Денису очень бы хотелось почитать этот стандартный контракт, но ситуация к качанию прав не располагала. Умирать совсем не хотелось – хотелось побыстрее завершить этот длинный день, поэтому он быстро и без запинки произнес требуемую формулу.
Как только она отзвучала, он почувствовал укол в указательный палец, дернулся, и карточка упала на стол. Шэф немедленно подобрал ее и спрятал обратно в карман.
– Что это было? – подозрительно осведомился Денис, начиная
…договор подписан кровью… бли-и-и-и-н… а с КЕМ договор подписывают кровью?!..
предполагать самое худшее.
– Это было мое удостоверение личности Островной Цитадели, если ты имеешь в виду красную карточку.
– А кровь зачем?
– Генокод, – пожал плечами Шэф. Видя, что Денис в некотором недоумении, он пояснил: – Твой отпечаток пальца и индивидуальный генетический код удостоверяют договор вместо подписи; подпись можно подделать, а код и отпечаток – нет. По крайней мере, я о таком не слыхал…
– А Островная…
– Островная Цитадель – самое развитое государство на Тетрархе – самом развитом маго-техногенном мире, который я знаю.
– А в дру…
– А в других мирах я никому никаких документов предъявлять не собираюсь.
– А в…
– А в Островной Цитадели придется – там не забалуешь. Ладно – подробности в газетах. – Он улыбнулся. – Потом сам все увидишь. Я сейчас уйду, вернусь за тобой через неделю – девятого сентября, в двадцать два часа, – Шэф сделал движение, чтобы подняться из-за стола, но, заметив, что Денис смущенно мнется, притормозил. – Что-нибудь еще?
– Да… если не затруднит… пару тысяч, взаймы… я отдам сразу, как заработаю!
Шэф сунул руку во внутренний карман, извлек оттуда потертый кошелек, достал из него две пятитысячные купюры и протянул Денису.
– Спасибо большое, – начал смущенно благодарить его Денис, на что Шэф небрежно махнул рукой.
– Свои люди – сочтемся. – Он взглянул в глаза продолжавшему смущенно мяться Денису. – Ну, что еще?
– Мы ведь вернемся сюда нескоро?
– «Нескоро» – неправильно по сути. Правильно – «неизвестно». Мы вернемся на Землю неизвестно когда, может быть, через пять-шесть месяцев, хотя это вряд ли… – задумчиво почесал подбородок Шэф, – а так любой временной промежуток, в разумных пределах. – Он улыбнулся и продолжил: – Год, два, пять… десять лет.
– Ну вот, – заволновался Денис, – и я о том же. Раз неизвестно, сколько времени я буду отсутствовать, квартиру надо продать, иначе все равно пропадет. Вернешься, а тут уже кто-то живет, и все документы у него в порядке. Тем более, что я и не буду платить за нее все это время… точно пропадет.
– Наверно, ты прав, – равнодушно отозвался Шэф, – продавай.
– Я… – снова замялся Денис, – никогда такими делами не занимался… всегда мама… – Он тяжело вздохнул. – Могут обмануть… вернее – наверняка обманут… или ограбят.
Шэф молча достал мобильник:
– Леонид Иванович, добрый вечер. Надо за неделю, до девятого, продать квартиру, чтобы деньги были у владельца до двадцати двух. – Он с непроницаемым лицом выслушал ответы собеседника, а потом отрезал: – Сроки не обсуждаются. – Затем добавил более мягким тоном: – Запиши адрес. Все, до связи. Ну вот, – сказал Шэф, убирая мобильник, – мой якорь все сделает. – В ответ на недоуменный взгляд Дениса добавил: – «Якорь» – это помощник, который не может ходить, сидит в одном мире, как… – он улыбнулся, – как якорь. Хорошо… вроде все решили. На всякий случай, вот номер моего мобильника, – Шэф положил на стол белый прямоугольник визитной карточки, на которой не было ни имени, ни фамилии, ни должности, ни названия организации. Там был только номер телефона. – А завтра или послезавтра придет этот человек – Леонид Иванович, приведет покупателя на квартиру. Он же поможет все оформить и приглядит за порядком. Торговаться не надо, он найдет покупателя на максимально возможные деньги, можешь не сомневаться, а вообще не трусь – ты мне нужен живым и здоровым – значит, ты будешь живым и здоровым, а сейчас, – Шэф взглянул на часы, – мне надо уходить.
Проводив Шэфа, Денис не раздеваясь рухнул на кровать – он так устал за день, что должен был моментально вырубиться… – но не тут-то было!
«Ты попал!» – безапелляционно заявил внутренний голос.
«В смысле?!..» – сделал неуклюжую попытку прикинуться шлангом Денис.
«Он не понимает… бедненький!» – продолжил глумиться паршивец.
«Да понимаю я все! – сдался Денис. – Но!.. обрати внимание – насчет продажи я предложил, а не он… так что…»
«Что «так что»? – он предложил!.. и дальше что?.. Да такому матерому человечищу развести такого лоха, как ты, чтобы он сам предложил, – как два… байта переслать… с-а-а-м предложил, – передразнил внутренний голос, – ты сам и травиться собрался, самостийный ты наш… ножки здоровые ему посулили… а он уши и развесил… – квартира твоя нужна!.. И больше ничего! Продашь квартиру – отвезут в лес и закопают! И все!»
И тут Денис разозлился: «Послушай, ты, советник хренов! Я сам! – понимаешь ты! – САМ! собирался себя убить – а это по-любому не гут… А тут меня в худшем случае убьют… а в лучшем… ну, сам знаешь…»
«Ага, ага… как же, как же – другие миры… здоровые ноги… теплые моря… стройная мулатка цвета шоколада… помахала с берега рукой…. Не с твоим счастьем!» – Но этого Денис уже не слышал – он заснул.
* * *Оставшиеся до ухода дни прошли мимо его сознания – выбор был сделан, и менять его Денис не собирался. Если он простодушный идиот, подаривший квартиру мошенникам, – пусть так – просто он умрет не в своей постельке, а под забором или в лесу… разница, конечно, присутствовала, – но не критическая. Ключевое слово «умрет», а уж антураж – дело десятое. Внутренний голос его больше не доставал, и Денис равнодушно плыл по течению жизни на автопилоте. Он снова включился, когда «якорь» заехал к нему девятого сентября в половине десятого вечера и вручил Денису небольшой «дипломат» с деньгами.
– По договору, вы должны оставить ключи мне, – сказал он хмурясь и глядя мимо Дениса.
– Да, да… конечно,
…точно убьют…
возьмите пожалуйста, – Денис протянул ему оба ключа от квартиры.
– Нужно забрать все документы и, если хотите, что-нибудь на память, но все должно поместиться в «дипломате», – это указание Шэфа.
«А как же – никаких следов не должно остаться, прав был паскудник… а жаль…»
В глубине души Денис не то чтобы ожидал такого поворота событий, а… скажем так, – не исключал. Причем в любом случае сопротивляться, барахтаться, делать какие-то телодвижения он не собирался – слишком уж устал… а собирался вовсе наоборот – безропотно принять все приуготовленное ему судьбой. Денис со спокойствием дипломированного фаталиста молча уложил в кейс заранее собранный небольшой пакет с документами и фотографиями и, не раздеваясь, улегся на диван – ноги опять поднывали.
Шэф бы пунктуален, его звонок в дверь прозвенел ровно в двадцать два часа.
– Точность – вежливость королей! – поприветствовал он всех собравшихся и повернулся к Денису: – Готов?
– Да… – с неожиданным для себя волнением отозвался тот. С момента, когда Шэф зажег в его душе лучик… да что там лучик – ПРОЖЕКТОР НАДЕЖДЫ! – прошло семь дней, и с каждым прожитым днем сила света угасала… и вот теперь это был не прожектор, а свечка, чей огонек колебался на ветру, грозя вот-вот погаснуть, и надежда на чудесное исцеление делила душу Дениса с опасением превратиться в «подснежник» ровно пополам – Денис был одинаково готов к обоим исходам, и ему казалось, что вывести его из равновесия уже невозможно, что он одинаково бесстрастно примет любой вариант: спасение или покой – ан нет! – чем ближе дело было к развязке, тем больше он волновался.
– Пошли.
Денис устроился на переднем сиденье потрепанных «Жигулей», и они тронулись в путь. Время для поездки было удачное – вечер четверга, народ с работы уже приехал, а на дачу еще никто не едет – дачные пробки будут завтра вечером, а не сегодня – это с одной стороны. С другой стороны, ночные увеселительные заведения работать в полную мощь еще не начали – завсегдатаи еще копошились по домам, да и не пятница – многие вообще никуда не собирались, поэтому машин на дороге было сравнительно мало. Они быстро проскочили город и вырвались на пустынный тракт, уводящий на север.
Машина была непрезентабельная – грязная, расхлябанная, с убитыми амортизаторами, но мотор тянул исправно. Шэф правильно оценил выражение лица Дениса.
– Дверь на Тетрарх находится в богом забытом месте, машину или угонят, или разберут, а эту я взял за двести баксов… не жалко.
– А «якорь» – Леонид Иванович, он чё, не мог довезти, а потом отогнать обратно?
– Дверь на Тетрарх находится в богом забытом месте, машину или угонят, или разберут, а эту я взял за двести баксов… не жалко.
– А «якорь» – Леонид Иванович, он чё, не мог довезти, а потом отогнать обратно?
– «Якорь» мог… но бык лучше, – улыбнулся Шэф. – Видишь ли, в чем дело, Дэн… главное богатство ходока – это двери. Чем меньше народу знает точное расположение дверей – тем лучше. Как говорится: «Доверять – в крайнем случае!»
– Ты не доверяешь
…а мне, значит, доверяешь!.. по-ня-яя-тно… – мертвые не кусаются…
своему «якорю»? – удивился Денис.
– «Якорю»-то я как раз доверяю, но… бывают в жизни ситуации, когда разные плохие люди, – Шэф криво ухмыльнулся, – хотят со мной встретиться с недружественными намереньями…
…я чувствую, таких людей хватает…
…правда, это не мои проблемы… пока…
…мне бы со своими разобраться…
…вы, Жора, еще не отсидели за то дело…
и где меня легче всего найти? Правильно – около двери. А чего не знаешь – того не разболтаешь!
– А обратно как добираться?
– В смысле?
– Ну-у… с Тетрарха на Землю.
– Дверь с Тетрарха на Землю находится за две тысячи километров отсюда, там цивильно, и есть машина в гараже. К тому же неизвестно, из какого мира мы будем возвращаться, а все двери в разных местах.
– А есть двусторонние двери? – спросил Денис, одновременно пытаясь устроиться поудобнее, все-таки протезы – это не ноги. Пока они ехали по городу, он с удовольствием молча глазел в окно, но унылый загородный пейзаж нагонял тоску, и Денис решил от нечего делать попробовать разобраться с теорией.
– Я не знаю ни одной двусторонней двери, – Шэф помолчал, – но это не говорит о том, что их нет. Правда, не говорит и об обратном, – закончил он.
– Шэф, а можно задавать личные вопросы?
– Задавать можно любые вопросы, – руководитель концессии был невозмутим, как бронзовый монумент, – но не на все я буду давать ответы… Как-то прочел одну книжку, не помню автора и название, но очень мне понравился один момент – приходит к диктатору или царю, не суть важно, депутация ученых просить денег и начинает: «Ваше Величество! Мы даже не осмеливаемся просить Вас…» Тут он их перебивает: «Просите, просите, у вас есть такое же право просить, как у меня отказать».
– Шэф, скажите, пожалуйста, сколько вам лет?
– Ошибка в построении предложения.
Денис недоуменно повернул голову.
– Мы договорились без выканья, повтори вопрос как положено.
Денис поджал губы, выволочка была неприятная, но заслуженная.
– Шэф, сколько тебе лет?
– А почему тебя это интересует? – вопросом на вопрос ответил Шэф, хотя внешность имел сугубо нордическую.
– Ну-у… – Денис решил быть откровенным, – когда видишь тебя сзади, то кажется, что смотришь на юношу, а спереди… – Шэф закончил за него, не дав договорить:
– На старика.
– Ну-у… типа того.
Шэф улыбнулся:
– Ты знаешь… я не помню. – Он бросил взгляд на поджавшего губы Дениса и продолжил: – Нет, нет, ничего личного… просто ситуация такая… – Он опять помолчал. – Сейчас попробую объяснить. Вот смотри, есть группа людей, занятых одним делом, не важно каким: таксисты, дизайнеры, ходоки, художники, программисты, скульпторы… Что является главной доминантой отношений в таких сообществах? – Он замолчал, ожидая ответа Дениса.
– Конкуренция, – немного подумав, ответил тот.
– Совершенно верно. И у меня хватает конкурентов… да что там конкурентов – врагов.
…и почему я не удивлен…
– Я все равно не понял, почему нельзя знать твой возраст?
– Неужели непонятно? – Шэф иронично взглянул на него.
– Нет.
– Чтобы не проболтаться.
Денис хотел было обидеться, но, немного подумав, решил, что Шэф прав: «Меньше знаешь – крепче спишь… хотя… с другой стороны – какая такая супертайна может крыться в возрасте человека?»
«Правда не понимаешь?» – ехидно поинтересовался внутренний голос.
«Правда…»
«А представь хотя бы такую ситуацию… – сто лет назад что-то где-то скрали… или убили кого важного… и до сих пор эту штуку, или киллера, разыскивают – сильно дорогая вещь была… или человек очень знатный… – типа Кеннеди… И все знают, что, допустим… Шэфу – семьдесят лет и он, соответственно, не при делах… а тут вдруг выясняется, что ему – сто пятьдесят! – бац! – и он сразу главный подозреваемый! О как!»
«А чё… – вполне…» – согласился Денис.
Усталость последних дней и монотонность дороги начали сказываться – Денис впал в какое-то состояние полузабытья, сидел с открытыми глазами, но ничего не видел, в голове ворочались тяжелые, тягучие, как густой сироп, мысли. Снова накатила тоска.
«Ну что?.. квартира продана, я из нее выписан, деньги и документы в чемоданчике, меня никогда не найдут, да и искать не будут. На хрен я кому сдался. По документам все хорошо, и наверняка всем, кому надо, от нотариуса до ментов, пардон, блин – полицаев, заплачено. Сейчас завезет подальше в лес, придушит и закопает. Места-то подходящие. Блин… как заболел в четыре года, так и идет все… как по маслу… сегодня, наверно, и закончится… ходок хренов, губы раскатал… ноги здоровые… Хотя – а чего мне, собственно, убиваться? Мы же все с голосом обсудили. Маму я похоронил? Похоронил! Если что не так – то я себя не убивал! Значит, и греха на мне нет! А вдруг Шэф не обманывает – буду жить как человек, разные миры увижу! В любом случае я выиграл!»
Внезапно Денис наполнился веселой злостью, совершенно ему по жизни не свойственной, которая иногда посещает солдат перед решающим моментом битвы, когда отступать некуда и поздно, а впереди победа или смерть и бояться уже нет никаких резонов. Как говорил один известный барон: «Улыбайтесь, господа! Улыбайтесь!..» Никогда ранее Денис такого душевного подъема не испытывал, и это состояние ему понравилось, черт возьми!.. – жаль только, продлилось оно недолго… но все равно от внимания руководителя проекта не укрылось:
– Ну вот… так-то лучше, – заметил Шэф, искоса бросив на него взгляд.
Они свернули на проселочную дорогу и покатили вдоль заросшего бурьяном оврага в сторону темневшего на горизонте леса. Проехав пару километров и спустившись в небольшую низинку, машина остановилась. Денис был поражен сюрреалистическим зрелищем, открывшимся перед ним: справа от дороги, метрах в двухстах, посреди невспаханного поля, стоял пятиэтажный блочный дом.
– Наследие светлого социалистического прошлого, – весело пояснил Шэф, – тут недалеко находилась главная усадьба колхоза-миллионера, что там сейчас, не знаю. Так вот… районное начальство, чтобы прогнуться перед вышестоящим, решило показательно провести смычку. – Он усмехнулся. – Занятное слово «смычка», – он посмаковал его во рту, – смычку города и деревни… был тогда в моде такой лозунг. А лучше бы назвали: «Случка города и деревни!» – Шэф хохотнул и продолжил: – Построили пятиэтажный «городской» дом посреди поля, правда, без коммуникаций – удобства во дворе. А у колхозников свои дома с садами и огородами, сараями и прочими курятниками. Естественно, никто из них переселяться не захотел – так он и стоит. Местная молодежь приспособила его для матримониальных целей. – Он поймал недоуменный взгляд Дениса. – Ну, может, и не для матримониальных, а просто трахаются, иди разбери. Так… ладно – пойду проверю, что там творится.
– Я не о том, Шэф. Откуда ты так хорошо знаешь местные реалии, ты ж вроде не колхозник, – подковырнул его Денис.
– Там дверь… – отозвался Шэф, направляясь в сторону дома.
Вернулся он минут через десять.
– Все тихо, поехали, держись покрепче, сейчас немного потрясет.
Несомненно, словосочетание «немного потрясет» было эвфемизмом. Чтобы не вылететь из кресла, Денису пришлось двумя руками вцепиться в ремень безопасности так, что побелели костяшки пальцев. Но все на свете имеет свое начало и свой конец, через пару минут, показавшихся Денису очень долгими, изрядно потрепанный, но непобежденный флагман советского автопрома доставил их к парадному входу во дворец абсурда. Шэф достал из багажника объемистый баул и подошел к двери, где сидел Денис.
– Там заминировано… – Поймав удивленный взгляд Дениса, – насрано, – пояснил он, – так что иди осторожно и внимательно смотри под ноги… «дипломат» свой не забудь.
Компаньоны осторожно двинулись вперед. Воцарившиеся густые сумерки надежно скрывали продукты жизнедеятельности местного населения, и только фонарик в мобильнике Шэфа позволил им без потерь в живой силе и технике прорваться через «минное поле», щедро наложенное аборигенами.
– Приготовься, – спокойно сказал Шэф, подходя к распахнутой двери одной из квартир на первом этаже. Он сделал шаг в дверной проем и исчез. Вслед за ним шагнул Денис, и в его глаза, привыкшие к густой полутьме, ударил слепящий солнечный свет.