Дмитрий замолчал. Затем, взяв в руки бокал, медленно поднес его к губам и сделал глоток. Марго и Фимка последовали его примеру.
— Но при чем здесь факен айфон?! — вдруг воскликнул Фимка, ставя свой бокал на стол. Фраза у него получилась неожиданно громкой.
За соседними столиками на них неодобрительно покосились.
— Вот тут, Фима, когда кругом американские уши, как раз надо бы по-русски, — поморщился Дмитрий.
— Сорри, — извинился Фима, — так при чем здесь айфон?
— Ну, на это мы, пожалуй, ответить не сумеем, — вздохнул Дмитрий, — хотя я думаю, айфон тут абсолютно ни при чем. Просто у него есть функция в календаре, в виде «колеса времени», что эта Аномалия и решила использовать.
— Эй, Аномалия, — погрозила в окно Марго, — ты зачем чужими мобильниками пользуешься!
Все рассмеялись, что немного разрядило обстановку.
— Пошли покурим, — поднялся из-за стола Дмитрий, — дождь вроде закончился.
Отель, в который попали ребята благодаря стараниям нью-йоркского друга Дмитрия, и сам был местной достопримечательностью. Построенный в стиле швейцарского шале, из гладко отесанных бревен, он, как орлиное гнездо, пристроился на самом краю утеса. Территория отеля включала в себя довольно значительную часть побережья с пляжем, тропинками для прогулок, смотровыми площадками и специально отведенными местами для барбекю и пикников. Практически отовсюду открывался удивительный вид на залив и океан. Что было особенно ценно для ребят — на другой стороне залива и тоже на утесе горделиво высился форт Росс.
Уже стемнело. Фонари освещали мокрую гальку автостоянки перед гостиницей, почти полностью забитой машинами. В пятницу, под конец недели, отель заполнился еще и местными, которые семьями приехали провести время в живописном месте, посидеть в прекрасном ресторане отеля и насладиться местным вином, которое поставлялось в ресторан из соседнего виноградника. Ребята вышли на веранду и на минуту невольно замерли, пытаясь впитать в себя красоту и очарование этого места.
— Ну что, давайте анализировать, — давая прикурить Марго и затем прикуривая сам, начал Дмитрий. — Итак, с чего все начиналось?
— Ну что, ну это… Пыхнули… — неуверенно протянул Фимка.
— Да ну тебя! — почему-то с нескрываемым раздражением оборвала его Марго. — Пыхнули да пыхнули! Заладил! Тебе-то точно не надо было! Сначала электричеством в воздухе запахло, вот как все началось, — обернулась она к Дмитрию.
— Электричество не пахнет! — обиделся Фимка.
— Не электричество пахнет, а озон. Перед грозой, в перенасыщенной электричеством атмосфере, молекулы кислорода превращаются в молекулы озона, — не преминул уточнить Дмитрий. — Ну-ну? Дальше.
— Ну, и потом к-а-к… — Марго защелкала пальцами, подбирая слово.
— Звезданет! — с надеждой вставил Фимка.
— Во-во, именно что звезданет! — сменила на этот раз гнев на милость Марго. — Ну и вы, Дмитрий Сергеич, засветились!
— Ага, прям, блин, синим пламенем! — захихикал приободрившийся Фимка.
Дмитрий вдруг рассмеялся.
— Я просто вспомнил, какие у вас лица были, когда я вернулся! — в ответ на вопросительные взгляды пояснил он и попытался изобразить сначала Фимку, а потом Марго. Получилось действительно смешно. Однако этот скорее нервный, чем веселый смех быстро затих. До сознания во всей полноте дошло значение слова «вернулся».
— Кстати, — встрепенулась Марго, — а почему ты говоришь «вернулся», Дим?
Наверное, от волнения она впервые назвала его по имени и на «ты». Сам не понимая почему, Дмитрий это сразу отметил и молча взглянул на девушку. Марго пытливо смотрела ему в глаза, ожидая ответа.
— Как я уже вам говорил, — точно нерадивым ученикам, вздохнув, опять стал объяснять Дмитрий, — перемещение было явно спровоцировано айфоном, который по непонятным причинам, под воздействием чего-то, вдруг отреагировал на дату в календаре. Я говорю «вернулся», потому что я видел форт Росс…
— Ну и что, я тоже его видел, — недоуменно переводя взгляд с Дмитрия на Марго, вставил Фимка, — сегодня днем. Мы его проезжали.
— Да нет, Фима, я видел тот форт Росс, — с жаром произнес Дмитрий и, подумав, добавил, — каким он был сто восемьдесят восемь лет тому назад!
Ребята молча смотрели на Дмитрия. Фимка открыл было рот, чтобы что-то спросить, но Марго его опередила.
— А откуда такая точность? — недоверчиво спросила Марго. — Почему вы думаете, что именно сто восемьдесят восемь лет?
— Да потому, что я запомнил дату на телефоне — 14 июня 1820 года, — просто ответил Дмитрий.
На веранде опять повисла пауза. Наконец Фимка, тряхнув головой, повернулся к Марго.
— Маргош, дай сигаретку!
Марго молча достала и протянула ему сигарету, не отрывая глаз от Дмитрия. И тут Фимка задал вопрос, который давно уже висел в воздухе.
— Дмитрий Сергеевич, если так, значит это можно повторить! Хотя бы ради эксперимента, а?
Дмитрий не ответил, задумчиво глядя в ночное небо.
— А раз так, — продолжал вслух рассуждать Фимка, — то…
Он вдруг резко соскочил с перил веранды, на которые только что уселся.
— Идея! Дим, ты ведь одетый вернулся, а не как Терминатор, голый…
— Ну и?.. — недоуменно посмотрел на него Дмитрий.
— Да, блин, это же значит, что в этот, как его, временной портал можно затащить все, что имеет контактную связь с носителем!
— И что? — посмотрела на Фимку Марго, во взгляде которой засветился неподдельный интерес.
— Ха! — Фимка торжествующе поднял палец кверху. — Так ведь можно взять с собой камеру!!!
Марго, расплываясь в улыбке, повернулась к Дмитрию.
— А ведь правда, Дмитрий Сергеич! И камеру, и нас! Мы вам такого материала наснимаем, что не только Оскара, но и Нобелевскую премию можно будет получить!
Оба восторженно-выжидательно уставились на Дмитрия, но его эта идея почему-то не особенно впечатлила. Он продолжал стоять, облокотившись на перила и задумчиво крутя в руках телефон.
— Может, и можно, только… Батарея моментально выходит из строя… — без всякой видимой связи вдруг сказал Дмитрий. — Можно что-нибудь покруче взять… Покруче камеры, я имею в виду… Например…
Но договорить Дмитрию не дали. Открылась дверь, и на веранду вывалилась веселая компания. Разогретые ужином, вином и камином, счастливые постояльцы отеля моментально заполнили собой все пространство вокруг. Какой-то молодой человек с короткой стрижкой, довольно нагло окинув взглядом Марго, попросил сигарету. «Солдафон… — давая ему прикурить, подумал про себя Дмитрий, — в увольнении… Баб, наверное, давно не видел, вот и пялится».
— Так, всё! Спокойной ночи! — скомандовал Дмитрий, направляясь ко входу в отель. — Мне надо поработать…
— Ну, Дмитрий Сергеич, — раздался за его спиной дуэт возмущенных голосов, — мы же не договорили!
— Завтра договорим, — отмахнулся Дмитрий на ходу. Вдруг, что-то вспомнив, он обернулся.
— Марго, а ты свою солнечную батарею для зарядки плеера взяла?
— Взяла, — пожала плечами Марго.
— Ну вот и умница! Надо еще проверить ее на вес, — задумчиво проговорил Дмитрий и уже на лестнице добавил, повернувшись к ребятам. — Ну, все! Пока! Си ю туморроу!
И больше не оборачиваясь, Дмитрий бегом взлетел по лестнице на второй этаж и скрылся в номере.
— Дай еще сигаретку, — со вздохом ткнул Марго в бок Фимка.
В ответ вместо сигаретки он получил неуловимо короткий тычок куда-то в район солнечного сплетения.
— Ты чё? — хватая ртом воздух, охнул Фима.
— Во-первых, научись сперва с женщинами обращаться, — даже не глядя на него, отрезала Марго, — а во-вторых, свои надо иметь.
И, не проронив больше ни слова, Марго, встряхнув волосами, гордо проследовала в отель.
— That’s what I call legs![4] — с бесцеремонным восхищением проводил ее взглядом вновь появившийся вояка.
Цокнув языком, он по-компанейски подмигнул Фимке. Но тот разговор с наглым незнакомцем поддерживать не захотел и, хмуро окинув его взглядом, вслед за Марго скрылся в гостинице.
В гостиничном номере царил полумрак. Освещалась комната только экраном компьютера, за которым сидел Дмитрий. Двуспальная кровать его так и осталась застеленной. Рядом, на ночном столике, лежал подключенный к зарядному устройству айфон. На гостиничных часах у изголовья кровати светились красные цифры. Было 3:37 утра…
Наконец Дмитрий откинулся на стуле и потер уставшие глаза. На экране компьютера была открыта интернет-страница с историей форта Росс.
«А почему бы и не попробовать?» — резонно подумал про себя Дмитрий и, поднявшись, подошел к ночному столику. Взял в руку айфон, нажал кнопку включения. Батарея была полностью заряжена, и экран приветливо засветился.
Наконец Дмитрий откинулся на стуле и потер уставшие глаза. На экране компьютера была открыта интернет-страница с историей форта Росс.
«А почему бы и не попробовать?» — резонно подумал про себя Дмитрий и, поднявшись, подошел к ночному столику. Взял в руку айфон, нажал кнопку включения. Батарея была полностью заряжена, и экран приветливо засветился.
Глава восемнадцатая
Лета 1820-го. Калифорния. Форт Росс.
За столом офицерской казармы, накинув на плечи мундир лейтенанта Российского военно-морского флота, сидел Дмитрий Завалишин. Казарма была пуста. Завалишин сидел перед огромным самоваром и ждал, когда тот закипит. Самовар старательно пыхтел и посвистывал, всем своим видом давая понять, что это вот-вот произойдет. На столе перед ним лежал каравай хлеба, а на глиняных тарелках были разложены картошка, кукуруза, помидоры и лук. Огромная закупоренная четверть слегка мутной жидкости стояла тут же. От нечего делать молодой человек разглядывал свое отражение в до блеска начищенном самоваре.
Настроение у него было, мягко говоря, неважное. И главное, что винить в этом, кроме самого себя, было некого. Всю свою сознательную жизнь Завалишин мечтал побывать в Русской Америке, и особенно в Калифорнии. Поэтому, когда пронесся слух, что шлюп «Ладога» под командованием капитан-лейтенанта Андрея Петровича Лазарева готовится для похода вокруг света, Завалишин возликовал. Эта экспедиция, как и все российские морские кругосветные плавания, начиная с экспедиции Крузенштерна, снаряжалась на деньги Российской Американской Компании, и у Завалишина были все основания полагать, что его прошение не будет отклонено. Так и оказалось. Пришлось, правда, прибегнуть к ходатайству отца, генерал-майора, который лично был знаком с графом Мордвиновым, начальником Адмиралтейств-коллегии, но именно на это молодой Завалишин и рассчитывал, взвешивая свои шансы.
Николай Семенович Мордвинов, обладавший, в придачу, еще и неограниченными связями в руководстве компании, решил вопрос положительно в течение одного дня. Более того, он не просто удовлетворил просьбу молодого человека принять участие в экспедиции, но и, наслышанный об уникальных способностях Завалишина, назначил его помощником навигатора и командиром отряда гардемаринов — старшекурсников Морского корпуса, отправлявшихся с «Ладогой» на практику.
Согласитесь, если мечта жизни осуществляется, когда вам не исполнилось и двадцати, то сама собой напрашивается мысль, что с Фортуной вы находитесь в особых отношениях.
По прибытии шлюпа в Новоархангельск, на Аляску, Баранов, бессменный правитель Русской Америки, упросил Лазарева сделать рейс в форт Росс с целью доставки сменщиков-алеутов в артель по добыче морского бобра. Калифорния так пленила Завалишина, что он вызвался остаться и подождать возвращения «Ладоги», когда она ляжет на обратный курс домой, в форте Росс…
И вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Коварный Кусков, воспользовавшись его, Завалишина, добротой, собрался оставить крепость на его попечение, в то время как сам, практически со всем личным составом, отбывал в Сан-Франциско по приглашению испанского коменданта Дона Луиса де Аргуэльо. И дело было, конечно, не в новых, временных обязанностях Завалишина, а в том, что он сам мечтал побывать в Сан-Франциско! Когда еще представится такая возможность и представится ли вообще?
Пресидио Сан-Франциско, охранявшее северную границу испанских владений в Америке, было местом, закрытым для всех иностранцев. Лишь особые добрососедские отношения комендантов двух крепостей, базировавшиеся на общности задач по охране вверенных им владений, позволяли некоторые исключения из правил. От вынужденного трехмесячного сидения в форте в ожидании возвращения «Ладоги» молодой человек и так уже порядком одурел. В размеренной жизни русской колонии ничего особенного, требовавшего от Завалишина если не героизма, то хотя бы находчивости, не происходило. Рабочие-индейцы прекрасно знали свои обязанности по сельхозработам, а алеуты-артельщики, бившие морского бобра, днями пропадали в море.
Завалишин угрюмо глядел в окно на крепостной двор. Вся деятельность колонии в течение дня проистекала за его стенами — в порту, в мастерских, на складах и плантациях. Кусков с утра уходил на осмотр своих владений. Гардемаринов своих Завалишин отпустил в индейскую деревеньку — пусть познают мир. Сам же понуро сидел, уставившись на опустевший крепостной двор, и мысленно готовил себя к еще большему одиночеству.
Вдруг некоторая активность под окном привлекла его внимание. Индейские мальчишки пытались отогнать от свиньи с поросятами назойливую шавку. Собачонка, заходясь лаем, пыталась доказать свое грозное превосходство. Свинья, повизгивая, готовилась дать ей отпор. Ребятишки, разделившись на две группы, пытались миром решить проблему. Кто тянул в сторону собаку, а кто пытался отогнать свинью. В конце концов свинья решила дать деру, и собачонка с лаем устремилась за ней. Вскоре вся компания, подняв клубы пыли, исчезла за открытыми настежь воротами форта. На крепостном дворе вновь установилась умиротворенная тишина, нарушаемая лишь визгом пил, доносившимся от строящейся на берегу малой судоверфи. Солнце, казалось, остановилось в зените. Через открытые ворота сверкал вдалеке веселыми бликами бескрайний океан.
Вздохнув, неуверенной рукой Завалишин поднял бутыль, медленно откупорил и наполнил стакан самогоном.
— Я вам покажу, как живого человека одного оставлять, — громко пожаловался своему отражению в самоваре Завалишин. — К гишпанскому команданте в гости, понимаешь! Причем со всем гарнизоном! А я тут за всех отдувайся!
Лейтенант в сердцах стукнул о самовар яйцо и принялся его чистить.
— Никак нельзя, Дмитрий Иринархович, крепость без офицера оставлять, — явно кого-то имитируя, продолжал обвинительную речь Завалишин. — Вот и я говорю — разве можно объект без присмотра оставлять?! На одних индейцев! Пусть и своих! Понимаешь. А ты это понимаешь? — против всякой логики вновь обратился Завалишин к своему отражению.
Не получив ответа, он поднял стакан с мутноватой жидкостью и с видимым отвращением поднес ко рту.
— А случись что? — патетически спросил самого себя Завалишин. И так как ответа опять не последовало, он наконец влил в себя самогон. Не весь, правда. Для молодого человека, особо не увлекавшегося алкоголем, это оказалось непосильной задачей.
Крякнув, Дмитрий Иринархович поставил стакан на стол и быстро затолкал в рот яйцо. Когда дыхание восстановилось и слезы на глазах высохли, Завалишин вдруг громко икнул. Затем, пьяно пошатываясь, приподнялся с табурета, высунулся в окно и суровым взглядом окинул пустой двор.
— Аге-ей!!! Глядите вы у меня! — зычно крикнул он непонятно кому. Показавшаяся было в воротах свинья с поросятами, которая с победой возвращалась домой, тотчас снова исчезла, справедливо решив, что сегодня все-таки не ее день. Завалишин еще раз икнул и, удовлетворенно плюхнувшись обратно на табурет, со вздохом у ставился в недопитый стакан.
Глава девятнадцатая
Наше время. Калифорния. Номер отеля.
Дмитрий медленно набрал на айфоне дату «14 июня 1820 года». Встав зачем-то посередине комнаты и замерев, как перед прыжком в воду, он закрыл глаза. Затем вытянул руку, в которой был зажат телефон, и, набрав в легкие воздуха, нажал на кнопку.
Лета 1820-го. Калифорния. Форт Росс.
Завалишин уже широко открыл рот, нависнув над стаканом и готовясь «принять» его разом и до дна, как вдруг боковым зрением заметил, что за окном что-то изменилось. Молодой человек повернул голову, посмотрел во двор — да так и замер с разинутым ртом. Посреди крепости, откуда ни возьмись, стоял совершенно незнакомый мужик чрезвычайно странного вида. Ошалело поводя головой, он что-то держал на вытянутой руке. Небольшой предмет излучал голубоватой свечение. Приблизив эту штуковину к лицу и что-то поколдовав над ней, мужик вновь вытянул руку, зажмурил глаза и… пропал.
Завалишин опять громко икнул. Стакан в его ладони покачнулся, расплескивая по столу самогон. Но Дмитрий Иринархович этого не заметил.
Наше время. Калифорния. Номер отеля.
Дмитрий открыл глаза. Увидев знакомые стены гостиничного номера, он от радости запрыгал не месте.
— Получилось, получилось!!! — как ребенок скакал Дмитрий по номеру. — Стоп, сколько на это ушло? — вдруг оборвал он себя. И, поднеся к глазам айфон, удовлетворенно добавил: — Ага, осталось чуть больше половины батареи! Неплохо!
В счастливом изнеможении Дмитрий повалился на стул. Затем, вскочив, подбежал к стенному шкафу и, широко распахнув его, вытащил огромный полуоткрытый кофр с аппаратурой. Наспех застегнув молнию, он вновь замер посередине комнаты в своей уже опробованной позе. В одной, вытянутой, руке телефон, в другой — кофр с аппаратурой. В следующее мгновение его в номере уже не было.