— Обязательно сгодится, Филипп… А ведь я знаю, почему он на вас не кинулся. Сказать?
— А ну!
— Вы где-нибудь слышали, чтобы волки волков трогали? То-то и оно. Вас же как звали? «Русские волки». Вот вам и разгадка!
Елена Юрьевна с удовольствием рассмеялась. А Филя многозначительно поглядел на друзей и произнес с большим уважением:
— Вот что значит писатель! Нам бы такое и в голову не пришло!
— Ну а задание-то свое вы тогда выполнили? — вернулась к теме Боярова.
— Естественно.
— А что надо было сделать?
— Так. Ерунда. Ничего интересного, — сразу сник Филя.
— А что вы скажете, майор? — уважительно обратилась женщина к Севе.
— Да ну его! Соврет — недорого возьмет! — усмехнулся Голованов.
— И следы были, и помет. Ну и что?
— Да я про ваше задание.
— Ах это… Выполнили, конечно. А как иначе?
— Нет, — вздохнула Боярова, — с вами каши не сваришь…
И в это время в гостиную вошел крупный холеный мужчина лет сорока. Под стать Кротову. Предупрежденный уже охраной, он не удивился гостям и представился первым?
— Николай Бояров.
Поздоровавшись со всеми за руку, повернулся к жене:
— Может, расскажешь?
— Так ты уже и сам все знаешь. Жаль. А я тут выдумала для тебя целую детективную историю.
— Где их оружие?
— Ты про пистолеты? Вероятно, в машине. — Она обернулась к гостям: Вы не заметили?
— Отчего же не заметили!.. — хмыкнул Голованов и поднял стоявший возле его кресла кейс. Достал из него пистолеты, выложил на стол. Рядом пристроил обоймы.
— Нет, ты скажи, от кого узнал? — пристала к мужу Боярова.
— Неважно.
— Я уволила твоих сторожей.
— Не только ты, — улыбнулся Николай Андреевич.
— Ты бы вернул мне Митю Рябова…
— Он ушел по собственному желанию, — с заметным раздражением ответил Бояров.
— Он не мог уйти, не поговорив со мной. Значит, что-то не то!
— И тем не менее…
— Скорей всего, его просто ушли!
— Откуда у тебя такие сведения?
— От этого твоего Маркина можно ожидать чего угодно! — почти с запальчивостью выкрикнула Боярова.
— При чем тут он?! — повысил голос и муж.
Похоже, разгоралась семейная сцена. Гости чувствовали себя неуютно и не скрывали своих чувств, при этом прислушиваясь к каждой интонации. Нет, хозяева ссорились искренне.
— Он при том, что сам и нашел мне этих амбалов! Я это знаю совершенно твердо! Тоже мне «черные пояса»! Сказала б я, да гостей стесняюсь!
— Это что-то новое, — натужно засмеялся Бояров. — Чтоб ты постеснялась выдать очередной свой перл!
— При ком угодно — да! Но не при них. Они мои боевые товарищи. По Чечне. А по Афгану — и твои тоже.
— Кроме меня, — быстро вставил Кротов.
— Так откуда ж они уволены? Из какой системы? — настаивала Боярова.
— Да мало ли их! ФСБ, МВД, ФАПСИ… Черт ногу сломит! Но мы своим спором уже надоели нашим гостям. Давай прекратим.
В гостиной прозвучал приятный музыкальный аккорд.
— Ты прав, — мгновенно отреагировала Боярова. — Ужин готов. Нас приглашают. Ты как, Николай?
— Буду минут через десять — пятнадцать. Начинайте без меня. Надо сделать парочку важных звонков.
— Стол накрыт у меня в кабинете.
— Отлично, моя дорогая…
Николай Андреевич сбросил со своего лица маску спокойствия и уверенности и подошел к большому зеркалу. На него глядел усталый мужик с заметной сединой в волосах, натруженными, воспаленными веками, с мешками под глазами и немного растерянным взглядом.
— Не раскисать! — вслух приказал себе Бояров.
Он принес из своего кабинета «дипломат», сложил в него пистолеты с обоймами, набрал на замке цифровой код и вызвал по телефону охранника со двора. Когда тот явился, приказал:
— Минут через пять подойдет «Волга». «Дипломат» отдадите человеку, который предъявит документ на имя полковника Довбни Тимофея Поликарповича.
— Слушаюсь.
Бояров закурил и с наслаждением сделал несколько глотков остывшего уже кофе. Потом он подошел к нише в стене и включил телевизионный монитор. На экране появилась картинка: часть переулка, два дерева, створка металлических ворот.
Наконец показалась черная «Волга». Появился охранник с «дипломатом». Из машины вышел грузный мужчина средних лет, протянул охраннику удостоверение. Тот просмотрел удостоверение, сличил фото с его хозяином и только после этого протянул «дипломат».
— Благодарю, — хриплым голосом сказал мужчина.
— Всего хорошего, — ответил охранник, закрывая ворота.
«Волга» уехала.
Бояров допил кофе, выключил монитор и вышел из гостиной…
Стол был сервирован по высшему классу, но гости за него не садились, осматривали кабинет хозяйки. А посмотреть было на что.
Обстановка здесь отличалась от обстановки той же гостиной. Огромный стол со столешницей из малахита. Трюмо с затейливыми завитушками. Изящной работы подсвечники. Старинные иконы в золотых окладах и портреты кисти мастеров прошлого на стенах. В большом стеклянном шкафу, облицованном тоже малахитом, тускло сияла серебряная посуда. Все вокруг так и пахло стариной…
— Да, это не новодел, — опытным глазом определил Кротов.
— Все прежде принадлежало семейству Демидовых, — скромно заметила Елена Юрьевна. — Многое пришлось разыскивать. И у каждой вещи своя, удивительная порой, история…
— Ну это в общем доказать трудно, — усомнился Кротов. — Можно уверенно говорить разве лишь о возрасте. О веках. Да ведь и вы, уважаемая Елена Юрьевна, молоды, чтобы, к примеру, помнить эти вещи в доме ваших родителей. Иконы, скажем, картины — это проще, поскольку всегда имеется возможность провести иконографический анализ. А вот стол?..
— А вы загляните под него, — с азартом произнесла Боярова.
Кротов присел, что-то стал разглядывать, потом подмигнул хозяйке.
— Табличку тоже можно прибить любую!
— Ах вы Фома неверующий! А что скажете по поводу золотых гвоздей с инициалами Павла Николаевича Демидова? На шляпки взгляните!
— Ну и что? Левша, помнится, аглицкую блоху подковал! Правда, она после этого, говорят, скакать перестала, но это уже мелочи. Однако с тех пор не переводились на Руси умельцы…
— Все бы вам спорить! Все бы дразнить пожилую хозяйку, помешанную на семейных реликвиях!
— Ну уж, ну уж! — засмеялся Кротов, поднимая обе руки кверху. — И никакая вы не пожилая, а очень даже наоборот.
— Благодарю за приятный комплимент! Но подлинность стола подтвердил сам академик Климов.
— Тут я пас! Спорить с академиками гиблое дело…
В кабинет вошел Бояров, глянул на стол и с удовольствием потер руки.
— Прошу, господа! — сказал Бояров и сел первым.
Гости же подождали, пока займет свое место хозяйка, и лишь после этого тоже отодвинули свои стулья.
За ужином Николай Андреевич много шутил, припоминал афганские события. Слегка пожурил супругу за ее приезд к нему в те дни. Немного покрепче ей досталось за ее ослушание и поездку уже в Чечню.
— Она, как у Киплинга, кошка, гуляющая сама по себе. За что, наверное, и люблю ее. А еще за сына и дочь…
— Сын у вас студент? — спросил Кротов.
— Какой! — засмеялся Бояров. — Курсант Рязанского десантного! Это все опять она настояла, — кивнул он на жену. — А дочь начала учиться в английском колледже. — И без паузы спросил в свою очередь: — А вы, Алексей Петрович, чем занимаетесь? Если не секрет.
— Я уж говорил давеча Елене Юрьевне. Строим себе помаленьку. Друзья помогают.
— У вас фирма?
— Да. «Феникс» называется.
— Что-то очень знакомое… подождите-ка! Вот! Вы особняки строите?
— Было дело. Но понесли убытки. Новые господа наелись. А те, что еще не успели, видно, сообразили, что коттеджные поселки, коих число миллион, уже не фасон для невесты. Им персональное подавай!
— И правильно! — с жаром поддержал Бояров. — Мне тоже эти все замки красного кирпича на одной полянке не нравятся! Но, если мне память не изменяет, генеральным в этой фирме — женщина? Или не так?
— Все абсолютно верно, — улыбнулся Кротов. — Ее зовут Инна Александровна Полонская. Моя законная жена.
— Вот как! — удивился Бояров. — А… вы, простите, кем же при ней? Мужем?
— Вы напомнили смешной анекдот. «А что же он днем делает?» Нет, я еще не исполнительный директор.
— У вас специальное образование? — продолжал с непонятной целью допытываться Бояров.
— Даже два: юридическое и археологическое. В смысле историческое.
— Увы, а у меня всего лишь военное…
— Бросьте, Николай Андреевич! Кто же вас не знает! Вы самородок. Видно, пошли в породу предков вашей жены. И они ведь не сразу стали графами.
— А ведь уел! — обрадовался Бояров. — Слышишь, женушка? Уел нас с тобой гость дорогой! За это надо немедленно выпить!.. — Махнув рюмку, Бояров тут же вернулся к прерванной теме: — А насчет того, что кто-то наелся и персональный замок на одной отдельно взятой горе требует, так это, Алексей Петрович, не совсем так. Тут отчасти и строители виноваты, и отсутствие необходимых коммуникаций, и скученность строительства, и многое другое. А вот если возводить удобные и красивые поселки не по колхозным бывшим полям, а вдоль Москвы-реки, на Николиной Горе, в Петрове-Дальнем, то есть поближе к сильным мира сего, охотников много найдется.
— У нас и такая возможность не исключена, — просто ответил Кротов, как бы ставя точку.
Бояров с интересом посмотрел на него, но промолчал и, лишь прощаясь, в холле, протянул свою визитную карточку.
— Вы меня заинтересовали своими возможностями, Алексей Петрович. И я был бы вам очень признателен, если бы вы нашли для меня свободную минутку для разговора по данной теме.
— У нас есть несколько неясностей в деталях, но, как только вопрос прояснится окончательно, немедленно позвоню вам. Кстати, ваш интерес распространяется на что-то сугубо личное или это вообще?
— Первое, Алексей Петрович. И уж, пожалуйста, без шести соток.
— Понял вас, — улыбнулся Кротов. — Примерно так на пятьдесят семьдесят?
— Я скажу другое: выгорит дело, организую вам такую клиентуру пальчики оближете!.. Ну, всего доброго. Куда прикажете вас доставить?
— Благодарю, мы сами.
Покинув гостеприимный особняк, троица неторопливо двинула в сторону Пречистенки.
— Ну, Филя, что скажешь? — спросил Голованов.
— Я сыт, пьян и нос в табаке. И женщина славная.
— Как, Алексей? — Голованов повернулся к Кротову.
— Все путем, мужики.
— Нет, — вздохнул Сева, — хуже нет, когда отсутствует конкретно поставленная задача…
— Успокойся, мы свою задачу даже перевыполнили! — Кротов оглянулся и добавил: — Придет время, я вам все объясню. А пока молчок!
Обогнав их, к тротуару прижалась черная «Волга». Открылась правая дверца. И знакомый голос Вячеслава Ивановича Грязнова произнес:
— Садитесь, граждане хулиганы, разбойники и драчуны! Подвезу…
В особняке на Пречистенке между супругами в ту ночь состоялся разговор, которого, пожалуй, у них не случалось за всю совместную жизнь.
Елена Юрьевна не имела привычки лезть в дела мужа, но в последнее время стала намекать, что ему было бы не худо поделиться с нею своими заботами. Она чувствовала, что у мужа дела пошли не очень ладно. Николай Андреевич стал приезжать домой под хмельком, чего раньше почти не случалось, бывал раздражительным и злым, неразговорчивым и скрытным. Елена Юрьевна, привыкшая видеть мужа решительным и уверенным, забеспокоилась.
Вот и в этот раз, войдя в кабинет мужа, она застала его с рюмкой водки в руке, и это после того, как с гостями было выпито немало. И уже давно пора бы остановиться.
— Не нравишься ты мне в последние дни, Николай.
— Да?.. — Он перевел захмелевший взгляд на рюмку, слегка покачивающуюся в руке. — Ладно, последнюю и — баста!
— Пей хоть всю бутылку, — с легкой брезгливостью кивнула она початый флакон «абсолюта», — шло бы на пользу…
— Уговорила, — Бояров опрокинул рюмку и нетвердой рукой потянулся снова к бутылке.
— Что с тобой происходит? — Она села в кресло.
— А что, заметно?
— Для других — не знаю, а я вижу.
Николай Андреевич не спеша, как человек, уже втянувшийся в сам процесс, выпил еще рюмку, сел напротив жены и стал закуривать. Вдруг совершенно трезвыми глазами уставился на нее и сказал:
— Действительно произошло…
— Может, тебе надо душу освободить? Расскажи, будет легче. Я готова тебя выслушать.
— Две недели назад я имел беседу в ФСБ.
— По своей инициативе? Или пригласили?
— Вот именно — или… Ты ведь постоянно просматриваешь журнальчики на английском и французском?
— И что из того?
— Значит, могла видеть на обложке одного из них так называемую диадему Демидовых?
Елена Юрьевна лишь грустно вздохнула. Ее страсть к вещам своих предков была известна всем.
— Ты, вероятно, имеешь в виду убийство исполнительного директора фирмы «Голден» Леонарда Дондероу?
— С умным человеком и поговорить приятно, — без улыбки констатировал Бояров. — Так вот, беседа у нас шла именно об этом убийстве. Точнее, о его причинах.
— Но ты-то тут при чем?!
— Если бы не моя помощь в кавычках, драгоценности Гохрана оставались бы в целости и сохранности.
— Ничего не понимаю!
— К великому моему сожалению, тут все проще простого. Тебе известны мои приятельские отношения с Виталием Пучковым — председателем Гохрана. Но я совсем не был в курсе того, что он сотрудничал с этими жуликами из фирмы «Голден».
— Так, значит, и он жулик?
— Тебя, дорогая, послушать, так кругом одни воры и жулики!
— Что ж удивительного. Девяносто из ста процентов. Ты и сам это знаешь прекрасно. Но не отвлекайся.
— И тем не менее я не думаю, что Виталий знал о готовящейся афере. Я бы и предположить подобное не решился…
— Так он что, обратился к тебе за помощью, а ты не отказал? И в чем же должна была состоять твоя помощь Гохрану?
— «Голден» для Виталия была посреднической фирмой. А вот кредитора нашел Валерий Комар, его ты тоже знаешь…
— Весьма неприятная личность, — почти фыркнула Боярова.
— Не стану спорить с тобой, пусть каждый остается при своем мнении… Не в том суть. В конце концов, найти среди американских банков толкового кредитора — задача хоть и нелегкая, однако решаемая. Но вот предпринимателей, людей влиятельных в большом бизнесе, которые могли бы поручиться за никому не известную фирму «Голден» как за посредника, он бы не нашел никогда.
— Неужели этот сопляк смог тебя уговорить?!
— Нет, ему я отказал сразу… Другие люди. Министр финансов, Виталий Пучков, глава президентской администрации… Маркин тоже приложил руку…
— И этот?!
— А что ж ты хочешь?.. К его мнению прислушиваются.
— Теперь я поняла, зачем ты летал в Штаты… Вел переговоры с влиятельными бизнесменами?
Бояров лишь развел руками.
— Но почему именно ты? А не министр финансов? Не Пучков? Не тот же Маркин?
— В Штатах знают, кто я. И можно ли доверять моему слову. Деньги, дорогая, в нашем мире значат, к сожалению, больше всего остального. И те, кто их имеет…
— Выходит, твоя вина в том, что уважаемые люди в Штатах прислушались к твоему мнению и поручились за «Голден»?
— А разве этого мало? Ведь из Гохрана действительно исчезло народное достояние.
— Насчет народного — это еще как сказать, — снова тяжко вздохнула Елена Юрьевна, видно вспомнив про диадему. — Но, может быть, вернут?
— Никто уже ничего не вернет, — твердо сказал Бояров. — А вот я действительно в полном дерьме. Причем по уши.
— Странно… Пропали уникальные ценности, а пресса как воды в рот набрала…
— На-ка вот, — он протянул ей газету, — завтрашний номер «Московского комсомольца».
Елена Юрьевна развернула газету, и в глаза ей бросился крупный заголовок «Загадочное убийство в „Метрополе“». Пока она читала статью, Николай Андреевич успел пропустить еще пару рюмок и выкурить три сигареты.
— Ну что теперь скажешь? — спросил Бояров, увидев, что жена как-то брезгливо отбросила в сторону газету.
— Это не просто нехорошая, а уголовная история, мой милый. Да, вляпался ты…
— Убийством, то есть его расследованием, занялся старший следователь по особо важным делам при генпрокуроре некто Турецкий. Ты, кажется, говорила, что была бы не прочь с ним познакомиться?
— Но об этом Турецком здесь нет никакого упоминания. — Она показала на валяющуюся на полу газету.
— Я знаю, что говорю.
— А насчет знакомства?.. Да, мне кто-то говорил, что он человек въедливый и, если за что берется, не бросает. Хотела с ним поговорить о кое-каких старых еще, чеченских делах. Но он не принял. Видимо, просто не захотел. Сказали, его нет, а он спустя пять минут на моих глазах сел в машину.
— Я тебе могу сказать следующее: если у тебя вновь появится желание поговорить с ним, он примет тебя незамедлительно. Отложив при этом самые срочные свои дела.
— Откуда у тебя такая уверенность? — Елена Юрьевна усмехнулась с сомнением.
— Судя по сегодняшним твоим гостям…
— А какая связь? — забеспокоилась она.
— Самая прямая. Не знаю насчет Кротова, это надо еще проверить, а двое других в свое время работали в МУРе, у небезызвестного Вячеслава Грязнова, кстати, одного из ближайших друзей твоего Турецкого. А позже ушли в организованное Грязновым же частное охранно-разыскное агентство. И ныне возглавляет его племянник Вячеслава Ивановича. Теперь понятно, надеюсь?
— Откуда тебе все это известно? — изумилась Елена Юрьевна.
— Душа моя, — как непонятливому ребенку стал объяснять Бояров, — я звоню по определенному телефонному номеру, называюсь, говорю фамилии и короткое время спустя получаю любую информацию. Я, понимаешь? В числе других, очень, кстати говоря, немногих в Москве.
— Вот оно что! — удивилась Боярова. — А я сразу и не сообразила…
— Чего?
— Да как они стремительно решили проблему с теми амбалами…
— Люди их квалификации просто так по цедээлам не расхаживают. И чужую «личку» не курочат. Даже ради прихоти такой роскошной дамы, как ты, дорогая.