– Это же больше семи миль, – заметил Броган. – Разве с такой высоты можно что-либо разглядеть?
– Для хороших объективов семь миль – это пустяк, – ответил адъютант. – Они покажут пачку сигарет, лежащую на тротуаре. Все полностью управляется автоматикой. Оператор на командном пункте нажимает кнопку, и телекамера снимает то, что ей скажут. Она может, например, зафиксироваться на выбранной точке на земле, передать через спутник высококачественное видеоизображение, а затем самолет возвращается, камера разворачивается и повторяет все заново.
– И заметить эти самолеты невозможно? – спросил Макграт.
– С земли они кажутся обычными авиалайнерами. Если посмотреть в небо, где-то в вышине будет виден инверсионный след. Непосвященный человек решит, что это какой-нибудь рейс «Пан Америкэн». Ему и в голову не придет, что это военная авиация проверяет, надраил ли он утром сапоги.
– С высоты семи миль можно будет пересчитать волосы на макушке у мерзавцев, – добавил Джонсон. – Как вы думаете, на что мы тратим доллары, которые выделяются на нужды обороны? Строим самолеты, которые распыляют над полями ядохимикаты?
Макграт почувствовал себя безоружным. В настоящий момент он не мог предложить ничего, кроме двух взятых напрокат двухлетних джипов, стоявших перед административным зданием.
– Мы составляем психологический портрет этого Боркена, – сказал Макграт. – Над ним работают специалисты из Квантико.
– А мы отыскали бывшего командира этого Джека Ричера, – сказал Джонсон. – Сейчас он занимает административную должность в Пентагоне. Он присоединится к нам и прояснит, что к чему.
– Предупрежден – значит вооружен, – кивнул Макграт.
Зазвонил телефон. Трубку снял адъютант Джонсона, который оказался ближе всех.
– Когда мы трогаемся в путь? – спросил Броган.
Макграт отметил, что его подчиненный обратился напрямую к генералу.
– Думаю, прямо сейчас, – ответил Джонсон. – Нас доставит на место армейский вертолет. В этом случае нам не придется шесть часов тащиться по дороге, верно?
Адъютант положил трубку. Казалось, он получил удар ногой в солнечное сплетение.
– Та ракетная часть… Мы потеряли с ней радиоконтакт, когда она находилась к северу от Йорка.
Глава 31
Выйдя в коридор, Холли усмехнулась. Женщина оставила свое оружие у стены за дверью. Вот чем была вызвана заминка. Женщина отперла замок, поставила поднос на пол, сняла оружие с плеча, прислонила его к стене, снова взяла поднос и лишь после этого толкнула дверь.
Холли сменила железную трубку на огнестрельное оружие. Таким ей еще не приходилось пользоваться. И у нее не было желания пользоваться им сейчас. Это был маленький пистолет-пулемет «Ингрэм МАК-10», давно снятый с вооружения, и не случайно. Над этим пистолетом-пулеметом смеялся весь класс академии Квантико, в котором училась Холли. Его называли оружием для телефонной будки. «Ингрэм» стрелял настолько неточно, что поразить из него противника можно было лишь в том случае, если тот находился в одной телефонной будке со стрелком. Мрачная шутка. И темп стрельбы слишком высокий – тысяча выстрелов в минуту. Одно прикосновение к спусковому крючку – и магазин пуст.
И все же «ингрэм» был более грозным оружием, чем кусок рамы от старой железной кровати. Холли проверила магазин. Он оказался полностью снаряженным, тридцать патронов. Патронник был пуст. Нажав на спусковой крючок, Холли проследила за работой механизма. Все действовало так хорошо, как только могло. Холли вставила магазин в приемник. Расправила ремень и перекинула «ингрэм» через плечо. Перевела предохранитель в положение автоматического огня и стиснула рукой пистолетную рукоятку. Крепко схватила костыль и заковыляла к лестнице.
На верхней площадке она подождала, пристально вслушиваясь. Ни звука. Холли медленно спустилась по лестнице, ступенька за ступенькой, держа пистолет-пулемет наготове. Внизу она остановилась и снова прислушалась. Все тихо. Холли пересекла вестибюль и подошла к двери. Приоткрыла ее и выглянула.
Улица была пуста. Однако она оказалась широкой, словно городской бульвар. Для того чтобы пересечь ее и оказаться в безопасности на противоположной стороне, молодой женщине потребуется несколько минут. Несколько минут она будет у всех на виду, открытая окружающим горным склонам. Холли оценила расстояние. Набрала полную грудь воздуха и крепче схватила костыль. Выставила «ингрэм» перед собой. Снова сделала глубокий вдох и пустилась вперед неровной трусцой, с силой втыкая костыль в землю, делая широкие прыжки здоровой ногой, водя пистолетом-пулеметом из стороны в сторону, чтобы прикрыть все подступы.
Наконец Холли добралась до развалившегося здания администрации округа. Обогнула его и двинулась на север, пробираясь сквозь густые заросли. Вошла в лес в тридцати ярдах от главной тропинки. Прислонилась к дереву и согнулась пополам, задыхаясь от напряжения, страха и радости.
Сейчас начиналось настоящее дело. То самое, к чему она готовилась всю свою жизнь. Холли вспомнила рассказы отца. Джунгли Вьетнама. Не дающий дышать страх дичи, за которой охотятся в сплошных зеленых зарослях. Пьянящая радость от каждого удачного шага, каждого преодоленного ярда. Холли мысленно представила сосредоточенные, серьезные лица тех, кого видела в детстве на военных базах. Вспомнила инструкторов в Квантико. Пережила заново разочарование по поводу назначения на кабинетную работу в Чикагском отделении. Вся подготовка пошла впустую – и только из-за того, кто она такая. Сейчас все было по-другому. Холли выпрямилась. Сделала глубокий вдох. Затем еще один. Ощутила вскипающие внутри гены. Раньше они казались нежеланными чужаками. Теперь ей стало тепло, хорошо. Значит, она дочь своего отца? Что ж, сейчас всем представится возможность убедиться в этом.
* * *Ричер стоял, прикованный к стволу стофутовой сосны. Его притащили по узкой тропе, ведущей к Бастиону. Он сгорал от ярости. Сразу двух безответных ударов он не получал с раннего детства. Ярость заглушала боль и затуманивала рассудок. Жирный ублюдок сказал: жизнь за жизнь. Тогда Ричер корчился на земле, и в этих словах для него не было никакого смысла.
Смысл появился сейчас. Слова всплыли в памяти Ричера, когда он стоял здесь, у сосны. Вокруг него бродили улыбающиеся мужчины и женщины. Такие улыбки Ричеру уже приходилось видеть. Так улыбались умирающие от скуки дети на какой-нибудь затерянной в глуши военной базе, узнав, что в город приезжает цирк.
* * *Холли задумалась. Ей предстояло определить, где находится Ричер. И определить, где находится плац. Затем занять место на полдороге между двумя этими неизвестными местами и устроить засаду. Холли было известно, что местность круто поднимается вверх к поляне с бараками. Она помнила, что к зданию суда ее тащили вниз. Холли предположила, что плац должен быть просторной ровной площадкой. Следовательно, он находится где-то выше по склону, к северо-западу, где рельеф выравнивается. То есть где-то за бараками. Холли стала подниматься вверх по склону прямо через лес.
Она попробовала прикинуть, где проходит главная просека. Через каждые несколько ярдов останавливалась и всматривалась в южном направлении, переводя взгляд из стороны в сторону, чтобы обнаружить просветы в густых зарослях. В этом случае ей удалось бы определить, где бежит тропа. Холли старалась держаться параллельно просеке, оставаясь в тридцати-сорока ярдах к северу от нее. Она была вынуждена продираться сквозь частые боковые ветви, отходящие от стволов. Дорога шла круто в гору, и молодой женщине приходилось очень нелегко. Она отталкивалась костылем, словно лодочник шестом, втыкая конец в податливую почву, а затем опираясь на рукоятку всем своим весом.
В каком-то смысле ей помогало больное колено. Оно вынуждало Холли подниматься медленно и осторожно. И тихо. Холли знала, как это делать. По рассказам о Вьетнаме, а не по учебе в Квантико. Академия ФБР делала основной упор на действия в городских условиях. Она научила Холли красться по пустынной улице или темному заброшенному зданию. А умением незаметно продвигаться по лесу она была обязана более ранним слоям памяти.
* * *Кто-то приходил и уходил; другие оставались. За четверть часа собралась небольшая кучка человек в пятнадцать, в основном мужчин, равнодушно стоявших широким полукругом перед Ричером. Они держались от него на почтительном расстоянии, словно зеваки, собравшиеся поглазеть на аварию, столпившиеся за невидимой лентой полицейского ограждения. Они молча таращились на Ричера, и их лица оставались безучастными.
Он смотрел на них. Задерживал на несколько секунд взгляд на каждом лице. При этом старался как можно выше поднять скованные за спиной руки. Чтобы ноги оставались готовыми к действию на тот случай, если кому-нибудь вздумается начать представление чуть раньше.
Первого часового Холли учуяла по запаху раньше, чем увидела. Он расхаживал впереди, по ветру, и курил. Запах табачного дыма и пропотевшей одежды долетел до Холли, и она бесшумно сместилась вправо. Описала широкий круг и стала ждать. Часовой прошел мимо, не заметив ее.
Второй часовой услышал ее шаги. Холли почувствовала это. Почувствовала, как он остановился и прислушался. Она застыла на месте, лихорадочно соображая. Ей не хотелось пользоваться «ингрэмом». Оружие слишком неточное. Она наверняка промахнется. А грохот выстрелов ее погубит. Поэтому Холли нагнулась и подобрала с земли два маленьких камушка. Старая уловка войны в джунглях, о которой она слышала в детстве. Один камушек Холли бросила на двадцать футов влево от себя. Выждала немного. Швырнула второй камушек на тридцать футов. Почувствовала, как часовой, что-то заподозрив, осторожно двинулся влево, удаляясь от нее. Холли бесшумно двинулась вправо. Широкая дуга, и снова вверх по бесконечному склону.
* * *Фаулер протиснулся сквозь полукруг, расталкивая собравшихся. Подошел вплотную к Ричеру. Пристально посмотрел на него. Затем через толпу пробрались шестеро охранников. Пятеро держали винтовки наготове, шестой сжимал в руке отрезок цепи. Фаулер отступил в сторону, и Ричеру в грудь уперлись пять дул. Он взглянул на оружие. Все винтовки были сняты с предохранителя; переводчики огня поставлены на автоматический огонь.
– Пора в путь, – сказал Фаулер и скрылся за толстым стволом дерева.
Ричер почувствовал, как с него снимают наручники. Он оттолкнулся спиной от сосны, и дула винтовок последовали за его движением. Затем наручники вновь защелкнулись на запястьях вместе с продетой через них цепью. Фаулер ухватился за цепь, и Ричера потащили к Бастиону. Пятеро охранников пятились перед ним, держа дула автоматов в футе от его головы. Зеваки выстроились в узкий коридор. Ричера протащили между ними. Его провожали недовольным ропотом. Наконец кто-то не выдержал, и все бросились бежать в сторону плаца.
Третий часовой ее подловил. Холли подвело больное колено. Ей пришлось взбираться на крутой каменистый склон, и из-за колена она вынуждена была подниматься задом. Холли садилась на каменный выступ и затем с помощью здоровой ноги и костыля подтягивалась вверх, на один фут за прием. Добравшись до вершины, она перекатилась на спину, чтобы отдышаться, а когда поднялась на ноги, то обнаружила, что стоит лицом к лицу с часовым.
На какое-то мгновение Холли оцепенела от неожиданности. Зато часовой был готов к этой встрече. Он стоял на вершине и наблюдал за каждым дюймом мучительного подъема, поэтому не был застигнут врасплох. Но он оказался слишком нерасторопным. Имея дело с таким противником, как Холли, нужно быть очень проворным. Нужно быть готовым ко всему. Холли опомнилась прежде, чем часовой успел что-либо предпринять. Ее выручила первоклассная подготовка. Холли действовала не раздумывая. Сжав кулак, она нанесла стремительный удар снизу и попала противнику прямо в пах. Часовой сложился пополам, и Холли, обхватив его за шею левой рукой, ребром правой ладони нанесла удар по затылку. Хрустнул позвоночник, и часовой тотчас обмяк. Холли зажала ему уши руками и резко крутанула голову сначала в одну сторону, затем в другую, разрывая спинной мозг. Мертвое тело полетело вниз по каменистому склону, размахивая безжизненными конечностями. Спохватившись, Холли мысленно выругалась. Ей следовало бы забрать у часового автомат. Он стоил десяти «ингрэмов». Но теперь нечего было и думать о том, чтобы спускаться за оружием вниз. У нее не было времени снова карабкаться вверх по камням.
Плац был заполнен людьми, которые выстроились ровными рядами. Ричер прикинул, что всего тут примерно человек сто. Мужчины и женщины. Все в форме военного образца. Все вооружены. На плацу собралась солидная огневая мощь. У каждого человека на левом плече висела автоматическая винтовка или ручной пулемет. У каждого пистолет в кобуре на ремне. У каждого патронташ с запасными магазинами. У многих лица вымазаны камуфляжной краской.
Форма была перешита из запасов американской армии. Куртки камуфляжной расцветки, такие же штаны, высокие ботинки на шнуровке, кепки с козырьком. То самое обмундирование, что Ричер видел на складе. Однако на каждой куртке имелось существенное дополнение – аккуратная нарукавная нашивка с изящно вышитой коричневым шелком надписью «Вооруженная милиция Монтаны». На груди нашивка с фамилией. Кое у кого из мужчин на клапане нагрудного кармана красовалось по одной хромированной звезде. Что-то вроде знаков различия.
Бо Боркен стоял на перевернутом деревянном ящике на западной оконечности площадки, спиной к лесу. Его массивная туша возвышалась над этим доморощенным войском. Он увидел приближающихся Фаулера, Ричера и охранников.
– Смирно!
Сто человек вытянулись в струнку. Ветерок донес до Ричера запах хлопчатобумажной ткани. Запах сотни мундиров с армейского склада. Боркен махнул жирной рукой, и Фаулер, дернув за цепь, протащил Ричера вдоль строя к импровизированной трибуне. Охранники схватили его за руки и за плечи и развернули лицом к притихшей толпе.
– Всем нам известно, зачем мы здесь собрались! – выкрикнул Боркен.
Холли понятия не имела, сколько она прошла. Судя по ее ощущениям, несколько миль, и при этом поднялась на несколько сотен футов вверх. Однако она все еще оставалась в густом лесу. Главная просека по-прежнему бежала слева от нее, в сорока ярдах к югу. Холли чувствовала, как уходят минуты, и ее все больше охватывала паника. Стиснув крепче костыль, она упрямо двигалась на северо-запад так быстро, как только могла.
Впереди показалось строение – деревянный дом, проглядывающий между деревьями. Растительность иссякла, сменившись голой каменистой почвой. Осторожно подобравшись к опушке, Холли остановилась. Вслушалась в тишину, заглушаемую гулом в ушах, но ничего не услышала. Она стиснула костыль и подняла «ингрэм», натянув ремень. Доковыляла по глине до угла строения. Выглянула из-за него.
Это была та самая поляна, на которую вчера вечером приехал белый фургон. Свободное пространство круглой формы. Каменистая почва. Дома по краям. И ни души. Тишина. Глубокая тишина места, которое только что оставили люди. Холли вышла из-за строения и заковыляла к центру поляны, время от времени описывая пируэт вокруг костыля и обводя «ингрэмом» окружающие деревья. Ничего и никого.
Затем Холли увидела две тропы, одна из которых уходила на запад, а другая, пошире, – на север. Повернув на север, Холли снова нырнула под полог деревьев. Начисто забыв про осторожность, пошла вперед со всей возможной быстротой.
* * *– Всем нам известно, зачем мы здесь собрались! – снова выкрикнул Боркен.
По застывшему строю пробежала волна ропота, словно зашелестели под дуновением ветра деревья. Ричер всмотрелся в лица. Увидел в первом ряду Стиви. На груди хромированная звезда. Значит, Малыш Стиви дослужился до офицера. Рядом со Стиви стоял Джозеф Рэй. Внезапно до Ричера дошло, что Джексона здесь нет. Нет лица со шрамом. Он проверил еще раз, всматриваясь в каждое лицо. Да, Джексона на плацу не было. Ричер стиснул зубы, чтобы сдержать усмешку. Значит, Джексон где-то притаился. И у Холли еще есть надежда.
* * *Вот он! Выглянув из леса, Холли увидела Ричера поверх сотни голов собравшихся на плацу. Со скованными за спиной руками он стоял рядом с Боркеном и обводил взглядом толпу. Его лицо оставалось бесстрастным. Холли услышала слова Боркена: «Всем нам известно, зачем мы здесь собрались» – и подумала: «Да, я знаю, зачем я здесь. Знаю, зачем я сюда пришла». Холли огляделась по сторонам. Сто человек, автоматические винтовки, пулеметы, гранаты. Боркен, стоящий на ящике с поднятыми руками. Рядом с ним – беспомощный Ричер. Холли стояла, скрытая деревьями, и у нее бешено колотилось сердце. Она шумно вздохнула, собираясь с силами. Перевела «ингрэм» на одиночный огонь и выстрелила в воздух. Вышла из леса. Выстрелила еще раз. И еще. Три выстрела в воздух. Три патрона израсходованы, двадцать семь остались в магазине. Холли снова перевела пистолет-пулемет на автоматический огонь и решительно двинулась вперед, разрезая строй.
Одинокая женщина медленно шла через толпу из ста человек, водя дулом из стороны в сторону. Люди с опаской расступались перед ней, а когда она проходила мимо, снимали с плеча оружие, передергивали затворы и целились ей в спину. Следом за Холли неспешной волной катился громкий металлический лязг. Когда она дошла до первого ряда, ей в спину были наведены сто винтовок.
– Не стрелять! – пронзительно взвизгнул Боркен. – Это приказ! Никому не стрелять!
Он спрыгнул с ящика. Его лицо было искажено в панике. Широко раскинув руки, Боркен нелепо заплясал вокруг Холли, загораживая ее от других своей огромной тушей. Никто не стрелял. Хромая, Холли отошла от Боркена и повернулась лицом к толпе.