Я подошел не совсем твердыми шагами к бару, налил в стакан скотча и выпил одним залпом, потом буквально упал на стул. За всю жизнь я ни разу не был так напуган, как в этот раз. Прошло пять минут, прежде чем исчезло шоковое состояние. Я закурил сигарету, докурил ее до конца, поднялся на ноги, затем прошел в спальню. Открыв окно, чтобы проветрить помещение, я вернулся в гостиную и стал проверять, все ли мои вещи в порядке. Ничего не пропало и ничего не было сдвинуто с места. Точно так же и в спальне.
Нервы у меня напряглись еще сильнее. Я бы чувствовал себя куда более спокойно, если бы нашел, что эти два негодяя забрались сюда в поисках чего-то, пригодного для продажи, но я был вынужден признать, что их целью было избить меня либо вообще убить.
Но почему?
Не из-за того ли, что я поехал к Хэнку Смиту? Других причин я не мог придумать. Горилла поджидал меня с явной целью напугать. За то время, что я находился в доме Смита, он мог бы узнать мой адрес на водительском удостоверении. Увидев, что я не струсил, он мог позвонить двум своим головорезам, чтобы они дождались меня на квартире и расправились со мною.
Сидя на кровати, я стал думать о том, что узнал от Хэнка. Митч Джексон был распространителем наркотиков. Потом я подумал о самом Смите. Не грозила ли ему опасность? У меня перед глазами возникла толстуха-жена и фото двух ребятишек.
Меня бросило в жар. Разговаривая с ним, я видел телефон в его комнате.
Я разыскал номер его телефона по справочнику. Набирая номер, я взглянул на часы: 23.30. После того, как я расстался со Смитом, уже многое произошло!
На второй звонок мне ответили:
– Да-а?
Голос цветного.
– Хэнк?
– Нет, я – Джерри, сосед Хэнка.
– Не могу ли я поговорить с Хэнком?
После долгой паузы человек сказал:
– Больше никто не сможет с ним поговорить. Он умер.
Я остолбенел.
– Что вы такое говорите? Как умер?
– Я не знаю, кто вы такой, мистер, да меня это и не интересует. Я здесь, чтобы присмотреть за ребятишками, пока миссис Смит в больнице разговаривает с копами.
– Боже мой, как же это случилось?
– Его сбил какой-то негодяй и даже не остановился. Хэнк шел в свой клуб.
Я медленно опустил трубку на рычаг, потом долго сидел, никуда не глядя и чувствуя, что у меня по спине сбегают ручейки холодного пота. Это черт знает что за ночь!
Потом я взял себя в руки. Это нечто такое, о чем должен знать полковник. Понимая, что его уже не может быть в офисе, я позвонил ему домой.
Ответила миссис Парнэлл. Она сообщила, что полковник только что уехал в Вашингтон и вернется приблизительно через неделю.
– Миссис Парнэлл, – сказал я. – Я – Дирк Уоллес, один из оперативников полковника… Крайне важно, чтобы я с ним связался.
– Вам придется подождать до его возвращения, – сказала она надменным тоном, и мне стало ясно, что оперативники полковника были в ее глазах чем-то вроде пыли. – Полковник уехал по государственным делам. – И она повесила трубку.
Я подумал было о том, чтобы посоветоваться с Чиком Барни, но тут же отказался от этого намерения. Это касалось только меня. Поговорить с полковником – это дело другое, но больше ни с кем.
Я принял душ и лег в постель. Я был уверен, что ни за что не засну, но ошибся в своих предположениях.
«Прыгающая лягушка» – был единственный отель в Сирле. Снаружи он выглядел таким же гостеприимным, как кастет, но, поднявшись на десять скрипучих ступенек до вестибюля, я почувствовал себя несколько увереннее.
За столом администратора сидела хозяйка, хорошенькая девушка со светло-русыми волосами. Она мне улыбнулась.
– Хэлло, мистер Уоллес! – сказала она, когда я подошел к столу. – Вы хотите у нас остановиться?
Это меня не удивило. В Сирле все знали обо всех, в том числе и о приезжих. Сайлас Вуд наверняка не молчал.
– Таково мое намерение, – ответил я.
– Я – Пегги Вьет. Этот отель принадлежит моему отцу, но руковожу им я. Какую комнату вы хотите, мистер Уоллес? Или я могу называть вас Дирком? Мы все друзья в нашем городе.
Я внимательно рассмотрел ее. У нее была изящная фигурка. И что-то такое, что подсказывало, что ее нетрудно затащить к себе в постель.
– Разумеется. – Я тоже подарил ей дружескую улыбку. – Какую комнату? А что у вас есть?
– Между нами, все номера паршивые, но у нас имеется прекрасный номер «люкс» для новобрачных с превосходной двухспальной кроватью. – Она метнула на меня взгляд из-под полуопущенных ресниц. Они были у нее длинные и тщательно закрученные. – Маленькая гостиная и холодильник с баром.
– Вроде бы это мне и нужно.
Она назвала мне стоимость, но, поскольку мои расходы оплачивались, я согласился.
Она протянула мне регистрационный журнал и ткнула пальчиком, где я должен был расписаться. Потом вышла из-за стола:
– Я вам покажу.
Джинсы облегали ее так плотно, что казалось, она никогда с ними не расставалась, и я любовался ее округлой попкой, идя следом за ней. В лифте мы поднялись на второй этаж. Пегги с манящей улыбкой посматривала на меня. Если Сирлу полагалось быть «дружественно расположенным к приезжим местом», Пегги несомненно была прекрасным пропагандистом этого правила.
Отворив дверь, она показала мне номер. Он был комфортабельным, но немного обветшалым, маленькая гостиная выходила окнами на Мэйн-стрит. Почти всю спальню занимала огромная двухспальная кровать, ванная была крошечная.
– Великолепно, – похвалил я, опуская на стул чемодан.
Она присела на кровать и подпрыгнула.
– Пружины не скрипят, – сообщила она и прыснула от смеха.
Как я и предполагал, это было открытое приглашение, но, поскольку я не среагировал, она поднялась и прошла в гостиную.
– Выпейте за приезд, – сказала она, подходя к встроенному холодильнику, – скотч?
– Только если вы составите мне компанию.
– Я предпочитаю джин. – Пока она готовила питье, она говорила: – Вам понравится здешняя еда. Больше нигде не питайтесь. Наша кухарка – настоящая мастерица.
Она протянула мне бокал, махнула своим, как будто чокаясь, и стала пить. Вздохнула, затем снова улыбнулась:
– В это время дня мне необходимо выпить. Папа не одобряет.
– Каждый работающий человек нуждается в выпивке в 11.30 утра, – изрек я, пробуя скотч. Он показался мне хорошим.
– Говорят, что вы частный сыщик, – заговорила она. – В этой дыре у нас мало развлечений. Правда ли, что вы разыскиваете Джонни Джексона?
Чувствуя, что беседа может оказаться длинной, я сел и пригласил ее занять другое кресло.
– Этот бокал меня освежил, – заявила она и, вильнув своим округлым задиком, наклонилась к холодильнику. Я поразился, увидев, что она все выпила.
Наполнив заново бокал, она уселась.
– В отношении Джонни Джексона верно?
– Да.
– Разве не ужасно, что старый Джексон застрелился?
– Такое случается.
– Да, по-видимому. Старикам не слишком весело жить на свете, верно?
– Кому как.
Она заглотнула половину своей порции.
– Я не хочу быть старой.
– Этого не избежать… Вы знали Джонни Джексона?
– Я ходила вместе с ним в школу. – Она красноречиво посмотрела на меня, потом фыркнула: – Мне его не хватает. Все девчонки бегали за ним, но он обращал внимание только на меня одну.
Когда лет шесть назад пропал Джонни Джексон, ей было лет шестнадцать. И если Пегги не врет, в Сирле очень рано начинали заниматься сексом.
– Из того, что вы мне говорили, я понял, что Джонни не интересовался девочками.
– Правда. Абсолютная правда. Он был из тех, кто дружит только с одной девчонкой… Это была я. – Она допила свой джин. – Как вы думаете, вы найдете его?
– Не знаю. Надеюсь. Это моя работа.
Она наклонилась вперед, ее хорошенькое личико теперь раскраснелось.
– Я очень хочу, чтобы вы его нашли. Мне его не хватает.
– Насколько я понял, он исчез уже целых шесть лет назад. Большой срок для того, чтобы такая хорошенькая девушка, как вы, помнила какого-то мальчишку и до сих пор скучала по нему.
– Он был особенным. Совсем не таким, как местные болваны. У него была хорошая голова. Могу поспорить, что он добился успеха и сейчас загребает деньги лопатой. – Она вздохнула. – Я мечтаю, чтобы он вернулся сюда и увез меня из этого Богом забытого уголка.
Она посмотрела на свой пустой бокал.
– Он когда-нибудь говорил о том, чтобы уехать?
Пегги покачала головой:
– Он вообще никогда не говорил о себе. Или о своем дедушке.
– Тогда о чем же он говорил?
Она встряхнула волосами.
– Да, вы знаете… мы же были детьми… Иногда он говорил о любви или о том, как трудно детям жить на свете. Я могла его слушать часами. – Она с жадностью посмотрела на холодильник. – Думаю, мне надо еще освежиться. – Она махнула бокалом.
– Давайте сделаем перерыв, Пегги. Джин не годится для симпатичных молодых девушек. Во всяком случае, в больших количествах.
Она сделала недовольную мину.
– Что заставляет вас думать, что я симпатичная?
– Давайте сделаем перерыв, Пегги. Джин не годится для симпатичных молодых девушек. Во всяком случае, в больших количествах.
Она сделала недовольную мину.
– Что заставляет вас думать, что я симпатичная?
Она поднялась и налила себе новую порцию джина в бокал.
– Никто в этой проклятой дыре с вами не согласится.
– Почему?
Она презрительно фыркнула:
– Они вам сами объяснят. Единственным порядочным человеком здесь был Джонни.
– Вы с Джонни были в близких отношениях?
– Я хотела, но Джонни сказал, что настоящая любовь не такая и что это придет после свадьбы.
Она поболтала свое питье, пошатнулась, бокал выскользнул у нее из рук и упал на ковер, потом, диковато посмотрев на меня, сказала, и в ее голосе слышалось рыдание:
– Вот почему я хочу, чтобы вы его нашли. Хочу, чтобы он вернулся сюда и женился на мне. Найдите его! Вы слышите?
Повернувшись, она выскользнула из комнаты, хлопнув за собой дверью.
Приняв душ и распаковав вещи, я спустился в ресторан, так как был очень голоден. В зале сидели человек десять, по большей части мужчины, они уже ели. Все как по команде посмотрели на меня. Кое-кто мне улыбнулся, другие только кивнули. Я был уверен, что все в этом просторном зале знали, что я был оперативником, работающим в детективном агентстве, и должен был разыскать внука Фрэда Джексона.
Я сел за столик, подальше от окна. Улыбающийся негр-официант подошел ко мне, предложил фирменное блюдо.
– Это одно из лучших наших кушаний, мистер Уоллес. Тушеное мясо с грибами.
Я сказал, что меня это вполне устраивает.
Чувствуя на себе любопытные взгляды, я уставился на свои руки на столе. Наверное, думал я, раньше или позже я перестану быть новинкой, но меня раздражало их неприкрытое любопытство, как будто они ожидали, что я выхвачу из кармана либо пистолет, либо живого кролика.
Тут я заметил, что возле моего столика стоит высокий человек с печальным лицом.
– Я Боб Вьет, мистер Уоллес. Моя девочка сказала мне, что вы остановились в нашем отеле. Я очень рад.
Обмениваясь рукопожатиями, я внимательно посмотрел на его худое бледное лицо и скорбные глаза. Ему было около пятидесяти, и жизнь не баловала его и не была к нему добра.
– Если у вас имеются какие-то специальные желания, скажите Пегги, – продолжал он, выжимая тень улыбки. – Желаю приятного аппетита.
Он ушел прочь.
Жаркое было великолепным. Я ел его не спеша. В начале третьего я вышел в вестибюль уже после того, как все другие посетители закончили свою трапезу. Проходя мимо меня, каждый из них кивнул мне головой и подмигнул. В ответ я тоже кивал и подмигивал.
Пегги торчала возле стола администратора. Она мне радостно улыбнулась, но я не остановился, вышел на влажную жару и прошел через улицу к офису шерифа. Я был совершенно уверен, что шериф Мейзон в это время будет принимать свое «лекар-ство», так что Билл Андерсон будет совершенно свободен…
Он сидел в кабинете, положив ноги на стол, ковыряя в зубах спичкой. Увидев меня, он скинул ноги со стола и быстро вскочил.
– Ха, мистер Уоллес! Рад вас видеть.
– Зовите меня Дирком, – сказал я, пожимая ему руку. – Может случиться, что мы с вами вскоре будем работать вместе.
Я передал ему слова полковника – у него был вид человека, получившего в подарок миллион долларов.
– Это замечательно! Спасибо, Дирк!
– Шерифа нет? – спросил я, усаживаясь.
– Он появится часа через три.
– Скажите, Билл, что будет с бунгало старого Джексона?
– Ничего. Его оставили птицам. Возможно, кто-нибудь пожелает его приобрести, а также землю, но это решать его внуку. Он – единственный наследник старины Фрэда.
– И никто не знает, где он?
Билл кивнул:
– Таково положение вещей. Доктор Стид говорит, что он поместил объявление о смерти Фрэда в местную газету. – Он пожал плечами: – Я не знаю, принесет ли это пользу, но доктор говорит, что мы обязаны выполнить все формальности.
– Я хотел бы взглянуть на бунгало, Билл. Хотите поехать со мной?
– Вы надеетесь там что-то отыскать?
– Не знаю, пока мы не посмотрим.
– Прямо сейчас?
– А почему бы нет, если вы не заняты?
Он усмехнулся:
– Я сижу здесь день за днем, изнывая от безделья. Это меня сводит с ума. Здесь нет преступности.
– Так уж и нет?
По дороге к бунгало Джексона я расспросил Билла о Пегги Вьет. Я сидел рядом с ним в его древней машине, задавшись целью выкачать из него столько информации, сколько он способен выдать.
– Пегги? Тут одним словом не ответишь. – Он покачал головой. – Понимаете, Дирк, я не могу ее не жалеть. Ее саму и ее отца. У него – неизлечимый рак, и жить ему осталось не более года. Если бы не их чернокожий персонал, отель давно бы захирел. Эми, их повариха, привлекает посетителей. Боб Вьет полностью отошел от дел. У него сильные боли. Я вместе с Пегги учился в школе. Она была умной девчонкой. Когда умерла ее мать, она бросила школу, чтобы помочь отцу управляться с отелем, и с тех пор стала вытворять Бог знает что.
– Когда умерла ее мать?
– Примерно шесть лет назад. Пегги тогда, пожалуй, было шестнадцать.
– Когда, как считают, исчез Джонни Джексон?
Он быстро посмотрел на меня:
– Какое это имеет отношение к ней?
– Она вытворяла Бог знает что? Были ли у нее неприятности?
– Этого я бы не сказал. Все неприятности у нее по собственной вине. В этом городе каждый шаг становится известным. А Пегги стала гулять направо и налево и заполучила скверную репутацию. Однако все любят ее отца и поэтому прикрывают ее, если можно так выразиться. – Он снова посмотрел на меня. – Снабжают ее, как вы выражаетесь, фиговым листком. Но за последнее время упорно говорят о том, что она пристрастилась к выпивке.
– Я слышал, что они были близки с Джонни?
– Это для меня новость. Джонни не интересовался девчонками. Да и потом, Пегги была последней девушкой, с которой паренек типа Джонни пожелал бы иметь дело. Он был очень серьезным.
– Вы знали его по школе?
– Да, только я не дружил с ним. Конечно, он был гордостью школы, но держался особняком.
Билл свернул на узкую аллею, ведущую к бунгало.
– Он был особенным. Кое-кто из мальчиков решил, что он зазнайка и его надо проучить. Припоминаю, что собралась целая банда ребят. Я был одним из них. Мы зазвали его в угол игрового поля. Намечалось размалевать его масляной краской. – Он потер подбородок. – У нас была наготове банка с краской и большая кисть. Джонни стоял совершенно спокойно, глядя на нас. Он не пытался убежать, просто стоял и смотрел. – Билл пожал плечами. – Не знаю почему, но неожиданно перестало быть весело. В нем было что-то такое, что нас остановило. Либо мы утратили интерес, либо почувствовали себя глупыми малышами, в то время как он был взрослым. До сих пор не могу объяснить. Его внимательные, ничего не боящиеся глаза воздвигли между нами непроходимую стену. Мы пошумели, покричали, как положено, и все разом разошлись. С тех пор мы никогда не приставали к нему.
Билл остановил машину возле домика.
– Вот мы и приехали, – сказал он, выходя первым.
Мы вместе поднялись по ступенькам и распахнули входную дверь. Черных, жирных мух больше не было, но запах разложения остался. Единственным звуком было отдаленное кваканье лягушек.
– Вы проверяли, Билл, было ли у старого Джексона разрешение на ношение оружия? – поинтересовался я, оглядывая помещение.
– Да, у него были документы на дробовик, но не на «беретту».
– Проверяли ли вы, имеет ли доктор Стид документы на «беретту»?
– Да, их у него нет.
– Проверили ли вы, у кого из жителей Сирла имеется «беретта»?
– Да, ни у кого не обнаружил.
Я одобрительно кивнул:
– Свое домашнее задание вы выполнили аккуратно.
– Я же хочу работать у вас.
– Теперь давайте здесь все хорошо осмотрим.
Целых полтора часа мы осматривали домик, но ничего не нашли: ни писем, ни цветов, ни фотографий. Когда я заглянул в пустые ящики старомодного бюро, мне подумалось, что здесь уже кто-то побывал до нас и забрал с собой решительно все. Я не мог допустить, чтобы старый Джексон, проживший здесь много лет, не хранил ни одной бумажки.
– Похоже, что мы опоздали, Билл, – сказал я со вздохом.
– Да, согласен.
Он встал на колени и заглянул под кровать.
– Здесь что-то есть.
Мы отодвинули кровать и обнаружили довольно большую дыру в полу, до половины закрытую люком. Убрав крышку, я посмотрел в яму.
Потом обернулся на Билла, заглядывавшего через плечо.
– Возможно, здесь он держал свои деньги, – сказал я. – Вы проверили, был ли у него счет в банке Сирла?
– Проверил, не было.
– Он зарабатывал деньги и не мог много тратить. Эта яма могла служить ему банком, а кто-то обнаружил ее.
Билл кивнул:
– Резонно.
Пожав плечами, он выпрямился.
– На скорый успех мы не можем рассчитывать. Я надеялся отыскать какие-то письма или, на худой конец, фотографии Митча и Джонни. Надо заняться одеждой старика.