— У вас, может, и не бывает, — перехватил инициативу директор бассейна. — А у нас в бассейне были. Как раз во время занятий вашего класса.
— В какое время? — очки у Андрея Станиславовича съехали на кончик носа.
— Он говорит, когда мы пришли нормы сдавать, в бассейне мухи с тараканами и появились, — пояснил Арсений Владимирович.
— До этого из других школ нормы сдавали без тараканов, — подтвердил директор бассейна.
— Где тараканы? — обвел изумленным взглядом троих посетителей Андрей Станиславович. — Какие другие школы? И при чем тут мой класс?
— При том, что ваших искусственных насекомых засосало в систему очистки, — оскорбленно проговорил директор бассейна. — Теперь, по милости вашего класса, у нас аппаратура поставлена на профилактический ремонт. А бассейн закрыли на санитарный день.
— Вашему тренеру нужно устроить санитарный день и промывку мозгов! — выкрикнула с места Моя Длина.
— Правильно! — поддержал ее Темыч.
— Разговорчики! — грянул Арсений Владимирович.
— Ваша школа теперь будет платить штраф, — продолжил директор бассейна.
— Рекомендую виновному чистосердечно признаться, — подал совет Михаил Петрович.
— Может, вы мне все-таки объясните, что гут происходит? — потребовал Андрей Станиславович.
Ему объяснили. Он обвел внимательным взглядом класс.
— Кто-нибудь знает о… тараканах с мухами?
Девятый «В» будто воды в рот набрал. Своих это бурное содружество никогда не выдавало.
— Что ж, — поджал губы Михаил Петрович. — Не признаетесь, придется в качестве наказания лишить вас дискотеки.
По классу пронесся стон. К дискотеке, которая должна была состояться через две недели, девятый «В» усиленно готовился. Но и тут никто даже не подумал выдавать Пашкова.
Сам Лешка украдкой смотрел на Мою Длину. Конечно, нести ответственность за вчерашнее ему совсем не хотелось. Тем более, что особой вины он не чувствовал. Тренер ведь первый начал. А если очистные сооружения забились какими-то паршивыми искусственными мухами и тараканами, значит, техника в этом бассейне никуда не годится. Но Лешка понял: если он сейчас признает вину, то его акции в Машкиных глазах возрастут. И, поднявшись с места, он севшим от волнения голосом проговорил:
— Тараканы мои. И мухи, конечно, тоже.
Пашкова отправили домой за родителями. Мамы и бабушки дома не оказалось. Зато знаменитый хирург Пашков-старший отсыпался после какой-то очередной уникальной операции. Впрочем, отдых не получился. Зато Лешкин папа удостоился длительной аудиенции в директорском кабинете. Там с ним провели совещание Михаил Петрович, Арсений Владимирович и директор бассейна. В результате этой беседы выплатить штраф вместо школы потребовали у Пашкова-старшего.
На Лешкиной судьбе это отразилось самым печальным образом. Во-первых, его снова подвергали домашнему аресту. А во-вторых, конфисковали все замечательные предметы из «Веселых гадостей».
Ребята пытались узнать, что, кроме уже известных им насекомых, у него было припрятано дома. Но Пашков либо отмалчивался, либо с таинственным видом отвечал:
— Что было, того уж нет. И вряд ли когда-нибудь появится.
Опасения его зиждились не на пустом месте. В их с Сашком комнате родители и бабушка провели тщательный обыск, конфисковав почти все, что было дорого братьям. Также им было отказано на неопределенный срок в карманных деньгах. Словом, в жизни Пашкова наступил тяжелый период. Но все это было потом.
А в тот день, когда ребята ездили в бассейн, Олег вечером позвонил Тимофею. Тот почти сразу же поднял трубку.
— Ну, как? — спросил Олег. — Пресс-папье не нашлось?
Не могу разговаривать, — торопливо ответил тот. — У нас дома такое произошло. Потом расскажу.
И он бросил трубку.
Глава VI
ЕЩЕ ОДНО СТРАННОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
Тимофей перезвонил часа через два. — Ну? — едва услышав его голос в трубке, спросил Олег. — Пресс-папье не нашлось?
— Нет, — отозвался Тимофей. — Но это не так уж важно.
— Как раз очень важно, — возразил Олег.
— Ты лучше послушай, — взволнованно продолжал Тимофей. — Он уже дальше по дому пошел.
— Кто? — переспросил Олег.
— Прапрадед, — шепотом отозвался Тимофей.
— Тебя что, подслушивают? — догадался Олег.
— Нет, но… — не договорил Тимофей.
— Предки рядом? — выдвинул Олег новую версию.
— Уже нет, — объяснил Тимофей. — Просто мать ко мне в комнату заглядывала. Теперь ушла.
— Так что там у вас? — деловито осведомился Олег.
— Не знаю, как и сказать, — замялся Тимофей.
— Как есть, так и говори, — поторопил Олег.
— Да в том-то и дело, что ничего пока непонятно, — откликнулся на том конце провода Тимофей. — Потому тебе и звоню.
— Раз звонишь, так объясни по-человечески, — начал терять терпение Олег.
— Я и стараюсь по-человечески, — сказал Тимофей.
Тут дверь в комнату Олега открылась. В нее заглянул Беляев-старший.
— Мы, между прочим, тебя ждем ужинать, — сообщил он.
— Сейчас иду, папа, — прикрыл трубку ладонью сын. — У меня разговор очень важный.
— Важный разговор можно и на потом отложить, — заспорил Борис Олегович. — Мы с матерью есть хотим.
— Сейчас, папа! Еще две минуты! — взмолился сын.
— Ни полминуты! — взревел Борис Олегович. — Родители целый день в своей фирме ишачат, чтобы не прогореть. А он, видите ли, к телефону прилип, когда отец валится с ног от усталости и умирает от голода!. — Ты что, сейчас говорить не можешь? — спросил Тимофей.
— Могу, — не хотел Олег прерывать с ним связи, пока хоть что-то не выяснилось.
— Нет, не можешь! — совсем завелся Борис Олегович — Тебе пора ужинать!
— Боренька! Не волнуйся! — прибежала из кухни на крики Нина Ивановна. — Иначе у тебя снова подскочит давление.
— Ну и черт с ним! Пускай подскочит! — продолжал бушевать супруг. — Дожили, Нина! Сын совсем распустился! К ужину вовремя не дождешься!
— И часто это у тебя так? — полюбопытствовал на том конце провода Тимофей.
— Не очень, — смущенно ответил Олег.
— Мы тебя долго с матерью будем ждать? — воскликнул Борис Олегович.
— Боренька, пойдем пока на кухню, — ласково проговорила Нина Ивановна. — А Олежек сейчас придет.
— Нет. Он не сейчас. Он сейчас же пойдет вместе с нами, — стоял на своем отец. — Танька в конце концов может и подождать, пока мы поужинаем.
— Папа! — покраснел Олег.
— Ясненько, — хрюкнул на том конце провода Тимофей. — Значит, у тебя с Танькой роман?
— Ну… — замялся Олег.
— Марш ужинать! — последовало новое напоминание со стороны Бориса Олеговича.
— Тимофей, ты дома? — спросил Олег.
— Да.
— Какой еще Тимофей? — тут же вклинился Борис Олегович. — Вот, Нина, — посмотрел он на жену. — Сын нас уже обманывать стал. Как будто я глупый и не понимаю, что они с Танькой трепятся! Тимофея какого-то выдумал!
— У тебя, как я вижу, сегодня с предками полный напряг, — веселился на том конце провода Тимофей.
— Ладно. Пока, — спешно повесил трубку Олег.
— И вообще, я бы на твоем месте занимался не бессмысленным трепом по телефону, а делом, — продолжал Борис Олегович.
— Я и так занимаюсь, — ответил сын.
— Мало, — не согласился отец. — Ты в девятом классе. Пора уже думать о будущем.
Олег украдкой вздохнул. С родителями у него были прекрасные отношения. Но когда отец уставал или был голодным, то заводился с пол-оборота.
— И эти ваши расследования у меня вот тут, — провел ребром ладони по горлу Беляев-старший.
— Боренька! Посмотри, как ты раскраснелся, — охнула Нина Ивановна. — Перестань кричать.
— Я не кричу, а, между прочим, занимаюсь воспитанием сына, — отвечал Борис Олегович. — Сына, который отбился от рук, пока мы в поте лица своего обеспечиваем ему безбедное существование.
— Папа, ты хотел ужинать, — напомнил Олег.
— Естественно, хотел, — согласился Беляев-старший. — Еще в этой пробке торчали на Садовом кольце. Ездить вообще по Москве на машине становится в часы «пик» невозможно.
— Так мы есть-то идем или нет? — посмотрел удивленно Олег на родителей.
Борис Олегович покорно направился в кухню. Минут через двадцать он пришел в самое лучшее расположение духа. И принялся, как ни в чем не бывало, расспрашивать сына о школе и о четверых его друзьях, которых помнил с самого раннего детства.
— Чем вы теперь увлекаетесь-то? — допив чай, спросил папа.
Олег замялся. Он прекрасно понимал, что предок пытается выяснить, не расследуют ли они в очередной раз какую-нибудь тайну. В общем-то, история с Тимофеем пока, строго говоря, на расследование не тянула. Но Олег предпочитал на всякий случай родителей в известность о ней не ставить. Кто знает, во что это все выльется? А отец с матерью и без того напуганы их прошлыми делами.
— Ну что за возраст! — не дождавшись ответа на свой вопрос, возмутился отец. — Ты погляди, Нина! Я его спрашиваю, а он даже не слышит.
— Не приставай к ребенку, — вступилась Нина Ивановна за Олега. — Ты что, не видишь? Он еще не доел.
— Не доел, — немедленно согласился Олег.
— Вот видишь, — посмотрела на мужа Нина Ивановна.
Олег пытался выиграть время, однако изобрести какое-нибудь невинное увлечение ему пока не удавалось.
— Ты мне не ответил, — вновь обратился отец к Олегу. — Чем вы теперь увлекаетесь?
— В бассейн вот ездили, — брякнул тот первое, что пришло в голову.
— Это вы правильно, — одобрил Борис Олегович. — Мне в вашем возрасте тоже нравилось плавать.
— И нам нравится, — очень обрадовался Олег, что увел родителей от опасной темы.
— Когда компанией ходишь, то в бассейне вообще весело, — отметил Борис Олегович.
— Да, папа.
Тут Олега начал душить смех. Ему вспомнилась история с тараканами и мухами.
— Ты что? — удивились родители.
— Да так, — пытался взять себя в руки Олег.
Про Пашкова он предпочел не рассказывать. И, стремясь унять приступ хохота, решил подумать о чем-нибудь грустном. Но коварная память тут же подкинула Темыча в цветастой шапочке. Олег, хрюкнув, выбежал из-за стола.
— Есть больше не хочешь? — спросила вдогонку мать.
— Нет, — крикнул уже из коридора Олег. — Пойду уроки доделывать.
— Какой-то он у нас нервный стал, — произнес с озабоченным видом Борис Олегович. — То вообще нас словно не слышит. То смеется ни с того ни с сего.
— А нагрузка-то у них какая, — ответила Нина Ивановна. — Почти каждый день по восемь уроков. И еще эта группа повышенной математической сложности.
— В общем-то верно, — кивнул Беляев-старший.
— А ты еще на него постоянно кричишь, — укоряюще проговорила жена.
— Я был голодный, — виновато ответил Борис Олегович.
— А у Олежки возраст; сложный, — продолжала жена. — Старайся все-таки себя сдерживать, Боря. Кстати, и тебе лишний раз заводиться вредно для здоровья.
— Постараюсь сдерживаться, — пообещал муж.
Но Олег этой беседы не слышал. Тщательно затворив дверь в свою комнату, он набрал номер Тимофея. Ответил какой-то мужчина.
— Кто спрашивает Тимофея? — с подозрением произнес он.
— Знакомый, — на всякий случай не захотел называться Олег.
— Какой знакомый? — последовал новый вопрос собеседника.
— Олег, — волей-неволей ответил тот.
— Фамилия? — тут же потребовали на другом конце провода.
— Беляев.
— Одноклассник?
— Да не совсем, — объяснил Олег. — Просто знакомый.
— Сейчас узнаю, — ответил мужчина. «И чего он такой допрос мне устроил?» — подумал Олег.
Тимофея не было довольно долго. Олег слышал шаги.
Мужчина куда-то направился вместе с трубкой радиотелефона. Затем в трубке выключили микрофон. Видимо, человек докладывал родителям Тимофея, кто звонит их сыну. «Похоже, у них и впрямь что-то произошло, — пронеслось в голове у Олега. — Хотя в некоторых домах вообще такая подозрительность в порядке вещей». Но мальчику тут же вспомнилось, как в прошлый раз звонил Тимофею. Тогда ему вообще не задали ни единого вопроса. Нет, тут явно что-то не так.
Наконец Тимофей подошел.
— А-а, это ты, Олег. Уладил с предками?
— Нормально, — отозвался тот. — Что там у вас такое? — усмехнулся он. — Я думал, у меня свидетельство о рождении по телефону потребуют.
— Это папин охранник, — понизил голос Тимофей. — Ему взбучку сегодня устроили, вот теперь и старается. Предок думает, что охранник прохлопал…
— Что прохлопал? — насторожился Олег.
— Ничего, — ответил Тимофей. — Просто предок все на охранника сваливает. Но мыто с вами знаем…
Тимофей не договорил. Будто собеседнику и без того должно быть ясно, что он имеет в виду.
— Ты можешь все по-человечески рассказать? — сердито спросил Олег.
— Да то же самое, что у меня, — последовал туманный ответ.
— А точнее?
— Ну, у моего предка зрительная память I очень хорошая, — начал Тимофей. — У нас с ним это наследственное. Говорят, что у всей отцовской родни такая же память. Видимо, ]гены срабатывают. Бабка моя покойная про деда рассказывала, что он любую перестановку в комнате замечал прямо с порога…
— Понятно, — перебил Олег. — А что у вас случилось?
— Так я и говорю…
— Слушай, Олежек, — просунулся в дверь Борис Олегович. — Мне надо позвонить по делу. Потом со своей Танькой потрепешься.
— Я не с Танькой, — замахал на отца руками Олег.
— Ну, да, — понимающе усмехнулся Борис Олегович.
Тимофей тоже фыркнул:
— А у вас что, с Танькой серьезно?
— Не твое дело, — буркнул Олег.
— Ты с телефона когда-нибудь слезешь? — напомнил Борис Олегович.
Олег понял: если их с Тимофеем еще раз прервут, то он не скоро доберется до сути.
— Папа, пожалуйста, подожди пять минут, — с трагическим видом уставился он на Беляева-старшего. — Это очень важно.
Отцовское сердце дрогнуло. Пожав плечами, он удалился, попросив напоследок не называть больше Таню Тимофеем, ибо родители не дураки и все прекрасно понимают.
— Давай скорее рассказывай, — заглушая голос отца, обратился Олег к Тимофею.
— А чего у вас там с Танькой-то? — хохотнул Тимофей.
— Слушай, — ответил Олег. — Ты зачем мне звонил? О Таньке поговорить?
— Да вообще-то нет, — смутился Тимофей.
— Тогда давай о деле, — потребовал Олег. — У нас с тобой времени пять минут. Потом предок мой опять нарисуется.
— Ну, я и говорю, у нас по отцовской линии зрительная память….
— Дальше! — распорядился Олег.
— Дальше — хуже, — взвыл Тимофей. У отца то же самое, что у меня, оказалось, — будто заклинило Тимофея.
— Что у него оказалось? — задал новый вопрос Олег.
— Ну, на столе, — откликнулся Тимофей. — Предок домой приехал, в кабинет заходит, а на столе…
— Пропало что-нибудь?
— Да нет, — вздохнул Тимофей. — Пропасть не пропало, а вроде как передвинуто.
— Может быть, домработница убиралась? — был несколько разочарован Олег.
— Отец ей не велит ничего переставлять на своем столе, — возразил Тимофей.
— Ну, может, она забыла и случайно переставила? — предположил Олег.
— Ив ящиках тоже? — отозвался Тимофей.
— А что в ящиках? — заинтересовался Олег.
— Ящики предок всегда запирает, — пояснил Тимофей. — И ключи только у него.
А тут он полез, вроде бы все на месте, но лежит по-другому.
— Ого! — вырвалось у Олега.
— Дома такое поднялось, — перешел Тимофей на шепот. — Сперва на меня подумали. Но я до вечера был в лицее. Тогда решили, что кто-то чужой залез. А потом и эта версия отпала.
— Почему? — спросил Олег.
— Потому что охранник все время был в доме. И мать никуда не отлучалась. Они с домработницей к приезду отца пельмени лепили.
— А домработница была все время у твоей матери на виду? — решил уточнить Олег.
— Да, — коротко ответил Тимофей. — Но она и не смогла бы.
— Как так? — не понял Олег.
— Ну, ящиков письменного стола никто не взламывал. А ключи только у одного отца, — тут же последовало объяснение Тимофея.
— Кто же лазил? — охватило Олега недоумение.
— Сам подумай, — многозначительно произнес Тимофей.
Дверь в комнату Олега снова открылась. На пороге стоял Борис Олегович.
— Слезай с телефона, — потребовал он.
— Ладно, Тимофей. Созвонимся завтра, — понял Олег, что терпение отца больше испытывать не стоит.
— Погоди. Я тебе самого главного не сказал, — спохватился потомок купца первой гильдии. — Отец решил устанавливать систему компьютерного слежения. Так что теперь все, что у нас происходит в доме, будет записываться на видео.
— Ты долго будешь испытывать мое терпение? — крикнул Борис Олегович.
— Мы завтра к тебе с ребятами после школы зайдем, — скороговоркой произнес Олег и спешно положил трубку.
Борис Олегович отправился к себе в комнату звонить. Олег ждал, когда можно будет снова воспользоваться телефоном. Хотелось сообщить новость друзьям. Однако Беляев-старший с кем-то беседовал целый час. А потом маме Олега позвонила подруга, с которой они не разговаривали «целую вечность». Словом, к телефону до позднего вечера мальчик пробиться не смог.
Перед уроками Компании с Большой Спасской тоже не дали как следует поговорить. Сперва к ним пристал пожилой учитель литературы Роман Иванович, которому потребовался докладчик для межрайонной литературной олимпиады на тему «Классика и современность». Ребята едва отделались. Когда же, наконец, Роман Иванович удалился в школу, раздался звонок. А потом весь класс целиком и полностью захватила история с Лешкой Пашковым.