«Киса – мы чужие на этом празднике жизни», – очень «вовремя» припомнил Денис любимых классиков.
«Ну-у… – решил озвучить свою точку зрения внутренний голос, – не все так мрачно – продадим эту, купим квартирку подешевле… ладно, ладно… – согласился он с невысказанным возражением Дениса, – … комнату купим… в коммуналке. Работу найдем…» – Денис представил отряд «планктона», вставший намертво, как триста спартанцев в Фермопилах, перед узким проходом с надписью «Работа», и только вздохнул.
«Хорошо, – не унимался внутренний голос, – тысячи людей… десятки тысяч… а может и сотни… – Поняв, что перебарщивает, свернул перечисление и продолжил: – Живут без ног. В конце концов, есть специальные интернаты для… – Он замялся, подыскивая слово, и за него это сделал Денис: – Калек».
«Да. Да. Калек, – с вызовом повторил голос, – и что? Они что, не люди?!»
«Да люди… люди… конечно, люди, – согласился Денис. – Ну что, кого ты еще не вспомнил? Бомжей и нищих в камуфляже? – тоже ведь живут… – Голос молчал. – На фиг, – завершил за него Денис, – такую жизнь…»
Им овладело странное спокойствие… вернее, не спокойствие, а безразличие. Денис чуть ли не физически – кончиками нервов – ощущал, как рвутся последние нити, связывающие его с жизнью. Перед внутренним взором почти с кинематографической четкостью возникла картина: штормовая ночь, огромный темный корабль, ошвартованный у такого же пустого и темного пирса. Ни на судне, ни на причале ни единого человека – черная, безчеловечная пустота. Буря усиливается, нарастает неистовый вой ветра, в котором чудятся стоны, мольбы и проклятия, с сухим звуком винтовочного выстрела лопаются причальные канаты, и черный, без единого огня на борту корабль медленно, нехотя отрывается от пирса и все быстрее и быстрее уносится в штормовое море, растворяясь во тьме – черное поглощается черным…
Человек прикован к миру огромным количеством цепей: высокие порывы, темные страсти, любовь, ненависть, стяжательство, тщеславие, бескорыстие, гордыня, самоотречение… каждый может выбрать по вкусу и добавить от себя, но главные из них – это здоровье и близкие. Если в твоей жизни нет хотя бы одной из этих нитей, она неизбежно уныла, а уныние, если кто не знает – один из смертных грехов. Скучно быть здоровым, но одиноким, тяжело иметь близких, но быть больным, и уж совсем невыносимо быть и больным и одиноким.
Есть, правда, еще одна привязка, которая может заменить все, кроме здоровья, – это любимая работа, когда мысли о ней вытесняют все остальное, но она так же редка, как настоящая любовь, когда люди радуются каждому вместе прожитому дню и умирают в один день.
У Дениса теперь вообще не было работы, даже постылой, а любимой не было никогда. Жизнь на протезах со здоровьем имеет мало общего, а единственный близкий человек был сегодня похоронен – последний причальный канат лопнул, черный корабль был готов к последнему путешествию. Холод, возникший у Дениса в груди, понемногу охватывал все тело, ему хотелось одного – согреться.
«Ладно – ТАМ холодно не будет…» – решил Денис.
Он несколько минут просидел неподвижно, глядя на упаковку снотворного, мысленно прося прощения у Бога, потом налил в стакан воды и принялся вскрывать упаковку с лекарством от жизни.
Отвлек его от этого занятия звонок в дверь.
* * *«Смерть, что ли?» – то ли в шутку, то ли всерьез предположил внутренний голос.
«Да вроде больше некому…» – согласился с ним Денис и на какой-то миг даже поверил в эту не слишком реалистичную гипотезу. Дверь он открывал с заметным интересом, но у визитера, как и следовало ожидать, ни плаща с капюшоном, ни косы не оказалось.
На пороге стоял совершенно обычный мужчина среднего роста, светловолосо-седой, худощавый, одетый в синие джинсы, кроссовки и светлую ветровку. Но вот назвать заурядным лицо незнакомца было решительно невозможно.
Лицо посетителя привлекало резким контрастом между четко очерченным, подтянутым юношеским абрисом и сеткой глубоких морщин, выдающих немалый возраст незнакомца. Его бледно-голубые, какие-то выцветшие глаза смотрели холодно и цепко – есть такое избитое сравнение – «взгляд сквозь прицел» – именно оно и пришло в голову Дениса.
Он молча стоял в дверях, выжидающе глядя на незнакомца – видимо, тот ошибся адресом, сейчас извинится и уйдет, позволив хозяину дома закончить дело с фенобарбиталом. Ноги, натруженные на кладбище, горели, как грешники в аду, и пачка снотворного уже действительно казалась лекарством, хотелось побыстрее уладить возникшее недоразумение, лечь и отдохнуть.
– Денис, у меня к вам дело. Позволите пройти?
«Какое, на хрен, дело?.. пора принимать лекарство и… спать… обознался мужик… перепутал…» – пронеслось в голове.
Пожав плечами, Денис посторонился, пропуская незваного гостя. Он закрыл дверь, и тут возникла заминка, Денис не знал, куда пригласить странного визитера. В комнату не хотелось – там был незастеленный диван, на котором спал Денис, и мамино кресло-кровать. Ни на диван, ни в кресло пускать незнакомца Денис не собирался. А на кухонном столе лежало лекарство, которое тоже демонстрировать не хотелось, но зато на кухне были табуретки и стол.
«Да и черт с ним, пусть видит, какая мне, на хрен, разница?» – решил Денис и махнул рукой в сторону кухни. Они уселись по разные стороны пустого стола, декорированного лишь упаковкой снотворного, – муха решила в саммите не участвовать и свинтилась.
«Ишь ты! Уселись как высокие договаривающиеся стороны!» – прокомментировал сложившуюся ситуацию внутренний голос. Гость, между тем, кинул на фенобарбитал быстрый взгляд, чуть заметно ухмыльнулся уголком рта и начал разговор:
– Денис, давайте сделаем так – я изложу цель своего визита, – он сделал небольшую паузу, – вы выслушаете, не перебивая, а затем зададите свои вопросы. Хорошо?
– Да, – коротко ответил Денис. Отчего же не выслушать человека, если альтернатива этому крепкий, но нездоровый сон без пробуждения?
– Итак. Если коротко, я предлагаю вам, Денис, новые, здоровые ноги. – Он усмехнулся, глядя в округлившиеся глаза потенциального самоубийцы, и продолжил: – Взамен вы становитесь моим помощником.
– Помощником в чем? – тупо осведомился Денис, не осознав толком, какое предложение ему сделано.
Когда же до него дошел смысл сказанных слов, его глаза распахнулись еще шире, хотя с точки зрения классической биологии и даже патофизиологии это было абсолютно невозможно, и попросил:
– Повторите, пожалуйста, что вы только что сказали.
– Повторяю, – незнакомец пристально и серьезно смотрел в глаза Денису, – я предлагаю вам, Денис, новые, здоровые ноги. Взамен вы становитесь моим помощником.
– Вы имеете в виду
…значит, не показалось… не может быть… бред… а может?.. нет… а вдруг!!!..
какие-то суперпротезы?… Японские?… Электрические?
– Денис, – незнакомец вздохнул и терпеливо, как маленькому ребенку, повторил по слогам: – ЗДО-РО-ВЫ-Е НО-ГИ.
– Конечно же, я согласен!
Незнакомец поморщился.
– Ваше согласие не имеет силы, так как получено без ознакомления с необходимой информацией о характере сделки, являющейся достаточной для принятия квалифицированного решения. – Загнув эту хитрую фразу, незнакомец притормозил, внимательно глядя в глаза Дениса. Видимо, решив для себя, что тот адекватно воспринял смысл сказанного и в дополнительных разъяснениях не нуждается, незнакомец продолжил: – Я скажу, когда закончу свою… – он хмыкнул, – … речь. До этого момента не перебивайте меня, пожалуйста. Имейте в виду, я буду говорить чистую правду, как бы фантастически она ни звучала.
Он немного помолчал, собираясь с мыслями.
– Дело в том, Денис… что я – ходок, – незнакомец выделил тоном слово «ходок», – это означает, что я могу ходить между мирами.
Глаза Дениса, и так распахнутые после предложения незнакомца, попытались расшириться еще немного, но не смогли – возможности человека в этом плане все-таки ограничены. Отдавая должное выдержке Дениса, надо отметить, что от вопросов, неудержимо рвущихся наружу, он смог удержаться, памятуя слова своего странного гостя.
Удовлетворенно отметив этот факт кивком головы, незнакомец продолжил:
– Свои путешествия я проделываю в некоторой степени из любопытства, но основная их причина в том, что это мой способ заработать себе на жизнь. Способ, на мой взгляд, очень интересный, но… иногда не совсем безопасный. Я покупаю или нахожу в одном из миров артефакты, которые в другом мире стоят дороже. В процессе этой деятельности иногда возникают щекотливые ситуации, когда приходится менять весы на меч, – он поймал недоуменный взгляд Дениса и прервался, пытаясь понять причину удивления, – а-а… да – эта поговорка не отсюда…
Он немного помолчал.
– Мне нужен помощник, взамен недавно погибшего, – незнакомец пристально взглянул Денису в глаза, – вас опасности профессии, как мне кажется, не должны пугать – ведь вы и так собирались умереть? – Денис промолчал, а незнакомец, не дождавшись ответа, продолжил: – Вот вкратце и все, можете задавать вопросы, которые наверняка у вас появились.
Здесь следует отметить, что слова незнакомца никакого внутреннего протеста у Дениса не вызвали – как большинство современных молодых людей, он был большим любителем фантастики, а там параллельные миры встречаются в каждом втором произведении, не считая каждого первого. Кроме того, Денис был полностью согласен с каким-то физиком, высказывавшимся в том смысле, что «все, что можно придумать, где-то, да существует». Да и точка сборки его в данный момент была далека от обычного положения критического скептицизма – трудно оставаться трезвомыслящим, когда тебя оттолкнули от края бездны, над которой ты уже занес ногу.
За столом воцарилось молчание – таинственный гость сказал все, что счел нужным, и теперь невозмутимо ждал неизбежных вопросов. Какое-то время Денис молчал, собираясь с мыслями, а потом заговорил. Надо заметить, что хотя он и обладал логическим складом ума, но предшествующие события стройности в процесс его мышления никак не добавляли…
– Почему я? – невпопад начал он. – Нет, вы не подумайте, я очень рад, что вы появились так… вовремя, но почему именно я?.. Просто интересно…
– Все очень просто – вы тоже ходок. Это довольно редкое качество – один на миллион, по крайней мере, на Земле.
– А где по-другому? – тут же встрял заинтригованный Денис.
– Да нигде, пожалуй. Есть миры, где они встречаются чуть чаще, есть, где чуть реже, но в целом – один на миллион. Причем далеко не каждый потенциальный ходок становится действующим.
– Почему?
– А представьте, что вы успешный бизнесмен, чиновник в уютном кресле или еще что-то в этом роде. Вас сильно заинтересует предложение какого-то сумасшедшего отправиться в опасное путешествие неизвестно куда?
– Да-а… наверно, не сильно.
– А если потенциальный ходок в обычной жизни алкоголик, наркоман, быдло, в конце концов, – кто же с ним будет иметь дело. Так что реальных ходоков гораздо меньше, чем один на миллион. Сколько точно, я не знаю.
– А как вы на меня вышли? –
…да какая, на хрен, разница… смотри, дотрындишься… он развернется и уйдет…
…жри тогда свои пилюли… любознательный ты наш… блин!..
задал вопрос Денис, и пока задавал, понял, что ответ его, в общем-то, не интересует. Он сразу и безоговорочно поверил странному гостю. И это неудивительно – в «Первом правиле волшебника» Гудкайнд очень верно заметил, что люди охотнее всего верят в то, во что хотят верить, и в то, чего боятся. Абсолютно верно! Денис знал об этом, но эта мысль промелькнула где-то на краешке сознания и благополучно исчезла, а на поверхности осталось одно – он исцелится! Будет нормальным человеком! Будет жить!
Но незнакомец был готов отвечать:
– В какой-то момент, уже довольно давно, я научился видеть. – В ответ на недоуменный взгляд Дениса он защелкал пальцами, подбирая нужные слова.
– В более широком частотном диапазоне, – пришел ему на помощь технически грамотный Денис.
– Нет… не совсем так. Ну-у… вот например… есть специальные картинки: смотришь – набор разноцветных точек, а расфокусируешь взгляд – видишь объемное изображение чего-то, так и тут.
– А чем ходок отличается от обычного человека?
– Разная структура надтелесных оболочек, – пожал плечами незнакомец с таким видом, будто объяснял прописные истины, известные любому ребенку, – у обычного человека двухлепестковый кокон, а у ходока – четырех.
– Кокон?..
– Когда видишь, человек выглядит как разноцветный, светящийся кокон, состоящий из вертикальных сегментов… смахивает на баскетбольный мяч. Так вот… у обычного человека таких сегментов два, а у нас – четыре.
– Обалдеть!!! – восхитился Денис. – И я так смогу?!
– Сложный вопрос… но если исходить из того, что сначала я не видел, а потом стал… и скорее всего под воздействием хождения… то скорее да, чем нет. – Незнакомец почесал бровь и продолжил: – Я по своим делам был в больнице, где вы оперировались, увидел… выяснил кто, что, где и когда – это все несложно, – он усмехнулся, – были бы деньги… и в тот же день уехал. Сегодня вернулся, решил с вами поговорить… хорошо, что нигде в пробку не попал.
– Понятно… – слегка замялся Денис, – …а скажите, пожалуйста, –
…больно все гладко да сладко… а ведь где-то собака порылась…
…бесплатный сыр, он где?.. наверняка дело полукриминальное…
…или совсем криминальное… и чё тогда?.. отказываться?!
…отказываться и глотать отраву?! НЕ ХОЧУ!!! и не буду…
продолжил Денис смущенно, – а наркотики… оружие… тоже придется возить… людей убивать? – Вопрос повис в воздухе. Атмосфера в комнате ощутимо изменилась – Денису показалось, что мгновенно температура в помещении упала градусов на десять. Дениса стало познабливать.
«Ну что… – дотрынделся, христосик?.. – хмуро поинтересовался внутренний голос, – непротивленец… злу насилием… А если он тебя сейчас пошлет с твоими терзаниями… Гамлет, блин… принц хренов!»
Незнакомец взял паузу, холодно глядя на Дениса, и только тогда, когда молчание стало невыносимым, заговорил.
– Помощник выполняет все приказы руководителя… – Он очень естественно перешел на «ты». – Если я прикажу носить паштет из печени еврейских мальчиков – значит, будешь носить паштет; если кровь христианских младенцев в запаянных колбах – значит, кровь; если рагу из суфиев – значит, рагу, а если тебя что-то не устраивает… – я ухожу.
Ну что ж… если отбросить все экивоки и фигуры умолчания и называть вещи своими именами, то перед Денисом встал простой выбор: пожить, потянуть время, пока больная совесть не заставит снова взяться за фенобарбитал, или же проглотить таблетки прямо сейчас. Заниматься мерзопакостными делами совсем не хотелось… но умирать хотелось еще меньше.
Из тягостного раздумья его вывел насмешливый голос незнакомца:
– Правда, должен признаться, что за всю мою довольно долгую карьеру ничего, кроме артефактов, мне носить на пришлось… а убивал я только тех, кто собирался убить меня… – Денис с облегчением выдохнул – оказывается он все это время не дышал. – Однако, – серьезным тоном продолжил незнакомец, – никаких гарантий на будущее я дать не могу…
Недолгое молчание прервал Денис:
– Я согласен, –
…он просто пугает… кровь… печень… рагу… ерунда…
…обычные камешки… что там еще… статуэтки…
…еще какая хрень… а если?.. нет… не может быть…
…почему?.. сбегу!.. ты! – сбежишь?!.. себе-то не ври…
…что-нибудь придумаю… обойдется…
…ладно!.. была – не была!.. авось…
что надо подписать?
– Больше нет вопросов? – Денис задумался.
– Есть. На какой срок рассчитан контракт? Или бессрочный… – В голосе Дениса прозвучал оттенок тревоги.
– Нет, конечно, – улыбнулся незнакомец, – шесть земных лет.
– Да… кстати… – спохватился Денис. – Как вас зовут? А то неудобно получается – вы мое имя знаете, а я ваше – нет.
– Мое родовое имя я хочу умолчать, – ответил незнакомец, – а вообще, лучший способ не проболтаться – это ничего не знать, а то есть умельцы, знаешь ли… которые по истинному имени могут… – тут он запнулся… – чер-те что могут, – скомкал он фразу. – Короче говоря, мой псевдоним, или кличка, будет Шэф – это очень удобно. Во-первых, показывает мой статус в нашей организации, – он улыбнулся одними губами, – во-вторых, слово короткое – в бою,
…работа, похоже, и вправду опасная…
…акуда деться… не нравится – жри снотворное!..
пока будешь кричать «Господин начальник!», зарежут и тебя, и начальника. Исходя из этого, ты теперь – Дэн. Общаемся на «ты», без выканья. Возражения есть?
– Я согласен, – повторил Денис. – Что нужно подписать?
– Ничего подписывать не надо, достаточно устного соглашения. – Шэф достал из внутреннего кармана пластиковую карточку красного цвета и протянул ее Денису. – Держи. Теперь тебе надо произнести официальную формулу поступления на службу. – Денис вопросительно посмотрел на него, а Шэф продолжил: – Я, человек с Земли, именуемый Дэн, добровольно поступаю на службу, в качестве помощника, к ходоку, известному мне под именем Шэф. Контракт стандартный, без добавлений и исключений.