Вслед за Рылеевым все перевели взгляды на Сперанского.
— Там будущее российского военного флота! Не в запертых Балтийском и Черном морях, а на просторах великого океана! Не так ли, ваша светлость?
Говоря это, Рылеев вместе со всеми выразительно посмотрел на Мордвинова.
— Без крестьянской реформы, которая высвободит рабочие руки, нашим колониям в Америке не выжить, как не выжить и нашей компании! Вот и выходит, господа, что другого пути у нас нет! Мы должны воспользоваться смутой в гвардии, а затем перехватить инициативу. По отречении Николая будет сформировано временное правительство во главе со вдовствующей императрицей. Даже Нессельроде такая аналогия, напоминающая его любезную Англию, должна понравиться. В конце концов, с императрицами России пока везло больше, — задумчиво подвел итог Рылеев и сел на свое место.
За столом нависла тяжелая пауза. С помрачневшими лицами присутствующие задумались, казалось, каждый о своем. К реальности государственных мужей вернул раздавшийся внизу звук колокольчика открываемой входной двери.
— Мы еще кого-то ожидаем? — выразил общее недоумение Уваров.
В ответ Рылеев метнул красноречивый взгляд на Сомова. Орест Михайлович молча поднялся и вышел из кабинета, плотно притворив за собою дверь.
Глава шестнадцатая
Наше время. Калифорния. Отель недалеко от национального парка «Форт Росс».
По узкой тропинке, сбегавшей от отеля к скалистому берегу, оживленно переговариваясь, двигались три человека — двое мужчин и одна девушка. Девица, прыгая с камня на камень с грацией горной козы, шла налегке. Мужчины же несли корзину, из которой выглядывали бутылки вина и французский багет. Редкие парочки возвращавшихся с прогулки туристов понимающе кивали им в знак приветствия. Судя по всему, в этот живописный ранний вечер настроение у всех было прекрасное.
Небо, покрытое высокими перистыми облаками, обещало великолепный закат. И солнце, как главное действующее лицо предстоящего представления, не спеша клонилось к горизонту. Высоченный деревянный столб-идол какого-то индейского божества величественно возвышался прямо в центре естественной смотровой площадки.
Впрочем, до самого заката оставалось еще несколько часов. Ребята расположились на самом краю утеса, прямо над рокочущим прибоем. Расстелив на земле одеяло, они уселись на него по-турецки и принялись доставать из корзины припасенный провиант: хлеб, помидоры, сыр, бутылки с вином.
— Вот это я понимаю, сервис! — извлекая из корзины штопор, с восхищением воскликнул Фимка. — Не, ну ты посмотри, даже штопор не забыли, извращенцы!
Последнее замечание относилось к действительно уникальному сервису ресторана отеля. Каждый из посетителей мог заказать подобную корзину для пикника и приятно провести время, наслаждаясь живописными окрестностями отеля.
— А стаканы положили пластиковые! — усмехнувшись, заметила Марго. — Вот уж точно извращенцы!
— Ну, не все же ими чокаются, — как Христос, ломая и раздавая хлеб, примирительно заметил Дмитрий, — некоторые из них просто пьют.
— Смотрите, а нож таки забыли положить! — обрадованный, что ему все же удалось в чем-то уличить сервис, поддакнул Марго Фимка. — Я свой давно уже не беру, все равно в аэропорту отобрали бы…
На этих его словах в доску, на которую Фима бережно выкладывал помидоры, вдруг вонзился и задрожал, как пружина, маленький финский нож. Фимка, вздрогнув, отдернул руку.
— Блин! Марго, ты могла меня так без пальца оставить! Ты чё, воще?! — Фима покрутил пальцем у виска.
— А зачем тебе палец, Фим? — язвительно хихикнула в ответ девушка. — Что ты им собираешься делать?
— А действительно, Маргош, как ты ухитрилась нож в самолет протащить? — улыбаясь, попытался отвлечь ребят от очередной пикировки Дмитрий.
— Да разве можно в наше время одинокой девушке, желающей сохранить целомудрие, — и без оружия?! — театрально округлив глаза, воскликнула Марго. — Никак нельзя! Да еще в обществе двоих мужчин!
С невинным видом Марго вставила ножичек в застежку своего пояса — и он превратился в часть орнамента массивной пряжки.
— Тоже мне, целка-невидимка! — все еще злясь, пробубнил себе под нос Фимка.
Фраза повисла в образовавшейся паузе. Нож опять с силой воткнулся в доску в миллиметре от Фиминой руки, тянувшейся за сыром. Дмитрий и Фима в изумлении уставились на девушку. Теперь было очевидно, что искусное владение ножом не было случайностью. Щеки Марго алели, взгляд метал молнии.
— А вот об этом не вам судить, мужчина! — угрожающе-тихо произнесла девушка.
— Э-э-э… Вы что тут, детки, расшалились! — захлопал в ладоши Дмитрий, чтобы как-то разрядить ситуацию. — А ну-ка, брэйк! По углам! Вам что, делать нечего? Сейчас обоим работу найду!.. Смотрите лучше, какой закат!
Дмитрий поднял прозрачный пластиковый стакан и посмотрел сквозь него. Розовое вино послушно заискрилось под лучами заходящего солнца.
— Ну что, за красоту, которая спасет мир? — пытаясь как-то загладить ситуацию и не глядя на Марго, предложил Фима, поднимая стакан.
— Мир спасет любовь! — вставила Марго.
— Вы оба правы, но сейчас давайте все же за Русскую Америку, — предложил Дмитрий.
Он подчеркнуто галантно чокнулся с Марго, взгляд которой при этом немного смягчился. Фимку девушка не удостоила даже поворотом головы.
Все молча выпили, смакуя местный розлив.
— А вы знаете, — ни к кому особо не обращаясь, философски начал Дмитрий, — я уже давно пришел к выводу, что где бы ты ни был, куда бы ни забросила тебя судьба, нет ничего лучше именно местного вина. И не надо в Калифорнии пить французское, а во Франции итальянское — все это претенциозная чепуха! Вино ведь — это часть той местности, той земли, на которой ты оказался! Ее кровь, так сказать, насыщенная ее минералами! Как удивительно щедро делится с нами своими богатствами мать-природа. А мы этого либо не понимаем, либо не ценим.
Растянувшись со счастливым видом на подстилке, Дмитрий, смакуя, закурил сигарету. Марго задумчиво посмотрела в свой стакан, отставила его в сторону и, достав из рюкзачка пакетик с табаком, принялась вполне профессионально сворачивать самокрутку.
— Вкусное, — одним махом допив вино и причмокнув губами, протянул Фимка. Он все еще чувствовал себя не в своей тарелке.
— Пойду настрою камеру, — поднявшись, сказал он. — Не могу смотреть, как красота без толку пропадает…
— Не суетись, Фим, за камеру еще нахватаешься, — принимая у Марго самокрутку и с паузами, через затяжки, щурясь от едкого дыма, резонно заметил Дмитрий. — Мы ведь не на один день приехали. Ты лучше проникнись этим местом сначала. Послушай его, найди подход…
— На вот, затянись лучше, — пошла в конце концов на мировую Марго. — Помогает!
— От чего помогает? — не понял Фима, машинально затягиваясь.
— Не от чего, а в чем! — хихикнула Марго, медленно выпуская кольцами дым. — Прикинуться… э-э-э-э… тьфу ты — проникнуться!
Оговорка почему-то рассмешила Марго, и она закатилась от смеха. Фимка, поперхнувшись только что набранным в легкие дымом, тоже прыснул. Не удержавшись, к ним присоединился в беззвучном смешке и Дмитрий. И скоро вся компания в судорогах каталась по подстилке, разрываемая беспричинным смехом.
— Хороший стаф, — скосив взгляд к переносице и так же внезапно успокоившись, философски заметил Дмитрий, — с ползатяжки срубает!
— Ага! Местная травка! — гордо заметила Марго. — Хорошо они тут в Калифорнии устроились! Я это в аптеке купила, по рецепту…
Почему-то это «по рецепту» опять показалось всем чрезвычайно смешным, и компания снова зашлась в хохоте. Фимка обессиленно повалился на землю, а Марго, утирая с глаз выступившие слезы, вдруг совершенно не к месту спросила:
— А что, Дмитрий Сергеич, тут всегда такой прикол или это я по обкурке?
До затуманенного сознания ребят не сразу дошел этот вопрос. Наконец Дмитрий повернулся на локте и посмотрел в сторону океана, куда глядела Марго. Фимка громко икнул.
— О-о!.. Да, Маргоша, туманы здесь знаменитые, — начал было Дмитрий, но, не закончив начатой фразы, вдруг поднялся с места.
Прямо от горизонта, растянувшись насколько хватало глаз, в сторону берега наползал туман. Сан-францисские туманы своей концентрацией и эффектностью были широко известны и за пределами Калифорнии. Но этот был действительно необычный. Низко стелющийся, он стремительно полз к берегу, клубясь, как из дымовой машины на рок-концерте.
— Вау! Как одеялом накрывает, — произнесла Марго. Дмитрий даже на заметил, как ребята встали и подошли к нему с двух сторон.
— Ага, даже птицы замолчали! — зачарованно заметил Фимка. — Что это, Дим?
— Ага, даже птицы замолчали! — зачарованно заметил Фимка. — Что это, Дим?
Дмитрий не сразу понял, что именно ему показалось необычным, но наконец до него дошло. Странным было то, что внутри клубов тумана голубоватыми сполохами сверкали мириады микромолний!
— Ну, дела, — выдохнул он, — такого я здесь еще не видел. Если это туман, то при чем здесь молнии?..
Туман, или что там еще это могло быть, тем временем начал взбираться вверх по утесу. Ребята инстинктивно попятились.
— Думаю, нам пора собираться, — стараясь не выказывать беспокойства, нарочито безмятежно произнес Дмитрий.
На этих его словах туман достиг наконец края утеса, где, как завороженные, все еще стояли ребята. Покачавшись некоторое время из стороны в сторону, словно гигантский живой организм, клубящаяся и сверкающая молниями масса, будто приняв решение, двинулась на ребят.
Марго тихонько взвизгнула. Дмитрий и Фимка, наконец очнувшись, бросились собирать пожитки. И тут, в довершение всего, ударил непонятно откуда взявшийся средь ясного неба раскат грома. Он был такой мощный, что казалось, содрогнулся весь утес. Бутылки и стаканы повалились на землю. Марго опять вскрикнула.
Дмитрий, уже не скрывая своего беспокойства, резко наклонился к земле, чтобы поднять одеяло, и в этот момент из его кармана выпал айфон. Стихия как будто ждала этого. В ту же секунду в телефон ударил сильнейший разряд молнии и… Дальше, как показалось Дмитрию, будто кто-то выключил звук.
Дмитрий видел, как с глазами, полными ужаса, в безмолвном крике зашлась Марго. Видел, как, размахивая руками, что-то орал ему Фимка. Но все происходило, как в немом кино. И самое главное — телефон! От удара молнии он засветился каким-то странным, все сильней разгоравшимся синим сиянием!
Дмитрий, как зачарованный, смотрел на светящийся прибор. Тот точно звал его, призывно пульсируя. При этом краем глаза Дмитрий видел, что Фимка и Марго в замедленном темпе, словно в воде, двигались к нему, что-то крича…
«Как странно… — не сводя глаз с прибора, думал Дмитрий. — Ну куда они? Зачем? Не надо сейчас! Ну как они не понимают, что сейчас чрезвычайно важно только одно — дотянуться во что бы то ни стало рукой до телефона! Как странно… Какой густой туман! Он прямо пеленает тебя, не давая двигаться… Никогда не плавал в тумане!»
От этой мысли Дмитрию вдруг опять стало весело. Наконец он «доплыл» до телефона. Айфон, как волшебный сказочный кристалл, как маленькое полярное сияние, переливался всеми оттенками синего света! Дмитрий взял его в руку.
«Странно. Экран светится, и телефон, кажется, работает сам по себе», — скорее констатировал факт, чем удивился Дмитрий. Бешено вращалось колесико с датами календаря.
Дмитрий поднял телефон высоко над головой, точно маяк. Последнее, что он видел, это то, как Марго и Фимка, все еще пытаясь дотянуться до него, что-то кричали. Он еще успел подумать, какие они смешные в этом призрачном звездном свете. Затем он снова перевел взгляд на крутящееся колесико телефонного календаря. Чтобы остановить его, Дмитрий совершенно машинально ткнул пальцем в окошко экрана. До боли яркая вспышка на миг ослепила его — и затем все пропало.
Нет, то есть — совсем все! Точнее, все поменялось! То, что он вначале принял за вспышку, оказалось ярким светом погожего солнечного дня! Он стоял все на том же утесе, только не было ни Фимки, ни Марго. «Да нет, какой тот же? — почему-то раздраженно подумал Дмитрий. — Тут как будто поменяли декорацию!» — наконец подобрал он правильное сравнение.
Воздух был пронизан какофонией необычных звуков и запахов. Особенно выделялось блеяние овец, мычание коров, ржание лошадей и крики погонщиков. Только тут Дмитрий осознал, что и утес кто-то «поменял»! Теперь он являлся частью довольно широкой наезженной грунтовой дороги, тянувшейся вдоль побережья. В обоих направлениях дорога была загружена интенсивным движением. Запряженные в телеги быки тянули возы с горами мешков, корзин с фруктами и овощами. Сидящие на тюках погонщики уверенно управляли животными, постегивая их длинными прутьями по ушам. Вдоль дороги индейские мальчишки гнали отару овец. Помогая им заливистым лаем, вокруг отары метались лохматые собачонки всех цветов и размеров. Верховые индейцы пытались контролировать разбредшееся вдоль дороги стадо коров. Никакого отеля не было и в помине. Кругом, насколько хватало глаз, между скалистым побережьем и отрогами лесистых гор, отступивших от океана километра на два-три, разметались вдоль дороги поля ржи, прореженные кое-где вкраплениями маленьких садов и виноградников. Вдалеке, у впадения в океан мелкой речушки, на высоком утесе виднелась бревенчатая крепость с раскинувшимся вдоль реки поселком. От основной дороги, на которой застыл, открыв рот, Дмитрий, в сторону крепости вела дорожка поменьше. По ней, взяв курс на крепость, ленивой рысцой продвигался отряд из нескольких всадников в испанских военных мундирах конца 18-го — начала 19-го века.
«Звездец! — наконец четко сформировалась в голове у Дмитрия совершенно естественная в такой ситуации мысль. — Если это трава…»
Но развить свою догадку он не успел. Поняв, что это он своим внезапным появлением наделал в рядах овец и коров такой переполох, Дмитрий отскочил в сторону. Боковым зрением заметив у себя под ногами движение, он схватился за ветку дерева и замер на месте. Прямо перед ним, удобно расположившись в тени персикового дерева, за ветку которого Дмитрий и держался, примяв вокруг высокую траву, индианка трахала откинувшегося навзничь здоровенного бородатого мужика.
Краска прилила к щекам Дмитрия. Почувствовав на себе взгляд, индианка обернулась и, вскрикнув, откатилась в сторону, одергивая платье.
Мужик приподнялся на локте и, пряча за себя испуганную девушку, повернулся в сторону Дмитрия. Он уже открыл было рот — наверняка чтобы сказать что-то ласковое — да так и остался с открытым ртом, обалдело уставившись на Дмитрия.
Сгорая от стыда, Дмитрий опустил глаза и, не зная куда себя деть, опять механически нажал на экран телефона, который все это время судорожно сжимал в руке.
— Во, бля! — только и смог сказать мужик, ошалело глядя на пустое место, где только что стоял Дмитрий. Индианка громко всхлипнула.
Никакой вспышки на этот раз не было. Дмитрий вновь стоял на том же самом месте. И утес опять «поменяли» на знакомый, с положенными декорациями. Перед ним стояли его товарищи. Их отвисшие челюсти не оставляли и доли сомнения в том, что это были отнюдь не последствия травы и не наваждение.
Туман рассеялся, будто его и не было. Теперь над головой хмурилось грозовое небо. Дмитрий сглотнул пересохшим горлом слюну и перевел взгляд на мирно лежащий на его ладони телефон. Тот выглядел совершенно безобидно. В этот момент на его экран упала первая крупная капля дождя. Не промолвив ни слова, Дмитрий резко повернулся и быстро зашагал к отелю. Марго и Фимка, словно очнувшись от забытья, подняли с земли корзину с недопитой бутылкой вина и молча устремились за ним.
Глава семнадцатая
Наше время. Калифорния. Национальный парк «Форт Росс». В холле отеля.
Дождь наконец полил не на шутку. Капли звонко тарабанили по карнизу, где сливались и «горным потоком», с шумом, устремлялись вниз по водосточному желобу. Трое ребят сидели за столиком ресторана, удобно расположившегося в фойе гостиницы. Сводчатый потолок с перекрестьями деревянных балок, наподобие швейцарского шале, тонул в полумраке. Играла тихая музыка. Огромный камин в конце залы создавал необходимый уют. Хотя ресторан был почти полным, шумно не было. Перед ребятами стояло разлитое по бокалам вино. Все молчали, погруженные каждый в свои мысли.
— Слушайте, гайз, — поерзав на стуле, наконец подал голос Фимка, — а может, мы перекурили?
Марго и Дмитрий молча перевели взгляды с айфона, лежавшего на почетном месте посередине стола, на Фимку. Посмотрели они на него очень выразительно. Говорить было нечего — и так было все ясно. Фимка сконфуженно умолк.
— Теоретически все объяснимо, — продолжал начатую ранее мысль Дмитрий. — Временной поток — как река. Пока ты плывешь в потоке, ты как бы совпадаешь с текущей реальностью. — Дмитрий сделал ударение на слове «текущей». — Но предположим, ты получил нечто, что позволило тебе выйти из этого потока…
— Ну да! Раз есть река — есть и берег, на который можно выйти, — воодушевленно вставил Фимка.
— В одну и ту же реку нельзя войти дважды, — задумчиво произнесла Марго, глядя на потоки воды за окном.
— Ну да, хотя это достаточно вольная интерпретация фразы Гераклита, — отозвался Дмитрий. — Прямой перевод с древнегреческого гласит что-то типа: «На входящего в одни и те же реки притекают в один раз одни, в другой раз другие воды». Не зря Гераклита называли темным философом. Кстати, как считают физики, одной этой фразой он доказал, в принципе, возможность перемещения во времени. Если, опять же, принять за основу, что Время есть некий Поток. Для этого нужно просто «выйти» из временного потока, как на берег реки, а затем «войти» в него заново выше или ниже по течению — это уж кому как нравится…