Вернувшись в Одесский центр, несмотря на позднее время, Кфир обнаружил, что все люди Фельдштейна еще на месте. Они были заняты размещением беженцев и их обеспечением. Как ему рассказали, удалось прийти к соглашению с одним из местных санаториев, что, в общем-то, решало сразу несколько проблем, таких как жилье, еда, а иногда и медицинская помощь. На следующее утро было назначено заседание координационного совета общины.
Глава 14 Англичане
На совете общины каждый рассказал о том, чем занимался в предыдущий день. Затем обсуждалась текущая ситуация в Приднестровье. Исходя из того, что было накануне, можно было ожидать продолжения бегства людей из Тирасполя. В отношении же Бендер пока еще не было понятно, сработал ли запущенный с Геной «телефон». С Симоном было договорено, что он откладывает следующую группу беженцев на следующий день и к концу дня даст знать, сколько людей ожидается в группе.
Днем в очередной раз договорились с автобазой, хотя еще не было ясности в отношении количества автобусов. Проверили условия, в которых были расселены беженцы, узнали их нужды и пожелания. Кроме того была достигнута договоренность еще с несколькими санаториями о расселении дополнительных групп беженцев. Вечером на очередном заседании общины подводились итоги и делались выводы.
Секретарь Фельдштейна передала Кфиру письмо от муниципалитета Одессы, в котором говорилось, что предъявитель данного письма, перемещающийся на транспорте номер – далее был оставлен прочерк для внесения номера автобуса – уполномочен муниципалитетом Одессы предоставлять гуманитарную помощь и содействовать эвакуации граждан Приднестровья из зоны боевых действий. Это конечно было уже кое-что. В случае надобности письмо можно было предъявить патрулю или на заставе.
На следующий день рано утром, как и было оговорено, Бен-Гай уже был в центре с тем, чтобы после короткого совещания опять ехать в Тирасполь. Каково же было его удивление, когда во дворе здания он увидел два серых иностранных автобуса. Один большой красавец «Неоплан», второй – минибус, такого же серого цвета и с таким же фирменным знаком. Возле автобусов стояло несколько незнакомых людей, а среди них ни кто иной, как Раз. Они говорили по-английски. Увидев Кфира, Раз приветливо улыбнулся и пригласил познакомиться с людьми, стоявшими с ним рядом. Их было пятеро, четверо мужчин и девушка. Билл и Вик были шоферами, Джон и Лин занимали какие-то административные должности, а Пит был фотограф. Раз объяснил, что они англичане, работающие в частной благотворительной организации, способствующей выезду евреев из Украины. В частности, они предоставляли транспортные услуги репатриантам из разных мелких поселений до аэропортов – мест отлета в Израиль.
Отозвав Кфира в сторонку, Раз объяснил, что эти ребята – христиане с сионистскими взглядами, они вызвались помогать вывозить беженцев из Приднестровья. Как всегда, Раз не прекращал удивлять. Он предупредил, что насколько ему известно, ситуация в Приднестровье становится более напряженной и взрывоопасной. Раз дал несколько ценных советов, как например: в опасных районах ехать предельно медленно, при любом движении солдат заставы сразу же останавливаться, чтобы ничем их не вспугнуть. Кроме того, отрезок пути, проходящий вдоль фруктовых садов, проезжать по мере возможности быстро, опасаясь террористов. Напоследок, как бы сомневаясь, он сказал: «Даже не знаю. Если столкнешься с нашими, дать ли тебе «волшебное слово»? На его лице вновь появилась та самая дьявольская улыбка, однако может быть из-за напряжения или же из-за спешки она уже не произвела на Кфира такого жуткого впечатления, как тогда ночью в электричке. Он достаточно хладнокровно ответил: «Как хочешь!» Раз, однако, назвал сложное слово, которое Кфир никогда раньше не слышал, и значение которого не было ему до конца понятно. Кроме того, тогда он его почти сразу же забыл.
Раз сказал, что он спешит вернуться в Киев. Теперь это уже меньше удивляло, хотя в некоторой степени и злило. «Если ты такой опытный и умный, почему же ты в такое сложное время не едешь со мной?» – подумал наш герой. Однако он не стал его упрекать и спрашивать. Каждый должен выполнять свою миссию по своей совести и по мере возможности пытаться не судить других.
Когда Кфир уже отходил, Раз догнал его и добавил: «Да, вот еще что. Было бы хорошо, если бы ты это время оставался ночевать в Тирасполе». «Не знаю, посмотрим», – ответил Кфир, пытаясь объективно взвесить, может ли он отказаться от ответственности сопровождения беженцев до Одессы.
Попросив англичан подождать во дворе, Кфир зашел в здание центра. Фельдштейн и его люди уже работали. Он сообщил, что после разговора с Симоном, и, учитывая неожиданную помощь англичан, он не уверен, что есть смысл заказывать более двух автобусов. Кфир же рассказал ему о своем последнем разговоре с Симоном час назад, из которого узнал об успехе «бендерского телефона». Появилась связь с заместителем председателя общины Бендер Гоцманом, который устраивал два сборочных пункта в городе и ждал транспорт к 11:00 – на первом из них. Было решено заказать три автобуса, которые должны были подойти через полчаса. Оставалось время поговорить с англичанами.
Джон оказался главным среди англичан. Когда Кфир подошел к ним, они сразу же его окружили. Чувствовалось, что люди ждут чего-то, будь то приказ или что-либо другое. У Кфира было ощущение, что они готовы выполнить любое поручение. Как показало время, он не ошибся. Это были чудесные, дисциплинированные, исполнительные и смелые ребята. На тот момент, однако, он не был уверен, что правильно их оценил, поэтому начал с того, что попытался их напугать. Для начала он спросил, готовы ли они ехать с ним. Все как один сразу же ответили «да». Затем он рассказал о тех ужасах, о которых слышал, а также о том, что видел сам, не стесняясь упомянуть, что было страшно. Все это нисколько не повлияло на их мотивацию. Тогда уже совсем другим голосом, более дружеским и спокойным, он сказал, что ему необходимо их согласие беспрекословно подчиняться во время поездки. Они согласились.
После этого они показали свои автобусы. Разумеется, после автобусов Одесской автобазы их автобусы производили сильное впечатление. Особенно понравился Неоплан – большой, с очень удобными сидениями, видеосистемой, баром с горячими напитками и туалетом. Кроме того они еще привезли и гуманитарную помощь – множество ящиков с консервами.
Глава 15 Вторая поездка
До того, как подошли автобусы с автобазы, Жан с девочками из центра подготовили плакаты с символами красного креста. Небольшие плакаты были помещены на разные стороны «Неоплана», который должен был возглавить колонну. Большой плакат прикрепили на крыше на случай бомбежки.
Итак, тронулись в путь – несколько позже, чем собирались. Из Одессы сразу же сообщили Симону, что колонна в пути. По дороге Пит несколько раз предлагал чай и кофе, от чего трудно было отказаться. Качественный автобус и комфортабельные сиденья располагали ко сну. Расслабившись, Кфир задремал и проснулся, когда автобус пересек железную дорогу недалеко от фруктовых садов. После этого он уже сидел на переднем сидении справа от шофера, с напряжением наблюдая за дорогой.
Как и в прошлый раз, они поставили автобусы так, чтобы им не понадобилось разворачиваться перед обратной дорогой. Кфир познакомил Симона и Тоню с англичанами, объяснив, что именно в их автобусах они поедут в Бендеры. Однако он решил не спешить. Было важно увидеть, что еще слабо отработанный процесс посадки беженцев в автобусы пройдет удачнее, чем в первый раз. Да, приобретаемый опыт начинал давать себя знать. Процесс контролировался, а люди подчинялись, правда, на сей раз зал кинотеатра уже не использовался. Люди в основном сидели на траве около кинотеатра.
Пока шла посадка, они с Симоном стояли в стороне, и Кфир пытался получить хоть какую-нибудь информацию о том, что на тот момент происходило в Бендерах. Симон рассказал, что под утро из Бендер прибежал человек в одних трусах. Вечером, по его рассказу, он зашел к соседке этажом ниже, а когда вернулся к себе, увидел обосновавшегося в квартире снайпера. Не раздумывая, он рванул в Тирасполь. Возникал вопрос, что же этот беглец делал у соседки ночью в одних трусах. Эта история, вызвавшая смех, помогла в какой-то мере разрядить затаившееся напряжение.
Из оперативной информации Кфир извлек лишь то, что военные действия обычно происходят не раньше позднего утра. Посадка Тираспольских беженцев завершилась, и три автобуса под руководством Жана ушли в Одессу. Причин для дополнительной задержки не оставалось. Кфир подошел к Джону и попросил объяснить Лин, что он не сможет взять ее с ними, так что ей придется ждать у Симона в офисе. Было видно, что она осталась недовольна, но подчинилась беспрекословно. По-видимому, Джон был согласен с этим решением.
Из оперативной информации Кфир извлек лишь то, что военные действия обычно происходят не раньше позднего утра. Посадка Тираспольских беженцев завершилась, и три автобуса под руководством Жана ушли в Одессу. Причин для дополнительной задержки не оставалось. Кфир подошел к Джону и попросил объяснить Лин, что он не сможет взять ее с ними, так что ей придется ждать у Симона в офисе. Было видно, что она осталась недовольна, но подчинилась беспрекословно. По-видимому, Джон был согласен с этим решением.
Еще пару слов об англичанах. Не все среди них были англичанами, но так уж стали их называть. К тому же, их организация была английской. Вик, к примеру, был поляком. Из короткого разговора с ним Кфир понял, что в армии он был снайпером. Его познания в этом деле могли сократить в какой-то степени риск, которому они подвергались.
В эту поездку в Бендеры Кфир решил ехать только на большом автобусе, но с обоими шоферами Виком и Биллом, на всякий случай. У самого выезда из города они стали свидетелями страшной картины. Навстречу ехал трактор с довольно большим прицепом. Прицеп был завален с верхом неаккуратно брошенными в него голыми телами погибших. Эта небольшая гора трупов за те несколько секунд, которые понадобились для того чтобы осознать, что это, произвела на нашего героя ужасное впечатление. Как только он понял, на что смотрит, сразу же отвел взгляд. Пит, сидевший рядом, с чистым профессионализмом щелкал фотоаппаратом. Несколько минут после этой картины в автобусе царило гробовое молчание. У всех изменилось настроение. Эта гнетущая картина, несколько напоминающая хронику конца Второй мировой войны, еще долго преследовала всех.
Миновав Парканы, выехали на мост. Сев рядом с Виком, ведущим автобус, Кфир предупредил его о предстоящей опасности справа со второй половины моста. Да, Кфир опять мог попасть в оптический прицел, но ему было важно, чтобы Вик чувствовал его хладнокровие, которое он пытался продемонстрировать. Вик побледнел и молча увеличил скорость.
На заставе у въезда в город, как и в прошлый раз, их почти не задержали. По договоренности с Гоцманом сначала они должны были проехать куда-то вглубь города, там, в соответствии с его инструкциями, была первая остановка. В городе было тихо и пустынно. Они добрались до места встречи относительно легко. Гоцман стоял на месте в окружении нескольких людей. Как только автобус остановился, непонятно откуда, появился народ. Было ясно, что все не поместятся. Однако Гоцман успокоил, сказав, что среди людей много провожающих.
Обсуждая с Гоцманом продолжение работы, Кфир увлекся, не думая о том, что столпотворение представляет идеальную цель не только для снайпера, а даже для самой обыкновенной гранаты. Наконец, подумав об этом, он крикнул, чтобы отъезжающие зашли в автобус, так как они уезжают. Однако сыграл роль человеческий фактор, которого он не предвидел. Раздались возгласы, вздохи, плач… Люди прощались. Семьи, родственники, друзья расставались, не зная, когда они встретятся, и встретятся ли вообще. У Кфира подступил комок к горлу, когда он увидел, как подействовал его приказ. Да, это было бесчеловечно, но что он мог сделать? Каждую секунду могла начаться стрельба. Нужно было сохранять самообладание и торопить людей.
Гоцман поехал с ними на вторую остановку. Там тоже было достаточно народу. Остановка была вблизи от выезда из города. На сей раз Кфир постарался более деликатно попросить людей сесть в автобус. Когда все уже были внутри, Гоцман подошел попрощаться. «А как же Вы доберетесь?» – спросил Кфир. «За меня не беспокойтесь», – ответил тот с улыбкой. «Будем на связи», – добавил он, махнув рукой. Его хладнокровие было достойно уважения.
В автобусе было тесно, но уже через каких-то пятнадцать минут в Тирасполе часть людей пересела в меньший автобус англичан. Минут через двадцать после этого, рассказав Симону о том, что и как было, они тронулись в Одессу.
В Одесском центре уже знали о количестве приезжающих. Тоня, секретарь Симона, четко передавала все по телефону. Люди Фельдштейна занимались расселением беженцев. По приезду Кфир поднялся в кабинет Фельдштейна, где застал незнакомых ему людей, говорящих на иврите. В Одессу стали подтягиваться представители международных еврейских организаций, таких как Джойнт, Сохнут и т. д. Все хотели помочь, и у всех естественно были также свои политические цели.
По большому счету на оперативные дела ушло не более получаса. Гораздо больше времени ушло на то, чтобы господа представители получили четкую картину происходящего. Много времени было потрачено на изложение видения ситуации господами представителями, а также на советы и ценные указания всё понимающих руководителей.
Кфир устал, как собака. Ночью ему все время звонили. Затем поездки, и все с ними связанное. Он смотрел на этих самовлюбленных всезнаек, и ему так и хотелось сказать: «Хочешь помочь – не мешай!» Однако он не получил никаких инструкций в отношении этих господ. Действуя на свой страх и риск, в полном смысле этой фразы, он не хотел дополнительного повода для конфликта с начальством.
Время было позднее. По-видимому, деятели проголодались. Кто-то из них предложил пойти в ресторан. Кфир совсем забыл, что не ел с утра. Поехали в ресторан в гостинице «Красная». Здесь нашего гостя ожидал еще один шок, последний за этот длинный и незабываемый день. В ресторане вовсю играла веселая одесская музыка. Милиция под хохот пьяной публики и звуки открываемого шампанского выводила группу девиц – представительниц древнейшей профессии. Очевидно, девочки не договорились со служителями закона, или же последние решили пересмотреть условия их договоренности. Люди танцевали, пела певица, кругом лилось вино и шумело веселье. Это грубое проявление жизни, бившей через край, было чистым сюрреализмом на фоне всплываемой в воображении картины трактора с прицепом, заваленном трупами. Парадоксальность ситуации навсегда запомнилась Бен-Гаю.
Глава 16 Между поездками
Как и в предыдущий раз, было решено отложить следующую поездку на день, то есть так, чтобы между поездками был день, необходимый для подготовки следующей. Естественно, в таком расписании присутствовала определенная доля риска, связанная с возможностью развертывания более интенсивных военных действий. Однако возможности общины были весьма ограничены. Работа, связанная с подготовкой расселения беженцев в Одессе, продвигалась не так просто и не так быстро. Нужно учесть, что это был летний сезон. У Симона с Тоней в Тирасполе были свои проблемы. Еще сложнее было Гоцману в Бендерах, где город был практически парализован.
Кфир был не очень разочарован тем, что они не могли ездить каждый день. Конечно, он осознавал, что подобные промежутки не позволят сделать все возможное в случае неблагоприятного развития ситуации. Тем не менее, он отдавал себе отчет, что вынужденные простои от него не зависят. С другой стороны, на фоне страшной усталости и большого нервного напряжения перерывы могли дать им возможность продолжить работу, если не будет каких-либо резких перемен в ситуации в Приднестровье.
Итак, несколько отоспавшись и получив по телефону информацию о происходящем, наш герой в первый раз за текущую неделю спокойно, в халате сел завтракать. Как мало нам иногда нужно. Эти пятнадцать минут за кофе с бутербродом, без спешки, перед душем, были поистине блаженными мгновениями.
Окончательно приведя себя в порядок, Кфир решил попробовать дозвониться до московского посольства. Связь с посольством все время была очень ненадежной. Периодически, раз в месяц или даже в два, Кфир сам там появлялся. Так как телефонная связь была ужасной, нередко случалось, что между визитами у него не было никого контакта с посольством.
Где-то на подсознательном уровне Кфир осознавал, что сейчас, как никогда, важно поговорить с начальством. Он уже знал, что по мере возможности будет продолжать то, что начал, каким бы не было мнение руководства. Однако нужно было проявить хоть какие-нибудь признаки субординации.
Через некоторое время после усердных попыток в трубке раздался немного заносчивый голос секретарши: «Израильское посольство слушает». Зная, с каким высокомерием местные кадры такого престижного места, как посольство, реагируют на своего брата, Кфир специально на хорошем английском, представившись своим чисто ивритским именем, попросил к телефону своего начальника. Да, «страна рабов, страна господ» давала себя знать во всех своих проявлениях. Услышав хороший русский, секретарь могла перевести его на режим ожидания, а линия, функционирующая на честном слове, могла прерваться в любой момент. Хороший английский и ивритское имя сделали свое дело. Кфира моментально соединили с начальником. Тот молчаливо выслушал его сжатый отчет. Не спросив ничего особенного и не дав никаких указаний, он попросил поддерживать связь. Несмотря на довольно холодный разговор, Бен-Гай чувствовал, что начальник был рад его звонку. Игра руководства продолжалась. Кфир не получил никаких распоряжений. Тем самым, начальство не брало на себя никакой ответственности за его действия, косвенно, однако, давая право продолжать. Он же со своей стороны делал то, что, на его взгляд, должен был делать.