишь, он уступит – ради тебя.
– Низкое коварство и грубое вторжение в его частную жизнь.
– Скажи, что речь идет о ресторане.
– Почему это должно заинтересовать нашу мастерскую? Ведь мы так далеко отсюда.
– Может, очень большой ресторан?
– Лучше – американская сеть, решившая открыть свою точку в Париже.
– Он поверит?
– Куда он денется! Здесь мог бы открыться «Синдбад», это его любимый ресторан в Сан-Франциско.
– Какую роль в этой истории ты отводишь мне?
– Если я накинусь на него один, он может что-то заподозрить и отказаться, а если ты меня поддержишь, он уступит – ради тебя.
– Низкое коварство и грубое вторжение в его частную жизнь.
– Пускай, это для его же блага. Что до вторжения, то вам обоим лучше помалкивать. Понимаешь, на что я намекаю?
– Собираешься нас упрекать, что мы спасли тебе жизнь?
– Вот и я намерен спасти ему жизнь. У него не будет никаких оснований меня упрекать.
– А вот и будет – в ту самую секунду, когда он смекнет, что ты его провел. Остаток вечера превратится в сущий ад. Представляешь, какой у нас будет разговор?
– Не у нас – нас там не будет.
– Ты отправишь его ужинать с незнакомкой, условившейся о свидании через сайт знакомств, а он будет думать, что ему предстоит беседовать с клиенткой об архитектуре? – Лорэн рассмеялась. – Хотелось бы мне на это посмотреть!
– Мне тоже, но не нужно заходить слишком далеко.
– Ничего не выйдет, они все поймут еще до того, как им подадут закуски.
– Не исключено. Но если у нас есть хоть крохотный шанс на успех, почему бы не попытать счастья? Сколько раз у себя в операционной ты совершала невозможное, махнув рукой на тех, кто тебя отговаривал?
– Не пытайся задеть меня за живое. Не знаю, чем обернется наша затея: не то шуткой, не то позором.
– Может, и тем и другим. Но не исключено, что все получится.
Лорэн попросила счет.
– Куда теперь? – спросил ее Артур.
– Собирать чемоданы и искать отель. Боюсь, завтра он выставит нас за дверь.
– Отличная идея! Сегодня же вечером сворачиваем лагерь. Лучше я покажу тебе Нормандию.
* * *То, что Артур заказал столик на его имя, Пол счел бесцеремонностью. Он пришел в ресторан первым, и это его встревожило. Официантка усадила его за столик на четверых, накрытый на две персоны. Когда он указал ей на это несоответствие, она улизнула, ничего не объяснив.
Миа пришла почти вовремя, поздоровалась с Полом и села на диванчик напротив него.
– Я думала, что все писатели – старики, – начала она с улыбкой.
– Полагаю, что те из них, кто не умирает молодым, успевают состариться.
– Это реплика Холли Голайтли.
– «Завтрак у Тиффани».
– Один из моих любимых фильмов.
– Трумен Капоте. Я перед ним преклоняюсь и в то же время его ненавижу, – вздохнул Пол.
– Почему же?
– Столько таланта на одного – повод для зависти. Мог бы поделиться с другими, вы не находите?
– Возможно, вы правы.
– Мне очень жаль, обычно обходится без опозданий.
– Пять минут для женщины не опоздание, – ответила Миа.
– Я говорю не о вас, такого я бы себе не позволил. Не знаю, в чем дело, они уже должны быть здесь.
– Вам виднее…
– Прошу прощения, я не представился. Пол. А вы, я полагаю…
– Просто Миа.
– Предлагаю дождаться их, чтобы начать обсуждение. Это не мешает нам поболтать. У вас акцент. Вы англичанка?
– Бессмысленно это отрицать. Я указала это в постскриптуме.
– Он меня не предупредил. Я американец, но мы можем продолжить беседу на языке Мольера. Французы терпеть не могут, когда в их стране говорят по-английски.
– Согласна на французский.
– Совершенно не хочу вас пугать, но французы обожают иностранные рестораны. Замечательная мысль – открыть такой в Париже.
– Моя кухня в основном провансальская, – ответила Миа, вспомнив про Дейзи.
– Вы не намерены хранить верность оригиналу?
– Вы представить себе не можете, насколько для меня важна верность! Но можно совмещать ее с оригинальностью.
– Согласен, можно, – отозвался озадаченный Пол.
– Что вы сейчас пишете?
– Он вам об этом говорил? Напрасно! Пишу романы, но это не мешает моей профессиональной деятельности.
– Вы про архитектуру?
– А иначе зачем бы я сюда пришел, – ответил Пол, несколько насторожив Миа. – Что еще он успел вам рассказать?
Он говорит о себе в третьем лице: мне как всегда везет…
– Вы что-то сказали? Я не расслышал.
– Простите, ничего. Случается, я говорю сама с собой.
Пол широко улыбнулся.
– Можно я вам кое в чем сознаюсь?
– Да, если вы настаиваете.
– Я тоже, кажется, часто говорю сам с собой, мне даже на это указывают. Обязательно отругаю их за опоздание. Честно говоря, я в замешательстве.
– Я тоже, – призналась Миа.
– До чего непрофессионально! Уверяю вас, это совсем на них не похоже.
Да у него не все дома! Что я здесь делаю?
Она заговаривается, ужас-то какой! Я убью Артура и разрублю его на мелкие куски! Моя доброта меня погубит. Что они себе позволяют, черт бы их побрал?
– Вы тоже что-то сказали, – осторожно заметила Миа.
– Это вряд ли. А вот вы…
– Наверное, это была неудачная идея. Говорю вам, это у меня впервые. Все оказалось сложнее, чем я думала.
– Вы впервые в Париже? Однако отлично изъясняетесь на французском. Где вы его учили?
– Я совершенно не об этом. Это вовсе не первый мой приезд, моя лучшая подруга – француженка, мы знакомы с детства, она приезжала в мою семью учить английский, потом я провела каникулы у нее в Провансе.
– Отсюда провансальская кухня?
– Ну да.
Оба замолчали. Это длилось несколько минут, показавшихся вечностью. Официантка принесла меню.
– Если так пойдет дальше, мы сделаем заказ без них! – воскликнул Пол. – В следующий раз не будут опаздывать.
– Кажется, я расхотела есть, – сообщила Миа, откладывая меню.
– Жаль, здесь отменная кухня, я читал об этом заведении самые лестные отзывы.
– Запеченная дорадо с заморскими травами. Вы мне писали.
– Когда это я вам писал? – ошалело воззрился на нее Пол.
– Вы принимаете лекарства?
– Нет, с какой стати? А вы?
– Понимаю, – сокрушенно вздохнула Миа. – Вы меня разыгрываете, пытаетесь развеселить, помочь расслабиться, но можете не стараться, мне совершенно не смешно, я скорее напугана. Я все поняла, довольно, прошу вас, прекратите.
– У меня в мыслях не было вас смешить! И чем, позвольте спросить, я вас напугал?
– Да, этот тип совершенно сбрендил! Главное, ему не противоречить. В худшем случае закажу закуску и через четверть часа смотаюсь. Вы правы, не станем больше их ждать, они должны были давно явиться.
– Отлично! Сделаем заказ, и вы расскажете мне про ваш проект.
– Какой проект?
– Ваш ресторан!
– Я вам говорила, южная кухня, если точнее – Ницца.
– Ах, Ницца! Люблю этот город, меня приглашали туда на книжную ярмарку в июне прошлого года, жара была страшная, но мне понравилось тамошнее гостеприимство. Я имею в виду тех, кто захотел подписать у меня книгу, хотя таких, если честно, набралось немного.
– Сколько романов вы уже написали?
– Считая самый первый – шесть.
– Почему бы не считать самый первый?
– Просто когда я его писал, то еще не понимал, что пишу книгу.
– Слабоумный какой-то, мне что-то не по себе от его разговоров. Что же вы, по-вашему, делали? В куличики играли?
– То ли она полная идиотка, то ли меня за идиота принимает… Нет, я просто хотел сказать, что не мог представить, что роман напечатают, даже не собирался отправлять его в издательство.
– А его взяли и напечатали?
– Да, Лорэн отправила его вместо меня, даже не спросив разрешения. Безобразие, конечно, но я на нее не в обиде. Сначала, конечно, злился, но ведь именно ей я обязан тем, что теперь живу здесь.
– Можно задать вопрос, который может показаться вам нескромным?
– Задавайте, я ведь не обязан отвечать.
– Вы живете далеко отсюда?
– В Третьем округе.
– Дальше полукилометра от этого ресторана?
– Мы находимся в Первом округе. Далековато, а что?
– Ничего.
– А вы где живете?
– На Монмартре.
– Прекрасный район! Все, решено, заказываем!
Пол подозвал официантку.
– Как насчет дорадо? – спросил он, глядя на Миа.
– Дорадо долго запекается? – обратилась она с вопросом к официантке.
Та отрицательно покрутила головой и удалилась. Пол с насмешливым видом наклонился к Миа:
– Не хочу вмешиваться не в свое дело, но если вы намерены открыть рыбный ресторан, то вам следует разбираться, сколько времени уходит на приготовление дорадо. – И он рассмеялся.
В этот раз молчание затянулось еще дольше. Пол наблюдал за Миа, Миа – за Полом.